Приход Брендона Хартли в Формулу-1 в прошлом году стад одним из самих неожиданных моментов. Новозеландец не только пришёл сюда на несколько этапов, но и подписал полноценный контракт боевого пилота «Торо Россо». Для российских болельщиков Формулы-1 приход Хартли ассоциировался с негативом, потому что пришёл он на место Даниила Квята, которого не слишком вежливо попросили из команды. Конечно, кто-то наверняка обрадовался уходу Квята, но большинство всё же восприняли эту новость с сожалением.
Другое дело, что сам Хартли, безусловно, не виноват в случившемся. Брендон получил шанс своей жизни и не имел права от него отказываться. В интервью «Чемпионату» в конце прошлого сезона новозеландец признался, что «его, наверное, не слишком любят в России». Хочется верить, что весь негатив остался в прошлом. Мы ещё раз встретились с Хартли, но теперь уже в Баку и обсудили множество вопросов, начиная от отношений Брендона с Пьером Гасли, заканчивая популярностью автогонок в Новой Зеландии и дружбой с Марком Уэббером и Даниэлем Риккардо. Интервью принесло Брендону удачу: в тот же уик-энд он впервые в карьере попал в очки в Формуле-1.
— Брендон, можно ли сказать, что ваша карьера в Формуле-1 полноценно началась именно с этого сезона?
— Пожалуй, да, именно в этом году я по-настоящему почувствовал себя гонщиком Формулы-1. В прошлом сезоне состоялся мой дебют в королевских гонках, и это, безусловно, был особенный момент для меня, но начать полноценный сезон в качестве боевого пилота «Торо Россо» — это совсем другое. Сейчас я гораздо лучше подготовлен к Формуле-1. Я лучше знаю машину, команду. Хочу сказать, что чувствую себя очень комфортно в «Торо Россо», здесь замечательные люди, с которыми приятно работать.
— Доктор Марко недавно отметил, что вы хороши в гонках, но пока не можете достичь уровня Пьера Гасли в квалификациях. Согласны с этим?
— Не знаю, когда Хельмут это сказал (улыбается). Так-то я переквалифицировал Пьера в двух из трёх гонок этого сезона (разговор с Брендоном состоялся до квалификации в Баку. – Примечание «Чемпионата»). Да и в Бахрейне был очень близок к тому, чтобы пробиться в третий сегмент и побороться с Гасли. Я чувствую, что был достаточно хорош в квалификациях, не вижу тут особенной проблемы.
Да, в важный для нас момент в Бахрейне я немного проиграл Пьеру после не слишком удачной пятницы. Скорее, большей проблемой были старты и первые круги, где я терял возможность пробиться наверх. В Бахрейне был этот инцидент с Серхио Пересом, который был на 100 процентов моей виной. Но опять же я бы больше обратил внимание на свои старты. Темп в гонке у меня есть, так что надо собрать все слагаемые воедино и добиться результата.
— У вас есть объяснение, почему на одних трассах у «Торо Россо» прекрасная форма, а на других всё совсем по-другому? Возьмём этапы в Бахрейне и Китае. Трассы, возможно, не сильно похожи, но уж точно не кардинально разные, а результат получился контрастным.
— Я бы всё-таки сказал, что эти трассы разные, но я понимаю суть вопроса. На самом деле многие команды теряются в догадках, почему на одних трассах у них машина едет, а на других нет. На тех же трассах в Бахрейне и Китае не только мы показали разные результаты.
В Формуле-1 нет какого-то одного ответа на подобные вопросы, всё намного сложнее. Конечно, мы проводили анализ, пытаясь понять, почему такое происходит. Одним из фактором стал ветер. Ясно, что он дует не только для «Торо Россо», но и для всех других команд. Просто одни машины адаптируются к ветру лучше других. Плюс работа шина в Китае сильно отличается от работы шин в Бахрейне. Мы многое из этого поняли. По крайней мере, мы надеемся, что поняли. В команде все работают над тем, чтобы минимизировать зависимость от характеристик каждой конкретной трассы. Мы показали свой потенциал в Бахрейне и рассчитываем, что эта гонка не будет единичным случаем.
— У вас большой опыт в длинных гонках, где вам также приходилось экономить топливо и следить за состоянием резины. В какой степени этот опыт можно было перенести на Формулу-1?
— В Формуле-1 вы вообще всегда вынуждены экономить топливо. Что касается сохранения шин, то не всё так очевидно. В целом в автоспорте вы должны делать так, чтобы ваши шины работали максимально эффективно. Я бы сказал, что в этом плане у длинных гонок довольно много общего с Формулой-1. Шины «Пирелли» в Ф-1 очень непростые для понимания, вы должны привыкать к ним снова и снова. Мне даже кажется, что в Формуле-1 вопрос работы шин стоит ещё острее, чем в гонках на выносливость. Во всех сериях вы можете найти какие-то схожие моменты, WEC не является исключением.
— Как вы считаете, у кого из вас с Пьером больше опыта на данный момент? Ваша карьера длиннее, но вы очень давно не выступали в «формульных» сериях.
