С 16 по 20 августа в городе Казань проходит открытый чемпионат Европы по смешанным единоборствам. Главным судьёй турнира является Марк Годдард. Этот рефери регулярно работает на боях UFC и считается одним из самых авторитетных специалистов в мире. Корреспондент «Чемпионата» поговорил с Марком о тонкостях судейства в ММА и разобрал эпизод с дисквалификацией Петра Яна.
— Марк, добро пожаловать в Казань! Это ваш первый визит в этот город?
— Спасибо! Я много раз бывал в России, но это мой первый визит в Казань. Здесь очень красиво, чувствую себя здесь как на отдыхе, как в Испании. Я очень скоро вернусь сюда.
— Какие места успели посетить?
— Трудно уделить время, так как мы ограничены маршрутом «отель-спорткомплекс-отель». Но мы успели посетить Казанский Кремль, и мне очень понравилась мечеть Кул-Шариф.
— Какова ваша цель пребывания на этом турнире?
— Я главный судья турнира, координирую работу рефери. В спорных случаях поправляю их. Я здесь для повышения качества работы, а не для латания дыр.
— Как бы вы оценили уровень российского судейства?
— У них очень хороший уровень подготовки, здесь много опытных рефери. Мы обращались к их услугам на российском турнире. Я бы выделил Вячеслава Киселёва, который судил пару боёв на турнире UFC в Санкт-Петербурге.
— Как происходит назначение судей на бои?
— Если событие проходит в Штатах, тогда Атлетическая комиссия назначает. Но если турнир за пределами Штатов (Москва, Абу-Даби, Австралия), тогда сначала с этим судьей созваниваются или пишут на почту о доступности в заданные даты. Затем определяют на бой в соответствии с его уровнем компетенции и опытом.
— Как вы думаете, почему в последнее время столько неоднозначных решений, связанных с остановкой боя (преждевременной или поздней)? Видите ли вы корень этой беды в том, что судьи трактуют один и тот же эпизод по-разному?
— Да, да и ещё раз да! Многие люди, которые смотрят бои, думают, что они знают, что делают. И они полагают, что смогли бы рассудить лучше тот или иной эпизод, чем рефери. Но, поверьте мне, эти эксперты не смогли бы. Как я ранее говорил, тут всё определяют способности и опыт. Именно эти две вещи невозможно купить, неважно, кем ты являешься: футболистом «Барселоны», юристом, судьёй — это самые важные вещи. И одно не может обходиться без другого. Чем дольше ты чем-то занимаешься, тем лучше развиваются опыт и способности.
— Вы пытались решить эту проблему проведением семинаров?
— Да, я путешествую и провожу семинары для судей по всему миру. 2-3 недели назад я проводил их в Париже, Абу-Даби и Дубае. Это важно (для IMMAF). Это неотъемлемая часть моей работы и очень важная для IMMAF (Международная федерация смешанных боевых искусств), так как она занимается развитием любительского ММА. А также с моей помощью мы ещё повышаем качество работы судейского корпуса по всему миру.
— Как бы вы разъяснили тот спорный эпизод с участием Петра Яна в бою с Алджэмейном Стерлингом? В каких случаях нужно давать дисквалификацию, а в каких признавать бой несостоявшимся?
— Это очень сложный эпизод. И решения в таких случаях принимаются судьёй. У него был выбор, однако в данном случае он решил дисквалифицировать Яна, потому что увидел умысел в данном эпизоде.
Но между тем есть определенные правила. В трëхраундовом бою, если такой эпизод случился в первом или втором раунде и рефери рассматривает его как несчастный случай, тогда бой признаётся несостоявшимся. Если это случается в третьей пятиминутке, тогда рефери переходит к судейским запискам. В пятираундовом бою рефери признает бой несостоявшимся, если несчастный случай произошел с первого по третий раунд. А если это приходится на четвертый или пятый раунд, тогда не всё так однозначно: рефери может прибегнуть также к судейским карточкам или к дисквалификации, что он и сделал в случае с Яном, потому что увидел умысел. Это субъективное решение.
— То есть рефери берёт на себя ответственность в принятии решения, умышленный удар или нет?
— Да, это субъективное решение.
