После трёх первых этапов нынешнего сезона Формулы-2 все вполне справедливо начали пророчить пилоту «СМП Рейсинг» и Академии «Феррари» Роберту Шварцману скорый перевод в Ф-1 — уж больно здорово россиянин начал чемпионат. Дальше результаты по абсолютно разным причинам пошли на спад, а с ними упали и шансы на дебют в Формуле-1 в 2021-м.
Впрочем, и сейчас ходят слухи, что Шварцман ещё может попасть в «Хаас», а пока у него на повестке дня участие в пятничной тренировке Гран-при Абу-Даби (если не отменят) и молодёжных тестах Ф-1 (уж они точно никуда не должны деться). До двух финальных этапов Формулы-2 — ещё почти полтора месяца, и у Роберта появилось время, чтобы подробно ответить на накопившиеся вопросы «Чемпионата».
«Я не слишком верю, что что-то происходит конкретно со мной»
— Роберт, в чемпионате наступила пауза почти на два месяца. Насколько странно, когда в ходе сезона такой огромный перерыв?
— Мне он только помогает. Несколько месяцев подряд постоянно шли гонки, меня долго не было в России. Был плотный календарь, тяжело. Теперь есть время отдохнуть, перезагрузиться, заняться семейными делами, встретиться с друзьями — в общем, уйти в обычный мир. Это полезно: нельзя всё время находиться в одной сфере: начинаешь уставать, становится тяжело — не только тебе, но и для окружающих; команда тоже очень сильно устала. Нужно немножко передохнуть.
— Я недавно брал интервью у главы вашей команды Рене Розина. Он высказал мнение, что вам пауза поможет, потому что позволит наконец-то переварить весь полученный опыт, в то время как у многих соперников этот опыт был накоплен, усвоен ещё в прошлом году. Согласны?
– Скорее всего, Рене прав. Действительно, когда у тебя есть больше времени между гонками, ты можешь всё проанализировать, разложить — это хорошо, это плохо. Ну, такой у нас сезон.
Но я не уверен, что последние проблемы были вызваны именно этим. Сколько ни думал, так и не понял, почему этапы получились вот такими — с перепадами вверх-вниз. Нет понимания, что что-то конкретное сделали не так и именно это мешало и на одном этапе, и на другом. Проблемы возникали разные, из-за чего не было результата. Если честно, прямо сейчас мне не хочется об этом думать. В ноябре я вернусь к команде, мы всё поднимем, спокойно проанализируем.
— Если обратиться к старту сезона, то после зимних тестов в Бахрейне вы говорили, что с ходу не ставите перед собой совсем уж высоких задач — мол, нужно ехать стабильно и наращивать скорость. Не ожидали, что первые три гонки получатся практически сказочными?
— На самом деле я верил, что мы можем показать очень хороший результат. Меня не удивляет, что мы хорошо проехали в начале. Скорее удивляет, почему мы проехали плохо в некоторых дальнейших гонках. Начало было хорошее, всё шло легко и просто. Я сразу понял, как работать с техникой, всё получалось. А потом начало идти не в ту сторону. Это сильно меня беспокоит. Странно это всё… Одно время всё идёт как надо, машина едет, всё получается, а потом всё словно падает из рук.
Я не слишком верю, что что-то происходит конкретно со мной. Знаю, что я достаточно стабильный парень. Да, могу быть на каких-то трассах медленнее, но чтобы так сильно падать вниз-вверх… Это очень странно. Может, надо просто перетерпеть? Серьёзно, не знаю.
Есть много разных версий. Может, мы с командой просто не успевали отдохнуть, поэтому все допускали ошибки. Больше всего мне обидно за последние три гонки — Монцу, «Муджелло» и Сочи.
— Пожалуй, «Муджелло» — самый обидный этап? Если бы не сход, вы вполне могли даже выиграть.
— Это так. Весь уик-энд насмарку. В Монце была проблема на тренировке с тормозами, она очень сильно сбила меня с ритма, пришлось искать предел возможностей уже в квалификации, но на последнем круге вылетел напарник. В Сочи тоже были свои проблемы… Всё время что-то идёт не так.
