Несколько дней назад гостем «Спорт-Экспресс» был человек, с именем которого
связан последний крупный успех отечественного футбола на уровне сборных: победа
на Олимпиаде-88. Семь долгих лет Анатолий Бышовец не работал главным тренером в
России, и уже нет смысла гадать, что было тому причиной. Факт, что его летнее
появление в «Томи» стало сенсацией.
Сейчас тренер не устает повторять, что открыл для себя сибиряков. Те, в свою
очередь, вряд ли разочаровались в Бышовце. Команда, ставившая задачу в год
дебюта не распрощаться с премьер-лигой, вошла в десятку сильнейших. И тут
тренер, чьи поступки невозможно предугадать, вдруг ушел. Добровольно. Это
породило массу слухов. Ради чего Бышовец оставил Томск? Сборная? «Зенит»?
— Когда тренер по своей воле уходит из клуба, причин, как правило, может быть
две. Либо его что-то не устраивает в организации работы, либо он рассчитывает на
большее.
— Бывает и третье — тренера не удовлетворяет сумма личного контракта. Обычно
именно этот фактор связывают с моим именем. Но в случае с «Томью» все не так:
свой контракт я с руководителями клуба обсуждать отказался. Меня больше
интересовали перспективы, задачи и средства их решения. Ответа не получил. А
ведь идеи создания новой хорошей команды с высокими целями, которые я изложил
президенту клуба, были вполне реальны. Тем более что и инфраструктура стала
улучшаться. Очень благодарен руководителям Томской области Виктору Крессу и
Борису Мальцеву, с помощью которых начали строить здание базы с
восстановительным центром и поле, шла речь и о манеже. Но, видимо, в клубе
посчитали мои идеи преобразования «Томи» слишком революционными. И остановились
на приглашении уже работавшего там Валерия Петракова.
— Когда подписывали контракт, речь шла только о сезоне-2005?
— Нет. Тогда цель была одна — остаться в премьер-лиге. Все остальное
предполагалось обсудить после окончания действия моего контракта. А обсуждать
было что. На примере ЦСКА мы видим: организация дела — одна из главных
составляющих побед. И материальная база, и подобранные по профессиональным
принципам руководители отделов — все это создает фон, на котором можно
выигрывать. В этом плане, полагаю, Валерию Газзаеву повезло.
— Чего же не хватает в Томске?
— Инфраструктура там будет, но пока ее нет. Есть проблемы в организации работы
клуба. В остальном же Томск можно назвать футбольной меккой Сибири уже сегодня.
Посещаемость, атмосфера вокруг футбола — феноменальные. Корни надо искать в том,
что население города очень молодо. 120 тысяч студентов! Кроме того, на
тренировки приходит очень много детей. Футбольный бум налицо. Известное
выражение — «Россия будет прирастать Сибирью» — в случае с Томском и его
футбольным потенциалом актуально.
— Вы не сошлись с руководством «Томи» во взглядах на темпы развития или на
его вектор?
— На вектор и на задачи на следующий сезон. Я хотел создать команду с серьезными
амбициями, и предпосылки были. Сегодня бюджет клуба позволяет думать об этом.
— Каким был бюджет «Томи» в минувшем сезоне?
— Следует разделить жизнь «Томи» на до прихода Бышовца и после. С появлением
нового спонсора, «Томскнефти», возможности стали больше. Вообще времена в
российском футболе меняются. Когда я возглавлял «Зенит», его бюджет составлял 3
— 4 миллиона долларов, сейчас — 35 миллионов. «Локомотив», ЦСКА, «Спартак»,
«Динамо», «Зенит» — все эти клубы по возможностям вышли на европейский уровень.
Если рационально использовать деньги, которые тратятся на наш футбол, он мог бы
конкурировать с любым из европейских чемпионатов. Рационально — значит,
инвестировать в сам футбол, а не в его закулисную сторону. Одна из проблем в
том, что новые команды приходят из первого дивизиона, где обстановка
неблагополучна. Качественной подпитки оттуда премьер-лиге дождаться трудно.
