Накануне чемпионата мира стремительно развивается допинговый скандал, в котором, по информации ряда СМИ, могут быть замешаны и три российских спортсмена. Корреспондент «Чемпионат.ру» попросил прокомментировать ситуацию известного российского специалиста Анатолия Хованцева, находящегося в данный момент в Канаде в составе юниорской сборной Финляндии.
Налицо стремление нанести удар по российской сборной. В момент объявления этой новости команда находилась на пути в Корею, и какие-либо изменения в составе уже были невозможны.
— Анатолий Николаевич, когда вам стало известно, что допинг-проба А трёх российских биатлонистов показала наличие запрещённого препарата?
— В воскресенье, 1 февраля, эта информация стала распространяться здесь, в Канаде, среди иностранных тренеров, а позже я прочитал ряд статей в Интернете.
— О чём в первую очередь подумали?
— Для меня это был шок. Если информация о том, что три наших спортсмена попались на одном препарате, подтвердится, то можно будет говорить о тотальном применении допинга. Тем более что проба в тот момент была взята не у всех. Если раньше у нас были проблемы только с отдельными спортсменами, то этот звонок гораздо серьёзнее, прежде всего для старших тренеров. Считаю, что в случае положительной пробы В они должны подать в отставку, потому что это будет свидетельствовать о том, что контроль в команде отсутствует.
— Почему с момента взятия пробы прошло целых два месяца? Допускаете, что объявление результата специально затягивалось до чемпионата мира?
— Во-первых, налицо стремление нанести удар по российской сборной. В момент объявления этой новости команда находилась на пути в Корею, и какие-либо изменения в составе уже были невозможны. К тому же это сильный удар по психике всех наших спортсменов, в том числе и тех, которые чисты. Во-вторых, перед чемпионатом мира проще создать ажиотаж, привлечь к проблеме допинга внимание общественности, а также показать, что контроль ведётся, и дать предупреждение другим командам.
Осенью 1997 года один из наших спортивных руководителей предложил использовать эритропоэтин для подготовки к Олимпиаде в Нагано, но я наотрез отказался.
— В российской прессе также упоминались возможные проблемы у сборных Германии и Норвегии. Стоит ли ждать допинговых разоблачений в других командах?
— Такой поворот событий вполне возможен, так как в тренерских кругах уже давно фигурирует информация, что около 10 проб дали положительный результат.
— Как и в случае с Татьяной Моисеевой, информация попала в массмедиа через российские СМИ, которые в свою очередь ссылаются на источник в СБР. С какой целью человек из СБР мог распространить информацию через прессу?
— Я и представить не могу, какие цели, мотивы двигали этим человеком. В такой ситуации недопустимо злорадство ни по отношению к нашим спортсменам, которые много лет представляли нашу страну, ни по отношению к тренерам.
— Чаще всего в качестве возможного запрещённого препарата упоминается эритропоэтин или препараты, изготовленные на его основе, например CERA. Когда впервые вам стало известно о существовании эритропоэтина?
— Осенью 1997 года один из наших спортивных руководителей предложил использовать его для подготовки к Олимпиаде в Нагано, но я наотрез отказался.
— Однако впервые эритропоэтин был обнаружен лишь в 2001 году у лыжной сборной Финляндии. Получается, несколько лет его применение нельзя было обнаружить?
— Да, почти четыре года он был недосягаем, но я вам могу рассказать, что на чемпионате мира-2000 в Холменколлене IBU провёл неофициальный тест на ЭПО, который выявил несколько положительных результатов, в том числе и у двух спортсменов из нашей команды.
— Какой эффект даёт применение ЭПО?
— В зависимости от организма спортсмена результат улучшается на пять-десять процентов.
— В недавнем интервью Вольфганг Пихлер призвал IBU дисквалифицировать всю российскую сборную, так как все пробы принадлежат одной стране. Кто-нибудь за рубежом разделяет его мнение?
— Пока я информации о возможной дисквалификации не слышал, но вы сами можете представить, какой возникнет резонанс, если выяснится, что от нашей страны четыре спортсмена за четыре года попались на допинге.
Тренеры подходят ко мне и спрашивают: «Это что, система?»
Тренеры подходят ко мне и спрашивают: «Это что, система?» А ведь можно ещё вспомнить, что в своё время Альбина Ахатова и Татьяна Моисеева отделались лёгким испугом, потому что удалось доказать, что они принимали запрещённые препараты по медицинским показаниям. Но с эритропоэтином такой вариант исключён.
— Вы допускаете возможность дисквалификации всей национальной федерации в случае, если пробы В также окажутся положительными?
— Думаю, до этого дело не дойдёт, особенно если подтвердится информация о 10 положительных пробах в других командах.
— Каковы, на ваш взгляд, шансы доказать невиновность наших спортсменов?
— К сожалению, эти шансы минимальны. Помните прошлогодний случай с Кайсой Варис, когда проба В однозначно подтвердила результат пробы А? Шансы на расхождение проб зависят от концентрации вещества. Если это так называемый хвост, то есть эритропоэтин уже начинает разлагаться, есть вероятность, что проба В будет отрицательной, но и она невелика.