Максим Кугаевский — один из самых уважаемых наставников в российском биатлоне, которого нельзя отнести ни к лагерю ветеранов, ни к числу молодых специалистов. В свои 50 он готовит стратегический резерв для сборной России и работает с топовыми спортсменами Евгением Гараничевым и Александром Логиновым. Спецкор «Чемпионата» встретился с ним в выходной день в Увате, чтобы обсудить проблемы нашего мужского биатлона и понять, что происходило с лучшими тюменскими биатлонистами в прошедшем сезоне.
«Чтобы бороться за медали, нужно быть стрессоустойчивым»
— В гонке преследования на чемпионате России Евгений порадовал всех долгожданным нулём. Что раньше мешало ему стрелять так хорошо?
— Он стрелял четыре рубежа без промахов в Нове-Место во время гонки преследования. Он и в прошлые годы стрелял четыре рубежа на ноль в среднем два раза за сезон. Это стандантный результат, но Евгению ещё надо много работать над психологической устойчивостью. Я прекрасно понимаю, что если бы здесь было давление в лице таких спортсменов, как Шипулин и Фуркад, то было бы тяжелее сделать четыре нуля. Не хочу обижать других российских спортсменов, которые достойно боролись в Увате, но преимущество Жени ходом было ощутимо, а потому он бежал без сильного прессинга и хорошо стрелял.
— С чем были связаны его хронические проблемы на «стойке», которые мешали подняться на подиум в гонке преследования? Даже в сравнении с прошлым сезоном его точность в «стойке» снизилась.
— Всё-таки процент попаданий снизился незначительно — на полтора процента. У любого спортсмена отклонение в 1,5-2 процента — в пределах нормы. Проблема в том, что хотелось бы улучшить качество стрельбы и довести его до 90 процентов, а пока это не удаётся. Пока в команде такие высокие показатели только у Максима Цветкова. В бесконтактных гонках стрельба у Евгения лучше. Если в прошлом году ключевым был последний рубеж, на который приходилось 35 процентов всех промахов,
то сейчас камнем преткновения стал третий рубеж. Это объясняется тем, что в этом году выросла точность в стрельбе лёжа, а после «лёжки» Гараничев включался в борьбу за топ-6, а это работа под очень мощным давлением, оставляющая стрессовый отпечаток.
До того момента, пока он не оказывается в лидерах, он идёт стабильно и прогрессирует, а после этого происходят срывы. В преследовании легко двигаться с 50-го на 20-е место, но в пределах топ-15 продвижение очень сложно, потому что там все спортсмены с высоким уровнем стрельбы и хорошим ходом. Идёт борьба за каждый метр дистанции и за каждый выстрел. На уровне топ-6 нужно быть таким же психологически устойчивым, как Фуркад, который в этой ситуации никогда не теряется. Отличаются стрессоустойчивостью Шемпп, Эдер и в какой-то степени Шипулин. О Жене я такого сказать не могу. Он старается, работает не покладая рук. У Евгения большие планы, он не собирается в ближайшее время заканчивать карьеру, а мы знаем немало примеров, когда спортсмены прогрессируют и после 30. Все спортсмены созревают по-разному. Конечно, если бы не болезнь в начале сезона, Евгений бы занял своё традиционное место во второй половине десятки.
— Почему в ноябре произошёл этот сбой и насколько он был серьёзен?
— В начале сезона была договорённость, что он не едет на сбор в Норвегию, а готовится к сезону в Тюмени и оттуда летит в Эстерсунд. В Норвегии у него были постоянные проблемы с дыхательными путями. Но случился форс-мажор. Уже в ноябре температура в Тюмени опустилась ниже 30 градусов, чего не было в последние годы никогда. Пришлось Евгению ехать с командой, а по дороге он подцепил инфекцию. Считаю большой ошибкой его старт в Эстерсунде, а ещё большей бежать затем в Поклюке. Если уже в Швеции было видно, что он не готов бороться на уровне Кубка мира, то вести его в горы было равносильно самоубийству.
Я прекрасно понимаю, что если бы здесь было давление в лице таких спортсменов, как Шипулин и Фуркад, то было бы тяжелее сделать четыре нуля.