— Что вам в «Томи» удалось, а что — нет?
— Удалось, во-первых, решить поставленную задачу. И не мне, а нам. У меня были
прекрасные помощники — Герасимец, Кульков, Клейменов, Евтушенко. Во-вторых,
изменились к лучшему философия игроков, отношение к делу. Это же относится и ко
всем службам вплоть до поваров, которых я с благодарностью вспоминаю. Они
пытались приблизить сибирские пельмени к украинским вареникам, что создавало
хороший компенсаторный фон. Рад, что игроки поверили нам, хотя поначалу было
очень тяжело. В «Томь» влились новые футболисты, изменилась тактическая схема.
Первый матч проводили с «Зенитом», так соперника я знал лучше, чем свою команду.
И, наверное, мы были единственной командой, которая до конца использовала паузы
в первенстве для проведения выездных сборов. Это очень непросто. Скажем,
иностранцы совсем не приучены к такой подготовке, и требовалось много выдумки,
чтобы сборы проходили на хорошем эмоциональном уровне.
— Что вы имеете в виду?
— «Томь» находилась в очень невыгодном положении — как правило, у нас не было
условий для занятий дома. Приходилось выезжать в Сочи, в Краснодар, в Латвию.
Отсутствие рядом близких людей неизбежно создавало футболистам проблемы. Мне
вообще кажется, эмоциональная составляющая больше влияет на состояние игроков,
чем физические нагрузки. Но иного выхода у нас не было. Чтобы добиваться
серьезных целей, нужно в чем-то себя ограничивать. Но в такой ситуации особенно
необходимо строить занятия интересно.
— Как удалось повернуть настроение игроков в нужное русло?
— К каждому необходимо подходить сугубо персонально. Речь не только о
тренировочном процессе, но и о взаимоотношениях. Индивидуальный подход, как мне
кажется, и стал первопричиной досрочного решения задачи на сезон.
— А что еще?
— Томские болельщики. Это одна из самых доброжелательных торсид на моей памяти —
и как игрока, и как тренера. Атмосфера fair play — как раз про нее. С ней
сравним разве что Санкт-Петербург. Из гостиницы на стадион мне приходилось идти
пешком, и полчаса такой прогулки давали возможность общаться с людьми самых
различных профессий и возрастов. Это было очень приятно.
— Специально шли пешком — чтобы команда была ближе к публике?
— С одной стороны, да — чтобы зарядиться их энергией. А с другой, после завтрака
приятно и полезно прогуляться.
— Раскройте секрет: как в двух матчах в Томске вы умудрились 0:2 превратить в
3:2?
— Истоки можно искать в командах, которыми я руководил прежде. На ЧМ-94 сборная
Кореи проигрывала Германии — 0:3. В последние десять минут при счете уже 2:3 на
лице Берти Фогтса, кроме бледности, не было ничего. Когда мы шли на
пресс-конференцию, он говорил мне: «Сталинград!»
И потом у меня было немало схожих ситуаций. Надо поймать момент, когда команда,
выигрывающая 2:0, теряет бдительность и считает, что дело сделано. Финал Лиги
чемпионов «Милан» — «Ливерпуль» — лучшее тому доказательство. Очень многое тут
зависит от того, как ведешь себя в перерыве. Это одно из мерил квалификации
тренера.
— Смысл того, что вы в таких случаях говорите футболистам, всегда одинаков?
— Нет. Однажды я 15 минут просто молчал. Это было в Индии, на турнире Неру,
когда в финале олимпийская сборная СССР играла с Чехословакией. Понимал: в
перерыве нужно сделать что-то необыкновенное. И придумал. Прошла минута, другая,
третья… Тишина, поначалу вызвавшая у игроков недоумение, с каждой минутой
создавала эмоциональный фон непоколебимости перемен, которые должны произойти на
поле. В итоге молча встали, пошли — и спокойно выиграли.
