Сезон в фигурном катании начался с размахом: красная ковровая дорожка, видеовизитки, олимпийские чемпионы Алина Загитова и Максим Траньков в роли ведущих — и всё это на контрольных прокатах, по сути, на открытой тренировке. Фигурное катание наконец получило достойное обрамление и реальный шанс выхватить у футбола звание спорта номер один в России.
По крайней мере, так казалось до публикации на сайте ФФККР кодекса этики и положения о конфиденциальной информации. После прочтения этих документов создаётся впечатление, что главное правило российского фигурного катания — никогда никому не рассказывать о фигурном катании. Спортсменам и тренерам запрещено говорить практически обо всём.
Только взгляните на один из общих принципов Кодекса:
«Соблюдать нейтралитет, воздерживаться от публичных высказываний, суждений и оценок в отношении профессиональной деятельности всех участников процесса, не затрагивать личную жизнь в различных видах интервью, в том числе, через сеть «Интернет», различные социальные сети, в каких-либо комментариях, порочащих личную и деловую репутацию».
Проще говоря, если о чём-то и высказываться, то либо нейтрально, либо никак. А личной жизни в публичном поле, судя по всему, вообще быть не должно, даже в соцсетях. Интересный момент: неужели Викторию Синицину и Никиту Кацалапова, недавно сыгравших свадьбу, вынудят отказаться от романтичных фото в соцсетях и рассказов о своих чувствах? То же самое можно спросить насчёт Александры Трусовой и Марка Кондратюка, которые не скрывают своих отношений. Неужели теперь они должны делать вид, что между ними ничего нет? Пока вопросов больше, чем ответов.
Александра Трусова и Марк Кондратюк
Фото: t.me/avtrusovaofficial
Свободу слова ограничивают и следующие пункты кодекса:
- не подвергать сомнению действия Судейской бригады, их честность, непредвзятость, а также итоги результатов соревнований;
- воздерживаться от публичных высказываний, суждений и оценок выступления соперников в ходе соревнований;
- воздерживаться от публичных выступлений, в том числе в средствах массовой информации в период проведения соревнований, если иное не было обговорено с пресс-атташе ФФККР;
- не отвечать на гипотетические вопросы («что, если...?» и т. п.);
- не обсуждать вопросы, по которым не принято решение, которое находится в стадии обсуждения.
И если, допустим, запрет на высказывания в отношении конкурентов ещё можно понять — это вопрос этики (хотя почему, например, нельзя похвалить своего соперника?) — то запрет на критику судейства выглядит странно. В фигурном катании не раз бывали ситуации, когда судьи ошибались (и это нормально — ведь они тоже люди), так почему фигурист или тренер не может подвергнуть их действия сомнению?
Забавно, что и реагировать на оценки фигуристы согласно Кодексу должны «правильным» образом: «сохранять самообладание в случае проигрыша, с достоинством отдавая должное победе и мастерству соперника».
Может быть, в идеальном мире такое правило бы и сработало, но не стоит забывать, что спортсмены — не роботы, хоть и обладают стальными нервами. Как можно сохранять самообладание, когда ты проигрываешь первую и, вероятно, последнюю Олимпиаду в своей жизни? На этот вопрос, например, точно не смогут ответить Евгения Медведева и Александра Трусова. И если бы Кодекс действовал во времена их олимпийских выступлений, то они ко всему прочему были бы наказаны за эмоции комиссией по этике ФФККР.
Кстати, помимо вышеупомянутого, фигуристы/тренеры должны… Внимание: «оказывать содействие в получении достоверной информации по согласованию с пресс-атташе ФФККР». Как все эти пункты сосуществуют рядом друг с другом – вопрос интересный.
