Награды чемпионата России по фигурному катанию в женском одиночном катании уже разыграны. Ксения Макарова, занимавшая вторую строчку после короткой программы, практически идеально откатала произвольную и подтвердила, что не зря заявляла о своих претензиях на поездку в Ванкувер на зимние Олимпийские игры. В награду спортсменке досталась золотая медаль, а вам, уважаемые читатели, — вторая часть эксклюзивного интервью новоявленной чемпионки.
Первая часть. Макарова: постараюсь попасть на Олимпиаду
— Где вы готовились к чемпионату России по фигурному катанию — в академии или в «Юбилейном»?
— Ксения: И там и там.
Из первых уст. Олег Макаров.
— Раньше в СССР у нас тоже были маленькие, которые прыгали. Сказать, что будет с ними через три-четыре года, очень сложно. По своей дочке и по своим ученикам, которых мы тренировали с женой, вижу, что все они прыгали в 12-13 лет. И Ксюша прыгала, и четверной вроде прыгала. А сейчас такой возраст, что всё теряется.
— Олег Макаров: В академии хорошая школа, прекрасный лёд. «Юбилейный» немножко нам поближе к дому. В любом случае на чемпионате России мы будем представлять Санкт-Петербург и Академию фигурного катания (Интервью было записано накануне чемпионата России. — Прим. «Чемпионат.ру»).
— В России считают, что у нас сложная ситуация в женском одиночном катании. Пока только один явный кандидат на Олимпиаду — Алёна Леонова. А второго номера никто назвать не может. 13-летние Аделина Сотникова и Елизавета Туктамышева пока по возрасту не проходят на Олимпиаду. Они прекрасно зарекомендовали себя в последнее время. Но их удел – Сочи-2014. Что вы думаете о маленьких коллегах по сборной? Полине Шелепень, с которой выступали в Гран-при? Видели ли вы Лизу и Аделину?
— К: Они, конечно, катаются хорошо. Но, думаю, что нужно подождать. Если они продержатся на высоком уровне, то будут хорошо кататься. А если нет…
— То, что у нас появились такие малышки, случайное явление или результат системной работы? Ведь эти девочки заявили о себе одновременно?
— О: Для меня это не новость. Если у нас таких девочек четыре-пять, то в Америке их сотни. 11-13-летних, можно вспомнить историю чемпионата Америки. Два года подряд весь пьедестал юниорского чемпионата мира был американским. Но сейчас эти американки пропали. Выросли, и всё. Раньше в СССР у нас тоже были маленькие, которые прыгали. Сказать, что будет с ними через три-четыре года, очень сложно. По своей дочке и по своим ученикам, которых мы тренировали с женой, вижу, что все они прыгали в 12-13 лет. И Ксюша прыгала, и четверной, вроде, прыгала. А сейчас такой возраст, что всё теряется. Ноги растут, руки, вес растёт.
— Ксения, вы сами следите за весом или родителям приходится приглядывать?
— К: Сама слежу, потому что знаю, что мне это необходимо. Ну и, конечно, мама помогает.
— Интересуетесь правильным питанием?
— К: Да, конечно.
— У нас те, кто садится на диету, в основном просто голодают. А вы?
— К: Нет, голодать я не хочу.
— О: Все это зависит от спортсменки, как она будет реагировать, как будет воспринимать эту диету. Я знаю, что в академии разработана система, которая даётся индивидуально, для каждого спортсмена. Нужно специальное правильное питание, которое разработано врачами.
— А какой сейчас «боевой» вес?
— О: При её росте 168 см нужно иметь не больше 55-56 килограммов.
Из первых уст. Ксения Макарова.
— Они очень много знают, многому могут научить. Они и меня учат, мне остаётся только сделать то, что они советуют. Такая же ситуация, когда они работают с другими фигуристами. Они всё объясняют, остаётся только сделать.
— Вы ещё продолжаете расти?
— К: Может быть чуть-чуть.
— О: За прошлый год Ксения выросла на три сантиметра. Природа непредсказуема. По идее, должна остановиться.
— Внешне вы похожи на маму? Какие черты характера вам достались от мамы, а какие от папы?
— К: Внешне я похожа на маму, об этом все говорят. Но, конечно, у неё очень сильный характер. Можно назвать его спортивным. А от папы… Даже не знаю.
