Роман Костомаров впервые откровенно рассказал о том, что он пережил за последние полгода. В эфир НТВ вышла вторая часть передачи «Секрет на миллион», в которой олимпийский чемпион в подробностях описал период своей болезни, показал, как работают его протезы, а также ответил, чем собирается заниматься дальше.
Гостями передачи также стали супруга Костомарова Оксана Домнина, мама фигуриста Валентина, партнёрша в танцах на льду Татьяна Навка, лечащий врач из Коммунарки Дмитрий Костин. Все вместе составили подробную картину того, что происходило с Костомаровым последние полгода – представляем её в этом материале.
Баня, прорубь, скорая — как всё начиналось
В начале выпуска Костомаров подробно вспомнил время перед тем, как он попал в больницу. Всё началось с того, что заболела его супруга Оксана Домнина – в новогоднюю ночь у неё была температура 39,5, фигуристка начала принимать антибиотики, чтобы продолжать выступления:
«Болело плечо, старая травма обострилась. По ходу нашей программы затрагивалось это плечо и усиливалась боль. Приходилось периодически делать после Нового года обезболивающие уколы. Плюс я начал немного подкашливать. Температуру никогда не мерил, покашлял – пройдёт через 3–4 дня, у меня всегда так было.
Доктор был на катке, я приходил только за обезболивающими, плечо болит. Вроде бы всё хорошо. Кроме кашля, никаких симптомов не было. Числа 8-го, когда мы закончили все выступления, я говорю Оксане: «Поеду, соберёмся с ребятами». С моим другом Иваном Скобревым мы регулярно ходили в баню, купались в проруби, прыгали в купель. Не то что купались, как моржи – погрелся, искупнулся, всё это для здоровья.
Вполне вероятно, что накопление моей болезни и «забивание» её обезболивающими ослабили мой иммунитет. Организм же тебе не скажет: «У тебя ослаб иммунитет, ты в баньку не ходи, в прорубь не прыгай». Я в баню 100 раз в году хожу, это норма для спортсмена. Я попарился, залез в прорубь. Вызвал такси, поехал домой. Вероятно, в последний мой нырок уже совсем как-то ослабился мой иммунитет. Когда я сел в такси и поехал домой, начал кашлять нон-стоп.
Кашлял уже как из трубы, наверное, это действительно было какое-то воспаление лёгких. Я не мог откашляться, 45 минут я ехал до дома и кашлял и кашлял, кашлял и кашлял. Дома это продолжалось несколько часов. У меня начало болеть в боку, мне казалось, что у меня уже сводит мышцы, я не мог вдохнуть. Что‑то подозрительное, у меня никогда такой боли не было.
Роман Костомаров
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
Решили вызвать скорую помощь. Думал, может быть, посмотрят, капельницу какую-нибудь сделают, и на этом всё закончится. Сделали мазки на ковид, послушали – всё нормально. Но сказали, что надо ехать в больницу, чтобы провести обследования, которые дома сделать нельзя.
Я говорю: «Поехали». Я помню палату, где лежит много человек, все разные, кто-то переломанный, кто-то кашляет. Два раза я вставал, ходил в туалет, дальше ничего не помню».
Как развивалась болезнь и почему не удалось сохранить конечности? Отвечает лечащий врач
«Роман к нам поступил 10 января из другой больницы, его состояние было не просто крайне тяжёлым, оно было критическим. И оно ухудшалось с каждой минутой практически. У Романа на тот момент имелась не просто пневмония, а такая, которая привела к развитию септического шока.
У Ромы был обычный грипп, с ним он ходил работу, тяжело физически и эмоционально трудился, занялся самолечением. Это всё привело к тому, что та инфекция, с которой обычно справляется организм, привела к крайне тяжёлому течению заболевания», – рассказал лечащий врач фигуриста Дмитрий Костин. Медик подчеркнул, что в случае недомогания необходимо обращаться к специалисту, а не заниматься самолечением. В купель после бани спортсмену, по мнению врача, прыгать не стоило.
Костин отметил, что без использования аппарата ЭКМО невозмозможно было спасти Костомарова, а также ответил на вопрос, почему не удалось спасти конечности:
«Это сепсис. Страдала микроциркуляция, доставка крови к органам, в частности, это были конечности. Так организм отреагировал.
Все попытки, чтобы сохранить конечности, были предприняты, однако нам этого не удалось, болезнь оказалась сильнее. Лёгкие не работали, давления не было, мы вводили очень большие дозы препаратов, чтобы поддерживать давление. Почки тоже были под вопросом, всё вкупе… Сепсис в этом и заключается».
Как о состоянии фигуриста узнали близкие?
Мама Романа Валентина Николаевна рассказала, что на следующий день после госпитализации сына раздобыла телефон лечащих врачей и разговаривала с заведующим медчастью больницы в Коммунарке. «Он сказал: «Сейчас мы его остановили на миллиметр. Но вниз он падал километры». Для меня даже это было как глоток свежего воздуха: остановили, для меня это было хорошо».
Татьяна Навка, многолетняя партнёрша Романа Костомарова, узнала о происходящем как раз от его матери: «Первая мне позвонила мама Валентина Николаевна, она мне близкий родной человек. Было восемь утра, я подумала, может, она перепутала, может, случайно нажала. Подняла трубку, она говорит: «Танюша, Рома в реанимации». Я подумала, что это какой-то бред, может, тётя Валя перепутала. Говорю: «Как? На шоу же вчера катались?». Говорит – что-то с сердцем. Как, у Костомарова, с сердцем? Такого быть не может. Я позвонила супругу, и он со своей стороны сделал всё возможное, сразу всю информацию узнал, перезвонил мне – что, где, с каким диагнозом. Там уже всё закрутилось…».