100 000 рублей за инсайд
Не менее любопытным получился и документ под названием «Положение о конфиденциальной информации», призванный защитить инсайдерскую информацию и персональные данные. К инсайдерской информации ФФККР относит, в частности:
- содержание переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных, телефонных и иных отправлений;
- сведения о подготовке, принятии и исполнении отдельных решений руководством ФФККР по организационным, медицинским, судейским, научно-техническим и другим вопросам;
- списки кандидатов в сборные команды России для участия в официальных соревнованиях до их официального опубликования на сайте ФФККР;
- проект единого календарного плана до его официального опубликования на сайте ФФККР;
- составы судейских бригад до их официального опубликования на сайте ФФККР;
- содержание индивидуальных планов подготовки спортсменов до их официального опубликования;
- любые сведения медицинского характера (травмы, обследования, методы лечения, медицинский допуск и проч.) о спортсменах, тренерах, спортивных судьях, специалистах, сотрудниках аппарата ФФККР и иных лицах.
«В случае нарушения условий договора о нераспространении информации ФФККР (соглашения о конфиденциальности) по вине лица, получившего доступ к определённой информации (сотрудник аппарата ФФККР, главный тренер, старший тренер, тренер, спортсмен, спортивный судья, медицинский работник, член региональной федерации и проч.), данное лицо обязано выплатить ФФККР штраф в размере 100 000 (ста тысяч) рублей».
То есть за неосторожный рассказ, например, о чьей-то травме или о плане подготовки без согласования с ФФККР можно попасть под существенный штраф. Всё это не избавляет от мысли, что спортсмены и тренеры будут просто бояться говорить, чтобы случайно не сболтнуть какую-нибудь важную деталь.
Как теперь новому поколению фигуристов формировать личный бренд?
Что во всём этом обидно? Теперь фигуристам будет ещё сложнее сформировать личный бренд. Кто бы что ни говорил, но популярность к спортсменам приходит только во вторую очередь благодаря победам, а в первую — благодаря их яркой личности.
Болельщиков привлекает не только количество медалей, но и поступки, слова, черты характера атлета. Фигуристам теперь будет сложнее проявить себя, сформировать публичный образ, ведь за многие действия они рискуют быть наказанными. Страх за сказанное не так слово может вынудить спортсменов либо отказываться от общения с журналистами, либо же отвечать на вопросы фразой «без комментариев».
Евгения Медведева и Алина Загитова
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
Загитова, Медведева, Туктамышева, Косторная, Трусова, Щербакова, Валиева уже сформировали имидж и вывели себя на тот уровень, когда имя работает на них, и то им приходится прилагать много усилий, чтобы оставаться в публичном пространстве. Фигуристкам же из нового поколения будет намного сложнее, плюс держим в голове, что наш спорт находится под международным баном, и когда ситуация изменится — никому неизвестно.
Одного из факторов популярности — значимых побед — они уже лишены (будем честны, успех на чемпионате России никогда не вызовет у широкой публики такого же отклика, как триумф на чемпионате мира). Ситуацию мог бы изменить пиар с помощью журналистов, соцсетей, но и это сделать затруднительно из-за ограничений, которые накладывает Кодекс. Теперь любыми высказываниями и даже личным брендом фигуристок заведует Федерация, стремящаяся держать всё на контроле.
Чиновники боятся популярности фигурного катания?
С каждым годом всё больше складывается ощущение, что чиновники боятся той популярности, которая появилась у фигурного катания. Они вроде и сами хотят превращать этот вид спорта в шоу (что наглядно показали контрольные прокаты и календарь внутрироссийского сезона), но в то же время опасаются, вдруг что-то пойдёт не так.
С одной стороны, их можно понять. Фигурное катание стало слишком скандальным видом спорта — все помнят, чем закончились две последние Олимпиады. Желание чиновников не выносить сор из избы и разрешать конфликты самостоятельно — это похвально. Поэтому кодекс этики, безусловно, нужен. Например, чтобы не позволять тренерам оскорблять своих учеников после ухода в другую группу. Или чтобы избежать буллинга внутри школ как со стороны специалистов, так и со стороны спортсменов. Но он не должен ограничивать права, эмоции, стремление к созданию личного бренда фигуристов и тренеров. Он должен им помогать, а не вредить.
Пока же не получается избавиться от ощущения, что фигуристы, тренеры, да и само фигурное катание от таких мер больше потеряют. Хотя ещё остаётся надежда, что страшно эти правила выглядят только на бумаге, а на практике всё будет срабатывать не так строго.