Приезд в «Динамо» бригады из четырех бразильских тренеров в российских
футбольных кругах вызвал реакцию, прямо скажем, неоднозначную. Получится или
нет? Надолго или проездом? Продуманный шаг или авантюра? Пока вопросов больше,
чем ответов, и это естественно, поскольку, если вдуматься, о бразильской
тренерской школе нам известно очень мало. По пальцам можем сосчитать знакомых
нам специалистов — Сколари, Паррейра, Лушембургу, Загалло, Зико… Все? Да,
пожалуй, все — разве что футбольные эрудиты, каких не так уж много, вспомнят еще
несколько имен.
И потому, когда после одной из последних тренировок бело-голубых мы встретились
в Новогорске с главным тренером «Динамо» Иво Вортманном, хотелось не столько
поговорить о его нынешней работе — в конце концов, возможность понаблюдать за
ней и сделать свои выводы есть у каждого, — сколько понять, что он за
специалист, что за человек, из какого мира и с какими мыслями к нам приехал.
— Понятно, что еще рано подводить какие-то итоги вашей работе в «Динамо». Но
сказать, насколько ситуация в клубе соответствует тем ожиданиям, с которыми вы
сюда ехали, наверное, можно?
— Прежде всего скажу, что предложение возглавить «Динамо» принял с большим
удовольствием. В Бразилии это самый известный из российских клубов. Это связано,
конечно, прежде всего с именем Льва Яшина, которого у меня на родине знают и
помнят, с давними советско-бразильскими футбольными баталиями, в которых
центральными фигурами были опять-таки динамовский вратарь и Пеле. И я очень
хорошо понимаю то беспокойство, которое вызывает судьба «Динамо» у поклонников
команды. С великого клуба и спрос особый, а динамовцы слишком давно не
выигрывали титулов. Сейчас «Динамо» готовится к тому, чтобы вернуть себе былое
величие. Достижение этой цели — вопрос времени, руководство клуба сделало ставку
на приобретение звезд. И игроки, пришедшие в команду в этом сезоне,
действительно большие мастера. Но даже им требуется время — хотя бы потому, что
они приехали из стран, где футбольный календарь не совпадает с российским.
Отсюда и проблемы, прежде всего с физической готовностью. Главная наша задача
сейчас — вывести игроков на уровень, соответствующий их истинным возможностям. В
футболе чудес не бывает: в основе всего — труд и время. Но, возвращаясь к вашему
вопросу, скажу: ситуация в «Динамо» оказалась лучше той, что я ожидал. В клубе
все достаточно хорошо налажено, и за те дни, что мы здесь провели, не было
проблем ни с планированием, ни с организацией тренировок, ни с их материальным
обеспечением.
— Место, которое занимает сейчас «Динамо» в чемпионате России, не
соответствует ни затратам на команду, ни уровню ее состава. Что в этих условиях
выходит на первый план в работе тренера: налаживание игры или достижение
результата в кратчайшие сроки?
— Понятно, что ни новый тренерский штаб, ни футболисты, недавно пришедшие в
команду, отвечать за первую половину сезона не могут. Но действовать в
соответствии с нынешней ситуацией обязаны. Динамовское пополнение —
игроки-мастера, игроки-победители, и, разумеется, мы все хотим, чтобы «Динамо»
показывало футбол высокого класса. Однако забывать о турнирном положении мы не
имеем права. Поэтому конечная цель сегодняшних усилий — все-таки результат. К
сожалению, строить команду приходится на ходу. Уверен: будь у «Динамо»
возможность с нынешним составом пройти полноценную предсезонную подготовку,
сейчас оно боролось бы за первую строку в таблице.
— Насколько я понимаю, бразильскому тренеру к такой ситуации не привыкать.
Ваш футбол всегда ассоциировался с техническим совершенством, красотой,
артистизмом, но при этом президенты бразильских клубов не знают слова «терпение»
и требуют одного — результата, притом как можно быстрее и любой ценой.
— Вы правы, и корень проблемы в том, что футбол у меня на родине всегда был
сопряжен с морем эмоций. Хотя надо признать, что отношение к тренерской работе в
Бразилии постепенно меняется. Есть клубы, где руководство понимает, что такое
фактор времени. К ним относится, например, «Жувентуде», откуда я приехал в
«Динамо». Я отработал там год и три месяца, став среди нынешних тренеров всех
клубов бразильской серии А главным «долгожителем». И все потому, что в «Жувентуде»
встретил руководство, которое ценит тренерский труд и понимает, что создание
хорошей команды требует времени. Так что я не лукавил, когда говорил о том, что
мне было нелегко расстаться с прежним клубом.
