Звездный защитник «Спартака» и сборной Чехии отказался от машины, которую мы
собирались за ним прислать в «Лужники»: не беспокойтесь, сам доберусь. И
добрался. На метро! Когда Мартин появился в ресторане, посетители как по команде
кинули на него свои взоры: то ли их привлек спортивный вид высоченного чеха, то
ли японские татуировки, украшавшие его бицепсы. Иранек мгновенно сразил
официанток своими улыбками, а нас потрясающе чистым русским языком.
– Мартин, ну вы даете: как так по-русски научились говорить за каких-то 9
месяцев?
– А куда деваться-то? Во-первых, меня контракт обязывает выучить язык. А
во-вторых, я же сюда не перекантоваться приехал, а жить и работать. Я даже к
услугам преподавателя не прибегал. Просто общался с ребятами (я вообще человек
компанейский) и месяца за три выучил, хотя до этого ни слова не знал. Ну и Дима
Аленичев, который когда-то, также как и я, выступал в Италии, мне очень помог.
– Русский «трехэтажный» тоже освоили?
– Еще бы! Профессиональная необходимость. Тем не менее, ругаюсь редко, да и то в
основном по-чешски. Бывает в горячке, что-то судье ответишь. И все.
– В России есть устойчивое выражение, которое обычно с трибун скандируют про
плохого арбитра. Что в Чехии кричат с трибуны судьям?
– Кричат, что судья – черносвин.
– Помните, какие первые русские слова пополнили ваш лексикон?
– Они обрушились на меня как из пулемета. «Привет!», «все нормально», «вышли».
– Сегодня что чаще всего на поле кричите?
– Ну что еще может кричать защитник? Конечно: «назад!». Очень важно, чтобы
ребята успевали возвращаться.
– С сербом Видичем друг друга без труда понимаете?
– Кстати, вот человек, имя которого я пытался запомнить очень долго. Всех ребят
выучил и по именам, и по прозвищам. А Видича ну никак! Все не мог научиться
произносить: Неманья. Зато теперь никаких проблем. На поле тем более. Кстати,
Видич, если не брать игроков сборной Чехии, самый сильный защитник из тех, с кем
я когда-либо играл. Очень хитрый игрок! В хорошем смысле.
– Помимо Видича, кого-то еще трудно было запомнить?
– Долго путал Павленко и Павлюченко. Признаться, было не просто запомнить, кто
из них Павлик, а кто Павлуха. Зато вот в трех Ковалях (Ковалевски, Ковальчуке и
Коваче) разбираюсь здорово.
– Как думаете, кто, кроме Войцеха Ковалевски, из легионеров в «Спартаке»
лучше вас говорит по-русски?
– (Подумав.) Калина (Калиниченко). Макс – очень классный парень!
– Какие у вас впечатления от Москвы после девяти месяцев проживания в ней?
– Ну прожил-то я не девять, а поменьше: сборы, отпуск… Но успел понять, что
Москва большой европейский город, как Милан, Прага или любой другой. Когда я
только собирался сюда ехать, в Чехии все говорили: куда ты едешь, это старая
коммунистическая столица. Теперь я всем говорю: это отличный город. Я в
восторге!
– Чего именно вы опасались, когда переезжали в Россию?
– Боялся, что здесь будет слишком непривычная для меня жизнь. И перед тем, как
поехать, я разговаривал с Марешем из «Зенита», с Кински из «Сатурна».
Расспрашивал их про Россию и российский футбол. Они сказали: не напрягайся, Ирас,
приезжай.
– Что удивило в Москве?
– То, что здесь повсюду милиция, милиция, милиция. Такого я не видел нигде
больше и не очень понимаю, зачем ее столько. В футбольном же отношении я не
ожидал, что у нас окажутся такие преданные болельщики. Где бы мы ни играли,
везде за «Спартак» болеют очень громко.
– С кем за это время подружились в команде?
– Подружился со всеми, но самое главное – ко мне приехал мой большой друг из
Чехии Радек Ковач. Мы с ним пять лет знакомы, вместе играли в молодежной
сборной. Поэтому неудивительно, что с Радкой мы и на базе в одном номере живем,
и свободное время вместе проводим.