— Больше не играли в «молчанку» в перерывах?
— Все зависит от обстановки. Бывает, ведешь 2:0, и появляется самоуспокоенность.
Тогда можно найти у какого-нибудь уважаемого игрока недостатки и жестко указать
на них в присутствии всей команды.
— А это не может сказаться на отношениях с этим футболистом в дальнейшем?
— Окончательный счет сглаживает все шероховатости. К тому же у меня в команде
все игроки равны. Было много ситуаций, когда отдавал предпочтение менее
классным, по общему мнению, футболистам.
В 90-м году, когда я только принял сборную СССР, мы приехали в Рим на первый
матч отборочного турнира ЧЕ-92. При большом выборе выдающихся мастеров — Дасаев,
Заваров, Протасов, Литовченко — предпочтение отдал молодым: Канчельскису,
Шалимову, Чернышову, Цвейбе, Кулькову, Гецко. Противостояла нам выдающаяся
сборная Италии с Баджо, Мальдини, Лентини, но молодежь оправдала доверие. Матч
закончился вничью, а по итогам цикла мы превзошли итальянцев. Знаю много наших
корифеев, которые предпочитали терпеть поражения с известными игроками. Я же
считаю, что следует побеждать с более подготовленными и мотивированными.
За свою тренерскую карьеру мне приходилось работать со многими талантливыми
футболистами, имевшими весьма сложный характер, — Михайличенко, Добровольским,
Кирьяковым, Бородюком… Главное, чего нельзя было позволить в работе с ними, —
не иметь права требовать. Только высокий уровень знаний и безусловная
требовательность к себе — гарантия, что ты сможешь разговаривать с игроками так,
как только необходимо.
Вообще побеждают в футболе не личности, а команда. Характерный пример — недавняя
неудача российской молодежки. Причин ее провала в Дании, думаю, несколько.
Первая — приглашались игроки в роли спасителей, что сразу нарушило атмосферу в
коллективе. Ребята, добывшие путевку в стыковые матчи, оказались отодвинуты на
второй план. Вторая причина — отсутствие сыгранности. Третья — тренеру не
удалось настроить футболистов на достижение цели. Иллюзия, что достаточно быть
талантливым. Рациональность в игре датчан оказалась ценнее индивидуального
мастерства.
— А почему стала возможной массовая истерика наших игроков в Копенгагене?
— Вопрос культуры. С трудом представляю, что так повели бы себя датчане. Мы
много лет шли к этому позору, забыв, что болезни входят пудами, а выходят
золотниками. Я вспоминаю нагнетание страстей вокруг легионеров в сборной,
неприезды футболистов из привилегированных клубов. Именно тогда зарождались
проблемы с патриотизмом. Ведь эти молодые, вышедшие из себя в Дании, вряд ли
позволят что-то подобное в клубах. Часть вины должен взять на себя и Чернышов. С
молодежью нужно работать, задавать ей уровень притязаний. Можно купить машину,
дом, но не стать лучшим в Европе или мире, не получить «Золотой мяч», как
Роналдинью.
— Вы считаете подобное возможным для кого-то из нынешнего поколения россиян?
— При должной работе — да. Если задача — выиграть чемпионат России, можно и не
тренироваться. Победить на способностях или каких-то организационных делах. А
стремление стать чемпионами Европы подразумевает совершенно другую
требовательность и тренеров, и самих игроков к себе. Ставя цель выиграть
Олимпиаду-88, многие футболисты бросали курить и выпивать. Я и сам в течение
года не употреблял алкоголь. Впрочем, и в остальное время не большой любитель.
— Как вы формировали уровень притязаний в «Томи»? Чего вообще можно добиться
в Сибири?
