«Господи, как же холодно. Кажется, я начинаю понимать, почему в России любят водку», – очевидно, если бы не обещание поговорить по душам, Вальтер Ходж вряд ли бы выполз из своей квартиры в одном из новых домов на Парашютной улице на севере Санкт-Петербурга до начала вечерней тренировки. Благо что до ресторана Meridien, где назначил встречу разыгрывающий «Зенита», ему рукой подать – меньше минуты пешком. Стоит ли удивляться, что сотрудники заведения знают пуэрториканца и встречают его с распростёртыми объятиями, хотя в Северной столице последний и полугода ещё не провёл. «Местные рассказывали, что вскоре мне вообще не захочется выходить на улицу. Но, если честно, я даже не хочу представлять, каково это. Уже испытываю дискомфорт, хотя на градуснике всего около нуля по Цельсию».
– А в конце января вам лететь в Красноярск, где в это время температура может вполне опуститься до "-30"…
– Это хорошо, что вы предупредили. Надо будет попросить тренера не брать меня с собой. А то после визита неделя на восстановление уйдёт (смеётся).
– Зато к тому времени у вас такая борода отрастёт, что не нужно будет в шарф кутаться.
– Это точно. За месяц с лишним стану похож на старичка, если не буду за ней ухаживать.
– Вам, кстати, кто-нибудь говорил, что вы к зиме стали похожи на Джеймса Хардена?
– Это он на меня похож. Я ещё в университете начал отпускать волосы, когда на его лице даже никакого намёка на растительность не было (хохочет).
– Жена не жалуется, что целоваться неудобно, не требует побриться?
– Нет, наоборот, ей всегда нравилось. Только просит меня следить за собой. К тому же вы прекрасно помните, что в начале сезона я выглядел немного иначе. Стараюсь менять длину и форму время от времени, чтобы не надоедало.
– Как вы думаете, почему в последние годы борода стала неким трендом в спорте вообще и в баскетболе в частности?
– Если вы намекаете на лень, то это не совсем так. Безусловно, есть те, кому не хочется бриться часто и густая щетина таким образом спасает их, но если присмотреться, то большинство всё-таки отпускает волосы, не осознавая, идёт им это или нет. Плюс не забывайте, с современными бритвами стало гораздо легче ухаживать за бородой. Достаточно всего лишь определиться с длиной.
– У кого лучшая борода из тех, кого вы знаете?
– После меня? Тогда, без сомнения, у одного из ярчайших представителей хип-хопа Рика Росса. У него она просто клёвая. И не вздумайте интересоваться вновь о Хардене, у меня не такой испорченный вкус (смеётся).
– Кстати, а вас Бородой никогда не называли?
– Не припомню. То есть, может быть, и обращались, но в единичных случаях.
– А какие прозвища за вами закрепились?
– Мама с детства называла Уолл. Партнёры также сложных путей не искали, обращаясь ко мне Уолт. Несложно догадаться, что оба – уменьшительные от имени. Одноклассники в старших классах по аналогии в шутку дразнили Уолтом Диснеем. Но самое смешное, что последний никнейм закрепился, и некоторые используют его по сей день. Причём я не возражаю.
«Баски трудолюбивее, экономнее и практичнее испанцев»
– Раз уж вы начали беседу с темы холодов, признавайтесь, по тёплой Витории, где зимовали в прошлом году, сильно скучаете?
– Нет. Погода там тоже не сахар, всё-таки это север Испании. Ветер зимой дует будь здоров, да и снег выпадал часто. В остальном спокойный город, каких много. Меня искренне порадовало, что дети любят баскетбол и для них создаются условия – даже на крохотных пятачках устанавливают кольца, не говоря уже о большой крытой площадке в центре города, где можно проводить 10 или 12 матчей одновременно.
– Разницу между Страной басков и остальной Испанией успели почувствовать?