– Как же вы его проводите?
– Если два-три дня до игры, то уже никуда не хожу. После тренировки едешь домой
и сидишь там. Этому я у итальянцев научился. Там так принято. Называется
профессионализм.
– Скучно ведь!
– Нормально. У меня дома три канала чешских есть. Интернет.
– А если до игры далеко?
– Гуляем по городу, смотрим телевизор или играем на Playstation в гольф или
хоккей. Я хотел бы поиграть в настоящий гольф, но пока не знаю, где в Москве
можно это сделать.
– Книги наши не читаете: Толстого, Достоевского?
– До этого мне еще далеко. Это по-итальянски что угодно «проглочу». А русские
буквы плохо знаю. Кроме «Футбол.Хоккей», наверное, больше ничего сам и не осилю.
– Вы сейчас живете один, готовите что-нибудь дома сами?
– Иногда: яйца, еще что-то. Если есть желание. Но обычно кушаю на базе или хожу
куда-нибудь. У меня рядом неплохой итальянский ресторан, а я привык к пастам и
вообще итальянской кухне.
– Кроме футбола, чем-то вы еще занимались в детстве?
– Хоккеем, конечно! Я ведь из Чехии. Когда был маленький, то только и делал, что
играл в футбол и хоккей. И только в пятнадцать лет я окончательно сделал выбор.
Болел в детстве за пражскую «Спарту» и хотел за нее выступать, но когда сам стал
футболистом, всегда играл только против нее.
– Второй Ягр из вас мог бы получиться?
– Не-ет! Он лучший игрок на свете! Таким, как Ягр, мне никогда не удалось бы
стать.
– Ягр – самый известный чех в мире?
– Думаю, да. Как спортсмен так уж точно.
– А Недвед?
– Тоже. Они сопоставимые фигуры, но Ягр все же крупнее. Он популярен и в Чехии,
и во всем мире, а Недвед – больше в Европе.
– В сборной вы с ним общаетесь?
– Мы со всеми там общаемся, Павел – не исключение. Постоянно какие-то шутки,
розыгрыши. В России пока мои шутки не очень хорошо понимают. На базе над
кем-нибудь из молодых пошутишь, они с выпученными глазами на тебя смотрят.
– Над Недведом шутили?
– Нет, вот над ним не пошутишь. Он слишком серьезный.
– Коллер действительно такой большой, как кажется по телевизору?
– Очень большой! Нога у него огромная. Бутсы у Коллера – просто чемоданы. Когда
первый раз видишь его вблизи, становится страшно. Но перекидываешься с ним парой
фраз и понимаешь, что он очень, очень добрый человек. Бояться его совсем не
надо.
– А вы добрый?
– Думаю, что да. Но это вы лучше у моих друзей спросите.
– На Евро-2004 какой матч был для вас самым обидным? Последний с греками?
– Конечно, мы просто обязаны были выходить в финал. Я в четвертьфинале с
датчанами получил травмы, но не сомневался, что мы будем чемпионами. И тут на
последней минуте пропустили, когда уже ничего не сделать. Очень обидно.
– А не обидно, когда ваши партнеры по сборной на первых ролях в ведущих
чемпионатах, «пылить» в России? Тот же Недвед, наверное, именно так воспринимает
ваш нынешний этап в карьере.
– Если ты хорошо играешь, то не имеет значения, где ты выступаешь. Ребята вполне
нормально относятся, интересуются делами. Это чешские журналисты никак не
угомонятся: зачем это я из Италии в Москву подался?
– Действительно, зачем?
– Как зачем?! «Реджина» постоянно боролась за то, чтобы сохранить место в серии
А. Эта задача ужасно давила. И потом, там клуб маленький, никогда мы не боролись
ни за Кубок, ни за высокие места. А здесь, если мы сыграем в этом году хорошо,
то на следующий год у нас будет уже Лига чемпионов или хотя бы Кубок УЕФА. Мне
очень хочется поиграть в еврокубках. Да и потом, Италия «беднеть» стала, а
Россия, наоборот, силы набирает. Скоро сюда очень серьезные футболисты подъедут.
