Первая часть. Ламбьель: в Москве провёл лучшее время в жизни
— У вас много планов и идей. Есть ли что-то такое, стили катания, например, чего вы никогда раньше не делали на льду, но хотели бы попробовать?
— Есть одна задумка, пока ещё не готовая к воплощению, но когда-нибудь это произойдёт. Это будет немного непривычно. Может быть, на будущий год, я надеюсь…
У меня широкие взгляды, я открыт для многого и разного. Знаю, что я непредсказуемый. Например, никогда не думал, что стал бы кататься с кем-то в паре, а вот в проекте Thin Ice попробовал, и это было очень интересно.
Музыка очень красивая, отрывок, возможно, немножко длинноват, но я не хочу его сокращать, потому что там происходит развитие темы, и я не хотел бы использовать только кусочек, ведь тогда этого развития не будет слышно. Так что увидите!
— А есть то, чего бы вы никогда и ни за что не стали делать?
— У меня широкие взгляды, я открыт для многого и разного. Знаю, что я непредсказуемый. Например, никогда не думал, что стал бы кататься с кем-то в паре, а вот в проекте Thin Ice попробовал, и это было очень интересно. Поэтому я ни от чего не зарекаюсь.
— Расскажите, как рождаются новые программы. Что служит отправной точкой: музыка, образ, может быть, сюжет?
— Думаю, всё начинается с музыки, именно она вдохновляет. Хореография, сюжет, атмосфера, костюм, дорожки, связки – всё это следует из музыки, она вносит жизнь в мои программы.
— Откуда вы берёте музыку для своих программ?
— Просто слушаю много всего. Иногда в кино встречается что-то знакомое, что, возможно, не слышал уже несколько лет, и тогда ищу запись.
— Мистер Грюттер рассказывал, что приносит музыку на каток, потому что вне катка нынешние дети мало что слушают. Повлиял ли он и на ваши вкусы в этой части?
— Он приносит тонны разнообразных записей: Нино Рота, Штрауса, Римского-Корсакова… Возможно, для меня это стало музыкальным образованием. Дома этим никто со мной не занимался. У отца своя фирма по строительству фундаментов для новых зданий, он небольшой знаток музыки. Мама тоже никогда не интересовалась искусством. Сам иногда удивляюсь, как я стал фигуристом, который так интересуется музыкой, балетом.
Мама сперва хотела отдать меня в хоккей, потому что в нашем клубе фигурным катанием занимались только девочки, а для мальчиков был хоккей. Но уже в 7 лет я был очень решительным и сказал маме: неважно, что там делают мальчики или девочки, мне нужно фигурное катание!
Когда я был помладше и заговаривал с мамой о балете, то она всегда твердила: «Нет-нет-нет, балет не для тебя, это для девочек в пачках». Она мало знала о балете. Образование в этой области я получил от Питера, от Саломе, от увиденного в поездках – я много путешествовал. Мне очень повезло, что у меня такой опыт, потому что в Саксоне, откуда я родом, нет ни театра, ни катка — это маленькая деревня, где можно играть в футбол либо заниматься гимнастикой, вот и весь выбор.
— В мае на швейцарском телевидении вышел документальный фильм о вас, в котором есть кадры из балетного класса, и вы там были почти единственным мужчиной. А помните, как пришли в танцкласс впервые? Вас не смущало преобладание девушек?
— Нет, нисколько. К тому времени я уже привык, потому что в фигурном катании примерно такая же ситуация, особенно там, где я начинал кататься. Это известная история: мама сперва хотела отдать меня в хоккей, потому что в нашем клубе фигурным катанием занимались только девочки, а для мальчиков был хоккей. Но уже в 7 лет я был очень решительным и сказал маме: неважно, что там делают мальчики или девочки, мне нужно фигурное катание!
Когда я начал выступать на чемпионатах Швейцарии, то долгое время был единственным участником в мужском одиночном разряде. Некоторым сложно понять, откуда же в таком случае взять мотивацию для стартов и тренировок, если соперников просто нет. Но именно поэтому я не соревнуюсь с кем-то, а катаюсь для себя. Мне очень много дало именно это одиночество, борьба с собой без оглядки на кого-то. Я сравнивал себя не с другими, а с самим собой, и каждый день старался стать лучше. С одной стороны, быть всё время одному сложно, но, с другой стороны, этот опыт очень помог мне в развитии сильных сторон и карьеры вообще.
— Как я понимаю, в танцкласс вы пришли довольно поздно, в 15 или 16 лет.
— Да, очень поздно.
— Думаю, другие ученики в классе к тому времени знали и умели уже гораздо больше. Каково это было?
— Да, балетный танцовщик из меня неважный, столько всего оставляет желать лучшего… Но меня это не останавливало. Думаю, если мечтаешь о музыке или искусстве или рисовании или балете, если и в самом деле любишь что-то, не нужно бояться быть неумелым и пугаться своего отражения. Например, в классе в зеркале я вижу что-то ужасное! Но знаю, что если буду продолжать работать над собой, то буду прогрессировать. Это одна из причин, по которой я хожу именно к этому педагогу, Лесли. Даже если у ученика что-то не получается, она даст материалы, по которым можно заниматься, а для балета, где сложно делать даже самые простые, казалось бы, движения, это очень важно.
Я не соревнуюсь с кем-то, а катаюсь для себя. Мне очень много дало именно это одиночество, борьба с собой без оглядки на кого-то. Я сравнивал себя не с другими, а с самим собой, и каждый день старался стать лучше.
Когда смотришь спектакль, невозможно поверить, насколько это всё сложно, ведь со стороны всё выглядит так непринуждённо. Но если попытаться повторить перед зеркалом, то понимаешь, что до увиденного в театре километров 100, не меньше! Лесли помогает мне двигаться в нужном направлении, даже если настоящий танцовщик из меня никогда и не выйдет.
— Кажется, теперь я знаю, почему вы так любите фильм «Билли Эллиотт». Сейчас многие звёзды спорта снимаются в огромном количестве телешоу, например, Эван Лайсачек в танцевальном проекте. Вы бы приняли участие в чём-то подобном, стали бы танцевать без коньков?
— Хотел бы! Я мечтал – и чем старше становлюсь, тем больше жалею, что не стал танцором, мне нравится современный танец, модерн. Балетным танцовщиком никогда не стану – мне уже 25, надо быть реалистом. Из-за коньков у нас не такие подвижные суставы, как требуется для балета. Но модерн — это другое дело, я бы хотел попробовать танцевать на сцене. У меня даже были задумки, которые пока не осуществились, но жизнь длинная, думаю, если мне представится возможность, я ею воспользуюсь.
Окончание следует.