– В гастрономии её почти не существует, разве что в блюдах расставлены другие акценты. А в повседневной жизни есть некоторые нюансы. Мне показалось, что баски трудолюбивее, экономнее и практичнее в основной массе. А ещё у них всё лучшее, и они очень обижаются, если вы не разделяете их мнения. Хотя в случае с болельщиками я готов согласиться – они преданы своей команде как никто.
– Если с этим российские поклонники спорить не будут, то по части зрелищности попытаются.
– Спустя три месяца я могу с уверенностью сказать, что по части силы чемпионата Единая лига ВТБ почти не уступает ACB. Разница есть, но она минимальна. И тот факт, что российские клубы успешно выступают в еврокубках, лишний раз это доказывает. ЦСКА и «НН» пробились в Топ-16 Евролиги, пять клубов продолжают борьбу в Еврокубке… Если же говорить о «химии», то в Испании на тактику делают чуть больший упор, в России же у игроков чуть больше свободы и возможности импровизировать.
– Серджио Скариоло, под началом которого вы работали, после увольнения признался, что оказался не в то время, не в том месте…
– Вы знаете, у меня порой возникали схожие ощущения.
– Насколько вам нравилось работать под началом итальянца?
– Чувствовалось, что Серхио опытный наставник, умеет смотреть на несколько шагов вперёд, играть концовки. Впрочем, не случайно же он руководил сборной Испании, являющейся законодателем мод на континенте.
«Супруга и мама волновались, что еду в страну, которая воюет с Украиной»
– Как вам живётся в Санкт-Петербурге?
– Отлично. Не жалуюсь. Я парень простой, без закидонов. Есть свой угол, несколько ресторанов под боком – уже хорошо. Если расписание благоволит и играем в Петербурге, то схожу на тренировку, перекушу недалеко от дома и отдыхаю. Бывают исключения, если клуб организует какие-то социальные акции, но обычно дальше супермаркетов не выбираюсь.
– Неужели даже не прогулялись по Невскому проспекту и набережным, в «Эрмитаж» не сходили?
– До музеев и памятников архитектуры ноги не доводили. Поэтому с нетерпением жду рождественских каникул, после которых привезу супругу и дочку в Россию и смогу вместе с ними насладиться местным колоритом. Конечно, мне было бы приятно рассказать и показать им что-то самому, но и в изучении города вместе есть свои плюсы. Единственное, о чём жалею, теперь придётся ждать мая, чтобы покататься на корабликах по каналам и Неве. Что касается прогулок, то я в принципе их не люблю, хватает аэробной нагрузки на площадке (улыбается).
– Неужели, как многие, предпочитаете просто валяться на диване и смотреть фильмы и сериалы?
– Поймите, порой усталость такая, что это лучший способ расслабиться, когда ты один. Разумеется, когда ко мне заглядывают друзья, с удовольствием общаюсь и провожу время с ними. Впрочем, вести затворнический образ жизни мне осталось не так долго.
– Насколько часто созваниваетесь с семьёй?
– Каждый день. Поначалу, когда я подписал контракт с «Зенитом», супруга и мама сильно волновались, что я еду в страну, которая ведёт войну с Украиной. Пришлось потрудиться и объяснить, что очаг конфликта находится на достаточном отдалении от того места, где предстоит играть и мне опасность не угрожает. Когда они это поняли, благословили на новые свершения.
– В России школьники в первые дни нового учебного года пишут сочинения на тему «Как я провёл лето». Если бы вас попросили выдать нечто подобное о первых трёх месяцах пребывания в России, каким бы вышел рассказ?
– Наверное, мне пришлось бы сделать акцент на людях. Я чувствую, что в России народ в целом гостеприимный, душевный, старается радоваться мелочам, даже если жизнь обделила. Мне это близко, потому что я рос в схожей атмосфере. Конечно, сталкивался и с тем, что меня искренне удивляло, чувствовал холодные взгляды, но это частности.
