В 97-м году Максим Бузникин ворвался в футбольную элиту, как свежий ветер в
растворенное окно. Скромный 19-летний паренек невысокого роста приехал в Москву
из Тольятти и в одночасье превратился в одного из кумиров спартаковских фанатов.
Его завораживающие, ни на кого не похожие финты сводили болельщиков с ума от
восторга, а соперников – от бессилия. Миниатюрный форвард мог с легкостью
расправиться на «носовом платке» сразу с тремя, четырьмя защитниками. «Ма-ксим
Бу-зни-кин!» – скандировали трибуны после его триумфального хет-трика в
захватывающем поединке с «Ротором». И это при живых Тихонове, Кечинове,
Аленичеве, Цымбаларе…
А потом был спад, аренда в «Сатурн», который вдохнул в нападающего вторую жизнь,
и «Локомотив», который вместе с Бузникиным принял чемпионскую эстафету от
«Спартака». В Черкизове прирожденный технарь также быстро стал любимцем торсиды
красно-зеленых. Помните, что он вытворял в первой для железнодорожников Лиге
чемпионов, как измывался над защитниками «Андерлехта». Увы, частые травмы не
позволили Бузникину полностью раскрыть свой высокий потенциал. В последнее время
он все реже и реже выходит на поле, оставаясь на скамейке запасных «Локо».
Многие почитатели его таланта уже говорят о Бузе как о футболисте в прошедшем
времени. Не рановато ли?
– Не обидно, что сейчас вас редко выпускают на поле?
– Мне не нравится слово «обидно». Сразу возникает вопрос: на кого обижаться?
Иногда так складываются обстоятельства. Но в большинстве случаев причину нужно
искать в себе. Надо терпеливо работать, ждать свой шанс и постараться его
использовать. А обида здесь совершенно не при чем.
– Вы твердо связываете себя с «Локомотивом»?
– Что значит «твердо»? Я в команде уже пятый год и пока ни о чем другом даже не
думаю. Когда подойдет время расставания, тогда и посмотрим.
– Тем не менее, вы не исключаете, что уже в этом сезоне вам, возможно,
придется сменить команду?
– В нашей жизни ничего нельзя исключать.
– Сейчас пошли разговоры, что вас могут отдать в аренду в «Ростов». До вас
они доходили?
– Доходили. Правда, не знаю, откуда они берутся. Мне уже звонил один из моих
приятелей и сообщил об этом. Я спросил: «Откуда такая информация?» В ответ
услышал: «Не знаю».
– Болельщики до сих пор кричат «Бузникина – на поле!», когда «Локомотив»
готовится проводить очередную замену. Приятно?
– Естественно. Кому может быть неприятна любовь болельщиков, ради которых мы
играем в футбол.
– Ваша карьера складывается зигзагообразно. Согласны?
– Со стороны виднее. Были взлеты, причем очень впечатляющие и обнадеживающие, за
ними наступали черные полосы. Чего-то достиг, что-то не получилось. Лично я
всегда оценивал себя с критической точки зрения.
– Как часто вспоминаете славное спартаковское прошлое?
– Периодически. В основном лишь тогда, когда мне о нем напоминают. Жизнь
движется вперед, и для меня еще не наступил тот возраст, когда живут одними
воспоминаниями. Пусть даже приятными. Тешить себя ими, значит предавать
сегодняшний день и не смотреть в будущее. Вот, если постараться вспомнить то
время, тогда можно окунуться в воспоминания.
– Так давайте окунемся. Помните первую тренировку в «Спартаке»?
– Если не изменяет память, она проходила на снегу в Тарасовке. Сразу после Кубка
Содружества, где играл за молодежку под руководством Игнатьева, меня пригласили
в «Спартак». Это было как в сказке, словно не со мной. Даже не предполагал, что
в 19 лет окажусь в столь именитом клубе. Все произошло настолько стремительно,
что даже не успел испугаться.
– Интересно, кто первый из старожилов с вами заговорил?
– По-моему, Тихонов. А еще на тот момент в команде были мой земляк из Краснодара
Макс Деменко и Леха Бахарев, с которым мы играли за «Ладу».
– Быстро почувствовали себя своим в новом коллективе?
– На поле – мгновенно. Сразу схватил спартаковскую игру: куда нужно бежать, как
пасовать, хорошо чувствовал партнеров. Словом, оказался в своей тарелке. В быту
тоже особых проблем не возникло.
– Тогда на вас обрушилась большая популярность. Вы были готовы к ней
морально?
– Поначалу, пожалуй, была легкая эйфория. Потом она ушла. Эмоции улеглись,
появились новые цели, задачи.
– То есть на вас популярность не повлияла?
– Все познается в сравнении. Популярность на всех влияет. Только в разной
степени. На меня она тоже подействовала: во мне появилось что-то новое, ранее не
знакомое мне самому. Правда, не могу сказать, лучше или хуже я от этого стал.
– Какие воспоминания остались у вас от работы с Романцевым?
