«Чемпионат.com» совместно с Volkswagen Multivan Business проводит серию интервью с самыми яркими представителями российского спортивного бизнеса. Зачастую каждый из них не может позволить себе разговор в редакции, поэтому наш корреспондент смог использовать то время, которое они тратят на дорогу.
Юрий Зайцев — один из самых известных спортивных юристов в российском футболе. Начинал карьеру, работая в РФС, а потом открыл собственную частную практику. Он рассказал об особенностях футбольного права, работе КДК и CAS, системе премий и штрафов в наших клубах, составлении контрактов и привлечении болельщиков к ответственности за нарушения на трибунах.
— Профессия спортивного юриста весьма специфична, и без особой подготовки и определённого опыта в ней приходится очень нелегко, — поясняет Юрий Зайцев. — Мне повезло: когда я учился на третьем курсе МГЮА, у нас создавалась специализация «Юрист в области спорта, шоу-бизнеса и рекламы». Поскольку футбол я люблю с детства, варианта не пойти туда просто не было. Руководителем нашим был Денис Рогачев, ныне являющийся заместителем исполнительного директора РФС. Он пригласил меня на практику в юридический отдел союза, и после окончания академии я стал работать в организации. Ну а покинув РФС спустя несколько лет, я открыл частную юридическую практику в области спорта.
— С чем чаще всего приходится работать спортивным юристам? Регламенты? Контракты?
— Главное, конечно, — знать и уметь применять спортивные регламенты. Если обычный юрист работает с законами, которые легко найти в общем доступе, то спортивный — с регламентами, которых очень много, не все можно свободно найти, и далеко не все регламенты между собой состыковываются, поскольку в отличие от тех же законов, проходящих сотни согласований до принятия, они не анализируются столь тщательно. Кроме того, в спортивном праве огромную роль играют решения Лозаннского спортивного арбитража (CAS), чью правоприменительную практику надо обязательно учитывать.
— Самая свежая история, связанная с CAS, — это решение по так называемому «делу о петарде». Судя по нему, Лозаннский суд ориентируется в основном на соответствие принятого местным дисциплинарным органом решения местным же регламентам.
— Всё зависит от категории спора. Поскольку в случае с «Зенитом» и «Динамо» это был национальный спор, CAS, скорее всего, руководствовался именно российскими регламентными нормами, в частности нашим дисциплинарным регламентом и регламентом чемпионата России.
— Насколько отечественные регламенты соответствуют стандартам европейского футбола? Наши футбольные законы ведь принято ругать.
— Они не сильно отличаются от международных, поскольку разрабатываются на их основе. К примеру, регламент по статусу и переходам футболистов во многом повторяет аналогичный документ ФИФА. Но если международные нормы, как правило, лаконичные, то в национальных прописаны детали и нюансы. Похожим образом ситуация обстоит с дисциплинарным регламентом, который у нас гораздо больше конкретизирован — за какое нарушение что полагается. Так проще и КДК работать, когда всё разложено по полочкам.
Глава КДК Артур Григорьянц
— Тем не менее недовольные решениями комитета появляются постоянно, и его зачастую упрекают и в предвзятости.
— Футбол — это игра, эмоции, которые никуда не деть. Поэтому недовольные решениями КДК будут всегда. Причём даже в простейших случаях. Скажем, показана красная карточка за агрессивное поведение, за которое предусмотрена четырёхматчевая дисквалификация. КДК выносит единственное возможное решение, но на следующий день всё равно читаешь в газетах, в Интернете, какие они дураки, потому что за такое нарушение надо наказывать строже или мягче. Мне кажется, обвинять комитет в двойных стандартах неправильно.
— У вас как у юриста никогда не возникало сомнений в решениях КДК, в трактовке тех или иных эпизодов?
— Не могу вспомнить, чтобы у меня были серьёзные претензии к ним. Некоторое время я работал секретарём КДК и знаю, что там трепетно относятся к регламенту, руководствуясь исключительно им. Другое дело, что в регламенте встречаются и нечёткости, дающие возможность поспорить с комитетом. Но написать совершенный документ, предусматривающий все возможные случаи из жизни, нереально. Даже в такой фундаментальный документ, как Уголовный кодекс, постоянно вносятся поправки, число которых перевалило, кажется, уже за тысячу. Так что совершенствовать документ на основе прецедентов — нормальная практика, при условии, что это происходит не в разгар сезона, поскольку по ходу игры правила меняться не должны. В межсезонье — пожалуйста. Тем более что регламент турнира попадает перед принятием в клубы, которые могут ознакомиться с его содержанием, что-то оспорить, предложить коррективы. Поэтому когда слышишь, что в той или иной команде недовольны регламентом чемпионата, возникает вопрос: когда вы утверждали его на общем собрании РФПЛ, вы разве этого не видели?
