Три с половиной месяца назад распался один из самых ярких танцевальных дуэтов России – Василиса Кагановская/Валерий Ангелопол перестали существовать как пара незадолго до контрольных прокатов сборной. Расставание получилось очень громким, и казалось, что после такого скандала Ангелополу трудно будет продолжить карьеру на том же уровне и быстро обрести новую команду. Но это произошло.
Сейчас Валерий откровенно рассказал обо всём в новом интервью Александру Энберту и представил свою полную версию расставания с Василисой и тренером Анжеликой Крыловой. Рассказал фигурист и о перезапуске карьеры в «Ангелах Плющенко», где прямо сейчас рождается отделение танцев на льду.
О паранойе после расставания с Кагановской
«Первый месяц из дома не выходил. Была паранойя. Я очень боялся выходить из дома. Как мне тогда казалось, меня резко возненавидел весь мир. Мне писали: «Не приезжай в институт, мы тебя там ждём толпой», «Не выходи из дома, мы знаем, где ты живёшь». И когда это пишет несколько тысяч человек, ты реально ловишь паранойю.
Мне мой близкий круг помог. Ко мне приезжал друг, моя на тот момент девушка. Друг вообще у меня несколько недель жил. Они реально заставляли меня выйти, мы выходили, гуляли вокруг дома, чтоб я понимал, что всё хорошо, что я никому настолько сильно не сдался. И так постепенно начал куда-то ездить».
О поддержке Рудковской и Плющенко
«Я не понимал, куда мне идти, мне некуда было идти. Только благодаря Яне Александровне Рудковской и Евгению Викторовичу Плющенко у меня появилась возможность кататься. Более того, они мне протянули руку помощи сразу же, и единственные. И эту руку помощи я ещё не сразу взял. Я не уходил в никуда, это не было необдуманное решение. План Б был, но он был не до конца осуществим. Был человек, у которого я хотел бы кататься, но тренерскую деятельность он ещё не начал. И как раз, когда это всё случилось, я понял, что не могу воспользоваться этим планом Б и мне нечего делать. И тогда я написал Яне Александровне. Я приехал через 2-3 дня к ним, мы с ними очень долго разговаривали, они меня поддержали, они досконально разбирались, что случилось, за что им огромное спасибо. Они меня поддержали — это та поддержка, в которой я нуждался. И всё, потом я сказал, что мне нужно время подумать, остыть, потому что было очень много хейта. Я думал всё ещё, потому что не было партнёрши, я не мог определиться, с кем продолжать свой путь».
Об образовании дуэта с Ушаковой
«Арина мне написала через неделю или через две, как это всё случилось. Не было понимания, что мы 100% встаём в пару. Мы договорились просто попробоваться, и всё. Я ждал Арину, когда она приедет из другого города, она приехала, мы попробовались и поняли, что нам удобно. Потом приехала Наталья Владимировна Линичук, посмотрела на нас, и сейчас у нас пятая тренировка, как мы вместе работаем. Мы катаемся сейчас по одному, Наталья Владимировна учит нас, как с нуля».
Валерий Ангелопол с Евгением Плющенко и Ариной Ушаковой
Фото: t.me/evgeniplushenkoofficial
О проблемах в дуэте с Кагановской
«Мы не выбирали момента, чтобы распасться. Лично я шёл к этому очень давно, эта тема мусолилась больше года, ещё перед прокатами прошлыми. У нас был очень большой разлад, и весь год я говорил Анжелике Алексеевне, что я не вижу себя в этой паре, что я хотел бы поменять партнёршу. Просто, видимо, пик дошёл до того, что мы тянули-тянули-тянули и дотянули до самого неудобного момента. Возможно, надо было это сделать раньше, но по каким-то причинам удавалось это всё как-то сдержать.
Всё начиналось с мелочей, и всё так накапливалось, что уже получалась не мелочь. Одно за другим это всё накапливалось, был эмоциональный всплеск, и я понимал, что уже всё.
Мы очень много над этим всем работали. Не было так, что есть какая-то проблема и мы не пытаемся её искоренить, а откладываем на потом, и она накапливается в два раза больше. Мы работали над этим, разговаривали очень много, могли приехать к Анжелике Алексеевне домой в субботу или воскресенье, сесть и это всё обсуждать. Просто почему-то каждый раз после наших разговоров мы держались один-два дня, и всё начиналось по-новому. Когда из раза в раз мы наступали на одни и те же грабли, эти грабли били больнее с каждым разом, потому что не успеваешь отойти от прошлого удара, как появляется новый, и ты в какой-то момент понимаешь, что бессмысленно с этим бороться и надо что-то менять».
О контракте
«В предыдущей нашей ссоре до контракта мы не смогли прийти к общему знаменателю уже никак, у меня опустились руки. У меня не было желания кататься с этим человеком. Это был единственный выход, который предложила Анжелика Алексеевна, она сказала: «Раз мы не можем с вами договориться, давайте составим контракт и будем выполнять чётко то, что там прописано». Я сказал: «Хорошо». Анжелика Алексеевна дала добро, Василисина мама дала добро. Я думал, что мы договорились. Проходит месяц, этот контракт составляют. Как только он был готов, я его принёс на следующий день, на что мне сказали, что никто ничего подписывать не будет, всё, едем в федерацию разговаривать, так больше продолжаться не может. То есть все согласились, а потом дали заднюю.