— Не исключаю, что в обозримом будущем команда из этого региона станет чемпионом
России. Все зависит от людей, которые занимаются клубом. В прошедшем сезоне в
«Томи» удалось создать здоровую конкуренцию. Некоторые тренеры говорят: «Нет
футболистов! Надо срочно купить кого-нибудь! От плохой жизни ставлю игрока атаки
в оборону!» Но ведь есть дубль. У нас матч с «Аланией» из-за перебора желтых
карточек пропускал Вейич, но вышел резервист Ванев и сыграл прекрасно. Мы
готовили человека для замены.
— То есть, останься вы в «Томи», не покупали бы новых игроков?
— Для решения серьезных задач отдельные позиции требовали усиления. Все-таки
следует учитывать возрастной фактор: у нас было 12 игроков, которым 30 лет и
больше. Хотя я очень благодарен Климову, Киселеву, Шишкину, приехавшим Круничу и
Вейичу, многим другим. Они восприняли предлагаемую программу, творчески ее
выполняли.
— Что вы имели в виду, говоря об открытии для себя Сибири и сибиряков?
— Тамошние жители покорили меня своей открытостью, вниманием,
доброжелательностью. Это замечаешь даже в мелочах. Например, в помощи пожилым
людям на улицах. Такая атмосфера идет на пользу «Томи».
— Руководство клуба очень быстро ударило по рукам с Петраковым. Не
допускаете, что переговоры шли у вас за спиной?
— Мавр сделал свое дело, мавр должен уходить. Это нормально. Столкнулся с
этим и в Португалии, работая с «Маритиму». А Петракову и «Томи» от души желаю
успехов. Я был приглашен в Томск на четыре месяца в качестве «доктора». И
«доктор» выполнил задачу — «больной» выздоровел.
— «Больному» действительно было так дурно?
— Ситуация была очень сложной. У меня нет никаких претензий к моему
предшественнику Борису Стукалову. Но работа клуба остро нуждалась в
совершенствовании. Назрела необходимость многое менять.
— Допускаете, что когда-нибудь вернетесь в «Томь»?
— Все будет зависеть от того, как быстро там появится инфраструктура, о которой
мы говорили. Я не так молод и должен считаться со временем. Хотя чувствую себя
прекрасно. Каждый день совершаю пробежки и, прежде чем прийти в редакцию
«Спорт-Экспресс», тоже без нее не обошелся.
— Вы вернулись к работе в России после семилетнего перерыва. Можно сказать,
что в этой ситуации для вас многое было поставлено на карту?
— Разумеется. Учитывая достаточно специфическое отношение ко мне со стороны ряда
футбольных людей, неудача могла перечеркнуть все перспективы дальнейшей работы.
Сейчас вопрос зачастую стоит так: кто больше нужен — человек, знающий дело или
удобный руководству? К сожалению, в последнее время у нас появилась новая
категория тренеров, которых можно охарактеризовать фразой: «Чего угодно-с?»
— Можете сравнить сегодняшний российский футбол с тем, что был прежде?
— Сейчас у нас какие-то сомнительные ценности. Мы говорим о коррупции, но видим
пороки лишь в тех, с кем можно бороться. Говорим о судьях, но «забываем», что с
ними работают руководители клубов. И уже давно пора всерьез говорить о том, что
творится в первой лиге, и принимать революционные решения. Хотя бы те, что были
приняты в Германии, где тоже недавно столкнулись с предвзятым судейством. Те же
проблемы есть у нас, мы все о них знаем, но предпочитаем делать вид, что все
хорошо. То, что когда-то считалось пороком, сейчас вполне соответствует общей
морали.
— Вы сами во время работы в «Томи» сталкивались с предложениями продать игру?
— К счастью, отношусь к тем тренерам, к которым с такими предложениями не
обращаются.
— А за вашей спиной могли вестись какие-то грязные игры?
— Не могу этого исключать.
— Что сделаете, если возникнут подозрения?
— Если хоть на мгновение засомневаюсь, при определении состава отдам
предпочтение другому игроку Но надо помнить: граница между «не сумел» и «не
захотел» очень тонкая.
— Насколько остра проблема закулисных игр в российском футболе?