«Я люблю общаться с болельщиками, мне это не в тягость»
– На улицах вас останавливают, пытаются заговорить?
– Не так часто, как в Зелёной Гуре. Но там я отыграл три года, и меня знал весь город от мала до велика. После игры детвора ждала у выхода просто ради того, чтобы дать мне пять, хлопнуть по плечу или сфотографироваться. И я никогда никому не отказывал. В Петербурге же пока узнают только болельщики и сотрудники ресторанов, в которых я наведываюсь.
– Вы спокойно переносите повышенное внимание к своей персоне?
– Абсолютно. Это часть моей работы. Даже если ко мне подходят во время трапезы или прогулки с семьёй, я не стану корчить из себя суперзвезду и делать вид, что слишком сильно занят. Расписаться на журнале, улыбнуться во время снимка и обменяться несколькими фразами с незнакомым человеком, если он настроен позитивно, – моя обязанность. Точно такая же, как и ходить на тренировки. Потому что каждый из тех, кто меня тревожит, платит мне зарплату, тратясь на билеты, атрибутику, программки и многое другое.
– Но дело ведь наверняка не только в этом. Чувствуется, что вы вообще человек достаточно открытый и позитивный…
– Да, я люблю общаться, мне это не в тягость. Если спрашивают, как дела, здороваются или интересуются чем-либо, всегда живо реагирую. Не понимаю, почему должен проходить мимо кого-либо с задранным носом и вести себя высокомерно. Представьте, сегодня нагрублю вам, а завтра обо мне выйдет нелицеприятная статья. Антиреклама в чистом виде. А ведь на месте журналиста также может оказаться врач, страховой агент или полицейский, с которым потом сведёт судьба. Мир ведь тесен.
– Вы не по годам мудры…
– Меня так воспитали родители. И я им за это очень благодарен.
«Майкл Джордан вне конкуренции при всём уважении к Джону Стоктону»
– Вы хорошо помните себя в детстве?
– Да, отчётливо. Я был достаточно худым и тихим пареньком, но безумно любил баскетбол. Начал возиться с мячом, когда мне было ещё четыре. В 7-8 я играл значительно лучше всех, кто меня окружал, благодаря чему много путешествовал – я побывал на Кубе, в Доминиканской Республике, Панаме, обрёл массу друзей и знакомых. К слову, с некоторыми общаюсь до сих пор.
– У вас большая семья?
– Нас росло четверо. Я был старшим. Моему брату Уолтеру сейчас 23, и он мой лучший друг – мы с ним не разлей вода, с детства проводили свободное время вместе. Вальдемару и Варриам – нашим младшеньким — по 18. Я их обожаю не меньше, делаю всё от меня зависящее, если им нужна помощь или просто совет. Помимо этого со стороны отца у меня есть ещё двоюродная сестра Танья и три двоюродных брата – Кеннет, Валлусьен и Валушка. Так что можете представить, как у нас бывает весело, когда мы собираемся в полном составе.
– Чем занимаются ваши родители?
– Моя мама — парикмахер-стилист. Отец в своё время играл в баскетбол на профессиональном уровне – четыре сезона провёл в пуэрториканской лиге Pro A. Сейчас же он преподаёт математику и точные науки в школе, а также занимается с мальчишками баскетболом.
– Иными словами, вы пошли по отцовским стопам?
– Другого выбора у меня не было – фактически я родился на площадке, проводил там массу времени. Его пример всегда был перед глазами. Уже потом, когда подрос и начал подавать серьёзные надежды, он подарил мне записи обоих финалов «Чикаго» – «Юта». Посмотрев их, определился с кумиром на всю оставшуюся жизнь.
– Вы сейчас о Джоне Стоктоне или Майкле Джордане?
– Отличный вопрос, учитывая позицию, на которой я выступаю. Но при всём уважении к поистине великому разыгрывающему, Его Воздушество для меня вне конкуренции.
