Веселый и очень простой парень из Ялты долгое время был неприметным «таскателем
рояля» в звездном ЦСКА. Однако в этом сезоне Евгений Алдонин совершил
значительный скачок и сам стал звездой. Его зубодробительная игра помогла
армейцам выиграть два трофея – Кубок УЕФА и Кубок России, а его гол позволил
уложить на обе лопатки злейшего врага красно-синих – «Спартак». Ну какие здесь
еще нужны поводы для интервью?!
Было это пару лет назад. ЦСКА выиграл первое российское чемпионство, а под
«золотую» армейскую руку попал как раз «Ротор». Разбили волгоградцев легко, даже
с сочувствием. А цээсковские болельщики кричали: «Дайте забить Есипову!» и
«Медаль Алдонину!» Женю красно-синие фаны ждали, слухи о его переходе были
настолько устоявшимися, что когда они преобразовались в официальную информацию,
никто и не удивился. А в тот памятный день футболисты «Ротора» угрюмо… Нет,
просто устало брели к автобусу в своих сине-белых костюмах. Один Алдонин стоял в
штатском и ждал, когда Владимир Горюнов решит вопрос о его транспортировке по
Москве. «Ты свободен?», – обратился волгоградский президент к одному своему
приятелю, приехавшему на машине. Не успел приятель ответить, как Горюнов выдал:
«Алдонина надо отвезти». Вопрос: «Куда?» Горюнов закипел. Правда, шутливо: «Как
куда? Это Алдонин! Куда скажет, туда и поедешь!»
– Видать, на особом положении у президента были?
– Данный эпизод был шуткой, вы правильно отметили. Конечно, Горюнов – опытный
руководитель, и он не станет откровенно выпячивать какого-либо футболиста. Как и
в любой команде у нас в «Роторе» имелась группа лидеров – 4-5 человек, куда
входил и я. А в то время я частенько задерживался в Москве. И Владимир
Дмитриевич решил мне помочь.
– Это ведь он в какой-то степени дал вам путевку в жизнь. Свой первый
разговор с одним из самых влиятельных тогда руководителей отечественного футбола
помните?
– Наверное, когда за дубль «Ротора» выступал. А уж серьезно поговорили при
обсуждении условий контракта с главной командой.
– И кто же из вас первый впоследствии понял, что Алдонину пора выходить на
более серьезный уровень и покидать «Ротор»?
– Сам я, наверное, и понял. Игрой ведь доказывал, что пора сделать существенный
шаг в карьере. Ну и поддержка Владимира Файзулина, тогдашнего тренера, и
занимавшегося селекцией Рохуса Шоха была очень ощутимой. Они-то и выделяли меня
из общей массы.
– Трудно было вам, пареньку из Ялты, попасть в одну из лучших футбольных школ
страны?
– Вы знаете, легко как-то все далось. Приехал из Волгограда к нам в Крым молодой
тренер, пригласил меня на просмотр, где Андрей Сергеевич Федоровский и дал
положительное заключение. Интернат, спустя полгода дубль, профессиональный
контракт – и ты уже под вниманием тренеров основы. Потом чувствовал эдакую
чрезмерную стабильность, ведь из дубля-то я не мимолетом попал в главную
команду. Пришлось повариться в этом котле. Да и вспомните тот «Ротор» – борьба
за золотые медали, напряжение… И я – необстрелянный юнец. В общем, не столько
играл тогда я с признанными мастерами, сколько равнялся на них.
– Все мне покоя не дает тот «золотой» для ЦСКА матч с вашим «Ротором».
Армейские болельщики вам руки жали, за своего принимали…
– А мне было приятно за армейцев, тем более оказаться в ЦСКА я мог тем же летом.
Вот так, может, в тот день тоже ощутил бы чемпионские чувства. Правда, ни о чем
не жалею и никаких обид ни на кого не держу. Просто суждено мне было стать
армейцем чуть позже. Хотя голоса болельщиков типа «Женя, переходи к нам» помню.
– А первую медаль помните?
– Да она не так давно у меня и появилась. Серебряная. А те, что были в детстве…
(Продолжительная пауза.)
– Потерялись, наверное?
– Какие-то турниры выигрывали, но медали нам не давали. Подарками одаривали
зато. Помню, в одном первенстве я стал… лучшим бомбардиром, и мне именные часы
вручили, «Волгоград» называются, с Родиной-матерью на циферблате.