Конечно, негативные результаты давят. Было сверхважно показать хороший результат перед паузой в чемпионате и оказаться на вершине. К сожалению, не получилось. Как я уже сказал, сейчас я уже не хочу об этом думать. Нужно сделать все нужные дела по дому и в SMP Racing, а потом со спокойной душой поехать обратно туда и просто получить удовольствие от двух финальных этапов.
Фото: Formula 1/Formula 1 via Getty Images
«Топ-3 — это безусловная цель»
— Учитывая, что вы долго лидировали, насколько сильна мотивация побороться за топ-3?
— Первое место сейчас очень далеко, должна произойти целая цепь событий, что-то сверхъестественное, чтобы можно было за него побороться. Но у нас есть хорошие шансы на второе и особенно на третье место. Это безусловная цель.
— Если вернуться к этапу в России, то, как показалось, вы неплохо стартовали, но затем не угадывали с выбором траектории на подходе к первому торможению.
— Да, я оказывался снаружи — это была неправильная позиция. Меня всё время выдавливали и я терял места. Мы были в Сочи не самыми быстрыми, но в пятёрку въехать могли, сто процентов — при более удачном старте и если бы не было ошибки на пит-стопе. Без неё я мог быть четвёртым или пятым. Был бы достойный этап.
— По поводу ситуации с пит-стопом команда, наверное, объяснила, что так сложилось, бывает?
— Да что там объяснять… И так всё было понятно. Мы должны слушаться инженеров. Напарнику поставили задачу, что он заезжает на следующем круге, а мне сказали заезжать на этом. По факту Мик сделал по-другому. А когда мне сказали оставаться на трассе, то я уже находился внутри и было поздно. Ну, бывает.
— После Гран-при России многие пилоты Ф-1 раскритиковали второй поворот в Сочи. Там постоянно кого-то выдавливают, дают штрафы, Сайнс вообще врезался в отбойник. Согласны, что его надо как-то перестраивать?
— Я об этом особо не думал. Конечно, не понравилось, когда меня выдавливали за трассу — мне тоже пришлось проезжать между блоками, но я, слава богу, не как Карлос! На самом деле, да, это опасненько: задеть стенку очень просто, там блок поставили совсем рядом. К тому же у Карлоса и машинка пошире.
— У вас вообще есть какой-то нелюбимый поворот или трасса, которая вообще не нравится? Может, «Сильверстоун»?
— Одного поворота нет… «Сильверстоун»? Он мне не нравится, это точно. Но там есть классные повороты. Но почему-то «Сильверстоун» не пошёл у меня, особенно в этом году.
«Команда была довольна моей реакцией на разворот»
— Как вам низкопрофильные шины «Пирелли»?
— Я привык к ним, примерно понял, как они работают, да и внешне все уже привыкли к тому, как они выглядят. А так — надо работать с шинами так же, как и во всех других категориях, ничего особенного.
— То есть нельзя сказать, что опытные пилоты Ф-2 лишились всего своего опыта из-за смены дисков?
— Да нет, шины ведут себя примерно так же, как в прошлом году.
— У вас же была возможность почти подряд сравнить низкопрофильную резину Ф-2 и «старые» 13-дюймовые колёса Ф-1…
— Это абсолютно разные истории, ведь машина совсем другая. Но я быстро вкатился. Могу так утверждать, потому что я сидел с инженерами, работал, анализировал каждый момент — мы всё внимательно смотрели.
Мне очень понравилась машина, я сразу понял, что и как с ней нужно делать. Она настолько качественная, что никаких трудных моментов в работе не возникает. Автомобиль давал очень хорошую обратную связь, сигнализировал, что с ним не так. Поэтому я мог детально объяснять инженеру все нюансы по балансу: что в этом повороте меня заносит, а вот здесь провозит переднюю часть машины. Она очень чувствительная, мне понравилось. Потому что в Формуле-2 намного тяжелее прочувствовать автомобиль: он тяжёлый, намного хуже держится и управляется.