– Какие чувства испытали, когда Коби Брайант прошёл Эм Джея в списке самых результативных игроков в истории НБА?
– Не самые приятные. Понятно, что рекорды для того и существуют, чтобы их били, но ведь Брайант копия Джордана. А ни одна даже самая шикарная копия никогда не сможет стать лучше оригинала. Послушайте, Коби 19 лет гнался за Майклом, куда это годится? За это время даже я бы, наверное, смог его настичь (хохочет).
– Как считаете, Чёрной Мамбе по силам будет догнать Карла Мэлоуна?
– Их разделяет порядка 4500 очков – это слишком много. То есть Брайанту необходимо будет как минимум «попылить» до лета 2017-го. Не уверен, что у него хватит сил и здоровья, парню уже 36, он же не чёртов Тим Данкан. Хотя Коби уже не единожды доказывал, что для него нет ничего невозможного.
«Что с тобой драться, малыш. Ты же после одного удара развалишься»
– Звёзды первой величины, как правило, не задумываются о том, чем будут заниматься по завершении карьеры – за них говорят их имена и достижения. Вы ещё далеки от возраста, когда придётся вешать кроссовки на гвоздь, тем не менее уже прикидывали, чему себя посветите?
– Если честно, нет. Пока у меня есть конкретные цели – купить несколько домов. Первый – в Пуэрто-Рико. Хотя моя семья уже давно живёт в комфортных условиях, ещё один не помешает. Два других – в Орландо и Гонконге. Сейчас в местном чемпионате играют два моих приятеля, и они предлагают мне к ним присоединиться летом. Что касается перспектив, то, возможно, открою свой бизнес, связанный с механикой или производством. Найму персонал, буду развиваться.
– Как думаете, кем бы вы стали, если бы не баскетбол?
– Бейсболистом или боксёром. Что касается первого, то у меня всегда была хорошая координация, да и скоростные навыки внушительные. Что касается второго, то я с юных лет любил драться. Знал о своих сильных сторонах и пользовался этим, пусть никакой техники у меня не было. Я часто выяснял отношения – в школе, на улице, на баскетбольной площадке. Наверное, поэтому со временем перестал бояться попадать в передряги. Всегда был готов к тому, что за себя нужно постоять.
– Много раз посылали своих визави в нокдауны?
– Достаточно. Причём, когда повзрослел, чаще прикладывал больших ребят. Они всегда посмеивались надо мной: «Что с тобой драться, малыш? Ты же после одно удара развалишься». Но очень часто получалось с точностью до наоборот. Нет, конечно, приходилось признавать поражения, однако я никогда не сдавался, проигрывал по очкам (смеётся).
«С Элом Хорфордом и Жоакимом Ноа связи не теряю»
– Два чемпионства с «Гэйторс» в «Мартовских безумиях» – лучшее, что с вами случилось?
– Пожалуй, да. Хотя, безусловно, чемпионства с «Зелёной Гурой» и звание самого ценного игрока тоже стоят особняком. Но плей-офф чемпионата NCAA нечто особенное. У тебя нет ни единого права на ошибку в шести матчах кряду – любой промах, потеря или фол могут оставить команду за бортом. Это в НБА теперь даже серию первого раунда играют до четырёх побед, а у студентов всё банально: проиграл – до свидания, жди следующего сезона. Сейчас, оглядываясь назад, порой удивляюсь, как нам удалось совершить это чудо дважды кряду.
– Глядя на тех, кто делал в той команде погоду, это не кажется случайностью…
– Эл Хорфорд, Жоаким Ноа и Кори Брюэр тогда были лидерами, бесспорно. И многие в первую очередь вспоминают их, когда речь заходит о чемпионствах «Флориды», но и партнёры у них были что надо. В 2006-м в основе выходили Таурин Грин и Ли Хамфри, а мы с Эдрианом Моссом и Крисом Ричардом со скамьи помогали. В финале тогда разделали UCLA под орех, хотя против нас играли далеко не мальчики для битья – Аррон Аффлало, Джордан Фармар, Даррен Коллисон, Люк Мба а’Мут, Райан Холлинз.