– Музей регалий Евгения Алдонина где расположился – в Ялте или Волгограде?
– Основная коллекция экспозиций, пожалуй, представлена в Ялте, где мама живет.
Кстати, там не только призы собраны, но и всякая всячина вплоть до газетных
вырезок. Мама этим серьезно занимается.
– Под «золотую» армейскую медаль место расчистили уже?
– Ну вы мечтать уже начали. В Ялте я вообще-то ремонт собрался делать, так что
подумываю о сооружении уголка славы (улыбаясь) здесь, в Москве.
– Вы не раз говорили о себе, как о человеке амбициозном. И с какого возраста
вы таким стали?
– Да всегда хотелось показать свое «я», суметь посмотреть на себя со стороны,
цели постоянно возникали новые и, соответственно, более серьезные.
– А природа амбиций какова? Просто выбиться в люди?
– Нет, я давно определился, что мои жизненные задачи вплотную связаны с
футболом. С самого детства проявлял усердие именно в футбольном ремесле.
Слабых соперников не бывает. Эта расхожая фраза практически всегда
сопутствует крупным турнирам типа Кубка УЕФА. Минувший могли выиграть многие,
ведь состав участников был довольно ровным. И едва ли не ключевой для
завоевателей трофея стала серия с белградским «Партизаном» всего лишь на стадии
1/8 финала. Неизвестно, помогла бы ЦСКА удача в дальнейшем, не помоги она
Алдонину открыть в белградском матче счет.
– В Белграде очень серьезно нас «повозили» тогда, – признается Евгений. Вообще,
еще зимой мы с ребятами частенько разговаривали на эту тему и приходили к
единому мнению, что если пройдем «Бенфику» и последующего соперника, то дальше
разыграемся. Вот своеобразным критическим этапом и было противостояние с
«Партизаном». Ну и финал выдался сумасшедшим. Так он и по статусу не может быть
комфортным. Моральное напряжение огромное, переполненный стадион! Осознавалось
все с трудом. Так еще «Спортинг» счет открыл, что не могло не сказаться на
психологии…
– …а когда Вагнер не попал, по сути, в пустые ворота в первом тайме, что
ощутили?
– Знаете, тот эпизод, наоборот, вселил в нас уверенность в собственных силах.
Да, не забил, но мы создали стопроцентный голевой момент! И это было очень
важно, сама мысль, что мы можем организовывать остроту у ворот соперника,
вселяла оптимизм.
– Прошло с тех пор уже больше месяца, а Кубок все ездит по стране, вы же
постоянно заняты приемами в свою честь. Вот Лужков принимал на днях. Не устали?
– Есть немного. Но в том плане, что нельзя увлекаться самодовольными
настроениями, к чему подобные акции подталкивают. У нас впереди тяжелый
чемпионат с непримиримыми соперниками.
– Такими, как «Шинник», например. Как умудрились-то две желтые карточки
схватить за столь непродолжительный период времени?
– Я просто не понимаю, почему многие наши судьи хотят все время быть на поле
самыми главными и яркими персонажами в своей пестрой форме. Хотя это тоже не
правило, ведь часто от судейства получаешь даже удовольствие. А в Ярославле,
после того, как увидел перед собой красную карточку, я был настолько поражен,
что даже не успел найти пары ласковых слов в адрес судьи.
– Ближайшие ваши планы – это борьба за чемпионство в первенстве России. А из
дальних намерений?
– Лига чемпионов. И сборная, конечно. О конкретных результатах не задумываюсь,
но есть стремление продвигаться со своими двумя командами как можно дальше.
Верить в это нужно.
– И все-таки веры не всегда хватает? По крайней мере, в сборную.
– С верой проблем нет, не хватает нам постоянно чего-то иного.
– В ЦСКА-то всего хватать вроде стало?
– Дай бог, чтобы и в национальной команде все пошло на лад. А то слишком многие
хотят видеть в сборной нечто негативное. Думаю, та победная энергия, которой мы
выработали в ЦСКА, вскоре перейдет и на сборную. Очень хочу этого. Всего ведь
можно добиться. Про усилие и усердие нужно только не забывать.
– Ну уж усердия вам не занимать. На позиции опорного полузащитника лентяи не
задерживаются. И Алдонин тоже трудоголик.
– Амплуа такое. Нас, как правило, не хвалят за яркую игру, не выбирают лучшими
футболистами матча, как нападающих, но мы – неотъемлемая часть команды.
– ЦСКА оказался кардинально новым измерением для вас?