— Я не думаю, что у меня меньше опыта по сравнению с Пьером. Я понимаю, что Гасли в последние годы постоянно выступал в молодёжных сериях, в Суперформуле, где занял второе место. Я тоже пришёл не из ниоткуда. Проект с «Порше» был очень серьёзным, у нас была комплексная программа развития, которая в итоге принесла результат и удовлетворение. В гонках на выносливость на таком уровне вы также находитесь под высочайшим прессингом. У нас с Пьером одна цель – помочь «Торо Россо» двигаться вперёд. Да, у нас разные карьеры с разными ответвлениями, но мы максимально работаем над тем, чтобы дать команде качественную обратную цель. Мы с ним хорошо ладим.
— В начале апреля прототип «Порше» побил рекорд Льюиса Хэмилтона в Спа, проехав по трассе без ограничений по регламенту. Если убрать все ограничения с машины Формулы-1, насколько быстрее она проехала бы в Спа? Если, конечно, вообще поехала бы быстрее.
— Это очень хороший вопрос (улыбается). Пожалуй, наши инженеры лучше бы на него ответили, чем я. Всё зависит, как далеко вы готовы пойти. С точки зрения аэродинамики можно сделать многое, чтобы повысить скорость автомобиля. Да и по работе двигателя, думаю, можно добиться увеличения продуктивности работы. Вам нужно спросить Джеймса Ки или вообще Эдриана Ньюи, к примеру. Мне и самому интересно, что можно сделать, если начать с чистого листа и забыть про ограничения регламента.
В любом случае было круто увидеть, каких успехов добились в «Порше». Я был частью этого проекта на протяжении многих лет. Каждый сезон регламент гонок на выносливость был настроен на то, чтобы сделать машины медленнее, а мы становились всё быстрее и быстрее. Этот проект до сих в моём сердце, это была красивая часть жизни.
— Полагаю, вы поддерживаете связь с ребятами из «Порше». Что они говорят по поводу ваших выступлений в Формуле-1?
— Безусловно, мы постоянно на связи с ними! Я разговариваю с гонщиками, мы действительно обсуждаем какие-то моменты, но я не могу вдаваться в детали работы в Формуле-1 даже с ними.
— Вы также близко дружите с Марком Уэббером и Даниэлем Риккардо. Как вы проводите время, дают ли они вам какие-то советы по тому, как лучше адаптироваться к Формуле-1?
— У них у обоих всё хорошо. Дэн неплохо начал сезон, выиграл гонку в Китае. Мы с ним дружим очень давно, проводим время в Монако и в Англии, когда работаем на симуляторах. То же самое касается и Марка, с которым мы вместе тренируемся, ходим обедать. Я очень многому у него научился. Это касается как Формулы-1, так и прототипа LMP1. Вообще в гонках на выносливость у вас гораздо более открытые отношения с напарниками, потому что мы работаете на благо одной конкретной машины. Очень счастлив, что могу назвать их обоих своими друзьями.
— Насколько популярна Формула-1 в Новой Зеландии? Вы чувствуете повышенное внимание к себе после того, как стали боевым гонщиком «Торо Россо»?
— Я получил много хайпа, когда провёл первую гонку в Формуле-1. Ко мне действительно проявляли много интереса дома. Конечно, моей целью не является читать все заметки о себе в прессе и искать своё имя в интернете, но я знаю, что меня активно поддерживают в Новой Зеландии. В Австралию приехало много «киви» (так называют жителей Новой Зеландии. – Примечание «Чемпионата»), я видел родные флаги на трибунах, и это было невероятно приятно. Но когда я надеваю шлем, то забываю обо всём на свете (смеётся).
— У Новой Зеландии исторически было много хороших пилотов в Формуле-1. Можно вспомнить Брюса Макларена, Криса Эймона, Дэнни Халма. Вы старались ровняться на кого-то из них в детстве? Понятно, что это другое поколение, но вы же наверняка читали про их успехи, смотрели нарезки гонок.
— Да, конечно! Они действительно выступали значительно раньше того момента, когда я родился. Я гораздо больше узнал про их успехи, когда переехал в Европу. Там люди выражали мне уважение, потому что знали, какие классные гонщики пришли в Формулу-1 из Новой Зеландии раньше. Кстати говоря, меня тренировал сын Криса Эймона. Он был моим личным тренером. Я также знал самого Криса очень хорошо, он примерно с тех же мест, что и я. Так что каждый год мы встречались, делились историями и отлично проводили время.
В целом могу сказать, что досконально изучил историю новозеландского автоспорта и очень ей горжусь. Сейчас много моих соотечественников выступает на хорошем уровне в различных сериях. Да, я единственный представитель своей страны в Формуле-1, но остальные наши парни тоже не отстают.
— В конце не могу не спросить по вас про знаменитую традицию вашего друга Даниэля Риккардо пить шампанское из ботинка на подиуме. Гипотетически, если вы окажитесь на подиуме, готовы поддержать друга и есть ли подобные традиции в Новой Зеландии?
— Я уверен, что если мы с Дэном вместе попадём на подиум, я обязательно выпью из его ботинка (смеётся)! Вообще я как-то не думал об этом, пока вы не спросили. Что касается подобных традиций в Новой Зеландии, то я не думаю, что у нас есть что-то из этой серии (смеётся).