– Годом спустя вы оставили калифорнийцев за бортом в полуфинале, причём за них тогда уже играл Расселл Уэстбрук. А в финале сломили сопротивление Огайо Стэйт.
– Правильно говорят, что защитить титул гораздо сложнее, чем его завоевать. В NCAA это правило вдвойне верно. Мы ведь тогда стали первой университетской командой за последние 15 лет, кому удалось совершить дубль. Сам турнир вышел гораздо более тяжёлым – за исключением поединка первого раунда против «Джексона», когда мы умудрились набрать 112 очков, все остальные выигрывали в борьбе. Что касается Расселла, то хорошо его запомнил, потому что он тогда не был игроком основы, и мне приходилось играть против него в «мусорное время». Чувствовалось, парень далеко пойдёт, с физикой у него уже тогда был полный порядок. В чемпионской игре пришлось тяжелее, Грег Оден тогда знатно наст потоптал, да и Майк Конли смотрелся здорово, но в целом, как команда, мы были лучше. Многое решила сыгранность, ведь мы сохранили почти весь состав. В 2007-м команду пополнил только Марриз Спэйтс.
– С кем из экс-партнёров общаетесь до сих пор?
– С Элом и Жоакимом не теряли связи вообще, постоянно обмениваемся впечатлениями о том, о сём. Что касается Кори, то с ним давненько не созванивались. Во всём виновата разница во времени, постоянно не совпадаем. С Таурином поддерживаем связь, он сейчас в «Гран Канарии». Да и с остальными виделся – во время предсезонной работы во Флориде иногда вместе с детишками время проводили. Словом о бывших партнёрах не забываю.
«Приджиони перебрался в НБА в 35, чем я хуже?»
– Сейчас, когда часть профессиональной карьеры уже позади, как можете охарактеризовать Билли Донована, приведшего «Флориду» к двум чемпионствам?
– Для меня он был и, скорее всего, останется лучшим тренером из тех, с которыми я работал. И не только потому, что предоставил шанс и начал доверять, а из-за фантастического дара убеждения, которым обладал наставник. Даже, сидя на скамейке, я ощущал свою исключительность. Если нужно было выйти и отзащищаться восемь секунд, он умудрялся находить такие слова, после которых ты готов был перегрызть глотку сопернику и чувствовал, что являешься единственным, кто на это способен.
– Когда у вас плохое настроение, случаем не ему звоните?
– Нет, предпочитаю набирать старине Билли, когда у меня всё в полном порядке. Когда же хочу поныть и немного посетовать на что-либо, то звоню агенту. Для этого он и работает со мной.
– Были готовы к тому, что вас не выберут на драфте НБА в 2009-м?
– Да. В чемпионской «Флориде» я был запасным и играл не столь важную роль, как другие игроки, а к тому времени когда выставил свою кандидатуру на «ярмарку талантов» мы два года оставались вне плей-офф национального чемпионата, да и даже став игроком стартового состава я совершал в среднем 6-7 бросков за встречу и не выделялся из общей массы. Иными словами, путь в НБА фактически мне был заказан.
– Тем не менее шанс пробиться в святую святых был…
– Да, в июне 2013-го «Никс» пригласили принять участие в Летнем лагере в Лас-Вегасе. Но к тому моменту, когда со мной связались, я уже подписал контракт с «Лабораль Кутча». Не могу сказать, что сильно расстроился по этому поводу и корил себя из-за упущенной возможности. Меня всё устраивает в Европе – я путешествую, познаю мир, совершенствуюсь и становлюсь лучше.
– Какая у вас баскетбольная мечта на данный момент?