— Ещё лет десять назад клубных юристов в России можно было пересчитать по пальцам, а как обстоит дело сейчас?
— Все клубы Премьер-Лиги совершенно точно имеют в штате минимум одного юриста, а чаще отдел из трёх-пяти человек. Почти такая же ситуация в первом дивизионе. А вот во втором уже сложнее найти сотрудника на эту должность, поскольку бюджеты клубов весьма скромные. В большинстве своём юристы, работающие в нашем футболе, не проходили специальную подготовку, они просто пришли из других отраслей. Кто-то перестраивается, набирается опыта, но есть и те, кто так и не вник в специфику спортивной юриспруденции.
— Одна из основных задач клубных юристов — проработка контрактов футболистов. Как правило, речь идёт о типовых договорах?
— Как правило, это стандартные контракты, когда-то разработанные юристами клубов. Они могут совершенствоваться со временем. Вообще же индивидуальность договора зависит от калибра игрока. Если речь об обычном футболисте-середняке, никакого эксклюзивного контракта ему не предложат — с отступными, специфическими бонусами. Не хочешь подписывать наш типовой договор — не надо, найдём другого, который подпишет без лишних разговоров. Если же речь о звезде, то такой игрок может рассчитывать на особые условия.
— С какими необычными нюансами, прописанными в контрактах, вам доводилось сталкиваться?
— Как правило, ничего необычного нет, есть просто дополнительные бонусы, отступные.
Юрий Зайцев
— А если брать моменты, не связанные непосредственно с футболом? Например, прописать в контракте предоставление охраны или билетов до дома, если речь о легионере.
— С охраной не сталкивался, а вот билеты — это как раз весьма распространённый пункт в контрактах. Как правило, там записано, что клуб покупает игроку билеты до дома в начале межсезонья и из дома — в конце. Причём как для легионеров, так и для россиян, которые родом из других городов, не тех, где играют команды. Так же обстоит дело с жильём — либо клубы сами занимаются поиском квартир для футболистов, либо игроки снимают их, а потом приносят бумаги с подтверждением суммы и получают компенсацию. Бывает, иностранцам прописывают в контракте предоставление переводчика и машины с водителем. Но в целом никакой экзотики.
— Есть несколько стойких идей относительно контрактов футболистов у болельщиков почти всех наших команд. Хотелось бы услышать комментарий юриста. Во-первых, насколько реально выполнить требование фанатов и штрафовать за плохую игру?
— По российскому трудовому законодательству нельзя оштрафовать футболистов. Но есть схема, которая применяется в футболе. Зарплата игроков формируется из фиксированного оклада и стимулирующей выплаты за добросовестное отношение к труду. Это не бонус за выполнение цели, голы или что-то такое — просто таким образом «разбита» зарплата. Соответственно, эта выплата может быть уменьшена в случае опоздания на тренировку или сбор, необязательной карточки, выявления лишнего веса — нарушений может быть множество, за каждое из которых вычитается определённая сумма. Это так называемая система депремирования. То есть клуб не штрафует, а недоплачивает премию в случае, если футболист совершил определённое нарушение.
— А с какими максимальными суммами штрафов вы сталкивались?
— Как правило, оклад и стимулирующие выплаты — это примерно равные доли. То есть условный футболист получает 25 тысяч долларов в качестве зарплаты и ещё 25 тысяч — ежемесячной премии. Соответственно, штраф может составлять весь размер этой премии. И мне известны ситуации, когда футболист за совершённые нарушения полностью лишался премии и терял, таким образом, половину месячной суммы.
— Идея номер два: зарплата футболистов должна состоять преимущественно из бонусов за выполнение задачи, за победы, голы — только тогда у них будет стимул выкладываться на полную.
— В принципе, это реально воплотить в жизнь, и думаю, это помогло бы, что называется, держать игроков «в кулаке». Но любой клуб, который попробует предложить футболисту такой контракт, станет заложником рынка, поскольку конкуренты предложат игроку стабильную зарплату, не ставя его в зависимость от результатов. Соответственно, хорошие игроки уходили бы к соперникам. В то же время таких премиальных за игры, как в России, нет, наверное, нигде, и они являются существенным дополнением к окладу, так что нельзя сказать, что мотивации добиваться побед нет.
— Индивидуальные бонусы за голы, сухие матчи, выполнение целей прописываются в контрактах игроков — это понятно. А как юридически оформляются командные премиальные за победу или ничью? Ведь не секрет, что в нашем футболе нередко президент или владелец клуба может перед игрой зайти в раздевалку и посулить двойные бонусы за выигрыш. Получается, нигде они чётко не прописаны?
— Как правило, в России командные премиальные прописываются в клубном нормативном акте — положении о премировании или об оплате труда. Принимается этот документ перед началом сезона, там прописаны выплаты за победу и ничью дома и на выезде — это четыре разные суммы, которые полагаются каждому футболисту, вышедшему на поле или попавшему в заявку. Естественно, можно отдельным распоряжением за какой-то матч назначить и повышенные премиальные.
