Наши колонки всегда предусматривают изрядную долю веселья и намеренно написаны языком, который не оставляет равнодушными ни фобов, ни филов. Все получают удовольствие от любимого спорта и прекрасно проведённого воскресенья – так зачем стесняться и печатать унылые тексты? Гран-при Кореи, возможно, был не самым динамичным этапом сезоне, но он ни в коем случае не походил на тихий час в Валенсии. На месте сегодняшней колонки мог бы разместиться вполне легкомысленный текст, предусматривающий немало поводов для жарких споров в комментариях. Но спустя несколько часов после победы Феттеля в Лас-Вегасе погиб британец Дэн Уэлдон – и его смерть стала грозным подтверждением: автоспорт остаётся чрезвычайно опасным занятием. События Гран-при Кореи немедленно отошли на второй план.
Финальный этап серии в Лас-Вегаса вместо шумного банкета завершится похоронами.
Автогонки с открытыми колёсами в США находятся в глубоком кризисе на фоне мега-популярного НАСКАРа, но в последнее время в серии подобрался неплохой интернациональный состав пилотов, а новый руководитель «Индикара” начал энергично восстанавливать былую славу. Дэн дважды выиграл гонку в Индианаполисе (этот титул в США по-прежнему котируется), многие коллеги помнят совместные баталии в картинге и в младших сериях (газеты обошла фотография Уэлдона и Баттона времён „Формулы-Форд”), а в 2007-м англичанину предложили контракт тест-пилота в “БМВ-Заубере”. Так что смерть пилота шокировала автоспортивную общественность по обе стороны океана.
После массового завала на чрезвычайно высокой скорости (на тренировках болиды развивали умопомрачительные 350 км/ч) трек в Неваде напоминал поле боя (самая популярная метафора: как на съемках фильма „Терминатор”): обломки болидов и лужи горящего топлива. За 16 лет пристального наблюдения за автоспортом ваш автор не может вспомнить столь пугающего завала – три машины поднялись в воздух, при этом автомобиль Уилла Пауэра взмыл на невероятную высоту. Болиды переворачивались и жёстко врезались в препятствия, кадры телетрансляции, к несчастью, напоминали постановочные голливудские аварии из “шедевра” десятилетней давности Сильвестра Сталлоне – а ведь когда-то мы над ними посмеивались.
Многие склонны считать: американские гонки гораздо опаснее, чем европейские заезды: с 1994 года и до рокового этапа в Лас-Вегасе в „Индикаре” и “КАРТе” погибло 6 пилотов, включая Грега Мура (ужас в прямом эфире) и Гонсало Родригеса. В Формуле-1, к счастью, после трагического уик-энда 1994-го смертельных для гонщиков катастроф не зафиксировано. Вчера в эфире четвёртого британского канала Макс Мосли (его борьба за безопасность автогонок считается едва ли не единственным достижением противоречивой карьеры) заявил, что гибель Ратценбергера и Сенны стала для многих деятелей Ф-1 страшным откровением, после которого вопрос обеспечения сохранности пилотов оказался самым приоритетным. После гибели Элио де Анджелиса на тестах во Франции (а „Поль Рикар” считался на то время самым безопасным треком) Жан-Мари Балеастр тоже немедленно потребовал снизить мощность турбо-двигателей и (внезапно) вспомнил о безопасности гонщиков.
Автоспорт одинаково опасен во всех странах мира.
На момент смерти де Анджелиса Формула-1 унесла жизни 22 пилотов, 63 зрителей, 2 маршалов и 1 механика. В наши времена этот скорбный список куда короче. Но расслабляться не стоит: за годы после аварии бразильца на трассах погибли два маршала, а в Будапеште мы едва не потеряли Фелипе Массу. В младших европейских сериях за шесть лет после аварии Айртона (то есть в новые, “безопасные” времена) погибло примерно столько же молодых пилотов, сколько за шесть лет до катастрофы в Имоле.
В 1995-м в Маньи-Кур автомобиль пилота Ф-3000 Марко Кампоса перевернулся в воздухе и приземлился сверху вниз на бетонную стену. Бразилец, чей шлем оказался первой точкой соприкосновения машины с препятствием, не выжил. К 2007-му конструкция отбойников во Франции не поменялась, и судьбу Марко едва не разделил Эрнесто Визо. Спасло венесуэльца чудо – его голова разминулась с верхней кромкой стены. После рокового столкновения с колесом Генри Сертиза в Брендс-Хэтч уже никто не возьмётся гарантировать стопроцентную безопасность пилотов.
Пока участники гоняются в открытом кокпите и с открытыми колёсами, смертельная опасность присутствует всегда: ещё до Гран-при Имолы – в Бразилии в том же 1994-м — Мартин Брандл получил по голове колесом „Бенеттона”. Шлем оказался повреждён, а пилот отделался сильным сотрясением, которое, по словам британца, имело долгосрочные последствия. Эта потенциальная трагедия едва не повторилась в Австралии-2007 (Вурц и Култхард) и в Монако-2010 (Трулли и Чандхок).
К несчастью, до сих пор не исключён сценарий гибели Айртона Сенны (бразилец умер от того, что рычаг подвески пробил шлем) или смерти Элио ди Анджелиса (итальянец на огромной скорости приземлился вниз головой). В 1995-м в Монце одна “Феррари” сошла после того, как в подвеску болида (к счастью, не в Герхарда Бергера) попала отвалившаяся с другого автомобиля „Скудерии” телекамера. В относительно беззащитную голову пилота может угодить любой посторонний предмет – и это на скорости более 300 км/ч.
Гонщики, как и предыдущие поколение отважных пилотов, по-прежнему идут на отчаянный риск.
Зрители тоже не в безопасности: в 2000 году болид Рикардо Зонты на тестах легко перемахнул через забор поворота “Стоу” и оказался в зоне, где во время Гран-при Британии находятся сотни фанатов.
Так что не стоит тешить себя надеждами: страшная катастрофа может произойти когда угодно и где угодно. Гонщики прекрасно осведомлены о печальной статистике автоспорта – отсюда и многочисленные суеверия, которые многие прагматичные зрители воспринимают с удивлением. Пилотам не зря платят многомиллионные зарплаты – это уникальные люди.
Гонщики, понимая грозные последствия, всё равно действуют на грани, балансируют там, где сердце простого смертного уже давно бы сжалось от страха.
Правила игры никогда не менялись: главный соперник любого автогонщика – по-прежнему смертельный риск. Многочисленные улучшения безопасности (прогресс в этой сфере нужно всячески стимулировать) могут лишь свести его к минимуму, но уничтожить – никогда.
Помните об этом, когда будете смотреть очередной Гран-при.