Яркий эксклюзив с биатлонистом Евгением Гараничевым — двуличность Губерниева, хейтеры, решение о завершении карьеры

Биатлонист Евгений Гараничев впервые за долгие годы готовится к сезону вне состава национальной сборной. Кажется, всё справедливо. В начале прошлого сезона он слабо выступал на Кубке мира и остался без Олимпиады.
В чём причина того, что результаты Гараничева вдруг резко упали, после чего в его адрес полилась волна хейта? Правда ли, что он вообще не общается с журналистами? Кто отговорил его от завершения карьеры? И как он относится к Дмитрию Губерниеву, отношения с которым считал дружескими?

Бронзовый призёр Олимпиады в Сочи ответил на все вопросы.

«В глаза Губерниев всегда говорил только хорошее»

– Непривычно видеть вас в составе региональной команды во время летней подготовки. Вспомните, когда это было последний раз?
– Кажется, уже 11 лет прошло. С того сезона, как в Ханты-Мансийске проходил чемпионат мира.

– Вам комфортно сейчас?
– Да мне что в сборной было комфортно, что сейчас. Какого-то сожаления, что я не попал в состав национальной команды, у меня нет.

– Почему? Достаточно того, чего добились за годы на высшем уровне?
– Да я не бы сказал, что добился каких-то великих успехов. Чего-то добился, конечно, но не во всех дисциплинах и далеко не во всех турнирах. Но я ни о чём не жалею.

– Когда в начале прошлого сезона пошли призывы гнать Гараничева и Елисеева из сборной, тоже не было обидно?
– Ну а кто начал гнать эту волну? Дмитрий Губерниев. Обычно он объясняет это тем, что так заряжает спортсменов, пытается через свои эфиры поднять у атлетов самооценку. Ну что ж, это его работа, а моя задача – абстрагироваться от такого и заниматься своей работой. Те хейтеры, которые пытаются как-то «опустить» спортсменов – люди, которым в жизни, видимо, подлянки делали. Они или не уверены в себе, либо чем-то обижены. В общей массе нормальных болельщиков их ничтожно мало. Эти же хейтеры кого угодно готовы оскорбить. Когда у Сани Большунова в начале прошлого сезона на старте Кубка мира не всё получалось, в его адрес тоже было высказано немало неприятного. А в итоге он просто феноменально провёл Олимпиаду! Но я думаю, что дай этим хейтерам публичную площадку, они Большунова даже за Игры-2022 заклюют, скажут, что просто повезло.

Я нормально отношусь к конструктивной критике в том числе и со стороны обычных поклонников биатлона, а не только экспертов, но унижения в адрес человека – это совершенно другое. Хейтеры есть не только в спорте, они везде. Это не плохо и не хорошо, это просто факт. Хотите пример того, как на людей давит то мнение, которое они слышат с экрана ТВ?

– Конечно.
– Ко мне в кафе болельщики подошли, мы с ними очень хорошо пообщались. Так вот, они говорят, что не решались ко мне подходить, что-то спросить. Спрашиваю – почему, а в ответ – так по телевизору утверждают, что вы не общаетесь ни с кем, а на самом деле остались таким же, каким вас всегда и знали. Всё правильно, я такой же человек, как и вы, я не Иисус, по воде ходить не умею. Мы вообще друзьями расстались, а они думали, что у меня звёздная болезнь.

– С болельщиками вы общаетесь, это понятно. А с журналистами?
– Тоже. Я не даю интервью только определённым людям. Они прекрасно про это знают. Но давайте в этом месте обойдёмся без подробностей. Что я хотел сказать – то я и сказал.

– В личных сообщениях часто оскорбления пишут?
– Нет, кстати. Иногда просто смотрю комментарии под новостями – там некоторые отрываются. Такие люди в личные сообщения писать не будут, и тем более в лицо не скажут. Как и Губерниев. В глаза Дима мне всегда говорил только хорошее. Утром мы пересекаемся, например, я на пробежке, а он на прогулке с палками. Дима желал здоровья, хороших результатов, был приветлив. А спустя несколько часов в эфире просто поливал меня всячески.

– Ваши отношения с Дмитрием были дружескими?
– Когда-то я именно так и считал. Лет шесть или семь назад он тоже позволял себе не просто критику, а резкие слова в эфирах, но потом извинялся. При встрече говорил, что это просто на эмоциях, на самом деле ничего подобного он не думает. Я тогда думал – ну да, он крупнейшая медийная личность, эмоции порой зашкаливают, можно и не обращать внимания. Пару раз воспринял это так, что человек действительно переживал, нервничал, болел за команду и оттого говорил резко. Но потом понял, что его извинения вообще ничего не значат и ничего не стоят. Чем на большую высоту Дмитрий поднимается, тем больше себе позволяет по отношению к другим. Не мне его судить, но я просто привёл пример того, что происходило между нами. А нас с ним связывало многолетнее общение.

«Я не держался за место в основном составе»

– Вы сказали, что критику, но не оскорбления, воспринимаете нормально. В начале прошлого сезона результатов у вас действительно не было. Сейчас понятно, в чём была причина?
– До сих пор не могу понять. Летняя подготовка вроде бы проходила по плану, но когда я выходил на хорошую форму, организм давал какие-то сбои. При этом показатели были хорошие. На сборе перед летним чемпионатом России набрал отличные кондиции, но на буквально на пару дней поднималась температура и форма падала. То же самое было и на горном сборе в Обертиллахе. На пару дней поднималась температура, меня знобило, а потом всё хорошо. А все ПЦР-тесты были отрицательными. Естественно, скорость и мощность были не те.