— А как вы можете оценить своих родителей как тренеров? Вы способны посмотреть на них как бы со стороны?
— К: Они очень много знают, многому могут научить. Они и меня учат, мне остаётся только сделать то, что они советуют. Такая же ситуация, когда они работают с другими фигуристами. Они всё объясняют, остаётся только сделать.
— Когда вы осознали, что ваши родители достаточно известные в мире спортсмены?
— К: Я всегда это знала. И почувствовала, когда начала кататься за Россию. Приезжаем, и все знают маму с папой. Все знакомы и говорят «привет». Сначала это было неожиданно, но теперь привыкаю. Даже горжусь.
— Получается, что вы продолжаете традиции ледовой династии? Хотелось бы добиться того, чего достигли они, или хочется превзойти?
— К: Конечно, хотелось бы завоевать то, что они завоевали, даже, может быть, подняться выше. Но мне нужно для этого очень много работать, стараться, слушаться.
— О: Вообще я не помню в истории фигурного катания, чтобы кто-то воспитал из своих детей великих спортсменов. Была только одна, Юта Мюллер, тренер из Германии, которая сделала свою дочь Габи олимпийской чемпионкой. Очень сложно воспитывать и тренировать своих детей. Потому что должна быть грань между спортсменами и родителями. Это — разные вещи.
— Говорят, что вместе супругам тяжело работать, а тут ещё более сложная ситуация…
— О: Потому что мы постоянно находимся вместе. И родители — это родители, а тренер — это тренер. Дочь воспринимает нас как родителей. Поэтому мы решили с этого года попросить помощь у Галины Яковлевны Змиевской и Виктора Петренко.
— Сколько часов на льду в день проводите?
— К: Где-то около трёх.
— О: Это когда есть школа. Потому что она заканчивает в 11:30. Ещё и уроки надо сделать. Она катается 3-3,5 часа.
— И сразу без перерыва? А вечерние тренировки есть?
— К: Перерыв у меня есть. Минут 15.
— О: Вечерние тренировки проводим, когда школы нет. А когда в школе занятия, то всё сложнее. Раньше мы катались в 6 часов утра. До 7:30, до школы. Потом в 8:15 я её отвозил в школу. Забирал где-то в два или в три часа, потом Ксения начинала кататься до пяти или шести часов. На льду работали пять часов. Пять часов — это очень сложно.
— Расскажите о своих программах, с которыми сейчас выступаете.
— К: В произвольной программе – музыка из фильма «13-й район».
Из первых уст. Ксения Макарова.
— Приятно было, что я катаюсь за Россию, за свою страну. За США я никогда не хотела кататься. Мне нравится, что на кофте написано «Россия», что я в ней хожу, что я русская девочка, а не американка.
Композитор Джерри Голдсмит. Я должна выглядеть как королева квартала. У меня коричнево-золотое платье, и я должна кататься как победительница. А короткая программа называется Ladies in Lavender. Эта музыка композитора Найджела Хесса тоже из фильма «Леди в сиреневом», но я никогда его не видела. Такая спокойная и красивая музыка.
— Когда стали выступать за Россию, что вас порадовало и что стало неприятной неожиданностью?
— К: Приятно было, что я катаюсь за Россию, за свою страну. За США я никогда не хотела кататься. Мне нравится, что на кофте написано «Россия», что я в ней хожу, что я русская девочка, а не американка. А неприятного ничего не было. Сначала было сложно, когда я никого не знала, но сейчас стало получше.
— Русскую музыку слушаете, смотрите отечественное кино?
— К: Русскую музыку слушаю, но разную. А кино смотрю нечасто, да и то чаще всего американское.
— О: Чтобы язык лучше узнать.
— К: Да. Я понимаю, что они там говорят. По-русски я тоже понимаю, но некоторые слова вызывают трудности.
— У вас сейчас появляется очень много болельщиков в России. Они ведь не ожидали, что у нас есть девочка, которая может кататься на международном уровне, такая красивая, изящная. Что хотелось бы сказать им? Что для вас поддержка именно российских болельщиков?
— К: Конечно, любая поддержка — это хорошо. Потому что чувствую себя увереннее, когда кто-то может помочь мне эмоционально. Русская поддержка уже чувствуется — пишут по интернету письма с хорошими словами. Это очень приятно.