— Довелось прочесть в бразильской прессе заявление одного из руководителей «Жувентуде»:
«Иво Вортманн останется в команде, даже если проиграет восемь матчей подряд».
— Да, но для Бразилии такое отношение к тренеру — редкость. А чаще всего
пресса давит на президента, и он, дабы умыть руки, выбирает наиболее легкое
решение: увольняет тренера. Не себя же самого ему увольнять! Здесь, в России,
людям это понять трудно. Я 25 лет занимаюсь тренерским делом, и только за
границей мне доводилось подолгу работать на одном месте: в Саудовской Аравии,
где в общей сложности шесть лет руководил различными сборными, и в США, где три
года тренировал «Майами Фьюжн» (Вортманн забыл упомянуть о Катаре, где с клубом
«Аль-Ахли» и сборной отработал три года в 80-х и столько же в 90-х. — Прим.
Б.Б.). На родине же только в «Жувентуде» удалось провести больше одного сезона.
Правда, справедливости ради замечу, что чаще доводилось менять команду по
собственной инициативе. Ведь тренер, как и футболист, в случае успешной работы
может пойти «на повышение».
— В этом, кстати, состоит и еще одна проблема, с которой, надо полагать,
сталкиваются бразильские тренеры: стоит в Бразилии появиться способному игроку,
как он тут же получает приглашение из Европы. И обычно такое, от которого
невозможно отказаться.
— Да, текучесть составов действительно создает тренерам немалые трудности.
Конечно, можно гордиться тем, что нет в мире страны, где механизм
воспроизводства футбольных талантов работал бы столь безотказно, как в Бразилии.
Место какого-нибудь Роналдинью моментально занимает новый юный гений, потом
уезжает и он, тут же появляется следующий и так далее. Но что в этих условиях
остается тренеру? Терпеть и бесконечно перестраивать игру. За прошлый сезон мне
в «Жувентуде» пришлось это делать трижды! Команда хорошо играла, впервые в своей
истории попала в Южноамериканский кубок — аналог европейского Кубка УЕФА.
Естественно, по ходу сезона футболисты привлекали внимание других, более богатых
клубов, их туда переманивали, а мы все начинали заново. Да и в этом сезоне до
приезда в «Динамо» я успел потерять нескольких ведущих футболистов. Что
поделаешь: «Жувентуде» — из тех, кто живет за счет выращивания и продажи
талантов. Будь политика клуба иной, сохрани мы у себя всех, кого лишились, —
могли бы поспорить и за чемпионство, и за путевку в Кубок Либертадорес. Сейчас
Бразильская конфедерация футбола пытается поставить какие-то барьеры оттоку
игроков за рубеж, но сделать это крайне трудно.
— Да, если учесть, какие козыри на руках у европейцев. Форвард «Крузейру»
Фред, получивший на днях предложение — как говорят, от ЦСКА, — пошел к тренеру и
попросил не ставить его на очередной матч: честно признался, что голова пошла
кругом от перспективы зарабатывать в 17 раз больше, чем на родине.
— Фреда — кстати, превосходного форварда — можно понять. И если он или другой
футболист захочет уйти, клуб вряд ли его остановит. Потому что нынешнее
законодательство позволяет игроку либо дождаться окончания действующего
контракта и стать свободным агентом, либо, если речь идет о действительно
больших деньгах, заплатить штраф за досрочный разрыв соглашения и все равно
уйти. Футболисты уже не принадлежат клубам, как прежде, когда уехать могли
только в одном случае: если клуб их продавал.
— Из того, что вы рассказываете, можно сделать вывод: работать тренером в
Бразилии труднее, чем где-либо.
— Именно так. Потому что нигде эта работа не связана с таким прессингом, таким
общественным вниманием и такими эмоциями, как у меня на родине.
— Как человек, привыкший работать в таких условиях, предпочитает строить
отношения с руководством?
— Мне нравится, когда руководство клуба рядом, когда оно в курсе всего, что я
делаю. Именно так было в «Жувентуде», где мы работали в постоянном контакте.
Кстати, от степени осведомленности руководства зависит и его отношение к
неудачам: досконально зная ситуацию, проще разобраться в сути проблем, а это
лучше, чем бездумно валить все на тренера. Никогда не уклонялся от
ответственности, когда вина действительно лежала на мне.
— Такого же отношения ждете и от динамовского руководства?