– Я бы очень хотел оказаться в нынешнем «Чикаго». Сыграть в одной команде с Дерриком Роузом, Жоакимом Ноа, По Газолем, да со всеми парнями, которые сейчас в команде… Считаю, что она всё ещё может осуществиться, ведь я никогда не сдаюсь. Да, мне уже 28, но перед глазами есть пример Пабло Приджиони, который дебютировал в том же «Нью-Йорке» в 35. Всё, что нужно – это продолжать пахать.
«Обожаю Деррика Роуза, но Стивен Карри сейчас безоговорочно лучший»
– Как часто ваше утро начинается с просмотра матчей НБА?
– Увы, разница во времени не позволяет следить вживую, поэтому ограничиваюсь короткими видеоотчётами и нарезками лучших моментов. Пока завтракаю, как правило, успеваю ознакомиться со всеми важными событиями прошедшего дня. Если же очень хочу посмотреть какой-то матч, то подгружаю его, используя платную подписку на сайте НБА и наслаждаюсь, когда есть время.
– Кто из современных разыгрывающих в НБА импонирует вам больше других?
– Деррик Роуз. Я его просто обожаю. Даже после двух тяжелейших травм. Но, если быть объективным Стивен Карри сейчас безоговорочно лучший. Возможно он не классический разыгрывающий, но пример идеального сочетания умений первого и вторых номеров, которые позволят ему оставаться звездой первой величины достаточно долго. Например, я ни капли не удивлюсь, если он со временем побьёт рекорд Рэя Аллена по количеству реализованных трёхочковых за карьеру.
– Почему ещё недавно признававшийся одним из лучших плеймейкеров Дерон Уильямс ныне выглядит весьма посредственно.
– Время не стоит на месте. Лицо лиги постоянно меняется. Посмотрите, сколько молодых ребят подросло за последние два-три года. Дэмиен Лиллард, Кайри Ирвинг, Кемба Уокер, Майкл Картер-Уильямс, Трэй Бёрк… Мне нравился Ди Уилл, но после того, как его обменяли из «Юты», он перестал отличаться стабильностью. Такое впечатление, что часть его мастерства осталась в Солт-Лейке. А вот Рэджон Рондо ещё своего последнего слова явно не сказал – переход в «Даллас» должен помочь ему.
– Каково это быть разыгрывающим в команде, где есть игрок-звезда, которого сложно представить без мяча?
– Приятно не то слово. В кои-то веки внимание соперника сосредоточено не только на тебе, но и на ком-то другом. Ты не только не испытываешь повышенного давления на протяжении всей игры, но и имеешь гораздо больше личной свободы, так как опекуны вынуждены страховать в первую очередь лидера соперников, а потом уже своего игрока.
«После победы Пуэрто-Рико над США на Олимпиаде ходил королём по школе»
– Кто, на ваш взгляд, является лучшим пуэрториканским баскетболистом всех времён?
– Без сомнения, Хосе Ортис. Он учился в университете Орегона Стэйт, подавал большие надежды. Его под №15 выбрала «Юта», но Пикулин там не прижился и перебрался в Европу, попутно продолжая летом выступать в национальном чемпионате. До 43-х играл, завершил карьеру в 2006-м, в год моего дебюта за «Флориду». Потрясающий был центровой.
– Странно слышать, что вы выбрали не Арройо, отыгравшего в лучшей лиге мира более 500 матчей и выступавшего на более серьёзном уровне…
– Уверяю вас, не многие соотечественники назвали бы его. У Карлоса слишком непростой характер, если не сказать большего. Он возомнил себя суперзвездой, легендой, не замечает ничего вокруг, игнорирует болельщиков, ведёт себя порой вызывающе. Кому это может понравиться.
