Лишний раз приходится напоминать, что в 1990-х спорт переживал тяжелейшие времена. Общий упадок в стране сказывался на всех сферах жизни. Однако совсем вычеркнуть из памяти этот период и делать вид что его не было – неправильно.
«Чемпионат» продолжает цикл статей спецпроекта «Баскетбол России. Начало». Предлагаем вспомнить о проблемах, которые были характерными для клубов в первых баскетбольных чемпионатах.
Самые трудные времена — первые годы после распада СССР. Спонсоры, если они были, ничего гарантировать не могли. Игра без рекламных нашивок – распространённое явление для 1990-х. Даже для чемпиона СНГ сезона-1991/1992 «Спартака», которому компания «Петроспорт» много чего обещала, но в итоге просто самоустранилась от обязательств.
Игрок чемпионского «Спартака», ныне исполняющий обязанности главного тренера «Химок» Андрей Мальцев хорошо помнит период зарождения профессионального баскетбола в России. В первой половине 1990-х Мальцев поиграл в зарубежных клубах «Йешильюрт» (Турция) и «Джей-Би Найтс» (Швеция), после недолгих остановок в которых возвращался в родной «Спартак». Заграничные клубы на тот момент могли предоставить на порядок более качественные условия.
«Первые контракты я помню. Их все пытались как-то заключить. Никаких агентов не было. То есть, мы где-то слышали, что они у кого-то есть, но всё находилось в стадии развития. Как страна развивалась, так и мы. Баскетбол был такой же работой, на которую мы ходили, получали деньги в кассе. Конечно, наличными, никаких карточек тогда не было. Трудовая книжка лежала. После начали появляться какие-то спонсоры, стали появляться какие-то команды, организации. Они предлагали условия, больше денег. Три четверти этих условий почему-то всегда не выполнялись.
Мы не получали тех денег, которые нам обещали. Говорили, что вот уже пароход с вашей машиной уже стоит, надо лишь чуть-чуть подождать. Вот ключи от квартиры, надо лишь только чуть-чуть подождать. Вот-вот, совсем немного. Поскольку я был ленинградцем, у нас была шутка, что Владимир Петрович Кондрашин нас всех потому и любил, потому что нам не надо было давать квартиру. Хочешь квартиру в Ленинграде — женись на ленинградке. Понятно, что это шутка. Но «умирал» один спонсор, приходил второй и говорил, что за долги предыдущего не в ответе. За чемпионство нам особо ничего не дали. Как сейчас помню, нам подарили спартаковский галстук и и сумки из кожзаменителя. Это были подарки от города. Встреча с болельщиками, которую вёл Кирилл Набутов, была большой и на ней всё и закончилось.
За два года эта команда развалилась, потому что мы, наверное, были очень хороши. Нас держал только Владимир Петрович. Но понимание было, что нужно что-то давать. То есть, если в СССР давали квартиры, машины, то здесь хотя бы зарплату. Когда я уехал в Турцию, то за первый месяц получил больше, чем за год в «Спартаке».
Команда «Спартак» (Санкт-Петербург). Андрей Мальцев третий справа в верхнем ряду
Фото: vk.com/bcspartak
В Турции у меня вообще телефона не было. А когда уехал играть в Швецию, то оставлял родителям деньги, чтобы они звонили. Так получалось дешевле. Никакого тебе интернета. Писали письма домой и ждали звонков из России. Во вторник нам всегда звонила мама жены, в пятницу моя мама, в воскресенье брат. Телефоны, естественно, без кнопок, с крутящимися такими кругами. Кнопочный у меня появился на второй год там», — рассказал Мальцев в беседе с корреспондентом «Чемпионата» Маратом Араслановым.
Первые два чемпионата России (1991/1992 и 1992/1993) с горем-пополам удалось провести. Потом условия стали чуть лучше, хотя в целом всё равно оставались плохими. Хотя стоит отметить, что как минимум в столичных клубах уже не было зарплаты в десятки раз меньше, чем в Турции. Московские ЦСКА, «Спартак», «Динамо» могли предложить более-менее приемлемые условия. Здесь нужно сделать оговорку – в определённый период времени. В тот или иной момент 1990-х с безденежьем сталкивались все клубы.