— В премьер-лиге угрозы этого сведены к минимуму. Первый же дивизион можно
условно разделить на несколько групп: верхушка — тьма власти, а низы — власть
тьмы. Но пытаясь с этим бороться, мы зачем-то ищем компромиссы, которые нас
самих и дискредитируют.
— Сейчас вы снова свободны? Нет желания в третий раз возглавить сборную
страны?
— Пока такого предложения мне сделано не было.
— А если будет?
— Обдумаю. Вовсе не отношусь к числу пессимистов. Даже за четыре месяца в «Томи»
я доказал: игроки и команда в целом могут качественно измениться в кратчайший
срок. Так же было и со сборной в 90-м. А когда на аргументы по поводу плюсов
Бышовца — опыт, результаты, харизма, авторитет у игроков — мои оппоненты
приводят контраргументы — сложный характер, отсутствие отношений с некоторыми
тренерами и руководителями, я задаюсь вопросом: «Так кто же нужен?»
— А игроки для решения серьезных задач в России есть?
— Думаю, есть.
— И сборная могла решить задачу выхода на ЧМ-2006?
— Возможности были. Обыграй наша команда Латвию в Риге и немотивированную
Португалию в Москве, задача была бы решена. Да и без этих побед конкретный матч
со Словакией, от которого зависела судьба всего цикла, сборная могла провести
лучше. Конечно, к нему требовалось серьезно подготовиться — изучить сильные и
слабые стороны соперника, определить тактику. Но главное, сами футболисты были
обязаны провести матч в Словакии на высочайшем уровне, с максимальной
самоотдачей. Я этого не заметил.
— Что думаете о возможном приглашении в сборную России тренера-иностранца?
— Главная проблема в том, что тренер-иностранец может не найти с футболистами
общего языка. Вспомните Свен-Ерана Эрикссона. Швед — квалифицированный тренер,
доказавший свою состоятельность в лучших клубах Европы. Но и он в сборной Англии
сталкивается с массой трудностей. Главным образом они связаны со стилем:
британские болельщики, как и в случае с Берти Фогтсом в Шотландии, не
воспринимают его футбол.
— Но может быть, есть смысл пригласить в сборную Россию зарубежного
специалиста хотя бы на пробу? Отрицательный результат — тоже результат?
— Думаю, что последствия такого эксперимента могут быть очень плачевными.
Во-первых, чем может руководствоваться иностранец, принимая такое предложение?
Главным образом — материальными условиями. Во-вторых, какой именно тренер нам
нужен? Человек, который сумеет выстроить всю вертикаль — от юношеских сборных до
национальной. Авторитетный специалист, который мог бы подобрать и тренеров для
юношеских и молодежных команд, предполагая преемственность. Между тем мы и так в
цейтноте. Такая программа развития сборной должна существовать уже сейчас.
— Тем не менее в последние дни пошли разговоры о приглашении в сборную России
голландца Дика Адвоката.
— Иногда мне кажется, что нашей сборной нужен не дикий адвокат, а дикий
прокурор.
— Что скажете о кандидатуре Александра Бородюка, о которой сейчас много
говорят?
— Как и Андрей Чернышов, Бородюк не имеет опыта самостоятельной работы главным
тренером на высоком уровне. Понимаю: им это, наверное, неприятно слышать, но,
как говорится: «Платон мне друг, а истина дороже». Если бы рядом с тем же
Чернышовым был человек, который мог бы посоветовать, подсказать, шансы
молодежной сборной были бы выше.
— Суммируя все вами сказанное, приходишь к выводу, что Россия в тупике. У
зарубежного специалиста неизбежно возникнут проблемы. Все наши ведущие
специалисты в сборной уже поработали.
— Поэтому-то и нужно как можно скорее создавать для сборной приоритетные
условия и рабочую программу.
— А под кого?
— Трудный вопрос. Не исключаю, что сборную России все же возглавит иностранец.