– Думаю, не совсем так. Дело в том, что «Ротор» являлся для меня важнейшим
этапом становления не только как футболиста, но и как личности. Я получил
огромный жизненный опыт, а поэтому шаг на, несомненно, более высокую ступень не
оказался фантастически гигантским. Хотя, приходя в такие клубы как ЦСКА, ты
вроде как и не имеешь права на ошибку. Но приоритеты по жизни меняются, а мой
характер нет, он всегда программирует меня на победу.
– Однако в армейском клубе заиграли вы не слишком уверенно?
– Уверенность пришла со временем, а на первых порах у меня просто проходил
период адаптации. Тем не менее, я сразу же стал игроком основного состава, да в
команде, которая только что стала чемпионом России.
– Специалисты говорят, что ЦСКА – это Карвалью, Вагнер Лав, ну и Жирков.
Закрыть их, и нет ЦСКА. Специалисты, мыслящие более тонко, твердят о некой
армейской идее, при которой не столь важно наличие на поле той или иной звезды.
Идея ЦСКА – это больше тактическое понятие или это какой-то особый
психологический настрой?
– Факторов много. И руководящий штаб, и тренерский, и футболисты – это единое
целое. Профессионально поставленная работа во всех аспектах, будь то спортивные
или бытовые, – и есть наша главная идея. И удача, естественно. А когда идея
реализовывается, наступает дикая усталость. После того, как поднял над собой
Кубок УЕФА, почувствовал сильное опустошение. Осознаем все свои успехи,
наверное, потом.
– Алдонин – игрок-разрушитель?
– В созидании у меня получается не всегда, но прибавлять в этом компоненте
стараюсь. И Валерий Георгиевич меня поддерживает, говорит, что я могу делать на
поле намного больше, чем сейчас.
– Прошло около месяца, и ЦСКА стал подавать признаки «несвежести».
– Да все сейчас от нас ждут физического спада, многие даже горят желанием
увидеть ЦСКА в неважной форме. Но мы-то не собираемся потакать скептикам.
– Ну разве можно отыграть с февраля по ноябрь, а то и по декабрь без сбоя?
– Все в наших силах. Да, «Рубин», «Сатурн», «Амкар» доставили нам сложностей.
Может быть, жарко нам было? Лето все-таки. Но сверхусталости я не ощущаю. А
после успеха в Европе, наоборот, сил прибавилось. Даже через два дня на третий
приятно играть, когда все удается. А уж матчи через три дня на четвертый – это
идеальный распорядок.
– Вспоминается мне сейчас ваш прямой коллега по амплуа Дмитрий Аленичев,
которого в лучшие – а следовательно, и физически напряженные – годы «Спартака»,
называли не иначе как двужильным Аленичевым.
– Не думаю, что в период громких побед спартаковцы чувствовали какую-то особую
усталость. И Дима Аленичев – не исключение.
– Последствия обозначаются, как правило, после сорока…
– … Ну, рано пока думать о последствиях. Надеюсь, спорт не заберет у меня
слишком много здоровья.
– Да сейчас и фармакология вроде посовершеннее, чтобы не задумываться об
этом.
– Дай бог, чтоб оно так и было. Не хотелось бы чувствовать себя стариком раньше
времени.
– Не секрет, что Валерию Газзаеву футболист Алдонин импонирует с давних пор,
этот тренер видел вас в своей команде, но попали вы отнюдь не к нему, а к Артуру
Жорже.
– Интересная ситуация сложилась. Звал-то меня Валерий Георгиевич. Но, оказавшись
в подобном положении, я только увеличил свой порыв, стремился и португальскому
наставнику показать свое «я». Но уж когда Газзаев вернулся, я попал в свою
тарелку.
– У Газзаева в тренерском цехе репутация человека, крайне трепетно
относящегося к футболистам. Показательный пример – он никогда подробно не
комментирует негативные действия своих игроков.
– Это, наверное, правильно. Ведь не футболист делает команду, а наоборот. Вот
Валерий Георгиевич и считает нужным давать оценку всей команде, а не какому-либо
ее члену в отдельности. А к футболистам они относится справедливо. И похвалить
может, и поддержать, ну и поругать, естественно, как за удаление в Ярославле,
например.
– В вашем досье всего лишь два клуба – большая редкость для современного
футболиста. В этом плане вы похожи с Сергеем Семаком, ставшим символом ЦСКА.
