Сегодня, 18-го января, исполнилось бы 80 лет великому баскетбольному тренеру Александру Яковлевичу Гомельскому. Главные мероприятия, связанные с чествованием семьи Александра Гомельского, состоятся 23-го января, в день, когда ЦСКА примет испанский «Таугрес» в матче Евролиги во дворце «Мегаспорт» на Ходынке. Официальный сайт армейских болельщиков Red-Army.Ru попросил поделиться воспоминаниями о Гомельском тех, кто работал с ним рука об руку, кто знал его не только как тренера, но и как большого характера человека, психолога, отца. С разрешения сайта, «Чемпионат.ру» публикует самые интересные высказывания об этом великом человеке.
Сергей Кущенко, начальник ФГУ МО РФ ЦСКА, президент ПБК ЦСКА:
--У меня было очень много случаев убедиться в том, какого масштаба личностью был Александр Яковлевич. Один из эпизодов произошёл, когда я еще возглавлял «Урал-Грейт». К нам в гости приехал ЦСКА, а тогда это было главным противостоянием российского баскетбола. Александр Яковлевич тоже прилетел на игру и наблюдал, как 7-тысячный зал беснуется в ожидании встречи, желая только одного — победы своей команды. Внезапно он подошёл ко мне и сказал: «Дай мне микрофон, я пару слов скажу».
Не без сомнения я дал микрофон, Гомельский вышел на середину площадки и, позволив трибунам оценить всё происходящее, неожиданно произнес:
--Уважаемая Пермь, вы знаете, что делать, когда вас обступили 10 разъярённых негров? — и, выдержав приличную паузу, закончил. — Кинуть им баскетбольный мяч".
Это было поразительно, но обстановка сразу разрядилась. Великий русский тренер даже в условиях того противостояния нашёл нужные слова и мгновенно завоевал симпатии зала. Трибуны, до этого жаждавшие победы любой ценой, буквально преобразились. Разумеется, они болели за свою команду, но и действия соперников оценивались по достоинству. И ЦСКА, и «Урал-Грейт» в тот день выдали великолепную игру.
Василий Авраменко, заслуженный врач России, профессор, врач ЦСКА и олимпийской сборной по баскетболу 1988-го года:
--Я хочу рассказать про один случай, который не столько смешной, сколько характеризующий гениальность Гомельского. Когда меня спрашивают, в чём она состоит, я всегда отвечаю, что в потрясающем даре психолога. Знание и понимание баскетбола – это вторично, гораздо важнее именно то, что Папа мог зажечь огонь в груди любого человека. Или, напротив, спасти в самый тяжёлый момент.
Дело было во время той самой знаменитой Олимпиады в Сеуле. Проходили соревнования по метанию молота. Безусловным фаворитом был двукратный олимпийский чемпион, рекордсмен мира Юрий Седых, мой пациент и близкий друг. Ни одному из своих соперников по финалу он не проигрывал ни разу, превосходя их по всем возможным параметрам. И тем не менее, в самом главном старте четырёхлетия он уступил несколько сантиметров своему другу Сергею Литвинову, оставшись на второй ступени пьедестала. Для Юрия это стало тяжелейшим психологическим шоком.
Не без сомнения я дал микрофон, Гомельский вышел на середину площадки и, позволив трибунам оценить всё происходящее, неожиданно произнес:
-Уважаемая Пермь, вы знаете, что делать, когда вас обступили 10 разъярённых негров? — и, выдержав приличную паузу, закончил. — Кинуть им баскетбольный мяч".
Это было поразительно, но обстановка сразу разрядилась.
Найти мне его удалось с большим трудом в комнате Сергея Бубки. Вся подушка была мокрой от слез, и это было тем более жутко, что Седых был не зелёным пацаном, а майором Советской армии, кавалером ордена Ленина. Я вернулся к себе, мы с Гомельским жили в Олимпийской деревне в одной квартире, в соседних комнатах, и поделился с Папой тем, что произошло. — Слушай, позови, пусть Юра ко мне придёт, — предложил Александр Яковлевич.
Седых, разумеется, не был обязан встречаться с Гомельским, но из уважения к великому тренеру от разговора не отказался. Тут вы должны понимать глубину стресса, в котором был Юрий. Спортсмен, уступивший в самом главном старте четырёхлетия, в тот момент, когда он не должен быть проиграть ни при каких условиях. Они заперлись в комнате, а через час от Гомельского вышел новый человек. — Василий Антонович, всё, — произнёс Седых совершенно другим тоном, — всё в норме. У меня всё в порядке, «золотая медаль на груди». Пойдём, попьём чайку. Это было один из многих удивительных примеров редчайшего, потрясающего дара психолога, которым обладал Гомельский. И происходило это, как вы видите, не только в баскетболе.