«Я складываюсь пеплом, и шапка падает на ботинки»: сны во время комы
В период нахождения в коме фигурист видел сны, в которых он глубоко под водой и не может выбраться, чтобы снова начать дышать – сначала надо было пройти через лабиринты.
«Самый ужасный сон, который я видел, казался мне явью. Я стою на даче, на дорожке, в одежде, смотрю на себя со стороны метрах в пяти. Стою в шапке, и рядом кто-то снимает меня. И происходит следующее: когда спичку поджигаешь, она быстро вот так вот… (показывает руками, как складывается спичка. — Прим. «Чемпионата»). И вот так же происходит со мной, я складываюсь пеплом, и шапка падает на ботинки. Я со стороны на это смотрю и нахожусь в полном ужасе, мурашки идут. Секунд через 30–40 происходит то же самое, только в обратном порядке — от ботинка вверх до шапки, и я опять стою. Я понимаю, что меня сейчас записали, но не помню, кто снимал на телефон. Потом, когда я был уже в сознании, сказал Оксане: «Бусечка, там в телефоне есть фото и видео ужасное, посмотри». Она смотрит на меня и говорит: «Там нет никакого видео».
Как фигуристу сообщили об ампутации?
Костомаров подозревал, что с ним происходит что-то ужасное, но окончательно всё понял, когда у него собралось множество хиругов во главе с главврачом Коммунарки Денисом Проценко.
«Я понимал, что происходит полная «ж», но не осознавал ужаса до того момента, пока не пришёл главный врач Коммунарки, Денис Николаевич (Проценко) и не сказал: «Нам нужно твоё согласие на то, чтобы ампутировать стопы ног. И так же с кистями рук. Тянуть нельзя, нужна срочная операция».
Я заплакал. Я не знал, что делать. Это ужасно, что произошло. Это не только ужасно больно. Это просто изменило мою жизнь. Она стала другой. Мягко говоря, более тяжёлой. Но я понимал, что другого выхода нет. И я дал согласие».
По словам врача Дмитрия Костина, уже на третий день было понятно, что есть проблемы с конечностями, причём серьёзные. Костомаров воспринял информацию достойно, поскольку понимал – другого выхода у него нет.
«Всего больших операций было около 16, практически каждую перевязку можно считать операцией, потому что они были под наркозом. Сколько процентов давали на положительный исход, когда поступил Роман? Процент крайне низкий, девять из десяти таких пациентов погибают в первые часы», – подчеркнул Костин.
Любовь близких и родных — то, что вытащило Костомарова
На долю Оксаны Домниной выпали тяжелейшие испытания – и о том, что происходит с мужем, нужно было как-то сообщать их детям. Фигуристка долго советовалась с психологом и друзьями, объясняла всё с помощью рисунков и говорила всё как есть.
Оксана Домнина и Роман Костомаров
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
«Я взяла листок, начала рисовать, показывать, что у папы не работали лёгкие, из-за того, что не работали лёгкие, перестали работать остальные внутренние органы, перестала кровь поступать в ручки и в ножки. И из-за этого они не могут дальше жить, поэтому врачи вынуждены были заменить их на самые крутые новые технологии, и что папа у нас будет уникальным, терминатором, роботом-3000. Самое главное для нас, что папа жив. Да, операции, но настрой на то, что папа самый крутой у нас и самый офигенный. И они с этим настроем до сих пор, папа у нас самый крутой».
Жена верила в выздоровление мужа даже в самые критические моменты. Об этом рассказала Татьяна Навка: «Я помню, когда мне позвонили и сказали, что шансов практически нет. Если бы ещё было два процента, то сейчас скорее всего 0,0001 процента. Я звоню Оксане, не могу сказать всё, что я знаю, у меня слёзы текут и говорю: «Ксюш, Рома…». А она мне: «Тань, ты чего ревёшь?». Я ей: «Не знаю, чего я реву, никогда не думала, что буду реветь из-за Костомарова» (смеётся). Тогда я обалдела от силы воли Оксаны, стойкости, её железного стержня».
Что будет делать Костомаров дальше? Цель — вернуться на лёд
В конце программы Роман немного рассказал о своих дальнейших планах – несмотря на весь перенесённый ужас, он не отказывается от мысли о возвращении на лёд:
«Я поставил для себя цель к этому всему привыкнуть, адаптироваться и максимально натренироваться, чтобы я чувствовал себя уверенно с тем, что я имею. Жизнь покажет, мы не знаем, что будет завтра, судя по тому, что произошло со мной. Нужно жить сегодняшним днём, я строю планы, надеюсь, что я выйду на лёд, как будет получаться, я не знаю, но я точно выйду. Нужно жить дальше и каким-то образом работать, зарабатывать».
Ещё один возможный путь развития – стать мотиватором, рассказывать людям о том, что такое не сдаваться и идти вперёд:
«Это один из путей, о которых я думаю. Мне есть что рассказать, мне есть чем поделиться. У меня есть олимпийская вершина, к ней был тоже непростой путь. Есть овраг, с которого я скатился в самый низ, заболев этой гадостью, и сейчас я из этого обрыва выбираюсь».