— «Динамо» пригласило меня и моих помощников с определенной целью: помочь
великой некогда команде вернуть игру, достойную ее имени. Но при этом
руководители клуба, думаю, отдают себе отчет в том, что мы не волшебники. Чудес,
повторю, в футболе не бывает. Есть только труд и время. Разумеется, надо
постараться, чтобы это время оказалось возможно минимальным.
— Взаимодействие с руководством, очевидно, не подразумевает его вмешательства
в ваши дела?
— Начальство есть начальство. Я несу ответственность за результат, и руководство
клуба имеет полное право спросить с меня по всей строгости. Но решать, как
играть команде, надлежит тренеру, и вмешиваться в его работу не должен никто.
— Не менее, если не более, важны отношения с игроками. Тренеров принято
делить на два основных типа: «диктаторов» и «демократов». К какому из них
относитесь вы?
— Считаю, что отношения между тренером и футболистами должны строиться на
профессиональной основе. А это означает признание за каждым его прав и
обязанностей, соблюдение определенной иерархии и взаимное уважение. Мне
совершенно не хочется, чтобы игрок меня боялся. Но я вправе ожидать от него
уважения — как и он от меня. Всегда готов к диалогу — я ведь сам в прошлом
футболист и вижу в игроке прежде всего человека. Однако на первом месте для меня
коллектив, а не отдельные фигуры. В коллективе же, в моем понимании, должны
царить два основополагающих принципа: единомыслие в работе и приверженность
общей цели. А диктатура… Понимаете, лидерство нельзя навязать. Вернее, можно,
но ничем, кроме неприятностей, это не обернется. Нет, если хочешь, чтобы тебя
воспринимали как лидера, это надо заслужить.
— Честно говоря, недавно был шокирован, прочитав в бразильских газетах
совершенно дикую, на мой взгляд, историю, случившуюся на днях в «Васку да Гама»,
где Ромарио, по сути, уволил тренера! Интересно, ситуация, когда в команде
верховодит не тренер, а футболист, типична для бразильского футбола?
— К сожалению, достаточно типична. Президенты клубов нередко боятся
собственных звезд и, как следствие, покрывают их, потакая любым выходкам. А
звезды чуть что бегут жаловаться президенту на тренера — и президент принимает
их сторону, подрывая тренерский авторитет. Я очень уважаю Ромарио, считаю его
одним из самых великих игроков в истории бразильского футбола, но такого
отношения к себе не потерпел бы никогда.
— Вам ведь тоже, кажется, приходилось покидать команду из-за подобной
истории? Имею в виду ваш уход из «Интернасьонала» в 2002 году.
— Не совсем так. В «Интере» у нас было пять директоров — и ни один ничего не
решал! Зато каждый старался как мог угодить игрокам и прессе. Когда я попытался
наладить дисциплину в команде, игроки стали жаловаться руководству и публично
выражать недовольство. И в отличие от «Васку да Гама» заводилами выступили
отнюдь не звезды. Более того, среди них оказались игроки, которые именно при мне
приобрели известность и потом, к слову, были с выгодой для себя проданы в другие
клубы. И в конце концов, проработав пять месяцев, я решил уйти. По собственной
инициативе — потому что не мог продолжать руководить командой в таких условиях.
Результаты ни при чем — с этим у нас все было в порядке: команда неплохо
выступила в Кубке Бразилии, в чемпионате штата, не проиграла ни одного из
главных матчей. Президент «Интера», когда прощались, передо мной извинялся,
говорил, что, мол, клуб еще не дозрел до настоящей работы.
— Вы родом из штата Рио-Гранде-ду-Сул — самого южного в Бразилии. Тамошний
футбол чем-то отличается, скажем, оттого, в который играют в Рио-де-Жанейро или
Сан-Паулу?
— Отличается. В южной части Бразилии живут очень трудолюбивые люди. Отчасти
это связано с тем, что бразильский юг — край иммигрантов, там много выходцев из
Германии, Италии, Испании, и менталитет у нас ближе к европейскому. Да и климат
тоже. Культурой Рио-Гранде-ду-Сул напоминает соседние Аргентину с Уругваем. Мы,
гаушу, как нас называют, привыкли работать и не привыкли отступать. В том числе
и в футболе. В центральной Бразилии или на севере народ другой, там труд не в
таком почете. И поэтому, кстати, футболисту откуда-нибудь из Рио зачастую
нелегко прижиться в южной команде.
— Зато и лучший футболист мира Роналдинью, и Луиз Фелипе Сколари, выигравший
со сборной Бразилии последний мировой чемпионат, — оба гаушу.