– В чем отличие итальянского, чешского и российского чемпионатов?
– Итальянский – это тактика. Там тренировки – только тактика. По полочкам
разбирается, кто в какой момент где будет находиться и что делать. Видео сутками
смотрят, раскладывают любой маневр. Например, в России все стараются сразу
доставить мяч вперед. Отняли – и в атаку. А в Италии не так. Там чуть «поразважней»,
как это по-русски? Поспокойней. Мяч направо, налево, потом уже вперед. Команда
хорошо знает, что делать. Но зато и противник в курсе, что ты сделаешь. В России
все любят бежать вперед, и очень часто между обороной и атакой получается
разрыв. В прошлом году у нас не было классического опорного, защитникам
приходилось тяжело. Сейчас Радка играет между нами и нападающими, стало попроще.
– Моральный настрой тоже изменился?
– В Италии трудно было играть из-за того, что результат давил. Команда постоянно
находилась внизу. Одно очко давалось как тут десять. Перед игрой три дня в
гостинице, ждешь, нервничаешь, тяжело. Тут такого нет. Один день перед игрой – и
все.
– Болельщики на Сардинии действительно сумасшедшие?
– Не то слово! Во-первых, город маленький, всего двести тысяч, все на виду.
Во-вторых, юг, темперамент сумасшедший. На каждый матч стадион забит, двадцать
семь тысяч. По улице не пройти: автографы постоянно, за руки хватают! Да и
играть там тяжело. На Сардинии зимой редко ниже двадцати градусов бывает. А
летом постоянно плюс сорок, и игры в три часа дня начинаются.
– В Москве на улицах пока еще не узнают?
– Ни разу не узнавали. Я же говорю, Москва очень большой город и мне это очень
нравится. Не люблю быть постоянно на виду.
– На Прагу Москва, на ваш взгляд, совсем непохожа?
– Конечно, нет. Прага – средневековый город, а Москва – современный.
– По Праге скучаете?
– Разумеется. Я люблю ее. Безумно сильно люблю. Весь город. Там столько красивых
мест, что можно сутками гулять. А можно сесть на веранде какого-нибудь кафе,
пить кофе и смотреть. Там такая красота!
– Часто в Чехию звоните?
– Звоню вроде бы мало, но наговариваю много (три тысячи долларов за два месяца).
Больше всего разговариваю, конечно, со своей Дианой.
– С женой?
– Я был когда-то женат, потом развелся. А с Дианой Кобзановой мы пока не
узаконили наши отношения.
– Она в Праге осталась?
– У нее там работа. Она приезжает, но не очень часто, к сожалению. Диана модель,
а это значит – показы постоянные, подиум, фотосессии.
– Как вы с ней познакомились?
– В Чехии есть одна известная дискотека, где я ее и увидел в первый раз. Я
понятия не имел, что она «Мисс Чехия-2001». Я приехал в отпуск из Италии, и мне
просто понравилась девушка. На следующий день через моего знакомого футболиста
Томаша Чижека, который сейчас играет в Казани, а тогда был в «Спарте», нашел ее
телефон, написал ей эсэмэску. Она выяснила, кто я такой, и ответила, мы
встретились, так все и началось.
– Она на футбол ходит?
– Ходит, но в футболе не разбирается. Поэтому ничего сказать про мою игру не
может.
– У вас есть брат, он тоже занимался футболом?
– Да, я всегда в детстве с ним играл, и все говорили, что он был лучше,
способней меня. Но потом влюбился, и на этом его карьера закончилась.
– А вы когда в первый раз влюбились?
– По-серьезному лет в восемнадцать. Пошел на дискотеку и там встретил красотку.
Но у меня уже был контракт на руках, мне уже можно было.
– Кстати сказать, у вас на дискотеках дерутся?
– Еще как! Но если начинается драка, то я всегда первый убегаю (смеется). Потому
что если сильно кому-то двину (парень-то я здоровый), то могу человека
покалечить. Хотя обычно, когда меня видят, все затихает.
– Где девушки красивее: в Чехии, Италии или России?
– В Чехии и России. В Италии, особенно на юге – нет. Совсем не в моем вкусе!
