Первая часть. Ламбьель: в Москве провёл лучшее время в жизни
Вторая часть. Ламбьель: иногда удивляюсь, как я стал фигуристом
— Вы говорили, что быстро забываете хореографию старых программ, вот и «Амели» уже забыли. Но, возможно, помните какие-то прокаты? Особенно удачные или, наоборот, провальные…
— Воспоминания – странная штука. Мы помним события не вполне так, как
Воспоминания – странная штука. Мы помним события не вполне так, как они происходили на самом деле, в голове остаётся своя собственная картинка.
они происходили на самом деле, в голове остаётся своя собственная картинка. Когда я пересматриваю видео, впечатления возвращаются, хотя, может, и не во всех подробностях.
Лучший прокат, который мне запомнился, — квалификация на чемпионате мира в Вашингтоне (в 2003-м. – Прим. «Чемпионат.ру»). Ощущения были очень свежие, я не испытывал никакого напряжения. Меня никто не знал, никому не было интересно, как я выступлю, и я чувствовал себя совершенно свободным. В следующем сезоне уже было по-другому, за моими прокатами следили, а это очень многое меняет. Ещё произвольная программа на чемпионате мира в Дортмунде (в 2004-м. – Прим. «Чемпионат.ру»), которую я откатал прекрасно. Конец был печален, потому что я занял тогда четвёртое место и расстроился, ведь прокат был очень чистый. Но опять же, мне это помогло. Сразу после соревнований я переживал, что не смог выиграть медаль, но когда пересматривал запись несколько лет спустя, то был очень доволен тем, как я тогда катался, и тем, что произошло впоследствии. Сейчас рад, что всё случилось так, как случилось, ведь через год здесь, в Москве, я выиграл чемпионат мира. В конце концов, развитие было по восходящей.
— Интересно, что вы отметили именно эти два проката, мы тоже очень их любим. То выражение у вас на лице после проката в Дортмунде: боже мой, что это я такое сделал? Ведь там было два чистых четверных.
— И это не было запланировано. Вы, возможно, не знаете, но второй четверной мы не планировали, даже никогда об этом не говорили с моим тренером. Не помню, делал ли я два четверных на тренировках… Но в тот день всё шло так хорошо, что я просто попробовал.
Во время проката всё время приходится работать головой. Важно кататься от души, но при этом всё время помнить, что уже сделано, что ещё осталось. Фигурное катание очень сложный вид спорта, и физически, и морально, и ещё эмоционально.
— Что же вам сказал мистер Грюттер после проката?
— Он сказал: «Боже мой, мой ученик сумасшедший». После этого он никогда не знал, чего ждать от меня на соревнованиях: то ли второго чистого четверного, то ли полного завала. Думаю, поэтому у нас такие необычные отношения: он знал, что я способен рисковать.
— Даже если вы не обсуждали с тренером заранее, что делать в программе, был ли у вас запасной план на случай, если что-то не выйдет с первого раза?
— Да, у меня всегда было много планов для разных ситуаций: если не получится одно, можно попробовать другое и так далее. С новой системой надо быть очень аккуратным с тем, что делаешь. При прежней системе свободы было несколько больше. У меня всегда были стратегии. Ведь, например, прыгнуть лишний каскад из двух тройных в конце программы и не получить за это вообще ничего очень грустно… Во время проката всё время приходится работать головой. Важно кататься от души, но при этом всё время помнить, что уже сделано, что ещё осталось. Фигурное катание очень сложный вид спорта, и физически, и морально, и ещё эмоционально.
— Думаю, и благодарный тоже.
— Да. Ни за что не стал бы ничего менять в жизни.
— Вы продолжаете работать с Саломе – она ставит для вас программы; и с мистером Грюттером тоже?
— Да, эти отношения теперь навсегда. Они мне как семья.
После Олимпиады было ощущение, что цель достигнута, что я отдал соревнованиям много сил. Я почувствовал, что передо мной открылась новая дверь и пора войти в этот новый мир.
— Вы не делали окончательного заявления о завершении карьеры, и вы любите преподносить сюрпризы…
— Для меня эта Олимпиада была последней целью. После Турина я собирался соревноваться до Ванкувера. Когда я смог вернуться к соревнованиям после травмы, подготовка к Ванкуверу была большим удовольствием, волнением и вызовом. После Олимпиады было ощущение, что цель достигнута, что я отдал соревнованиям много сил. Я почувствовал, что передо мной открылась новая дверь и пора войти в этот новый мир.
— На чемпионат Европы в Берне вы приедете в роли телекомментатора? Вы такое уже пробовали?
— Нет, это будет первый раз. Надеюсь, смогу делать интервью из микст-зоны, сразу после прокатов, когда ещё свеж тот адреналин и все те ощущения. Может быть, получится помочь зрителям почувствовать это, увидеть удовлетворение или, наоборот, разочарование спортсмена. Буду комментировать как консультант для швейцарского телеканала и работать в микст-зоне. На эту неделю моими коллегами станут Паскаль Блаттнер и Седрик Моно. Целая неделя, это куча работы.
— Не страшно?
— Я люблю вызовы, а это большой вызов. Надеюсь, у меня получится.