– Я довольно основательный, чтобы постоянно стремиться к неким переменам. А
Сережа сделал очень много для клуба, вот его и полюбили болельщики. Стать
символом ЦСКА – огромное достижение, и я буду к этому стремиться.
Не получилось у нас с Женей обойти стороной крах его родного «Ротора». То и
дело возвращались назад да вспоминали славные волгоградские времена, и мне,
признаться, было очень приятно, что успехи не вскружили Евгению Алдонину голову,
что не потерял он интерес к судьбе своей бывшей команды, что говорит о ней с
такой теплотой и болью в голосе. Поэтому вопреки законам журналистики рискнул
дать небольшую нарезку на волгоградскую тему – тему, потерявшую актуальность
более полугода назад. Но только не для Жени.
– Волгоград – очень приятный город. Периодически заезжаю туда, учусь ведь в
Волгоградской академии физической культуры, вот на пятый курс недавно перешел.
Бакалавр теперь.
– Но море, наверное, роднее Волги?
– Само собой. Ведь 16 лет я прожил на море, вырос в нем, можно сказать.
– Как-то в Сокольниках беседовал о футболе с Романом Павлюченко, тоже
говорили о «Роторе», о его успехах, но больше о неудачах, которые как раз и
напали именно на ваше поколение. Удивлялся тогда спартаковский уже форвард, как
еще играть достойно могли, как в разговор вступила его жена Лариса, в момент
раскрыв секрет: «Коллектив там особый был, дружили все очень», – сказала она.
– Лариса права, именно эта дружба и держала нас командой – футболисты со своими
женами и невестами. Шашлыки и Волга вовремя нас расслабляли, отвлекали от
проблем, а к матчам подводили в хорошем тонусе. Сплоченный коллектив был.
Особенно дружили с Пашей Могилевским и Серегой Рашевским – с ними мы в интернате
еще трудностями закалялись. С Вовой Смирновым близки были, номер как-никак не
один год на двоих делили. Когда вернулся из Турции Кривов, с ним подружились.
Кстати, с Андреем общаемся довольно часто – он ведь сейчас в «Химках» играет.
– И тем не менее, из всей вашей талантливой плеяды на высокий уровень вышли
только Алдонин и Павлюченко. Не маловато ли?
– Судьба разная, наверное. У Дурова травма была очень серьезная. Вообще, трудно
мне анализировать проблемы роста бывших своих одноклубников. Не люблю говорить
за другого. Лично я хотел бороться не за десятые и восьмые места, а за медали,
за чемпионство, наконец. И рад, что мне это удается. Кстати, многие из тех, кого
вы назвали, из футбола-то не выпали, а выступают в первом дивизионе за
екатеринбуржский «Урал», стремятся выйти в премьер-лигу.
– Когда ушли из «Ротора», сильно помогли клубу? Говорят, что команда не
распалась тогда во многом из-за продаж Павлюченко и Алдонина.
– Не вдавался в такие подробности, так как самое главное для меня было –
получать за свой труд. Но, наверное, наш с Ромой уход как-то облегчил ситуацию в
«Роторе», ускорил погашение долгов перед футболистами. Задержки тогда были
продолжительными. Но мы все равно жили футболом – не бастовали, не кричали.
Играли с надеждой в светлое будущее… Когда приехал в Волгоград в форме ЦСКА, ни
единого свиста в свой адрес не услышал; все, наоборот, благодарили и желали
удачи. Понимали, что я не убежал, а пошел по своему пути, в соответствии со
своими амбициями. Если бы «Ротор» бился за высокие места, то, глядишь, и играл
бы сейчас Алдонин в Волгограде. Но, к сожалению, большой футбол там умер.
Вот она тихая улыбка популярности. Подъезжая к ресторану на Красной Пресне, Женя
понял, что припарковать ему свой X5 будет практически невозможно. И тут из-за
корпусов дорогих иномарок возник сотрудник ресторанной службы охраны, узнавший
Алдонина. – Извините, – сказал человек в синей рубашке со значком секьюрити, –
но поставить машину можно только на противоположной стороне. Известный водитель
был не против, только на Пресне как раз был час-пик. Охранник тут же остановил
напряженное движение, позволив алдонинскому BMW лихо развернуться. Едва шоферы
дали газу, как внимательный секьюрити вновь, с уверенностью матерого гаишника,
взмахнул рукой, чтобы Алдонин со своим спутником смогли перейти на другую
сторону и спокойно попить чаю.