Но сильные тренеры заняты. А если кто-то не востребован на Западе, почему он
должен наверняка проявить себя у нас? Во-вторых, надо уметь находить общий язык
с людьми определенной культуры. По сути, никто из зарубежных тренеров,
приехавших к нам, не сумел себя реализовать. А ведь это были не худшие
специалисты!
Вы можете привести в пример Петржелу, но он стоит особняком. Чех не является
главным тренером в нашем понимании. Петржела — менеджер. Разве можно назвать
тренером человека, который, судя по интервью Быстрова и Аршавина, не
присутствует на тренировках, а значит, не уделяет внимания педагогике, не
подводит игроков к основному составу? Не случайно игра «Зенита», клуба с
исключительной инфраструктурой, держится лишь на трех футболистах. При наличии
лучшей школы страны в «Зените» почти нет местных игроков, попавших в последние
годы в основной состав. Согласитесь, трудно представить «Милан» без Мальдини,
«Реал» без Рауля или «МЮ» без Скоулза. Молодежь — наше будущее, наше богатство.
А она уходит. Между тем по возможностям «Зенит» не уступает ни ЦСКА, ни
«Спартаку». При мне клуб боролся за первое место, имея бюджет в десять раз
меньше.
— Остальные клубы тогда тоже имели похожие бюджеты.
— Не скажите. У «Спартака» уже в то время возможности были намного больше.
— В интервью «Спорт-Экспресс в Украине» вы упомянули, что еще до варианта с
«Томью» у вас было предложение возглавить департамент всех сборных России в РФС.
— Да, Мутко предложил мне эту должность, но в тот момент я не видел возможности
взяться за это дело.
— А сейчас?
— Это тоже потребовало бы времени на размышление. Как и вопрос с назначением
нового тренера. Понимаю Мутко: он ощущает меру ответственности и медлит, чтобы
не ошибиться.
— Работа кого из тренеров, работающих в России, вам наиболее симпатична?
— Оцениваю их работу по результату. И когда меня спрашивают, кто на данный
момент лучший, отвечаю: тренер ЦСКА Газзаев. Впрочем, у нас много тренеров, к
которым я отношусь с уважением. При известных обстоятельствах они могли бы
добиваться и более значительных результатов. Речь, в частности, о Петренко,
Долматове, Гаджиеве, Оборине, Бердыеве.
— Чья работа из иностранных специалистов импонирует вам больше других?
— То, что делает Жозе Моуринью, достойно уважения и соответствует духу времени.
Можно говорить и о Франке Райкарде, у команды которого в гораздо большей степени
присутствует дух творчества и импровизации. Сравнивать их — то же самое, что
сравнивать Шевченко и Роналдинью.
— Моуринью смог бы помочь сборной России?
— Не уверен. Он не работал со сборными, а специфика здесь все же присутствует.
Кроме того, вначале, как утверждает даже Библия, было слово. Работа с игроками
идет именно через него. Обязателен диалог, который правильнее вести на одном
языке. В «Томи» у меня почти не было проблем с иностранцами, но все равно
случались ситуации, когда объяснить что-то легионеру было гораздо труднее, чем
россиянам. Например, готовились к последнему матчу с «Тереком». Игра значения не
имела, а тренировки проводили двухразовые. Наши вопросов не задавали, а хорват
Вейич задал: «Мы что, уже готовимся к 2006 году?» Понял смысл происходящего он
только после того, как уже в игре на максимальной скорости ворвался в штрафную
«Терека» и забил красавец гол.
— Что произошло у вас в «Хартсе»? Не хватило как раз диалога?
— Нет. Там ведь я не тренировал, а был директором фонда, который занимался
приватизацией и акционированием клуба. Мои полномочия должны были, я цитирую,
«постоянно расширяться», а они, напротив, сужались с каждой купленной акцией. Мы
обсудили ситуацию с владельцем клуба Романовым и цивилизованно расстались. К
тому времени «Хартс» уже был приобретен, в нем появились игроки из Литвы.
Сегодня очень рад тому, что клуб — среди лидеров чемпионата Шотландии.
