Соколов: попробую сочинить стихи про ЦСКА

Новобранец московского ЦСКА Дмитрий Соколов сразу после подписания контракта навестил пресс-службу клуба вместе с супругой Анной и рассказал о детстве, юности, игре под руководством Евгения Пашутина, штрафном, исполняемом одной рукой, и собственных талантах, которые в ближайшем будущем надеется продемонстрировать партнёрам. «Чемпионат.ру» представляет вашему вниманию подробное интервью 24-летнего центрового.

– Дмитрий, расскажите, как получилось, что парень из небольшого села Александровское в Ставропольском крае стал баскетболистом?
– Увидел баскетбол по телевидению – кажется, это был чемпионат Европы. Меня всегда звали в баскетбольную секцию в школе, но тогда, лет в 10, мне не особенно хотелось. Понятно, интереснее было гулять, в футбол на улице гонять, нежели ходить на тренировки. А как повзрослее стал, пошёл-таки в секцию. Уровень там был… школьный. И я стал упрашивать отца, чтобы меня определили в УОР в Ставрополе, в спортинтернат. В один прекрасный момент, когда мне было лет 14, привезли меня туда, показали тренерам. А рост у меня был уже метра два, выделялся, в общем, среди сверстников. И меня взяли без всяких условий.

– Одним словом, не баскетбол вас нашёл, а вы – баскетбол.
– В наше Александровское никакие тренеры не заглядывали в поисках талантов. Пока сам не выберешься – никаких шансов. И пошло… За счёт старания, желания выбиться в люди я и добился нынешних успехов. Других вариантов-то и не было. Хотя в школе я учился хорошо.

– А ещё Дима в детстве писал стихи и рассказы, его тетради все у мамы сохранились, — добавляет Анна.
– До девятого класса учился хорошо, потом уже забросил, когда стали постоянными сборы и соревнования. И всё равно школу без троек закончил.

– Не было желания получить дополнительное образование, раз так хорошо получалось?
– Не заморачивался пока на эту тему. Я для себя путь выбрал: или учёба, или спорт. Может быть, учиться буду после окончания спортивной карьеры.

– Бывало, что вы видели какой-нибудь приём по телевизору и сразу шли в зал пробовать?
– В детстве, естественно, случалось. Но тогда я слишком мало знал и понимал, чтобы отрабатывать сложные вещи. Когда первый раз пришёл на тренировку, меня сразу на игру пять на пять поставили. Не знал, куда бежать, где прятаться. Ребята-одногодки давно занимались, а я… Ничего, освоился, даже забил, кажется, что-то.

– То, что будете центровым, сразу стало понятно?
– Мой тренер, Михаил Васильевич Комиссаров, сразу на эту позицию определил. Я-то приехал в спортшколу «никаким», особого выбора не было. Поначалу очень много занимался дополнительно. Все уходили с тренировки, отдыхали, кушали, а я новые движения отрабатывал – «крюки», бросок. Очень сложно было. Потом меня ради интереса отправили в кадетскую сборную. Без особой надежды. Но тренеру Борису Георгиевичу Ливанову я понравился. Наверное, огромным желанием, прежде всего. Бился, боролся. Он меня оставил, и мы стали серебряными призёрами чемпионата Европы, хотя в нас особенно никто не верил.

В наше Александровское никакие тренеры не заглядывали в поисках талантов. Пока сам не выберешься – никаких шансов. И пошло… За счёт старания, желания выбиться в люди я и добился нынешних успехов. Других вариантов-то и не было.

– В УНИКСе тоже занимались дополнительно?
– Конечно. Особенно в первый год, когда играл мало ещё. Вернее, вообще не играл. Сил и желания было много, вот я и занимался – практически без выходных. А вот в последний сезон уже меньше этому времени уделял, потому что в матчах и на тренировках нагрузки хватало. В играх в итоге стало получаться именно из-за собственной уверенности, возросшего тренерского доверия.

– А кто вам поставил такой штрафной бросок – одной рукой?
– Ацо Петрович. Просто, по его мнению, левая рука мне бросать мешала, придерживала мяч, а из-за этого он сбивался с траектории. И избавиться от этого недостатка было сложно. Как есть, так есть. Буду и дальше бросать так же – все привыкли, это стало частью имиджа. (Смеётся.)

– У нас сынок, которому год и восемь месяцев, тоже начинает мячик бросать одной рукой, — добавляет Анна.
– Да, сын большой растёт. Тоже, наверное, в баскетбол пойдёт, центровым. Только пораньше, чтобы лучше родителя вырасти.