– Вам было 17, когда на групповом этапе олимпийского турнира в Греции сборная Пуэрто-Рико с Арройо в роли первой скрипки разгромила США, чья команда была составлена полностью из звёзд НБА…
– Отлично помню тот день – 15 августа. Я ходил по школе с гордо поднятой головой и показывал моим шокированным одноклассникам американцам карту мира, объясняя кому проиграли звёзды вроде Аллена Айверсона, Стэфона Марбери, Леброна Джеймса и Тима Данкана, на которых они молились. Это были непередаваемые ощущения. Только потом я узнал, что никогда прежде звёздно-полосатые не уступали столь крупно.
– После четвертьфинала с итальянцами перестали задаваться?
– Нет, потому что американцы на следующий день уступили аргентинцам в полуфинале. Так что ходил королём в школе целый год.
– Многие считают, что, будь в составе той команды хоть один солидный «большой», она смогла бы побороться за медали. Согласны?
– Без сомнения. Ортису было уже 38, и он не мог тянуть лямку в одиночку, а опыта Даниеля Сантьяго, пусть и проведшего самый содержательный сезон в НБА, не хватало. Увы, та же проблема преследует сборную на протяжении последнего десятилетия – при достаточном числе защитников, достойных четвёртых и пятых номеров можно пересчитать по пальцам одной руки. Во многом именно поэтому нам уже три чемпионата мира кряду не удаётся преодолеть барьер группового этапа.
– Кто из нынешних молодых пуэрториканцев сможет навести шороху в скором времени?
– Честно, даже не знаю. Несколько лет назад, все считали, что у Рики Санчеса большое будущее, но его дебют в сильнейшей лиге мира так и не состоялся. Сегодня ему уже 27…
«Крепкий алкоголь попробовал в первый раз фактически только в 18 лет»
– Какая музыка вас вдохновляет?
– Совершенно разная. Но если говорить о направлениях, то импонируют сальса, бачата, меренга и реггетон – микс из регги, хип-хопа, техно и дэнсхолла. Правда, танцор из меня не самый выдающийся – показательные выступления, если требуется, устраиваю во время праздником и тусовок, но не более.
– Если спрошу, кто является вашим любимым актёром, ответ будет: «Дензел Вашингтон»?
– Конечно. Как вы догадались?
– Большинство игроков по ту сторона океана его называют. Прольёте свет на причину такой любви?
– Мне кажется, он весьма убедителен в своих образах. Вне зависимости от того, какой персонаж играет – положительный или отрицательный. Когда смотришь на Дензела, понимаешь, с какой страстью и энергией он вкладывается в каждую свою роль. Вы конечно может привести мне в пример Роберта де Ниро и Аль Пачино, но они уже совсем старые – обоим за 70, в то время как Вашингтону только 60 стукнуло. А вот мою любимую актрису вы не угадаете и с десятой попытки, даже если скажу, что она темнокожая – это Санаа Лэтэн из фильма «Любовь и баскетбол».
– А ведь она пересекалась с Вашингтоном на съёмочной площадке в фильме «Вне времени»…
– Как, чёрт возьми, ты об этом сейчас вспомнил? У тебя в голове компьютер?
– Каким вы представляете свою старость?
– Я буду сидеть где-нибудь на берегу в Пуэрто-Рико, наслаждаться шумом прибоя, потягивать виски со льдом и курить кальян.
– Почему именно виски?
– Как-то за ужином, когда я ещё был юным и зелёным, отец мне сказал: «Если начнёшь злоупотреблять, пей только виски». В итоге послушал его совета. Вообще, папа был и остаётся для меня примером во всём. Воспитывал в строгости, но справедливости, плохих примеров не подавал. Это у меня куча татуировок, а у него не было ни одной…
– Помните день, когда ощутили себя по-настоящему взрослым?
– Да. Я будучи школьником, в первый раз стал чемпионом штата Флорида. И мы втроём – я, отец и мой старший сводный брат — ехали на машине в Майами. Когда основная часть пути осталась позади, отец посадил за руль брата, сам плюхнулся на заднее сидение рядом со мной, достал бутылку виски, холодную газировку и разлил в два бокала. Это были одни из самых запоминающихся 15 минут в моей жизни – сначала мы молчали и смотрели в окно, затем перекинулись парой фраз, затем вновь замолчали и погрузились в свои мысли. Фактически именно тогда я впервые попробовал крепкий алкоголь.
