Руководитель «Макларена» Мартин Уитмарш после дисквалификации Льюиса Хэмилтона заявил, что команда не будет подавать апелляцию, признал, что команде следовало предоставить стюардам больше информации, но отметил, что, по его мнению, Хэмилтон не лгал стюардам.
Между нами и Льюисом развернулась дискуссия, но ещё до её окончания Ярно уже был впереди.
— Какова ваша реакция на сегодняшние события?
— Без слов понятно, что мы разочарованы. Но в этих условиях мы не собираемся подавать апелляцию.
Объясню, как мы видим случившееся на заключительной стадии Гран-при Австралии. В сложных условиях в режиме автомобиля безопасности произошёл следующий инцидент: Ярно Трулли выехал за пределы трассы, и Льюис согласно правилам прошёл Трулли. Не думаю, что по этому поводу возникают сомнения.
Конечно, команда могла этого не видеть. Льюис проинформировал команду о том, что он обогнал Трулли, — и были определённые сомнения внутри команды, ведь он прошёл Трулли за автомобилем безопасности. В то время мы не знали, что Трулли выехал за пределы трассы, и мы попросили Льюиса, чтобы он вернул позицию Трулли. Такова была позиция команды, ведь мы не видели вылета Ярно, и мы подумали, что лучше обезопасить себя и вернуть ему позицию.
Когда мы проинструктировали Льюиса, он сказал, что не согласен с этим. Он сказал: «Послушайте, он вылетел с трассы, и мне не надо возвращать ему позицию». Между нами развернулась дискуссия, но ещё до её окончания Ярно уже был впереди. Если мы посмотрим на их скорость в тот момент и сравним с другими периодами автомобиля безопасности, то Льюис не сделал ничего ненормального. И я думаю, что совершенно ясно: Трулли не должен был возвращать себе позицию.
Как только это случилось, мы связались с центром управления гонки, чтобы разъяснить ситуацию и узнать, может ли Льюис вернуться на третье место. Но в тот момент центр управления гонкой был занят, и они не смогли дать нам ответ. Мы спрашивали несколько раз, но они были очень загружены. Так что нам пришлось оставить всё как есть. Мы чувствовали, что этот вопрос будет решён стюардами после гонки.
На заседании стюардов мы ошибочно подумали, что они, как Чарли Уайтинг и FIA, уже осведомлены о наших радиопереговорах. Теперь стюарды уверены, что мы были недостаточно откровенными в отношении радиообмена, и думают, что это наносило ущерб решению, которое они приняли. Очевидно, что мы сожалеем об этом, это была ошибка команды, но нам надо просто принять сегодняшнее решение.
— Но есть признаки того, что Льюис солгал стюардам. Что вы скажете об этом?
— Я не думаю, что есть какие-то признаки этого. Нет никаких предположений о том, что Льюис лгал стюардам.
— Но в заявлении FIA это было названо «намеренным». Что они имели в виду?
— Я не знаю, что они имели в виду, вам лучше спросить у них. Но, как я понимаю, они убеждены, что команда была недостаточно откровенной при разговоре о содержании радиообмена. Но мы не думаем, что эти переговоры как-то повлияли на то, что Трулли обошёл Льюиса в режиме автомобиля безопасности. Но они решили так, несмотря на информацию, которую огласили представители центра управления гонкой, также присутствовавшие на заседании, и несмотря на то, что команда предоставила достаточно информации о содержании радиообмена. Я не думаю, что есть какие-то признаки того, что Льюис лгал.
— Но в вердикте говорится, что показания Льюиса «намеренно вводили в заблуждение».
— Они убеждены в том, что информация о радиообмене была скрыта командой, и, по их мнению, это ввело их в заблуждение.
— Но создаётся впечатление, будто слова Трулли об этом инциденте сильно отличались от показаний Льюиса?
— Нет, я так не думаю. Нет никакой дискуссии относительно того, как Льюис обошёл Трулли. Ярно вылетел за пределы трассы, и всё было согласно правилам. Что касается момента, когда Трулли обогнал Льюиса, я уверен, что это рассматривалось стюардами с точки зрения легитимности. У стюардов были сомнения относительно того, что происходило в тот момент. А тогда происходил радиообмен между командой и Льюисом, и они сочли, что команда была не искренней относительно этого.
— Но в FIA убеждены, что это нарушение спортивных принципов, и уже обозначили, что дело может быть направлено во Всемирный совет FIA по автоспорту, где могут быть применены дальнейшие санкции к «Макларену»…
— Ну, у вас сейчас больше информации об этом, чем у меня. Я думаю, проблема в том, что стюарды убеждены, будто команда была недостаточно честной при раскрытии информации. Мы не думаем, что это повлияло на результат и на последующие решения, но это их мнение.