— Спустя неделю после того инцидента на другом турнире UFC случился такой же эпизод в бою между Эриком Андерсом и Дарреном Стюартом. Но Херб Дин признал этот бой несостоявшимся.
— Да, но это случилось в первом раунде. Поэтому другого выбора у Херба не было.
— Вы или ваши коллеги когда-нибудь сдавали тест на полиграфе? Особенно после спорных боев, которые некоторые нарекали «ограблением» бойцов?
— Нет, никогда не приходилось (смеëтся). Но я бы легко согласился сдать его, если мне предложили бы ответить за то или иное решение в поединках смешанных единоборств.
— Можете рассказать какую-нибудь веселую историю из вашей карьеры, когда правил как таковых ещё не было?
— Возможно, в один день я напишу книгу про это, потому что у меня столько веселых историй случилось. Был случай, как один боец разделся и перепрыгнул через клетку посреди боя, но клетка не выдержала и рухнула. Таких историй у меня уйма. Но пока я не успел забыть про них, мне нужно написать книгу.
— Кто, на ваш взгляд, самый недисциплинированный боец UFC?
— Роман Богатов. Я останавливал поединок три или четыре раза, но он был доведен до конца. Роман вел себя безрассудно в октагоне, не контролировал себя, не оценивал риски и опасность, которую он представлял для своего соперника и меня. За годы своей карьеры я повидал многое, но столько остановок боя из-за нарушений правил мне приходилось делать только из-за действий Богатова. Плюс он пытался выяснять отношения со мной, переходя на личности.
— А кто из бойцов проявлял наиболее уважительное отношение по отношению к вам?
— Ох, очень много бойцов на самом деле. Конечно же, Хабиб Нурмагомедов, Дастин Порье. Но всех действительно не перечислить, потому что за свою карьеру я встречал очень много благородных бойцов, которые в жизни являются очень хорошими людьми — не только в UFC, но и в других организациях
— Какое правило в ММА вам не нравится, и вы хотели бы его изменить или отменить?
— Я бы вернул локоть 12-6, из-за которого у Джона Джонса единственное поражение в карьере. Потому что остальные удары локтем разрешены, а именно этот удар запрещен, что мне кажется странным.
— Много критики вы получаете в свой адрес?
— Очень много. Невозможно работать на таком высоком уровне и не получать критики. Критика — это хорошо, я её адекватно принимаю. Но, кроме неё, прилетает большая порция оскорблений в соцсетях, в «Твиттере». Однако я отношусь к ним спокойно, потому что никто из тех людей ни разу не подходил ко мне на улице и не предъявлял мне за мою работу.
— Вы взаимодействуете с болельщиками или бойцами в соцсетях?
— Иногда. Но личные переписки я практически ни с кем не веду.
— А кто-то из бойцов писал вам слова благодарности за проделанную работу в недавнем бою?
— Да, таких сообщений у меня немало.
— Можете назвать имена тех бойцов, кто вам пишет?
— Пусть это останется секретом.
— Вам и другим судьям запрещено общаться с третьими лицами (менеджерами, агентами, матчмейкерами)?
— Да. В таком общении отсутствует здравый смысл. Мне никто из третьих лиц никогда не писал, чтобы я посодействовал победе какого-то бойца. Но если такое случится, тогда я дам понять этому человеку, что это плохая идея. А затем сообщу в Атлетическую комиссию, чтобы с ним разобрались.
— Ранее вы говорили, что проводите семинары для судей. А проводите ли вы их для бойцов, чтобы они понимали правила?
— Это молодой спорт, поэтому им тоже приходится объяснять, что к чему.
— Футбол, например, немолодой вид спорта, но футболисты до сих не понимают некоторые правила, особенно с VAR.
— Потому что никто не понимает, как VAR работает (смеётся).
— Кто лучший рефери в мире по вашему мнению?
— Чёрт, это сложный вопрос. Я отдаю должное Джону Маккарти, потому что он величайший судья. В мире много хороших рефери, но судей мирового калибра по пальцам можно пересчитать. Майк Белтран, Джош Розенталь, Херб Дин, они неспроста судят топовые бои. Но мне также важно обучать менее опытных рефери и доводить их до нашего уровня, потому что мне небезразличен этот вид спорта.