— Почему вы тогда не вмешались?
— Спортсмен и тренерский штаб настаивали на том, что надо стартовать. Ему надо было ехать в Нове-Место и там спокойно готовиться к третьему этапу.
— Но после этого вы поняли необходимость вмешаться и с января курировать подготовку Гараничева лично начиная со сбора в Поклюке?
— Сборная команда — серьёзный механизм, который работает на выступление команды в целом. Непринципиально, кто завоюет медали — Шипулин, Бабиков, Гараничев или Цветков. Главное, чтобы они были. При этой схеме отряд не заметит потери бойца. Сегодня в команде незаменимый только Антон Шипулин, а остальных могут заменить другие спортсмены. Поэтому ни Гросс, ни Брагин, никто из тренерского состава не мог всё бросить и заниматься реабилитацией Евгения. А с тем, что ему нужно отдохнуть, согласились и Гросс, и Касперович. Я благодарен тренерскому штабу, что пошли навстречу и пропустили Оберхоф, где постоянно сырая погода и болезнь могла усилиться. Мы об этом ничуть не пожалели.
На чемпионате мира Женя показал свой максимум — четыре места в двадцатке — и находился всё время в одном-двух выстрелах от наград. Везде не хватало немного удачи. Это вопрос психологии. В целом состояние спортсмена не было идеальным в Хохфильцене. К лучшему состоянию он пришёл на трёх мартовских этапах, где ходом был на уровне первой десятки и даже шестёрки. Могло сложиться лучше, но не сложилось. Ничего ужасного в предолимпийский проходной год в этом нет. Я много общаюсь с Женей и вижу, что он извлёк уроки из этой ситуации и стал понимать, что не надо бегать всё подряд. Высокое рейтинговое место не оправдает отсутствие медалей.
«Когда медаль становится реальностью, никто не поможет»
— Одна из задач Гросса была подтянуть Гараничеву стрельбу, но это не получилось. Как вы сейчас взаимодействуете с немцем, в чём видите его ошибки?
— Выше довольно высокого уровня вытягивать стрельбу довольно сложно, поэтому я не виню Рикко. Здесь на первый план выходит не просто качество стрельбы, а качество стрельбы в стрессовых ситуациях, когда ты борешься за медаль. Коэффициент Гараничева сопоставим с коэффициентами тех спортсменов, которые завоёвывали медали в этом сезоне. Но те могли в нужный момент собраться, а Евгений в нужный момент, когда боролся за медаль, на рубеже неизменно проваливался, и это тот момент, о котором говорит Гросс. Тренер по стрельбе и психолог — это хорошо, но есть момент, когда спортсмен один на один с собой и мишенью. Когда медаль становится реальностью, уже никто не поможет. Спортсмен может помочь только сам себе. Если он справится, станет чемпионом или призёром, если нет, будет четвёртым или шестым.
— Может, Евгению как раз профессионального психолога и не хватает? В Сочи сотрудничество с Искандером привело его к медали.
— Я согласен. Я даже обращался к Искандеру с просьбой помочь, но он сейчас занят очень важными делами. Он работает с тяжёлыми онкобольными, которым помощь нужна гораздо больше чем спортсменам и не хотел бы бросать своё дело. Обращаться к другим психологам довольно рискованно. Ведь здесь главный принцип — не навреди. Бывает так, что психолог даёт отрицательный результат. Искандер был единственный, кому доверял Евгений, и найти ему замену очень сложно.
Я не из тех тренеров, кому нравится работать в сборной любой ценой, лишь бы быть на публике и в телевизоре. Я дважды работал в сборной и там не ощущал той радости, что есть сейчас.
— Правда, что в следующем сезоне Гараничев будет работать по вашим планам, а не по планам Рикко Гросса?
— Не знаю, откуда эта информация появилась в прессе, но мы даже не обсуждали этот вопрос. Мы говорили о более плотном привлечении меня к отдельным этапам подготовки, но ни в коем случае не о смене курса, который предлагает тренерский штаб. Сейчас два сильных спортсмена — Гараничев и Логинов — будут представлять наш регион в сборной, поэтому логично, что их личный тренер будет чаще бывать на сборах и соревнованиях. Но вмешиваться в подготовку нерационально.