– Почерпнул для себя много нового. Мне было всего 19 лет, и я с открытым ртом
слушал Романцева. Это сейчас, по прошествии лет, могу слушать и отбрасывать
что-то ненужное. Тогда же впитывал в себя все, словно губка.
– Самый лучший матч в «Спартаке» – домашний с «Ротором»?
– Наверное, да. Хотя еще со «Сьоном» была отличная игра: мы вышли на поле такими
злыми, что в тот вечер перед нами, по-моему, не устоял бы ни один клуб мира.
Поймали сумасшедший кураж. А завели нас болельщики и пресса. Мы же читали
интервью самоуверенного президента швейцарского клуба, который замерял ворота в
Черкизове. И его слова стали для нас дополнительным раздражителем.
– Вы жаждали мести?
– Мы хотели восстановить справедливость. Хотели выиграть – и не просто так, а
непременно крупно. Настрой был запредельный, и соперник, почувствовав это,
оказался с первых же минут деморализован. Такие матчи запоминаются надолго.
– Схожая ситуация была у вас и в «Локомотиве». Вы ведь в какой-то степени
участвовали в знаменитой переигровке с «Тиролем».
– Я тогда остался в запасе. Но чувства во многом были схожими: требовалось
восстановить справедливость. Хотя и отличия имелись. «Сьон» мы разбили наголову,
и после разгрома в команде царила эйфория. С австрийцами же была радость на фоне
громадной усталости. После финального свистка арбитра, возвестившего
устраивающий «Локо» счет – 0:1, все ребята упали на газон и долго там лежали –
настолько тяжело дался психологически и физически тот матч.
– Почему ваша спартаковская карьера после 1997 года пошла по нисходящей?
– Сказались травмы. Где-то и я дал слабину – ответственности с себя не снимаю.
Не только обстоятельства бывают сильнее нас, но и мы сами должны уметь
противостоять этим обстоятельствам. Нужно уметь с ними бороться.
– Может, сказался так называемый фактор «второго сезона»?
– Это все – отговорки.
– На Романцева обида осталась?
– В общем-то – нет. Какой смысл сейчас обижаться? По прошествии стольких лет
многое переосмысляется, и на некоторые вещи начинаешь смотреть по-другому. В
футболе есть немало факторов, которые, к сожалению, ему мешают. Если вспомнить
время моего ухода из «Спартака», то та золотая команда уже начала постепенно
разваливаться. Цымбаларь, Кечинов, Тихонов – все эти люди не по своей воле
покинули клуб.
– Можно сказать, вы вовремя ушли из «Спартака»?
– Наверное, можно. Мне хотелось играть, а не просиживать на скамейке запасных.
Поэтому искал варианты. Сначала мной заинтересовался «Сатурн» в лице Павлова. Он
мне доверял. А доверие тренера, как известно, окрыляет футболиста. За счет него
можно раскрепоститься и играть, как умеешь. В тот период вновь почувствовал себя
на подъеме. Меня же Романцев в сборную из «Сатурна» стал приглашать. Тогда, в
первых пяти матчах за национальную команду, забил пять голов. Потом Павлова
сняли, а я оказался в «Локомотиве», где вновь дважды стал чемпионом страны и
провел незабываемые матчи в Лиге чемпионов.
– Интересно, что общего между чемпионским «Спартаком» и «Локомотивом»?
– Вот, к примеру, Евсеев (Бузникин с улыбкой показывает на проходящего мимо
одноклубника, Вадима Евсеева). А если серьезно, то эти команды связывает дух
победителей. И там, и здесь все подчинено только одной цели – чемпионству.
– А в чем различия?
– В игре. «Спартак» показывал другой футбол, нежели «Локомотив». Но каждый из
них хорош по-своему. Еще обстановка в командах несколько разная: в «Локо» более
домашняя, чем в «Спартаке». Семин с Эштрековым – демократичные люди, которые
часто общаются с игроками. Романцев – тренер-диктатор. Только не подумайте, что
я его в этом обвиняю. Ни в коем случае. Просто у каждого наставника своя манера
поведения, взгляд на игроков, на их подготовку.
– В 2002 году вы побили рекорд союзных чемпионатов, который принадлежал
Вадиму Евтушенко, по голам, забитым после выхода на замену. На счету киевлянина
их было 11, а у вас на тот момент – аж 14…
– Так уж сложилось, что я часто выходил на замену с целью усилить игру в атаке.
Прекрасно помню одну фразу Романцева по этому поводу. Когда журналисты спросили
его: «Почему вы не ставите Бузникина в стартовый состав?», Олег Иванович
ответил: «А кем же мне тогда усиливать игру во втором тайме, если не Бузникиным?!»
На тот момент я был хорошо подготовлен и успевал отличиться даже в считанные
минуты.
– Порой создавалось впечатление, что вам все равно, когда выходить на поле.
Сами-то что чувствовали?
– У меня тогда многое получалось. А вообще-то на замену, как правило, сложнее
выходить, нежели с первых минут. Неизвестно, попадешь ли с ходу в игровой ритм
или нет? Поверьте, сделать это весьма непросто, как иногда кажется.