Петарда, «долетевшая» до Лозанны
— И ещё один стереотип: есть такие футболисты, у которых в контракте прописано, что они должны постоянно выходить на поле, поэтому тренер их и ставит.
— Я с таким в своей практике никогда не сталкивался. Бывало, что сторона игрока прописывает, что он может играть только в главной команде, — тогда его нельзя перевести в дубль не в связи с дисквалификацией или травмой. Если всё-таки перевели — он может требовать через Палату по разрешению споров расторжения контракта и выплаты компенсации.
— Как вообще соотносится система оплаты в футболе с нормами Трудового кодекса? Помнится, несколько лет назад много шума наделала публикация в СМИ трудовой ведомости одного из клубов, где были указаны символические зарплаты футболистов — что-то около 15 тысяч рублей.
— Никакого криминала здесь нет, сейчас в конвертах зарплату клубы не платят. Да я и не представляю, где бы они брали столько наличных, с такими-то окладами. Просто клубы зачастую «прячут» основную зарплату в приложение к контракту, а в само соглашение прописывают символические суммы. Но налоговая инспекция всё равно видит все платежи, и налоги и социальные взносы платятся со всей суммы. А приложения составляются только для того, чтобы соблюсти конфиденциальность и размер зарплаты игроков не уходил в прессу. До сих пор остаётся некоторое недоверие РФС, который регистрирует контракты, агентские договоры. И на то есть причины, вспомним хотя бы недавнюю историю, когда один из членов комитета РФС по развитию футбола обнародовал суммы агентских контрактов «Локомотива». Именно поэтому клубы скрывают зарплату в приложениях. А РФС, таким образом, видит только общий фонд зарплат в клубах через систему лицензирования, но без персонификации.
— РФС сейчас ведёт своего рода войну с агентами. В то же время есть другие правовые формы, в которых агенты могут сотрудничать с игроками, верно?
— Да, любое жёсткое ограничение только подстегнёт поиск способов его обойти. Так что будет создан просто серый агентский рынок. Сейчас РФС хотя бы видит агентские выплаты, а при таком раскладе те же услуги будут оказываться под другим названием. Скажем, это будут юридические услуги или кадровые — подбор персонала. Так что такая борьба не даст эффекта, на который рассчитывают в футбольном союзе. В целом же агентский бизнес сейчас будет претерпевать серьёзные изменения, поскольку ФИФА, осознав, что не может его полностью контролировать через выдачу лицензий, скоро введёт регламент по посредникам, и уже клубы и футболисты должны будут отчитываться — с какими посредниками они работают и сколько им платят. Соответственно, изменится сам принцип регулирования, его объект.
— Ещё одна насущная тема — это ситуация на трибунах. После уже упомянутой нами истории с техническим поражением «Зенита» за брошенную петарду всё больше разговоров о том, что клубы не должны страдать за поведение болельщиков, наказывать надо конкретных фанатов. Но насколько реально юридически персонифицировать ответственность за нарушения на трибунах?
— Это непростой вопрос хотя бы потому, что болельщик — понятие не юридическое, нельзя никак доказать, болеет человек за ту или иную команду или нет. К тому же большая часть нарушений совершается группами людей. Как можно выявить всех, кто кричал оскорбления или вывесил недозволенный баннер? Именно поэтому исторически сложилось, что клубы несут ответственность за поведение болельщиков. Как и национальные федерации, кстати, ведь РФС тоже платит штрафы за нарушения поклонников сборной России. И эти штрафы измеряются в десятках тысяч евро, так что клубы находятся в равных условиях с РФС. В то же время скоро будет наконец принят так называемый закон о болельщиках, а точнее, это комплекс поправок к уже существующим правовым актам, который позволит органам правопорядка фиксировать правонарушения правил поведения на трибунах и привлекать к административной ответственности виновных.
— Теоретически клуб может заставить заплатить штраф, выписанный КДК, болельщика, который и повинен в нарушении?
— Такой прецедент ведь уже был: «Зенит» взыскал с выбежавшего на поле фаната сумму штрафа, наложенного КДК, — 20 тысяч рублей. Но здесь всё просто было: бросивший петарду или выбежавший на поле фанат наносит клубу ущерб. И по нормам гражданского права должен его возместить. Соответственно, если клуб сможет собрать доказательства вины конкретного болельщика в конкретном нарушении, то он может с ними обратиться в суд и взыскать сумму выплаченного по решению КДК штрафа. Но, повторюсь, это хорошо в случае, когда есть единичный проступок. Когда нарушение массовое, например тех же петард за матч может взорваться десяток, то как определить, кто именно какой ущерб нанёс клубу? Так что метод этот не универсальный, но в определённых условиях может работать — пример «Зенита» это показал.