По нашему мнению, решение, принятое стюардами сразу по завершении гонки, было справедливым.
— Как вы думаете, у стюардов было право на то, что они сделали? Они были честны?
— Я убеждён, что это жёсткое решение. Думаю, факты таковы: Льюис совершил легитимный обгон, а затем его прошли и отобрали позицию. В тот момент команда несколько раз обращалась к центру управления гонкой, чтобы узнать, может ли Льюис вернуться на третью позицию. Центр был слишком перегружен, чтобы ответить на этот вопрос. Так что, по нашему мнению, решение, принятое стюардами сразу по завершении гонки, было справедливым. Но теперь стюарды убеждены, что мы скрыли радиообмен, который затем был прослушан FIA. Поэтому сегодня принято такое решение.
— Вы согласны с тем, что это достаточно унылый день для «Макларена», особенно если вспомнить о шпионском скандале, который разразился пару лет назад и вылился в самый крупный в истории штраф?
— Думаю, это прискорбный день, и факт в том, что есть убеждение, будто мы были недостаточно откровенны. Но я не думаю, что с учётом этой информации были бы приняты другие решения. Это было сделано не намеренно. Ясно, что радиообмены прослушиваются FIA, они открыты, и представители FIA присутствовали во время заседания. Так что члены команды были уверены, что содержание переговоров известно и что это было оговорено с FIA.
— Но они пересмотрели дело, которое уже было закрыто, потому что появились какие-то новые обстоятельства, которые вы не предоставили им?
— Думаю, что в прессе было множество спекуляций, и поэтому было бы правильно посмотреть и проверить, есть ли информация, которой у них не было. Я не уверен, что существует информация, которая не была им предоставлена. Но они убеждены, что мы были недостаточно откровенны в предоставлении этой информации.
— Льюис после гонки говорил о том, как он прошёл Трулли, но не упоминал, что остановился и пропустил его обратно…
— Он не останавливался, и телеметрия, которая была показана сегодня стюардам, показывает, что круг, на котором был совершён обгон, ничем не отличается от другого круга в режиме автомобиля безопасности. Это были трудные условия, но в телеметрии не было никаких доказательств того, что Льюис сделал что-либо, чтобы пропустить Трулли.
— Как Льюис воспринял это, особенно если учесть, что это начало защиты его титула?
— Как вы можете себе представить, Льюис очень огорчён этим.
— Вы принимаете это решение?
— Думаю, это жёсткое решение, но опыт говорит нам, что такие решения надо принимать. Надо просто сфокусироваться на этом уик-энде и оставить предыдущую гонку позади. Нет никакой нужды подробно останавливаться на этом.
— Вы верите, что были недостаточно откровенными, учитывая уверенные формулировки стюардов в заявлении о дисквалификации?
— На первом заседании не было никакой лжи. Мы как команда допустили ошибку. Мы не предоставили полный радиообмен, потому что были уверены, что его и так прослушали, и мы не верим, что он повлиял бы на решения, принятые стюардами.
— Но вы им намеренно не предоставили этот радиообмен?
— Я не присутствовал на самом заседании, но, как вы можете представить в подобной ситуации, вы фокусируетесь на тех моментах, которые, по вашему мнению, значимы. И команда, с точки зрения стюардов, ошиблась в том, что не предоставила всю информацию. Думаю, что люди, которые были там и представляли команду, решили, что содержание переговоров было известно, потому что наш радиообмен в любом случае открыт для FIA.
— В послегоночных интервью Льюис сказал, что команда попросила его пропустить Трулли. Существуют признаки того, что на заседании он сказал что-то совершенно другое?
— Думаю, что Льюис сказал прессе лишь то, что команда попросила его пропустить гонщика.
— А затем он сказал стюардам что-то совершенно другое?
— Я так не думаю. Содержание переговоров между командой и Льюисом было не полностью предоставлено стюардам.
— Значит, он расчётливо говорил не всю правду?
— Он честно отвечал на вопросы, которые перед ним ставились, но, как считают стюарды, команда должна была предоставить более полную информацию относительно случившегося.
Мы не предоставили полный радиообмен, потому что были уверены, что его и так прослушали.
— Значит, таким образом, вы подвели Льюиса?
— Мы – команда, и мы разочарованы всем этим. Конечно, теперь, оглядываясь назад, мы понимаем, что могли повести себя по-другому. Думаю, что радиообмен не был чем-то, что команда утаила, — он в любом случае был у FIA, и люди, которые присутствовали на заседании, были убеждены, что FIA знает об этих переговорах. Было бы лучше откровенно предоставить всё содержание переговоров. Люди, которые были там, этого не сделали.
— Значит, вы убеждены, что Льюис был честен?
— Я убеждён, что команда и Льюис совершенно честны в своём подходе к Формуле-1.