— Фелипе, давайте начнём разговор с 2010 года. С финишем Гран-при Абу-Даби закончилась и мечта Алонсо и «Феррари». Что вы сделали сразу же после этого?
— Я отправился к Фернандо и сказал, что мне очень жаль. Не было смысла садиться и разговаривать с ним, я понимал его состояние, потому что проходил через это два года назад.
— Давайте отмотаем немного назад, на Гран-при Германии, где ваc по радио попросили пропустить напарника.
— Прошло уже семь месяцев.
У меня нет проблем с тем, чтобы взять на себя ответственность за трудный сезон. Я готовлюсь провести хороший чемпионат, мне это уже удавалось.
Про это сказано достаточно.
— Что сказал после гонки Лука ди Монтеземоло?
— Это наше с ним дело. Не важно, что сказал президент, что сказал Доменикали, что сказал я. Мы всегда анализируем гонки.
— С тех пор командная тактика фактически разрешена. Каковы ваши условия в «Феррари»? На каком этапе сезона вы ожидаете услышать, что все силы сфокусируют на вас либо на Фернандо?
— Ближе к концу сезона, иначе кто-то один лишится шансов побороться за титул.
— Монтеземоло утверждает, что в прошлом сезоне за рулём сидел близнец Фелипе Массы.
— Нет, за рулём сидел я. У меня нет проблем с тем, чтобы взять на себя ответственность за трудный сезон. Я готовлюсь провести хороший чемпионат, мне это уже удавалось.
— Быстрейшее время «Феррари» в Хересе установили именно вы — это знак?
— Начинать в числе лидеров приятно, но это не знак. Сейчас бесполезно строить прогнозы.
— В прошлом году вы не могли извлечь максимум из шин. Правда ли, что в нынешнем сезоне они совершенно другие?
— Да, они работают иначе, нежели в 2010-м. По сравнению с «Бриджстоуном» передние шины «Пирелли» работают лучше, мне это нравится.
— Стоит ли ждать от Алонсо комментариев в стиле «у меня были проблемы с шинами»?
— Цель команды – чтобы у обоих из нас была конкурентоспособная машина.
— Но если у вас разные стили пилотирования, то на какой из них ориентируются техники?
— Когда идёт работа над аэродинамикой, то инженер не думает о том, как сделать антикрыло, которое подходит одному стилю пилотирования больше, чем другому. Надо просто улучшить машину в целом.
— В чём F150 уже хороша, а какие области требуют доработки?
— Не считая проблемы, которая у меня была в Валенсии, больших заминок не было: к счастью, надёжность у нас хорошая. Над всем остальным надо работать. Самое важное – предоставлять инженерам верную информацию.
— Трудно отвоёвывать себе симпатии в команде в борьбе с Алонсо?
— Нет. Мои отношения с командой, от механиков до руководства,
Не считая проблемы, которая у меня была в Валенсии, больших заминок не было: к счастью, надёжность у нас хорошая. Над всем остальным надо работать. Самое важное – предоставлять инженерам верную информацию.
всегда были хорошими.
— В чём, по-вашему, у вас есть преимущество перед напарником и чего вам не хватает?
— Я об этом не задумываюсь, я просто знаю свои способности, знаю, что могу победить. Я могу выигрывать гонки и чемпионат.
— Эффективно ли регулируемое заднее антикрыло?
— Да, разница ощутима.
— Не станет ли обгонов слишком много?
— На протяжении нескольких лет все жаловались на недостаток обгонов, а теперь боятся, что их может стать слишком много. Изумительно.
— Как сложно пользоваться рулём, полным кнопок и регуляторов?
— Это всё сложнее и сложнее. С этого сезона появится ещё и кнопка KERS, постоянно приходится смотреть на руль. Проблема в этом, что если что-то случится прямо перед вами, то вы можете не заметить инцидент и не успеете увернуться.
— F150 выглядит более традиционно, чем другие машины. Но Доменикали обещал отличную машину.
— Важнее всего, чтобы она сильно выступала. Правда, в этом году машины выглядят по-разному. Каждый следует своим идеям, и скоро узнаем, чьи оказались более правильными.
— Какая машина самая оригинальная?
— «Макларен».
— «Ред Булл» по-прежнему фаворит?
— Они выглядят сильно,
У меня есть такой опыт, и я понимаю, каково Роберту. Я желаю, чтобы он восстановился в первую очередь как личность, а уже затем как гонщик. Мы, пилоты, живём нашей страстью. Я помню своё стремление вернуться, и я уверен, что он будет испытывать то же самое. Ему должно помочь то, что он спортсмен и достаточно молод, он окружён семьёй, друзьями и фанатами.
мы уже видели это в конце 2010 года.
— После инцидента с Кубицей вспомнили ли вы свою аварию 2009-го?
— Да, это было очень неприятно. У меня есть такой опыт, и я понимаю, каково ему. Я желаю, чтобы он восстановился в первую очередь как личность, а уже затем как гонщик. Мы, пилоты, живём нашей страстью. Я помню своё стремление вернуться, и я уверен, что он будет испытывать то же самое. Ему должно помочь то, что он спортсмен и достаточно молод, он окружён семьёй, друзьями и фанатами.
— Что вы вынесли из подобного опыта?
— Я больше уважаю жизнь, но на трассе выступаю так же сильно, как и раньше.
— Почему молодой и талантливый пилот Формулы-1 рискует своей карьерой в ралли? И не возникало ли у вас такого желания?
— Нет. Я не думал о ралли, потому что не испытываю к нему интереса. Но гонки у нас в крови. Кими Райкконен участвовал в ралли, когда гонялся в «Феррари», спустя несколько дней после моего инцидента. Мы, гонщики, хотим быть быстрейшими во всём, даже если тренируемся на велосипеде. В любом спорте мы пытаемся проехать быстрее соперников. Это относится не только к ралли — некоторые получают травмы и на велосипеде, и на мотоцикле.
— Это врождённый инстинкт?
— Возможно. Моему сыну Филипиньо всего 14 месяцев. Я даю ему играть в мяч, но он просто с ума сходит по машинам. Если мы даём ему тарелку, он использует её в качестве руля.
— Каково ваше отношение к скорости?
— Когда вы на трассе, то отношение простое: она является частью работы. Мы обязаны рисковать, бороться, искать предел и иногда даже переходить его. Но на обычной дороге многие ситуации меня пугают.
— Какие, например?
— Когда я вижу диких животных. Я люблю только своего пса Луиджи.
— Закройте свои глаза и представьте, каким будет подиум в Бахрейне.
— Надеюсь, что мы сможем подняться на него.