— А почему из команды, которая в кои-то веки шла первой, вдруг уволили
главного тренера Джорджа Берли?
— Действия олигархов иногда бывают непредсказуемы. Деньги не избавляют людей от
тех привычек, которые у них были. Я со своей стороны могу сказать, что ничуть не
жалею о работе в «Хартсе». Она дала новый опыт, новые знания. Так же, как и
последующий отрезок жизни в «Томи», где я познакомился с прекрасными людьми и
решал задачи, заставлявшие трудиться на пределе возможностей.
— Есть вообще периоды в футбольной биографии, о которых вы жалеете?
— Самым обидным эпизодом карьеры было возвращение с Олимпиады в Сеуле, когда наш
успех пытались принизить, рассказывая, что сборная выиграла у «каких-то
поваров». Хороши «повара» — Ромарио, Бебето, Таффарел… С таким отношением к
своей работе я и потом сталкивался часто — меня постоянно рассматривают под
неким микроскопом. Кому-то, видимо, очень не хочется, чтобы то, что делает
тренер Бышовец, выглядело достойно. К сожалению, у нас часто приходится
вспоминать, что «награждают непричастных и наказывают невиновных».
— Откуда же растут ноги у этого «нехотения»?
— Мне трудно ответить. Но суть в том, что раньше легко было с ходу назвать
десяток-другой тренеров-личностей. Я счастлив, что мне приходилось работать под
началом Маслова, Якушина, Качалина, Николаева, Морозова. Сейчас же существует
целый клан тренеров и игроков, которые решают задачи, не позволяющие быть
настоящей личностью и, соответственно, адекватно оценивать коллег.
— Какую работу вы сейчас предпочли бы?
— К счастью, могу позволить себе выбирать. Право выбора — вообще главное,
чего я достиг.
— И из чего сейчас выбираете?
— Предложения есть, но обсуждать их пока не буду.
— От сборных, от клубов?
— Все — от клубов. Не очень много, но есть. Если раньше я отказывался от команд
из нижней части таблицы, то томский эксперимент убедил: важно делать дело, а
результаты придут в любом случае. Главное, чтобы работа была по душе и позволяла
в какой-то степени достичь невозможного.
— «Зенит» вписывается в подобную концепцию?
— «Зенит» мне очень близок, чего я не скрываю. И к команде, и к игрокам, и к
городу отношусь очень хорошо. При этом мне не стыдно за свою работу в Петербурге
— уходя, оставил там команду, боровшуюся за первое место. После меня (как и
после Морозова) там делались какие-то послабления в работе, что давало на первых
порах результаты. Но они были очень недолгими. И в итоге «Зенит» решает совсем
не те задачи, которые мог бы.
— Ослабление жесткости — главная причина этого?
— Одна из причин. Не надо еще забывать, что, когда работал я, в «Зените» был
Мутко, очень много сделавший для развития команды. Сейчас же слишком много
передоверено Петржеле.
— Вспоминается ваша фраза, что после Бышовца в «Зените» осталась библиотека,
а при Петржеле игроки пристрастились к казино…
— Это, наверное, тоже одна из причин: в футболе очень много зависит от общей
культуры, наша игра очень интеллектуальна.
— Ваша фамилия называлась среди возможных кандидатур на пост главного тренера
киевского «Динамо» после отставки Леонида Буряка. С вами действительно
связывались?
— Нет, никаких разговоров не было. И я очень рад за Демьяненко, который
справился со сложнейшей ситуацией, когда игры не было, а в прессе мелькали
громкие фамилии потенциальных тренеров. Он сумел в короткие сроки сделать
команду и навести в ней порядок, не делая никаких громких заявлений. Правильный
путь для молодого тренера.
— Какова вероятность того, что в следующем году вы будете работать в
премьер-лиге?
— Мне крайне сложно придерживаться сегодняшних правил игры в нашем футболе. Но
все равно остаюсь оптимистом и надеюсь, что мы еще доживем до лучших дней.