Актуальность проблемы отцов и детей в Формуле-1 благодаря Энтони и Льюису Хэмилтонам необычайно обострилась. Никогда раньше болельщики, многие из которых по умолчанию не любят молодых и успешных выскочек, не воспринимали фигуру Хэмилтона-папы столь неоднозначно.
На молодых чемпионов всегда обрушивалась волна критики.
Смешалось в кучу всё: молодость Хэмилтона, его склонность к политическим интригам, безусловный талант и, куда уж без него, цвет кожи. Консервативные болельщики, которым Хэмилтон, по любой причине из приведённого выше списка, не пришёлся по душе, искали любой возможности обрушиться на молодого пилота с критикой.
Для любого молодого таланта подобное придирчивое внимание общественности в порядке вещей. Чемпионы по определению должны вызывать полемику в фанатских кругах. Они достаточно жёстко сражаются со многими гонщиками на трассе — с гонщиками, у которых с течением времени образуется довольно серьёзные корпуса болельщиков. Победа одного становится поражением всех других и брожения масс не избежать. Фаны и фобы обмениваются взаимоисключающими упреками и обвинениями, формируя ту особо замечательную среду лёгкого помешательства на Формуле-1, которая особенно заметна на форумах и которая вызывает у стороннего наблюдателя неподдельное умиление.
Хэмилтон не одинок – этот путь прошли все молодые чемпионы. Когда Михаэль Шумахер начал череду своих убедительных побед, недовольных было немало. Критики искали утешение (и самоуспокоение) в шлифовке многочисленных теорий заговора; рассматривали со всех сторон траектории захода в тот самый злополучный поворот в Аделаиде, полагали, что болид «Бенеттон» использует секретную гравицаппу в 1995 году, а команда нарушает регламент при каждом удобном случае.
Фернандо Алонсо вызывал всеобщую симпатию как молодой гонщик ровно до того момента, когда начал всерьёз претендовать на чемпионские титулы. Недовольные – как же, ведь была посрамлена сама «Феррари» – припомнили астурийцу всё, включая неподходящую, по мнению некоторых, толщину бровей. Разумеется, обвинения в сторону Шумахера и Алонсо чаще всего выглядели смехотворно. Каждый пилот должен уметь не обращать на них внимания, иначе ни о какой настоящей концентрации на трассе говорить не приходится.
Фанаты сходятся во мнении – Энтони был слишком эмоционален для роли менеджера.
Льюис Хэмилтон своим появлением начал вызывать у некоторых болельщиков концентрированную ненависть. В отличие от многих своих предшественников, он начал бороться за чемпионский титул с самого первого года участия в Формуле-1. В отличие от Вильнёва, который занимался тем же самым в 1996-м, выступления Льюиса сопровождались жёсткой конфронтацией с партнёром по команде Фернандо Алонсо. Это подливало масла в и без того бушующий огонь. Каждая ошибка Хэмилтона встречалась – в буквальном смысле – аплодисментами болельщиков.
Трактор страсти, который вытянул Хэмилтона из гравийной ловушки на Нюрбургринге, до сих пор будоражит сознание общественности (хотя несколькими годами ранее Шумахер также не без посторонней помощи покинул гравий на той же трассе). Агрессивный стиль использования покрышек привел к тому, что Хэмилтона начали обвинять в их намеренном уничтожении. Поведение Льюиса за сэйфти-каром в Фудзи вызвало остракизм со стороны коллег-пилотов. Ошибка в Шанхае привела к едва контролируемому массовому злорадству болельщиков. Проблема с КПП в Бразилии (а это официальная версия) породила авторитетные предположения, что англичанин не умеет переключать передачи. Знаменитая авария на пит-лейне в Канаде и кабинетная борьба против решения любителя итальянских ресторанов Суриндера Тхатти, который признал обгон Хэмилтона в Спа нелегальным, – всё это создавало повышенную активность на форумах.
Но главным раздражителем весьма удобно выступал Хэмилтон-старший. Энтони вызывал особенное озлобление критиков и сложную гамму чувств в диапазоне от «Да куда он лезет-то?» до «У Феттеля отец не стоит в боксах». Энтони – архетипический образ отца, который бросил все свои силы и энергию на карьеру сына. В Формуле-1 такое сплошь и рядом: Джон Баттон и Аллан Веббер до сих пор почти на каждой гонке находятся в гаражах сыновей – это почётное признание из выдающихся заслуг в финансировании первых – дорогостоящих – автоспортивных шагов своих детей.
В отличие от этих джентльменов, Энтони не только двигал вперёд карьеру сына на ранних этапах, но и оставался менеджером в период его выступления в Формуле-1. С одной стороны, это неплохо – все деньги Хэмильтона оставались в семье. С другой стороны, отцовские нежные чувства к сыну иногда затмевали разум и не позволяли просчитать ситуацию, взвесив все достоинства и недостатки. Доподлинно неизвестно, какую роль сыграл Хэмилтон-старший во время скандальной квалификации в Будапеште или во время наспех организованного оправдания Льюиса после событий в Мельбурне (что стоило Дэйву Райану карьеры). Однако обе эти истории однозначно выставляют Энтони как игрока, которому чужда гибкость и политическое чутьё. Эмоции и родительские инстинкты вынуждают его идти напролом.
Хэмилтон старший из автогонок и Формулы-1 не уходит.
Решение Льюиса отодвинуть отца от управления собственной карьерой стало оправданным. Теперь британский чемпион получит возможность найти профессионального менеджера, который сможет обеспечить резкий рост его состояния. Карьера пилота входит в спокойную фазу – он уже потерял маркетинговое преимущество эффекта неожиданности и молодости. На этом фоне он уже почти не отличается от, к примеру, Себастьяна Феттеля. А это значит, что в переговорах с потенциальными спонсорами должна использоваться совершенно иная тактика.
Энтони Хэмилтон не отдалится от автоспорта – он будет руководить программой поиска молодых талантов. Как организатор восхождения на вершину самого молодого чемпиона Ф-1, он имеет что рассказать страждущим юношам. Кроме того, англичанин присматривает за карьерой Пола ди Ресты и картингиста Ника де Вриеса. Первый из этой пары имеет возможность скоро оказаться на месте штатного пилота Формулы-1.
Так что Папу-Хэмилтона мы ещё увидим.