– Кто на вас повлиял из знаменитых игроков? Может быть, у кого-то учились?
– Если честно, какого-то определённого примера не было. Всегда смотрел много матчей и открывал для себя какие-то финты, броски. У всех есть сильные и слабые стороны. Старался подсмотреть лучшее. Конечно, мне хотелось бы иметь полный технический арсенал: «крюки», бросок с дистанции, обыгрыш. Но это очень сложно. Как мне говорят тренеры, важно хоть что-то до автоматизма довести – и проблем не будет. К примеру, у меня выработался неплохой «полукрюк» — за счёт него во многом у меня и идёт прогресс. Над левой рукой стараюсь работать больше, уделять внимание дриблингу левой.

– В сборную России в прошлом году не попали из-за травмы?
– Честно говоря, усиленно готовился, тренировался. В Казани были в моём распоряжении и тренажёрный, и игровой залы. Потому на сбор приехал в хорошей готовности – думаю, многим не уступал. Объяснили, что на моей позиции конкуренция большая. Я всё понял, нет проблем. Лебезить перед кем-то, проситься не стал.

– Расскажите о работе с Евгением Пашутиным в молодёжной сборной.
– То время вспоминаю с большой теплотой. Выступили здорово, атмосфера хорошая, чемпионат в России, в Чехове проводился. Было взаимопонимание, доверие. Когда ехал в команду, тоже только после травмы колена восстанавливался. Мне говорили, что буду на замену выходить, помогать Паше Подкользину. К этому и готовился. А в итоге Подкользин уехал в НБА, и пришлось мне играть по полной программе, практически без замен. Был в этом даже риск определённый. Слава богу, выиграли. Сейчас сложно вспоминать какие-то нюансы тактики и тренировок, но с точки зрения отношений между игроками, тренерами всё было отлично.

В Ростове был «своим парнем», мог пойти куда-то отдохнуть, гульнуть после игр. Сейчас полностью пересмотрел свою жизнь, понял, что для меня семья, ребёнок — приоритет. Лишь изредка с женой можем выбраться в клуб, а так разве что гостей пригласим.

– В течение карьеры вы всё время перебираетесь в крупные города, сильные команды. Тяжело даётся смена обстановки?
– Поначалу тяжело было. Даже когда из Ростова в Казань уезжал. Сейчас разницы нет. Главное, чтобы условия были – для жизни и работы.

– Москва не пугает?
– Нет. Мы тут жили уже. Когда из Ростова уходил, жил в Москве около полугода. «Химки» меня взять хотели было, потом не сложилось, и я уехал в УНИКС. В Москве мне даже нравится. Пугают только пробки, но если живёшь недалеко, проблем не возникает.

– Вы больше домашний, семейный человек или компанейский?
– На данный момент уже домашний. А вот в Ростове был «своим парнем», мог пойти куда-то отдохнуть, гульнуть после игр. Сейчас полностью пересмотрел свою жизнь, понял, что для меня семья, ребёнок — приоритет. Лишь изредка с женой можем выбраться в клуб, а так разве что гостей пригласим. И я почувствовал, что это мне помогает в баскетболе. А неспортивный образ жизни мешал. Могу об этом теперь говорить спокойно как о пройденном этапе, периоде горячей крови.

– Как относитесь к конкуренции в команде?
– Нормально. У меня её только в Ростове не было, потому что в команду не брали центровых высокого уровня. А в УНИКСе каждый год были хорошие «центры». Перед прошлым сезоном даже не знал, буду ли играть, ведь такую контору «больших» набрали: Лончар, Джексон, Веремеенко, Жуканенко. Потом так сложилось, что я стал выходить в старте. С сильными одноклубниками боролся и сам прибавлял. И здесь обещаю бороться.

– Расстались с УНИКСом легко?
– Предлагали остаться, очень упрашивали. Но, думаю, трёх сезонов вполне достаточно. Считаю, что остаться было бы шагом назад. Пока иду только вперёд: три года в Ростове, три – в Казани, теперь будет минимум три в Москве.

– Знаете о традиционной процедуре посвящения в армейцы перед началом сезона?
– Что-то слышал… Это там ребята будёновки надевают?

– Да, песни поют, на пианино играют. Чем готовы порадовать? Может, стихами собственного сочинения?
– Подумаю над этим, правда. Может, сочиню стихи про ЦСКА. Время же есть. Хорошо, что предупредили.