— За два года вы не разочаровались в Гроссе?
— Нет. Единственное, что хотелось бы добавить, — это индивидуальный подход и хороший контакт, которые нужны для любого спортсмена высокого уровня. Без хорошего контакта не будет результата и у Логинова, поэтому наша связь должна быть двусторонней, иначе может возникнуть недопонимание и недоверие к тренеру. Тогда результата ждать не приходится. К примеру, Шипулин создал под себя группу с тренерами Крючковым и Гербуловым, которым он доверяет и даже в случае провала верит в своих тренеров.
«Нет сомнений, что Логинов попадёт на Олимпиаду»
— Почему Александр Логинов, блестяще выступавший на Кубке IBU, помимо чемпионата мира выступал только по дополнительной квоте в Хольменколлене?
— Сложно сказать. Даже по его участию в чемпионате мира были вопросы, в том числе и со стороны международных организаций. Но завоевание медали в смешанной эстафете сняло все вопросы, поэтому было странно убирать его с мартовских этапов, когда он был на пике формы. После этого он в честной борьбе победил Моравца в Контиолахти. Смысл поездки на финал Кубка IBU в Отепя, где он никак не мог догнать Волкова, а его никак не могли подвинуть, я не могу понять до сих пор. Он провёл две недели в Контиолахти, был на ноге, и в этот момент его убрали на Кубок IBU. К Хольменколлену он уже растерял форму и к тому же не лучшим образом там были готовы лыжи.
Единственное, что хотелось бы добавить, — это индивидуальный подход и хороший контакт, которые нужны для любого спортсмена высокого уровня.
— А можно было избежать проблем с Salomon и выбрать другого производителя перед стартом сезона?
— Сегодня они не производят хороших структур на тёплую погоду. Саша — ответственный человек и должен был выполнить свои обязательства. Фирма Salomon не бросила его в сложной ситуации и предложила свои лыжи на этот сезон. Очереди желающих других фирм не стояло. Александр честно отработал контракт, завоевав четыре медали на чемпионате Европы, медаль на чемпионате мира.
— Какое участие вы принимали в его предсезонной подготовке?
— В период, когда он был дисквалифицирован, тренировался самостоятельно. К нашей команде он присоединился перед первым этапом Кубка России. У него как раз истёк срок дисквалификации. Мы его протестировали, посмотрели состояние и биохимические показатели. Он был в оптимальной форме, что и показали первые старты. Все дальнейшие решения по Логинову принимал тренерский штаб без моего участия. Его прекрасное выступление на «Ижевской винтовке» дало повод для оптимизма. Это был результат нашей работы.
— Что бы изменили в его подготовке к олимпийскому сезону и каким видите его резерв?
— Я очень рад, что он вернулся в сборную команду. Два года тренироваться одному в центрах, которые мало соответствуют международным стандартам, нельзя назвать оптимальной подготовкой. Теперь он получил сильных спарринг-партнёров. У меня мало сомнений, что в следующем году он войдёт в олимпийскую команду из шести человек. Он способен даже принести нам медаль на Олимпийских играх.
— Вы также тренируете талантливую группу из пяти тюменских юниоров. У кого из них видите значимые перспективы?
— У меня занимаются пятеро ребят: Сергей Демичев, Семён Бёй, Игорь Шетько, Вячеслав Малеев и Александр Насекин. Это дальняя перспектива. Когда я их собираю впятером, говорю, что передо мной сидит кто-то из будущих призёров Кубка и чемпионата мира. Но кто именно, сказать не могу. Каждый из пятерых имеет свои достоинства и недостатки, но при этом группа давно сформировалась, идёт плотно, и, на удивление, никто из неё не вывалился. Многое будет зависеть не только от самих ребят, но и от того, как сложится их карьера. Такой сильной команды в Тюменской области никогда не было, поэтому эта работа для меня очень интересна. В радость, когда ты видишь, как из неумелых спортсменов на твоих глазах растут мастера. Я не из тех тренеров, кому нравится работать в сборной любой ценой, лишь бы быть на публике и в телевизоре. Я дважды работал в сборной и там не ощущал той радости, что есть сейчас.