С момента инцидента, произошедшего с Михаэлем Шумахером во время катания на горных лыжах, прошло уже три месяца. Менеджмент пилота в редких официальных заявлениях заявляет, что процесс выведения немца из комы продолжается, но, увы, никаких совсем уж оптимистичных новостей давно не появляется. На этом фоне бывший главный врач Формулы-1 Гари Хартштейн в своём блоге подробно проанализировал сложившуюся ситуацию и прокомментировал последние слухи — в частности о том, что Шумахер серьёзно потерял вес. Мы выбрали главные моменты из статьи Хартштейна.
Грубо говоря, пациенту в коме мускулы вообще не нужны – за исключением мышц диафрагмы.
О потере Михаэлем 25 % веса: «Это вполне возможно и даже вероятно. На фоне первоначальных травм, операций и недель, по ходу которых жизнь Шумахера балансировала на грани, организм подвергался огромному стрессу. Речь идёт не о психологическом стрессе, а о физическом, что приводит к выработке „стрессовых гормонов“. Они появляются, чтобы вырабатывать „топливо“ для борьбы, которое получают путём распада мускулов на аминокислоты».
О том, насколько страшна потеря мускульной массы: «По счастью, последствия не слишком серьёзные — по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Грубо говоря, пациенту в коме мускулы вообще не нужны – за исключением мышц диафрагмы, а они борются с атрофией куда лучше остальных мышц. Если исходить из предположения, что у Михаэля сохраняется искусственная вентиляция лёгких, то какая-то атрофия мышц диафрагмы тоже присутствует. Но не забывайте, что форма Михаэля перед инцидентом была одной из лучших в мире. Если удастся прекратить искусственную вентиляцию, то восстановление формы диафрагмы не должно стать проблемой. То же самое будет и с другими мышцами, если он выйдет из комы».
О том, почему Михаэля не переводят в больницу ближе к дому: «С медицинской точки зрения, как только исчезает угроза жизни пациенту и нет проблем с физической стабильностью организма, то он может быть транспортирован, причём речь может идти даже о многочасовых перелётах.
Я считаю, что доктора допустили серьёзные ошибки при первоначальной оценке состояния Михаэля.
Я считаю, что доктора допустили серьёзные ошибки при первоначальной оценке состояния Михаэля.Надо понимать, что число мест в палатах интенсивной терапии ограничено, и врачи должны каждый день оценивать, кто должен занимать в них места — исходя из вероятности, кому пребывание в такой палате может помочь сильнее. Поэтому, я думаю, неизбежен момент, когда персонал госпиталя признает, что какому-то другому пациенту место в палате окажется важнее, чем Михаэля. Это и может стать поводом, чтобы перевести Михаэля в частную клинику или даже домой, где тоже можно воссоздать все условия».
О том, почему госпиталь в Гренобле пока не поднимает вопроса о транспортировке Шумахера: «Как я уже прежде заявлял, я считаю, что доктора допустили серьёзные ошибки при первоначальной оценке состояния Михаэля (я располагаю такими сведениями от достоверных источников, имеющих доступ к информации). Эти ошибки могли ухудшить (и почти наверняка ухудшили) состояние Михаэля. Так что, возможно, персонал госпиталя не считают себя вправе оказывать хоть какое-то давление на семью Шумахера, несмотря на крайне мрачные прогнозы».
Время идёт, и становится всё менее и менее вероятно, что состояние Михаэля существенно улучшится.
О своём отношении к Шумахеру: «Я всегда осознавал, как все обожают Михаэля. Я провёл много лет на автодромах, окружённый кепками, флагами и футболками „Феррари“ — и всё это было связано с Михаэлем. Я по-прежнему поражаюсь тому, как сильно болельщики любят его».
О том, чего ждать дальше: «Время идёт, и становится всё менее и менее вероятно, что состояние Михаэля существенно улучшится. Я волновался насчёт того, что произойдёт, если вдруг будут объявлены плохие новости. В какой-то момент я осознал, что, вероятно, недостаток в официальных новостях дал нам шанс немножко отойти, отдалиться от произошедшего. Возможно, это такой неожиданный „бонус“ от медиастратегии, выбранной семьёй Шумахера. У меня сложилось ощущение, что теперь люди нормально воспримут любой исход, потому что у них было время осознать всё произошедшее».