Я подозреваю, что всё это последствия мононуклеоза, который я подхватил во время летней подготовки к сезону-2017/2018. Помню, на одной из контрольных тренировок я просто остановился на трассе, чтобы сознание не потерять. Тогда мне долго не могли поставить диагноз, но в итоге специалисты-иммунологи выявили заболевание.
Я тогда долго восстанавливался, а врачи предупредили, что проблемы со здоровьем могут возникать совершенно неожиданно. Помню, какая слабость у меня была тогда. Меня всегда удивляло, когда спортсмены говорили про мононуклеоз, а потом как ни в чём не бывало выступали на соревнованиях. Но у каждого свои особенности организма.

– Зачем в таком состоянии вообще было выходить на гонки Кубка мира?
– Так я и не держался за место в основном составе! Предлагал тренерам отправить меня на Кубок IBU, чтобы там попытаться разбежаться и проверить состояние. Но там были какие-то сложности с вызовом запасных спортсменов. Так что я вышел на старт Кубка мира, но не мог бежать так быстро, как могу. Организм словно упирался в какую-то стену, преодолеть которую не мог. То есть я был готов, но все движения были замедленными.

– Когда поняли, что мечта об Олимпиаде в Пекине уже не сбудется?
– Когда меня отправили на Кубок IBU. Меня хватало только на два круга, а на последнем мышцы просто не хотели работать. Организм не хотел перепрыгивать через этот барьер. Вот тогда я понял, что о поездке в Пекин можно уже не мечтать.

– Сложно было принять этот факт?
– Да. Мне помогли справиться с этим самые близкие люди. Головой о стену я не бился, но переживал. Ведь летом всё было хорошо, хоть и с небольшими оговорками. А в итоге вся проделанная работа оказалась впустую, поскольку в самый ответственный момент организм подвёл. Это жизнь, это спорт, это стечение обстоятельств.

– Олимпиаду, кстати, смотрели?
– Конечно. То, что я не попал в состав команды, не говорит о том, что я должен отстраниться. Естественно, писал им всем после каждой медали. Очень был рад тому, что показала наша сборная. Переживал вместе со всеми эстафеты и был поражён, что вновь нашлись те, кто клеймил ребят и девчонок. Люди, да перед Олимпиадой какие разговоры были? Поборемся за медали! А то, что случились промахи и круги во время эстафет – разве можно за это хейтить спортсменов? Это спорт, борьба, напряжение. На мой взгляд, тех, кто дерёт горло только во время побед, а как только неудача, стараются закопать, нельзя назвать настоящими болельщиками. Можно ругать, критиковать, но людьми оставаться.

«Женя, даже и не думай заканчивать»

– Не хотелось в тот момент бросить всё и закончить с биатлоном?
– Хотелось. Но это не было в таком виде – всё, на Олимпиаду не попал, завязываю со спортом. Нет. У меня были обязательства перед родным регионом, я не мог просто так сказать, что ухожу. Нельзя было подвести команду и тренера. Но я был уверен в том, что это мой последний сезон.

– Что стало причиной перемены решения? Вы же в итоге остались.
– После чемпионата России ко мне подошёл Максим Владимирович Кугаевский – тренер, с которым я работаю с тех пор, как перешёл из лыжных гонок в биатлон. Он знает меня едва ли не лучше, чем я сам. Так вот, Кугаевский сказал: «Женя, даже и не думай заканчивать». Но я ведь нигде об этом даже не обмолвился, нигде не афишировал, с чего бы? Он просто прочитал меня и убедил подумать о продолжении карьеры. Максим Владимирович заряжен на результат и заряжает своих спортсменов. Не просто стоит на бирже с трубой, а реально работает.

Дальше у меня был разговор с женой. «Люда, есть два варианта – продолжать или заканчивать. Если тебе сложно, если нужна помощь с детьми – старшему Жене в школу через год, младшему Андрею тоже уже четыре года – я объявлю о завершении карьеры». Она посмотрела на меня, сказала, что поддержит в любой ситуации, и попросила… бегать дальше. Говорит, по глазам увидела, что ещё не время уходить. Её слова и оказались решающими.

– После этого разговора удалось отпустить ситуацию? Больше уже мыслей об уходе не возникало?
– Нет. Если уж пашешь летом, покажи зимой, что ты сделал. После того разговора я просто сосредоточился на работе, не позволяя себе дать слабину. Помню, когда я только пришёл в группу Олега Орестовича Перевозчикова в лыжных гонках, там были такие нагрузки, что я после очередного дня думал, как утром вставать? Надо какую-то болезнь придумать. И надо же, утром вставал с температурой. Сам себе накликал, дал сигнал заболеть. Сейчас ничего подобного нет, я получаю кайф от того, что делаю. Хотя ничего не изменилось в плане нагрузок.

– Теперь ясно, что карьера продолжается. А цели какие на предстоящий сезон?
– Я чувствую, что могу ещё выступать на топ-уровне. И я хочу показать хорошие результаты зимой. Особенно с учётом того, что в гонках будут принимать участие все лучшие биатлонисты страны. Доказывать? Только самому себе, что не зря остался.

– Зависит ли дальнейшее продолжение карьеры от того, как вы проведёте сезон?
– Нет, конечно. Если посмотреть на мою карьеру, я никогда не загадывал далеко – максимум на месяц, жил только настоящим и самым ближайшим будущим. Этот сезон я точно пробегаю, а что будет дальше, не могу сказать.

– У вас есть запасной вариант после завершения карьеры?
– Пока нет. Шутили с женой, что я закончу и заменю её в роли домохозяйки, а она на работу выйдет. На самом деле вариант есть работать тренером у себя в регионе, но я пока действующий спортсмен. А в целом было бы желание, найти варианты можно всегда.