— В Бразилии, кстати, существует такое понятие — южная тренерская школа, или
«школа гаушу». Один из ее принципов в том, что красивая игра мало чего стоит,
если не дает результата.
— Сколари, ваш земляк и, насколько я знаю, приятель, однажды произнес слова,
которые в устах бразильца прозвучали как ересь: «Если для того, чтобы победить,
я должен буду играть в уродливый футбол, значит, так оно и будет». Вы
подписались бы под этим?
— Подписался бы. Правда, не стал бы употреблять слово «уродливый». Мне больше по
душе термин «практичный». Это означает играть так, как требует ситуация. Что
имел в виду Луиз Фелипе? То, что в футболе от твоей игры остается одно —
результат. Хорошо, конечно, когда удается сыграть красиво, но какой в этом толк,
если ты проиграл?
— Прежде чем стать тренером-гаушу, вы были игроком-гаушу. Как из поселка
Куараи, затерявшегося вдали от больших городов, на самой границе с Аргентиной,
попали в профессиональный футбол? И почему так поздно — в 20 лет?
— Родился я действительно в Куараи, но когда мне было три года, семья переехала
в Порту-Алегри, столицу штата. Теперь уже могу признаться: никогда не думал о
том, чтобы стать профессиональным футболистом.
— А я-то считал, что это мечта каждого бразильского мальчишки!
— Отнюдь. Лично меня всегда тянуло к учебе. Да и отец хотел дать мне хорошее
образование и был противником спортивной карьеры. Но играть в футбол я, конечно,
играл — в зале, на пляже, за любительские команды. И играл, видимо, неплохо — во
всяком случае, на меня обращали внимание селекционеры профессиональных клубов,
таких как «Гремиу» и «Интернасьонал». Но каждый раз слышал от отца: «Никакого
футбола — надо учиться!» И только когда я поступил в университет, сдав экзамены
по специальности «физическое воспитание», он разрешил мне пройти двухнедельный
просмотр в «Гремиу». Неделю спустя я подписал свой первый контракт. Но и став
профессионалом, учебу не бросил.
— Кто был вашим первым тренером?
— «Гремиу» тогда тренировал специалист, которого хорошо знают в Европе, — Отто
Глория (главный тренер сборной Португалии, занявшей третье место на ЧМ-66 в
Англии. — Прим. Б.Б.). Он хорошо ко мне относился и однажды сказал: «Если уеду
из „Гремиу“ — поедешь со мной». И сдержал слово: когда перешел в «Америку» из
Рио-де-Жанейро, забрал туда и меня. Там я играл за сборную Рио, оттуда в 75-м
был вызван в сборную Бразилии, поехал на Сора America… Последние три года
игровой карьеры провел в «Палмейрас», выступая и за сборную Сан-Паулу. В общем,
как футболисту мне грех было жаловаться на судьбу, хотя, повторяю, стать
профессионалом я не стремился.
— Неужели вам не нравилась жизнь профессионального игрока?
— Очень нравилась! Просто и я сам, и мои родители ничего подобного не
планировали. Я ведь был мальчиком, что называется, «из приличной семьи».
Небогатой, но безусловно благополучной: отец служил в банке, имел твердый
достаток и принадлежал к кругу, где к футболистам относились с большим
предубеждением.
— Неужели в Бразилии такое возможно?
— В те времена — да. Тогда ведь отношение к спорту как к профессии было совсем
не таким, как теперь. Футболист воспринимался как некий фольклорный персонаж —
гуляка, пьяница…
— Но ведь вы пришли в футбол в 1970-м — в год исторического триумфа сборной
Бразилии на чемпионате мира в Мексике. После этого футболисты должны были стать
идолами для всего бразильского народа!
— Они ими и были — на поле. Но если бы девушка из приличной семьи захотела
выйти замуж за футболиста, едва ли она могла рассчитывать на родительское
благословение. Сегодня, конечно, дело другое…
— Вам, видимо, доводилось встречаться на футбольном поле с героями Мехико-70,
игроками легендарной сборной, которую многие считают лучшей в истории Бразилии.
— Практически со всеми. Я даже успел застать Пеле перед его отъездом в Штаты
и имел честь провести против него 30 минут на поле. «Гремиу» играл с «Сантосом»
товарищеский матч по случаю открытия нового стадиона в одном из городов
Рио-Гранде-ду-Сул. Это был мой первый сезон, и меня выпустили за полчаса до
конца игры. И поскольку выступал я на позиции опорного полузащитника, мне
пришлось держать самого Короля! Другой оппонент, которого невозможно забыть, —
Эйсебио. Против него мне довелось играть трижды. Это было уже в «Америке»: мы
отправились в Африку и там провели три товарищеские встречи с «Бенфикой». Одну
проиграли, одну выиграли и одну свели вничью. Во всех трех я персонально отвечал
за Эйсебио.