— Какую задачу на тесты ставила команда перед вами и вашими коллегами?
— Конечно, у нас был брифинг, на котором они кое-что говорили, но я знаю, что на самом деле они смотрели на другие параметры. У меня была задача допустить как можно меньше ошибок и показать, что я силён во многих нюансах — не только по быстрому вкату, скорости и управлению машиной, но и в плане работы с командой, с инженерами. Нужно было показать, что я профессионал в своём деле, что я лучше своих соперников. Не буду судить, кто лучше, кто хуже, но я добился своего максимума. Дальше судить и решать будет команда. Я показал, на что способен — надеюсь, они оценили.
– На видео сразу после тестов было видно, насколько вы довольны.
– Весь день на тестах был классным, интересным. Единственная негативная вещь — мой разворот. С одной стороны, это плохо, потому что я мог проехать ещё быстрее и сильно улучшить результат относительно остальных, а с другой — я нашёл предел, нащупал его, и это интересно. Команда была довольна моей реакцией на разворот: обычно после таких инцидентов гонщик осторожничает в этом повороте, ведь больше нет уверенности, что машина там удержится, а я уже на следующем круге вернулся в ритм. Команде это понравилось.
Я получал огромное удовольствие от каждого круга, от работы с инженером. Очень много нюансов, например, при работе с рулём — поменяй это, то… Команда очень профессиональная, чувствуется высочайший уровень Формулы-1. Очень классно. Я просто влюбился в машину, хочу ещё на ней покататься. Она очень многое позволяет, было весело. Я всегда хотел в Формулу-1, а теперь, проехав на этой машине, понял, что ну очень хочу!
— Вам было обещано участие в тренировке на Гран-при Абу-Даби. Не опасаетесь, что планы изменят с учётом срыва практик Шумахера и Айлотта в Германии?
— Надеюсь, никаких изменений не будет. Вероятно, кого-то одного из них посадят. Надеюсь, меня не заменят. Но решение, разумеется, за «Феррари». Мне обещали, что я проеду тренировку и молодёжные тесты. Пока мне никто не звонил, ничего иного не говорил. Может, Мика и Каллума всё-таки посадят на каком-то другом Гран-при. Думаю, найдут способ.
«Я был довольно вспыльчивым мальчиком, мог иногда сорваться»
— Вас не было дома с конца мая. Насколько это тяжело психологически?
— Действительно, тяжело. Долго не видишь семью, близких, постоянно находишься под давлением. Это было большое испытание, которые мы все прошли. Но тем, кто живёт в Европе, легче: они между гонками всё-таки возвращались домой, а я не мог.
Сейчас есть возможность перезарядиться, решить все домашние дела, чтобы быть уверенным, что в семье всё хорошо, и спать спокойно.
— Это в том числе касается и семейного бизнеса? Вы ведь возглавляете компанию, а это, мягко говоря, трудно сочетать с профессиональными гонками.
— Конечно, трудно. Я дистанционно поддерживал контакт, но сейчас есть возможность вникнуть во все детали. Есть много проектов, много планов, которые я постараюсь осуществить, чтобы помочь фирме. Мне немного проще благодаря тому опыту, который папа передавал при жизни — насчёт бизнеса, общения с людьми. Знаю, в каком направлении мне надо двигаться.
— То есть речь не идёт о том, что вы скорее формальный руководитель, а реально дела ведёт дедушка?
— Мы с дедом партнёры, он занимается своими делами, в которые я абсолютно не лезу. У него своя структура со своими людьми, подчинёнными. У меня своя структура и свои обязанности. Я никогда на дедушку свои обязанности не перекидывал. Когда я уезжал, то, конечно, не мог в полном объёме выполнять обязанности, но мы никуда не торопились, эти дела могут ждать. Но вот сейчас есть возможность заняться идеями по развитию. Например, на днях в Москве у меня была очень важная встреча, обсуждали разные идеи и проекты. Так что во время паузы в Формуле-2 у меня не только отдых и интервью!