– В прошлом году «Локомотив» на полгода отдавал вас в аренду в «Ротор». Что
сложнее: бороться за чемпионство или за выживание?
– За выживание. Когда дела в команде складываются неважно, когда ощущаешь
проблемы во всех сферах, то психологически бывает очень тяжело.
– У вас есть видеокассета с записью ваших лучших фрагментов?
– Есть. Но я почти ее не смотрю. В гостях однажды поставил, вот и все.
– Не тянет?
– Просто не думаю об этом.
– Вам никогда не хотелось поиграть за границей?
– Хотелось. Бывают в жизни такие периоды, когда задумываешься: «А может, стоит
махнуть за рубеж?»
– Куда, например?
– Куда-нибудь в хороший чемпионат – скажем, в Испанию или Англию.
– А у вас были хорошие зарубежные варианты?
– Были. Но раз они не сработали, стоит ли говорить о том, чего нет.
– В будущем не исключаете для себя такой возможности?
– Я ничего никогда не исключаю.
– Насколько вы реализовали свой футбольный потенциал на данный момент?
– (Вздыхая.) Больше склоняюсь к тому, что реализовал себя в футболе далеко не
так, как хотелось бы. Гложет меня этот червячок.
– И что тому виной?
– И травмы, и я сам. Где-то, видимо, проявлял расслабленность, не дорабатывал.
– Талантище Добровольский как-то в одном из интервью сказал, что, если бы он
был зациклен исключительно на футболе, то пропустил бы в жизни много
интересного. Вам близка его позиция?
– Мне трудно говорить о Добровольском. Тем более в чем-то сравнивать себя с ним.
Но я считаю, что все хорошо в меру. Если человек с мозгами, то он найдет время
для всего. Просто нужно сразу определиться с жизненными приоритетами: что для
тебя главнее? А безвылазно сидеть на базе и думать только о футболе,
психологически не каждый потянет. Футболист такой же человек, как и все. У
многих есть семьи, дети, какие-то увлечения. Игроки должны уметь отвлекаться от
неудач, морально отдыхать после трудных матчей. Только так, на мой взгляд, можно
быстрее восстановить силы.
– Знаю, что вы являетесь страстным поклонником хоккея. Как давно
заинтересовались этим видом спорта?
– С детства болел за нашу сборную. Еще с тех времен, когда за нее играла
великолепная армейская пятерка Фетисов – Касатонов, Макаров – Ларионов – Крутов.
Потом заинтересовался НХЛ. В разное время переживал за разные команды: за
«Детройт», «Колорадо»…
– А сейчас?
– А сейчас, увы, там локаут.
– Ваш любимый хоккеист?
– Во времена СССР – Сергей Макаров. Он был главным технарем в той команде. Из
энхаэловцев симпатизирую Алексею Ковалеву.
– Сами-то в хоккей умеете играть?
– Умею. Хотя в родном Краснодаре у нас не было хоккейных коробок. Город-то
южный, снега ждали, как манны небесной. На коньках научился стоять в Тольятти, а
поигрывать начал уже в Москве. Знакомые ребята приглашали, когда был в отпуске:
«Давай, говорят, подучим тебя». Я ходил, учился. Потом пару раз играл с
одноклубниками из «Локомотива».
– И кто из «Локо» лучше всех играет в хоккей?
– Сычев и Лоськов. Вадик Евсеев неплохо «толкается».
– В хоккее вы тоже – нападающий?
– Необязательно. Могу и в обороне отработать, и даже – в воротах.
– Правда, что вы участвовали в одном из турниров по настольному хоккею?
– Правда. Была одна телепередача, где мне пришлось сыграть сразу четыре
микроматча с четырьмя разными соперниками.
– Ну и как успехи?
– Трижды выиграл, а в одном поединке тактично уступил девушке – 0:1. Люди,
видимо, полагали, что возьмут меня голыми руками. Но они просто не знали, что мы
с Евсеевым одно время до посинения рубились в этот хоккей на базе. Да и в
детстве я неплохо в него играл.
– Еще одна ваша страсть – музыка. Сколько у вас собственных дисков?
– Один, который в 2000 году выпустил.
– Сейчас нет желания выпустить второй?
– Нет.
– А на гитаре продолжаете играть?
– Иногда.
– Когда хорошее настроение или плохое?
– По-разному. Бывает, с утра проснусь, жду, пока жена из ванной выйдет, и
перебираю струны.
– На сборы с собой берете гитару?
– Нет. Сейчас, вон, Сычев подсел на это дело. Если сказать, что я его учитель
игре на гитаре, прозвучит громко. Так, немного ему помогаю – иногда новые
аккорды показываю.
– Уже задумывались над тем, чем будете заниматься после окончания футбольной
карьеры?
– По-моему, над этим периодически задумывается любой игрок. А как там сложится –
неизвестно. Пока не могу однозначно сказать, чем буду заниматься после футбола,
поскольку заканчивать с ним еще не собираюсь.