Чемпион СНГ-1992 в составе «Спартака» форвард Сергей Панов в сезоне-1993/1994 отправился играть в турецкий «Йилдирим», где ему предложили зарплату примерно в 100 раз больше, чем в «Спартаке». Уже через год турецкий клуб начал испытывать проблемы с финансами и Панов вернулся в ЦСКА, где выступал до 2000 года. Зарплату в Москве предложили сопоставимую с той, которая была в Турции. И в придачу к этому возможность играть в Кубке Европейских чемпионов (тогдашнее название Евролиги). Панов склонен искать позитив в эпохе 1990-х, несмотря на все сложности.
«К 1990-м отношусь хорошо. Это было время становления меня как баскетболиста. Спорт помог остаться нам в жизни. Потому что страна была на грани развала. Благодаря баскетболу, жизнь в «Спартаке», ЦСКА играла разными красками и отвлекала от той действительности тяжёлой, которая была вокруг. Всё-таки, спортсмены всегда в любом государстве, при любом режиме, при любой экономической ситуации, так скажем, были востребованными. Были любимцами публики, государства и страны. Отношение к времени хорошее.
Единственно, мы в сравнении с нашими коллегами-иностранцами выглядели бедновато. Но со спортивной точки зрения были конкурентоспособными. Мы чувствовали себя непобеждёнными после всех игр», — заявил Панов в беседе с корреспондентом «Чемпионата» Маратом Араслановым.
Сергей Панов
Фото: visualrian.ru
Отдельно стоит сказать, что российским клубам, несмотря на качественный подбор исполнителей, не хватало авторитета на международной арене. Самый вопиющий пример – знаменитый матч «Олимпиакос» — ЦСКА в плей-офф Евролиги-1995. Тогда представителей «армейского» клуба отравили, а виновных так и не наказали.
Ещё один случай беспринципности, который сейчас по отношению к российским баскетбольным клубам сложно представить. В 1996 году специальная комиссия ФИБА исключила из числа участников розыгрыша Кубка Корача черемховский «Шахтёр», не объяснив причин своего решения. Позже кое-какое пояснение всё-таки дали. Звучало оно следующим образом:
«Клубу было предложено проводить все домашние матчи в Москве, а не в Иркутске. Взамен ФИБА предоставила бы «Шахтеру» финансовую компенсацию за каждую встречу. Это предложение было сделано для того, чтобы не отягощать бюджет соперников «Шахтёра», которые должны были бы потратить значительную сумму на поездку в Иркутск. Поскольку руководство «Шахтера» отказалось принять это предложение ФИБА, заявка «Шахтёра» на участие в Кубке Корача не была удовлетворена».
То есть клубу просто отказали в участии в еврокубковом турнире, поскольку он базируется в «неправильном» городе. При этом в письме есть формулировка «не отягощать бюджет соперников «Шахтёра». Интересы самого «Шахтёра» никто не учитывал. Клуб ведь тоже должен был совершать длительные и затратные переезды в Европу на арены своих оппонентов.
Зато в Кубке Корача тогда поучаствовал питерский «Спартак», еле сводивший концы с концами. В 1996-м команда играла фактически без центровых, в матче чемпионата России с «Динамо» пришлось выставить пять игроков. Остальные бастовали из-за долгов по зарплате. Команда тренировалась в тесном спортивном зале, где не было раздевалки, не говоря уже о душе и уборной. В разгар двустороннего матча в зал могла зайти группа коротко стриженых парней и дать команду баскетболистам «сворачиваться». Условия были настолько ужасными, что во время еврокубковых игр приходилось самим красить кроссовки в чёрный цвет, а номера на форме клеить вручную. Финансовые возможности не позволяли взять на выезд врача, что однажды вылилось в неприятный инцидент.
«Так вот и живём. Привыкли. Даже к тому, что водные процедуры после тренировки дома принимаем. Человек вообще ко всему привыкает. Столько уже всякого натерпелись, что на такие мелочи и внимания не обращаем.