На самом деле, это тяжело. Нужно быстро обучаться разным вещам, схватывать все моменты на лету. Но я стараюсь. Я надеюсь, что у меня хорошие перспективы в плане помощи бизнесу.
— Не планируете получить бизнес-образование? Или куда важнее практический опыт?
— Второе. В той сфере, которой я занимаюсь, тебя вряд ли могут научить. Это больше жизненный опыт: опыт общения с людьми, их понимания. Нужно разбираться, что, кому, когда и как говорить. Мой папа был очень хорош в подобном общении. Я проводил с ним очень много времени, учился у него, он всё объяснял. Я был довольно вспыльчивым мальчиком, мог иногда сорваться, а он говорил: «Нельзя так делать, всегда нужно спокойно приходить к решению».
— Наверное, во время переговоров думаете — а как бы поступил папа?
— Да. Нужно понимать, с кем нужно быть жёстким, с кем — мягким, более вежливым. К каждому человеку — свой подход. И папа меня этому учил, говорил, чтобы я обращал на это внимание и не относился ко всем людям одинаково.
— Бывало, что на деловых встречах вам помогала ваша известность как спортсмена?
— Да. Буквально на днях была такая ситуация. Люди, с которыми мы общались, знали, кто я такой. Они следят за моими успехами — это хорошо.
«Надеюсь, люди не судят обо мне — вот, какой-то дурачок»
— Последняя тема. Вы довольно активно пытаетесь развивать свои соцсети — в частности «тикток». Как родилась идея пойти туда и как успехи?
— На самом деле, ничего серьёзного. Чтобы было серьёзно, нужно каждый день что-то выдумывать, креативить. На это нет времени, плюс нужен творческий настрой, а он есть не всегда. Я этим занимаюсь больше как хобби. Я более-менее представляю, как работает «Инстаграм», а вот в «ТикТоке» ещё не разобрался: там не всё зависит от качества контента — вероятно, важны время, когда ты выкладываешь видео, хэштеги… Пока это ещё сырая площадка для меня. Но интересно, весело.
Надеюсь, что люди не воспринимают эти видео всерьёз и не судят обо мне — вот, мол, какой-то дурачок.
— В своё время один знаменитый лозунг переделали в «Россия — для грустных».
— Такой подход — это зря, неправильно. Люди должны получать дозу юмора. Мне нравится то, что я выкладываю, мне весело, и я хочу, чтобы другие люди воспринимали это так же — как весёлую шутку. Есть время быть серьёзным и работать, есть время быть весёлым, смешным и дурачиться. Нельзя всегда быть серьёзным Айсменом, как Кими. Даже он теперь показывает всякие смешные вещи. Я знаком с Кими, он классный парень, весёлый и далеко не такой серьёзный, как всем может показаться.
— В «Преме» или «Феррари» не говорят — Роберт, давай-ка в соцсетях посерьёзнее, а то что-то гоняешь в своём «тиктоке» слишком быстро?
— Нет-нет, на моих видео нет никаких нарушений ПДД, да я и не нарушаю. Я же прекрасно понимаю ситуацию! Погазовал или пончики на площадке покрутил — не более того. Многое специально снимал на гоночной трассе, так что никаких опасных моментов! Поэтому и в командах мне просто говорят: «Соблюдай режим и не выгляди глупым. Ты можешь делать смешные шутки, но оставайся в рамках». Я и сам, естественно, не хочу выглядеть полным клоуном.
Прошу болельщиков, чтобы они не думали, что я только тем и занимаюсь, что публикую дурацкие видео. Я же не выкладываю тренировки, держу это при себе. Мне кажется, если ты выкладываешь одни фото из тренажёрного зала, то просто хочешь показать — смотрите, какой же я молодец.
Показывать, какой я молодец, я хочу на трассе. А в соцсетях пусть будут весёлые видео, чтобы самому посмотреть, посмеяться и чтобы другие посмеялись. Почему нет?