Другой же случай произошел без непосредственного участия Александра Яковлевича. Сабонис пригласил нас с Гомельским, Ткаченко и Тихим на своё 40-летие. К сожалению, Папа уже болел, лечился в Хьюстоне и поехать не смог. Тихоненко тоже никак не мог выбраться, и на празднике оказались только мы с Ткаченко. В зале было человек 500: президент и всё правительство Литвы, приехало руководство ФИБА, Дэвид Стерн, президенты «Портленда» и «Реала», вся баскетбольная элита.
Сабонис со сцены обратился ко всем на литовском языке, благодаря Бога за то, что родился на литовской земле. После этого он внезапно перешёл на русский язык, а в зале из России только мы с Ткаченко, и в Литве – в Литве! – произнес: «Я благодарен СССР и советским окопам, которыми руководил гениальный человек Александр Яковлевич Гомельский. Спасибо ему за то, что я, простой литовский парень Сабонис, стал тем, как стал!». Ребята, я немолодой седой человек, я многое повидал, но у меня на глаза в этот момент навернулись слезы гордости за великого человека Александра Яковлевича Гомельского. Знаете, мне повезло работать со многими великими людьми. Я трудился с Тарасовым, много работал с Тихоновым. С десятками великих спортсменов. Сильнее Гомельского психологов я не встречал. Он — номер один.
Вальдемарас Хомичюс, олимпийский чемпион 1988 года, чемпион мира 1982 года:
--Вы знаете, в советские времена было очень много различных запретов, в том числе для спортсменов. Однако для Александра Яковлевича всегда было самым главным, чтобы мы трудились на 100% и выигрывали, а в остальном он предоставлял нам полную свободу. За границей мы могли спокойно сходить за покупками, погулять и даже съездить в другой город. Конечно, мы очень ценили это и старались на площадке сторицей заплатить за такое доверие.
Знаете, мне повезло работать со многими великими людьми. Я трудился с Тарасовым, много работал с Тихоновым. С десятками великих спортсменов. Сильнее Гомельского психологов я не встречал. Он — номер один
В этой связи вспоминается забавный эпизод, произошедший на горных сборах в Болгарии. Три тренировки в день, постоянный бег — всё это здорово выматывает психологически, поэтому ближе к концу сборов мы уже потихоньку спускались в город, а тренировочную форму прятали в кустах возле пляжа. Гомельский поначалу удивлялся, как это нам удается из ниоткуда так быстро появляться готовыми к занятиям.
Хитрость с «самоволками» раскрылась спустя какое-то время, когда как-то раз вечером мы решили посидеть после отбоя. Все собрались в одной комнате на втором этаже отеля, где располагалась сборная. Разговорами дело не ограничилось, открыли пиво, но упустили только один момент — Александр Яковлевич спал с открытым окном этажом ниже. Беседа набирала обороты, голоса, как это бывает в таких случаях, становились все громче и громче. В общем, мы его разбудили. В 12 часов ночи раздался стук в дверь, и в комнату вошёл Гомельский. Произошла классическая «немая сцена».
— Так, все по своим комнатам! — сердито скомандовал тренер. Легко сказать — каждый в руках за спиной прятал по открытой бутылке пива. Не сходя с места, некоторые тихонько пытались переместить полупустую тару под одежду. — Я не расслышал, что он сказал? — вдруг тихо полюбопытствовал кто-то.
Разумеется, все были разогнаны по номерам, после чего Александр Яковлевич вернулся к нам с Куртинайтисом в комнату.
— А вы, заводилы, у меня получите по полной программе! Весь день Купера будете бегать! — шумел на нас тренер. Выбора не оставалось: турнир, который начинался через несколько дней, мы выиграли, выложившись на все 100. После этого Гомельский, верный своему кредо, сменил гнев на милость — мы с Римасом были амнистированы.
Владимир Гомельский, спортивный комментатор, сын и ученик А.Я. Гомельского:
--Я ведь не только сын Александра Яковлевича. Я ещё и тренировался под его началом, и выступал за ЦСКА. Был такой эпизод в карьере папы, когда он с 1970 по 1976 не тренировал сборную. При этом он оставался главным тренером ЦСКА и сборной вооруженных сил СССР. И вот летом эта сборная под руководством папы проводит тренировочный сбор в Одессе. Подготовка идет очень серьёзная. Нагрузки жесточайшие. Трехразовые тренировки, плюс кроссы, которые папа так любил. И ведь он не просто их любил, он всегда был лучшим. Он бежал первым и задавал такой темп, который не все молодые спортсмены могли выдержать. Ну вот так это всё и выглядело. Первым бежит бодрый папа, сзади бегут и вполголоса ворчат баскетболисты. Здесь надо сделать небольшое отступление. В Москве папа бегал исключительно с палкой, так как за некоторое время до этого во время традиционной пробежки в Ленинградском парке его укусила собака… Итак, возвращаясь в Одессу, бежим мы, бежим, ворчим и вдруг папа переходит на бодрый шаг. Навстречу нам движется типичная такая одесситка, прогуливающая своего пса. Здорового пса.