Соперники из Европы много чему удивлялись. Наше участие в Кубке Корача — безумная авантюра. Лучше было бы заплатить штраф и отказаться от участия. Но какие санкции за это могут последовать, никто не знал. Решили играть и позориться на всю Европу. Приезжаем в Испанию, в Касерес. У половины команды кроссовки разорванные, у другой половины — белые. А нужен черный цвет, единый. Что делать — покупаем краску и накануне игры закрашиваем обувь. Потом выясняется, что номера на майках должны быть в строгой последовательности — от четвертого до пятнадцатого. А в нашем единственном комплекте есть и 24-й, и 25-й. Заклеиваем их и в такой вот, с позволения сказать, «форме» выходим на площадку. Дальше — больше. Неудачно падает Игорь Паходня и разбивает себе нос. Кровь ручьем. Судья останавливает игру и требует, чтобы Игорю была оказана медицинская помощь. А у нас с собой ни доктора, ни массажиста — состав делегации урезан до минимума, да и замены Игорю нет. В итоге он несколько раз то возвращался на площадку, то — по требованию судьи — снова уходил на скамейку.
Или Польша. Все удивлялись, как это мы могли проиграть 19 очков заурядной «Спойнии». А вы попробуйте с ростом за два метра проехать 35 часов в поезде, где все полки в купе — стандартных размеров. Первую половину мы еще продержались, но во втором поляки «побежали», а мы не смогли. Спрашивается, зачем нам эти унижения? Объявляют: «Спартак», Санкт-Петербург, Россия!". А мы словно сборная… соседнего двора. Хорошо, что не было трансляций на Россию. Позор был бы неслыханный! У меня жена настолько изнервничалась, что уже язву себе заработала, сейчас только из больницы вышла. А я ей еще не все говорю, жалею», — рассказывал капитан «Спартака» Геннадий Щетинин в интервью газете «Спорт-экспресс» в октябре 1996 года.
В середине 1990-х были серьёзные проблемы и у ЦСКА. В ноябре 1995-го «Межпромбанк» отказался от сотрудничества с «армейцами». Весной долг перед баскетболистами частично погасили усилиями Национального фонда спорта и армии, однако в межсезонье-1996 из клуба всё равно ушли 4 ведущих исполнителя: Евгений Кисурин, Василий Карасев, Гундарс Ветра и Джулиус Нвосу. Кисурин отправился в хорватскую «Цибону», а Карасёв подписал контракт с турецким «Эфес Пилсеном».
Финансовый кризис длился на протяжении всего сезона-1996/1997, по окончании которого из ЦСКА ушли Андрей Корнев, Андрей Спиридонов, Сергей Базаревич. Во время следующего чемпионата уехал в Литву Никита Моргунов. Проблемы продолжались более двух лет и закончились только в ноябре 1997 года, когда команда заключила спонсорское соглашение с ОНЭКСИМ-банком. Тогда легендарный тренер Александр Гомельский стал президентом ЦСКА и способствовал привлечению новых спонсоров.
Александр Гомельский
Фото: cskabasket.com
В ноябре 1996 года московское «Динамо» столкнулось с риском дисквалификации из Евролиги. После отказа фирмы «Микродин» спонсировать команду в прежнем объеме не нашлось средств на зарубежные поездки. В итоге всё-таки удалось найти деньги для выступления в Евролиге и частичного погашения долгов перед игроками. Но финансовый кризис в целом преодолеть не удалось. После завершения сезона-1996/1997 все ведущие исполнители покинули «Динамо». В следующем сезоне обновленная команда, по-прежнему испытывавшая денежные затруднения, вылетела из Суперлиги.
Ижевский «Университет» допустили в Восточный дивизион Суперлиги-1997/1998, но в последний момент клуб снялся с соревнований по финансовым причинам. В январе 1998-го из-за проблем с деньгами волгоградский «Аквариус» отказался от услуг американца Чарльза Ньюборна. Облспорткомитет оплачивал транспортные расходы клуба, но в целом плачевную ситуацию не спасал. «Аквариус» с трудом доиграл чемпионат за счёт разовых спонсорских поступлений и доходов от рекламы, а затем покинул Суперлигу и прекратил существование. Аналогичные проблемы были и у московского «Коника», которого вскоре не стало на баскетбольной карте России и нет там сейчас.
Это одни из многих примеров чрезвычайно плохого состояния российских клубов в 1990-х – настоящего смутного периода для баскетбола и всего спорта. Просветление наступило в начале 2000-х. Причём погоду на площадке задавали выходцы из 1990-х, которые закалили свой характер в эти тяжёлые времена и были готовы к самым жёстким испытаниям. ЦСКА стал постоянным участником «Финала четырёх» Евролиги (с 2003-го пропустили только один раз), остальные российские клубы достойно представляли (и представляют по сей день) страну во всех еврокубковых турнирах.