— Незавидная доля — держать таких, как он и Пеле?
— Да уж… Но когда ты выходишь на поле против таких великих футболистов, этим
уже можно гордиться — независимо от того, удалось тебе остановить их или нет.
— А из игроков, с которыми работали уже как тренер, кем особенно гордитесь?
— Пожалуй, Эмерсоном, полузащитником сборной Бразилии, который сейчас выступает
за итальянский «Ювентус». Ему было 15 лет, когда он попал ко мне на просмотр, и
я сразу понял, что из него выйдет толк.
— Ваша нынешняя команда едва ли похожа на те, с которыми вам прежде
доводилось иметь дело. С одной стороны — звезды с мировыми именами, с другой —
футболисты, известные только в России. Не будет ли это влиять на ваш выбор при
определении состава на игру?
— Когда решаешь, кого ставить, об именах надо забывать. Выигрывают не имена,
выигрывает команда. Уверен, например, что Яшина с Кузнецовым ждет большое
будущее. И они наверняка будут в обойме «Динамо». Но, конечно, когда под твоим
началом есть игроки такого уровня, как последние динамовские приобретения,
обходить их вниманием тоже нельзя. Ведь звезды — это то, что привлекает
болельщиков на стадион.
— Вы пришли в «Динамо» в середине этого сезона, а ваш контракт заканчивается
в середине следующего. Ситуация, согласитесь, необычная. От чего зависит, будет
продлено соглашение или нет?
— В первую очередь от того, насколько клуб будет удовлетворен моей работой.
И насколько велико будет мое желание остаться — ведь любой контракт подписывают
две стороны.
— Вы впервые в Москве?
— Да, я много поездил по свету, но в России не был. Впечатление, признаюсь,
потрясающее! К сожалению, пока мало что видел — с момента приезда в Москву
полноценных выходных еще не было.
— Даже после первой игры?
— Нет, потому что на следующий день после матча с «Торпедо» проводил тренировку
с игроками, которые в нем не участвовали. «Динамо» сейчас не в том положении,
когда мы можем позволить себе отдыхать. Когда не тренирую, сижу за компьютером,
анализирую нашу игру, разбираю ошибки — привез с собой специальную программу,
которая очень помогает в работе.
— Вы любите рисковать? Спрашиваю потому, что в первом же матче, против
«Торпедо», вы решили сыграть с тремя защитниками, которые едва знали друг друга,
и вчерашним резервистом в атаке…
— Лучше рисковать, чем ничего не делать. Да, за риск приходится платить, но
как проверить, прав ты или нет, кроме как на практике? Теперь я могу признать:
играть в три защитника у «Динамо» не получается, и в следующих матчах мы будем
действовать по более привычной схеме — четыре в линию.
— Вы производите впечатление человека на редкость открытого, что отличает
далеко не всех ваших коллег. У вас всегда такие отношения с журналистами? В
Бразилии ведь наши коллеги зачастую гораздо злее нас.
— Да, с бразильской прессой нам, тренерам, приходится непросто. Но,
во-первых, я всегда считал себя человеком воспитанным, а значит, обязанным с
уважением относиться к окружающим. И, во-вторых, в футболе надо уметь жить под
прессингом. Готов принять любую критику, если только она не носит личного
характера.
P.S. — Сильно расстроились? — спросил я у Вортманна вчера, уже после его
второго матча, в Ярославле, завершившегося с тем же счетом, что и первый, с
«Торпедо», — 2:1.
— Очень. Проигрывать можно, но чтобы так… Имели преимущество, вышли вперед,
казалось, контролировали игру — а в итоге две ошибки и ноль очков вместо трех.
— Чего не хватило, чтобы, ведя в счете, «дожать» соперника?
— Напора и остроты в атаке — середина-то поля была нашей.
— У вас второе поражение подряд, у ваших футболистов — третье. Им, наверное,
сейчас еще тяжелее?
— Конечно, и это понятно: все-таки костяк команды сейчас составляют
игроки-победители, которые привыкли выигрывать, а не уступать.
— Видимо, им не помешала бы прививка той самой психологии гаушу, о которой вы
мне говорили: всегда работать и никогда не сдаваться.
— Это единственный путь. И, думаю, он динамовским футболистам по силам.