— Почему без намордника? — строго спросил папа.
И тут же получил хлёсткий, типичный для этих мест ответ.
— Ты на себя надень намордник!
— Но она же может укусить!
— В жизни ещё она никого не укусила!
— А меня укусит! — настаивал папа.
— А ты что, бешеный?! — язвительно поинтересовалась хозяйка пса.
При этом, будучи настоящим жизнелюбом и весёлым человеком, он умел с иронией донести важные и ценные вещи. Мне, например, он не уставал повторять: — Андрей, если пи@дишь – пи@ди уверенно! Разве это не полезные слова?
Дальнейших ход дискуссии команда досматривала из ближайших кустов, в которых валялась, корчась от смеха.
Конечно, папа был очень требовательным в работе, но игроков своих любил и всегда старался им помочь. И вот, например, чем его команды всегда были обеспечены, так это зарубежными поездками. А поскольку лимиты на обмен советских рублей на заветную СКВ были крайне скудны, то многие спортсмены возили с собой в заграницу как мы их называли «колониальные» товары на обмен и продажу.
И вот как-то собирались мы на турнир в ГДР, в ГСВГ (группа Советских войск в Германии). Вылетаем днем из «Чкаловского», а сбор всей труппы назначен, как обычно, в ЦСКА. Утром приезжаем с папой на 23-ем трамвае к дворцу спорта, а команда вся уже практически в сборе. На асфальте перед автобусом стоят сумки и чемоданы игроков. Сами спортсмены стоят в холле и наблюдают за прибытием папы из окна. Среди всего багажа совершенно бесстыдным образом выделяются два здоровых трехстворчатых шифоньера.
Папа посмотрел на чемоданы, помрачнел… Ходит, ходит вокруг багажа, как тигр в клетке, но ничего не говорит. Затем попытался оторвать один из чемоданов от асфальта. Тщетно! Хозяева чемоданов с ужасом наблюдают за происходящим. Ведь сейчас будет дана команда грузиться, и они будут разоблачены.
И вот, когда стали затаскивать вещи в автобус, владельцы «ценного контрабандного товара», пытаясь спасти ситуацию, подошли к своим чемоданам и ухватили их, причём так, чтобы со стороны казалось, что чемоданы эти очень лёгкие, и нести их можно буквально мизинцем. Обливаясь потом, они затащили шифоньеры в автобус. Приехали в аэропорт. Все вышли, а в автобусе остались виновники торжества и сам папа. В чемоданах, помимо спортивной формы, было по 30 килограммов зернового кофе, который в ГДР был жутким дефицитом. Иван Едешко говорит: ну все, мол, сейчас он их отцепит. Плакала загранка. Но папа поступил иначе. Он заставил ребят высыпать по полчемодана кофе прямо на пол автобуса! Остальное разрешил взять с собой. Автобус наш был, клубный. И весь сезон в салоне благоухало зёрнами благородного напитка.
Андрей Ватутин, генеральный директор ПБК ЦСКА:
--Когда вспоминаешь Александра Яковлевича Гомельского, то на ум сразу приходят не шутейные, а серьёзные моменты общения. При этом, будучи настоящим жизнелюбом и весёлым человеком, он умел с иронией донести важные и ценные вещи. Мне, например, он не уставал повторять: — Андрей, если пи@дишь – пи@ди уверенно!
Разве это не полезные слова? Если же я попадался ему, будучи не один, а со спутницей, то Александр Яковлевич неизменно с наигранной досадой повторял одну и ту же фразу: — Ну что ты всё ходишь да ходишь! Женись давай! Пожалуй, это единственный «наказ» Александра Яковлевича, который я так до сих пор и не выполнил.
Шарунас Марчюленис, олимпийский чемпион 1988 года:
--Честно говоря, не очень просто с ходу вспомнить какой-то один забавный эпизод с участием Гомельского. Он был очень цельным человеком, и сложно одним эпизодом охарактеризовать его. Помню потрясающий момент, как он плясал с Сабонисом, Ткаченко, Волковым под «Песню о зайцах». Думаю, любой человек, способный хотя бы на секунду представить эту картину, получит потрясающий эмоциональный заряд.
Отдельная история — это его любовь к пению. Однажды, когда под Вильнюсом мы отмечали 10-летие победы в Сеуле, Александр Яковлевич взял микрофон и устроил настоящий концерт. «Мурка» в его исполнении была настоящим шедевром. Все были в великолепном настроении, и многие песни исполнялись хором. Это было потрясающе.
В целом же, я хочу сказать, что Гомельский был уникальным тренером. Будучи жестким и волевым наставником, Александр Яковлевич всегда оставался человеком, способным отдохнуть и расслабиться со своими учениками. И, что очень важно, понять их.
Полностью материал «Он зажигал огонь» можно прочитать на сайте www.red-army.ru здесь