– Назовите тройку лучших игроков российского чемпионата, из тех, кто не в
«Спартаке», конечно.
– В три человека трудно уложиться: Сычев, Кержаков, Аршавин, Каряка. Много
хороших игроков.
– А самый быстрый кто?
– Самый быстрый – Быстров, конечно. Хотя Кержаков с Аршавиным тоже быстрые.
– Вообще, кто самый скоростной из всех, против кого вам приходилось играть?
– Дамьен Дафф из «Челси». Я играл в товарищеском матче против него, так он
просто ураган. Вжик – и нет его! Приходилось руками за него цепляться.
– Против кого сложнее всего было действовать в России?
– Против Жиркова, Юра – очень хороший полузащитник. Против Аршавина в прошлом
году, в этом году полегче, потому что он сейчас не в такой хорошей форме.
– В Италии кто особенно запомнился?
– Да там в каждой команде игроки с великими именами. Вьери, Дель Пьеро, Зидан…
Очень много звезд! Я, когда только приехал в «Реджину», в первой же игре попал
на «Ювентус», и Зидан мне нанес травму. Толкнул, я упал неудачно, сломал ребро.
Встал, дышать не могу, пошевелиться не могу. Меня сразу в больницу, лежу там
думаю: ничего себе начал карьеру в Италии! Но к Зидану у меня претензий не было.
Против Вьери сложно бороться, он очень большой, но зато он чисто играет. В
Италии есть много игроков, которые локтями толкаются. Вьери так не делает, с ним
приятно состязаться.
– Вы даже на вид здоровый парень. Отыграв девяносто минут, устаете?
– Тяжело играть в «Лужниках» на синтетическом покрытии. После матча все тело
болит: спина, колени. Если жарко, трудно бегать. А если погода и поле
нормальные, то ничего, сил на весь матч без проблем хватает.
– Как заставляете себя терпеть, когда тяжело?
– Когда тяжело, нельзя думать об этом. Надо внушать себе, что у тебя еще уйма
сил. Все на тренировках закладывается. Если в ученье работаешь через «не могу»,
то и в игре сможешь перетерпеть.
– Кого из россиян до приезда в Россию вы знали?
– Слышал только о Путине, Горбачеве, Третьяке, Титове, Сычеве и Аленичеве.
– Любите русскую музыку?
– Начинаю втягиваться. Слушаю «Виа Гру» и девушку Жанну, которая была на матче
ЦСКА – «Локомотив» (Фриске).
– Какие клубы вами интересовались в ходе карьеры, где вы могли бы оказаться?
– «Селтик». «Парма» три года назад проявляла интерес, когда там еще все в
порядке было. «Болонья». «Байер» из Леверкузена и «Шальке-04» после чемпионата
Европы мной интересовались.
– Вам самому какой чемпионат больше нравится?
– Английский. Там какую команду ни возьми, отличная!
– В московском метро вам понравилось?
– Да, но больше туда ни за что не спущусь.
– Когда «Спартак» станет чемпионом?
– Думаю, с этим делом затягивать не стоит.
– Какие дальнейшие планы?
– У меня контракт со «Спартаком» еще на три года. Пройдут они, тогда посмотрим,
будет ли клуб хотеть, чтобы я за него выступал. Мне пока все нравится.
Многим болельщикам только-только приехавший в Россию Иранек запомнился своей
экстравагантной прической, в которой панковский мини-ирокез дополняла красная
полоса. Однако, присмотревшись к чеху повнимательней, можно обнаружить на нем
еще и массу татуировок.
На левом плече Иранека иероглифами выведены знаки зодиака самого Мартина, его
родителей и брата. На правой руке – теми же японскими иероглифами написана дата
рождения футболиста. На спине вытатуирован египетский оберег, а на левой ноге –
скорпион, в отличие от прочих тату не несущий функциональной нагрузки, а
сделанный, по словам футболиста, просто для красоты.
От предложений пополнить свою коллекцию чем-нибудь в русском духе – изображением
Кремля, профилем Сталина или хотя бы короткой надписью ДМБ-2008 – легионер пока
отвечает отказом.