→ Шипулин: в «деле Макларена» мне волноваться не о чем
Сначала было слово
Гонки в Нове-Место начинаются вечером, но главная новость вчерашнего дня прогремела днём. Президент IBU Андерс Бессеберг рассказал о шокирующем списке из 31 российского биатлониста, которые подозреваются в употреблении допинга в ходе расследования профессора Ричарда Макларена. Ни
имён, ни количества действующих спортсменов названо не было, а сам Бессеберг и его американский заместитель Макс Кобб дали довольно пространные комментарии. Дескать, судить будем, но по закону. Реакция биатлонных руководителей казалась вынужденной. Они говорили потому, что в нынешней ситуации не могут молчать, а не из желания махать шашкой во все стороны.
Уже к вечеру появились более-менее внятные подробности. Комиссия IBU, изучающая доклад Макларена, провела первое заседание. В ходе него выяснилось, что обвиняемые биатлонисты делятся на три группы: которые уже понесли наказание, которые закончили карьеру и которые продолжают выступать. Следующее заседание должно пройти 22 декабря, и по его итогам будут объявлены первые решения. Если обвинения в адрес действующих спортсменов окажутся достаточно серьёзными, они будут отстранены до выяснения всех обстоятельств.
Однако персональные наказания — это только верхняя часть айсберга. Всех интересует, каким санкциям может быть подвергнут весь российский биатлон. Бессеберг подчеркнул, что может лишить Россию всех международных соревнований, в том числе намеченных на этот год Кубка мира в Тюмени и юниорского чемпионата мира в Острове. На прямой вопрос о возможности дисквалификации всей российской команды, включая чистых спортсменов, глава IBU не ответил, но подчеркнул, что это очень гипотетический и теоретический вопрос и для этого будут нужны слишком веские причины.
Магия цифры
Но даже этих общих слов оказалось достаточно, чтобы по пресс-центру поползли слухи о дисквалификации всего российского биатлона. Число 31, конечно, пугает и впечатляет, но пока не стоит думать о вселенском масштабе катастрофы. Корректнее всех коллег высказался великий и мудрый Бьорндален. И он прав, сначала нужно доказать вину, а уже затем делать выводы, а не пытаться сразу линчевать неугодных русских.
С учётом того, что за последние шесть лет только внутри России было дисквалифицировано около 15 биатлонистов и несколько человек на международном уровне, нужно понимать, что масштабы катастрофы сильно преувеличены.
Во-вторых, многие, даже в мире биатлона, подумали, что речь идёт о новых фактах в отношении 31 действующего российского биатлониста. При таком раскладе под удар попала бы и основная, и резервная команды и даже спортсмены с Кубка России. Но, чтобы лучше понять ситуацию, нужно помнить, что Макларен не отделяет мух от котлет и кладёт в одну корзину как уже расследованные допинговые случаи, так и новые обстоятельства. С учётом того, что за последние шесть лет только внутри России было дисквалифицировано около 15 биатлонистов и несколько человек на международном уровне, нужно понимать, что масштабы катастрофы сильно преувеличены. Можно вспомнить о фигурировавших в его таблице нескольких российский стрелках, которые, как выяснилось при рассмотрении дела международной федерацией, и так понесли наказание, а потому проблем с допуском команды на Олимпиаду-2016 не возникло.
Именно это я и пытался донести до иностранных коллег. Бывший биатлонист сборной Франции, а ныне журналист Алексис Бёф слушал эти аргументы с интересом и пониманием, но хотел конкретики. «Ты не знаешь, о каких именно спортсменах идёт речь? Есть ли среди них Шипулин?» — вопрошал француз. Оставалось только напомнить ему, что основу нынешней сборной России составляют молодые спортсмены, которые пришли в сборную уже после исследуемого периода, а потому вряд ли стоит ожидать массовых разоблачений. Да и окажись Шипулин в списке подозреваемых, его бы фамилия из уст Родченкова звучала бы первой, как это произошло с его менее популярными, но знаковыми для России коллегами.
Вопросы есть?
Обычно все биатлонные пресс-конференции проходят довольно академично. Ведущий задаёт по два-три вопроса её участникам, после чего обращается к залу. В 99 процентах случаев дополнительных вопросов не возникает и все журналисты подходят к спортсменам для индивидуальных интервью. Но в этот раз с приходом Антона в зале стало жарко и по окончании официальной части поднялся лес рук. Однако сравнить ситуацию с олимпийской истерией в Рио нельзя. Задававшие тон немецкие коллеги были корректны в формулировках, а главное не возводили самого Антона в ранг подозреваемого.
Наш лидер тоже держался достойно и попросил дождаться доказательств, не мешать спорт с политикой и подчеркнул, что переживает не за себя, а за российских болельщиков, которых могут лишить биатлонного праздника. Никакой паники в словах и взгляде Шипулина не ощущалось. Российский биатлон продолжает жить своей жизнью и надеяться на справедливый вердикт Международного союза биатлонистов. Отсутствие истерии, взаимное уважение и принципы презумпции невиновности, которые биатлонная семья сохранила, позволяют сохранять умеренный оптимизм. Если, конечно, это слово вообще применимо в сложившейся ситуации.