– Вы верите в бога?
– Да! Религия вообще играет значительную роль в моей жизни. Насколько? Представьте себе, библия, пожалуй, единственная книга, которую я читал с тех пор, как закончил университет. И это отнюдь не шутка. С детства ненавидел литературу. Никогда не понимал сверстников, которые могли проваляться на диване все выходные и проглотить пару романов.
– Как же вы сдавали экзамены?
– Ну, вы уж из меня совсем дурака не делайте. Зачёты и экзамены – святое, приходилось зубрить. Порой приходилось дополнительно заниматься с одной барышней по имени Джил. Она мне прилично помогала. Понял, что делаю успехи и двигаюсь в нужном направлении, когда Жоаким Ноа однажды взглянул на мой средний балл и сказал: «Чёрт возьми, парень – у тебя 3,8, а я еле дотягиваю до 2,9, хотя говорю по-английски чище».
– Что бы вы сказали господу, если бы встретили его?
– Спасибо за то, что умер ради нас!
«Понял, что Санта-Клауса нет в восемь лет, когда застукал родителей»
– Сколько детей вы бы хотели иметь?
– Когда мы поженились с супругой, мечтали о четверых. Но сейчас понимаем, что двух для полного счастья будет вполне достаточно. Выходит, осталось найти время на ещё одного.
– Какая черта характера вредит вам чаще всего?
– Импульсивность. Порой вспыхиваю от одной искры. Например, могу на судей наброситься после несправедливого свистка. Знаю, что необходимо сдерживаться, но мне не всегда это удаётся. В обычной жизни я сдержаннее, но иногда заносит из серии «Держите меня семеро» (смеётся).
– Чему вам бы хотелось научиться из того, что вы не умеете?
– Я никогда не управлял самолётом, но мне бы очень хотелось. Хотя бы каким-нибудь самым простым. Чтобы можно было летать над Карибским морем и наслаждаться местными красотами.
– Да вы романтик!
– А ещё очень впечатлительная натура. Раскрою маленький секрет: в детстве, если меня что-то впечатляло и выворачивало наизнанку, плакал достаточно часто. А во время просмотра фильма «Радио» — с Кубой Гудингом-младшим — буквально рыдал. Причём продолжал это делать каждый раз, когда пересматривал, хотя знал его наизусть. Даже привыкшие к моей повышенной чувствительности друзья порой удивляются.
– Какой самый сумасшедший поступок в своей жизни вы делали?
– Прыгал со скалы в океан. Не спрашивайте меня, сколько метров было до воды, не скажу даже навскидку, но летел я по ощущениям очень долго. Естественно, ни о каком входе в воду рыбкой речи не велось, это было бы сродни самоубийству.
– Как решились?
– Это вы спросите у моих друзей, которые стояли поодаль и подначивали: «Уолл, чего ты стоишь как вкопанный? Отсюда любой первоклашка прыгнул бы». А мне было страшно настолько, что я боялся подойти к краю и просто посмотреть. В итоге выдохнул, разбежался и сиганул.
– В детстве с вами под Рождество чудеса случались?
– Одну весёлую историю помню. Кто-то из старших друзей накануне праздника сказал мне, что никакого Санта-Клауса на самом деле нет и подарки под ёлку кладут родители. И вот я притворился, что сплю, а когда услышал шорохи в большой комнате, встал с кровати и на цыпочках прокрался. Естественно, застав предков врасплох, я возмутился: «Зачем вы это делаете?» Папа засмеялся и сказал: «Дорогая, придумай что-нибудь?» Явно растерявшаяся мама секунд пять думала, что мне ответить, а потом зашипела: «Марш в свою комнату». Вот так в восемь лет я прозрел.