Почему я удивился, что они сразу пошли в отказ? Потому что люди, когда им приносят какие-то контракты, имеют право вносить туда свои корректировки, так как контракт заключается между двумя физлицами. Но ни Василиса, ни Анжелика не захотели вносить туда свои корректировки, для них почему-то слово «контракт» стало триггером, они сразу сказали: «Нет, мы ничего подписывать не будем».
Все условия, которые выложила Василиса: оплачивать коньки, шнурки, тренировки… Это был двусторонний контракт. То есть если кто-то из нас двоих нарушает правила, которые там прописаны на отдельном листе — выложили только один лист — то вторая сторона, которая нарушает, должна нести это всё. Подписав этот контракт, я нёс бы за него ответственность точно так же, как и Василиса. Если бы я что-то нарушил, то я бы оплачивал всё это».
О разговоре с федерацией
«Мы очень плохо поговорили с федерацией, мне так кажется. Я не сказал ни слова, к сожалению. Федерация приехала к нам на каток, они ещё потом пошли смотреть Аннабель Морозов, они как раз у нас тогда катались. Им было удобно приехать поговорить с нами и посмотреть тренировку. Федерация приехала, мы сели, и единственное, что меня очень сильно задело и не понравилось. Не будем называть имён, сидят три лица из федерации, Анжелика Алексеевна и напротив на диванчиках мы с Василисой, я в одном углу, она – в другом. Мы садимся, разговор не помню, с чего начался, Анжелика Алексеевна начала: «Валера вам хочет кое-что рассказать». Я думаю: «Ну хорошо». Начинаю рассказывать, как и тебе, что это всё длится очень давно, не вот «сегодня мы придумали контракт», «сегодня мы его составили» и «сегодня мы распадаемся». Я говорю, что ношу это больше года на тот момент, Анжелика Алексеевна отрицала мои слова и говорила, что она первый раз об этом слышит, что я хочу распасться. Мы ездили к ней домой, мы собирались у неё дома, мы разговаривали на катке в течение года, мы где только не разговаривали. О распаде пары, что я не хочу кататься в этом составе.
Почему она так сказала? Не знаю, наверное, чтобы себя как-то прикрыть. Не могу за неё говорить, я говорю, как я вижу. Просто человек отрицает все мои слова, говорит, что первый раз об этом слышит, что ничего такого близко не было: «Он сам это придумал недавно, принёс бумагу, о которой мы тоже первый раз слышим, и всё». Конечно, федерация сидит с круглыми глазами, не понимает, что делать и что происходит.
Я был уверен в Анжелике Алексеевне как в своём тренере, но для меня это была подстава. Я в моменте очень сильно потерялся, когда это услышал. Я мог ожидать всё что угодно, меня могли обвинить в чём угодно, но то, что она открестится от меня и вот так подставит — я не был к этому готов.
Валерий Ангелопол с Василисой Кагановской и Анжеликой Крыловой
Фото: РИА Новости
Василиса вообще ни слова не сказала, она просто молчала. За Василису говорила Анжелика Алексеевна, ссора в тот момент происходила между мной, федерацией и Анжеликой Алексеевной. Василиса вообще никому ни слова не сказала. Василиса сидела плакала. Ну, не плакала, делала очень грустное лицо и хорошо играла на эмоциях.
Федерация отметила, что нет смысла клеить то, что и так уже распалось. Примерно так они сказали — раз он настолько критичен, то нет смысла его уговаривать. И всё. Про контракт они сказали, что мы не имеем права его составлять, но не учли другой момент, что я не имею права зарабатывать на этом контракте, грубо говоря. А составлять любые контракты мы имеем право просто на каких-то условностях. Но я бы и не зарабатывал на этом контракте. Я бы ни копейки с неё не взял, там не было такого, что Василиса должна была мне платить. Соответственно, я на этом контракте не зарабатываю. Это просто дисциплинарная бумага. Все пункты, которые прописаны, всё оплачивается федерацией, и даже если бы из нас кто-то нарушил, это продолжало бы оплачиваться федерацией».
О ситуации, когда Ангелопола не хотели брать тренеры
«Я сильно хотел попасть к одному тренеру, не будем называть имён. Он ответил: «Я не хочу видеть тебя в своей группе. Федерация не разрешает». Я не знаю, с чего всё началось, была статья, что никуда меня не пускают. Почему я ответил одним словом «Отчасти»? Потому что меня реально никуда не брали. Но в федерации мне сказали: «Пожалуйста, иди катайся куда хочешь, делай, что хочешь, ты свободен». Когда я приходил, все боялись меня брать».
О поддержке мамы
«У нас с мамой полное понимание. Я наконец осознал всю значимость этого человека в моей жизни. Ей тоже досталось за хейт, когда я сказал, что не буду комментировать эту ситуацию, а моя мама выставила пост в поддержку меня. Все начали говорить: «Валера не мужик, не сдержал своё слово, отправил маму его защищать». Я вообще не знал, что она это выложит. Мы эту тему не обсуждали, она сама это сделала, просто меня поддержала и, как и любая мама, просто проявила любовь, заботу, постаралась объяснить всю ситуацию, потому что я был не в состоянии. Сколько же нам досталось за это всё! Обоим. И мы как будто бы начали гораздо сильнее друг за друга держаться. Я это сейчас всё переживаю и очень это ценю».