Явление, обозначающееся на многих языках мира словосочетанием «русский футбольный бум», имеет по крайней мере два уровня толкования. По темпам роста бюджетов клубов Россия — безусловный мировой лидер последнего пятилетия. В первый год нового тысячелетия клубы российской премьер-лиги потратили меньше 100 миллионов долларов, а на сезон-2005 заявили суммарный бюджет больше чем в 400 миллионов у.е. История профессионального футбола не знает такого ускорения. Причем этот скачок никак не соотносится с темпами роста ВВП России и не является следствием каких-то спортивных триумфов — даже, наоборот, противоречит турнирным показателям наших команд на международной арене.
Русский бум не описать в экономических терминах. Его принято толковать житейски: как ярмарку тщеславия русских капиталистов, как познание футбольного мира при помощи кошелька. Русский бум похож на лихой шопинг первых богатых в итальянских бутиках и знатных часовых лавках Швейцарии первой половины 90-х. Есть стройная теория, согласно которой покупка футболистов за миллионы — это всего лишь развитие потребительских привычек тех, кто первым в России примеривал малиновые пиджаки Versace и золотые Cartier.
Анекдотам про малиновые пиджаки уже давно никто не смеется. Золотой Rolex — теперь всего лишь дело вкуса. Причем вкуса, ныне почти порицаемого в кругу по-настоящему богатых. Ровно так же сегодня можно констатировать, что азартному кутежу хозяев российских футбольных клубов пришел конец, а в крупнозатратных метаниях хозяина «Динамо» между Португалией и родными осинами уже не надо искать ничего национального. В конце концов и в Англии есть столь же малоэффективная фирма — «Ньюкасл».
Уже почти два месяца как сыгран чемпионат России, а главная новость межсезонья пока, как ни крути, — переход Семшова из «Торпедо» в «Динамо». И если в ближайшие три недели (время до закрытия трансферного окна в Европе) и состоятся более резонансные сделки, то в любом случае этот резонанс Европу не оглушит. Бум, идущий из России, не страшен. Другое дело — русский бум, идущий из Лондона.
Уже три года назад президент одного не самого богатого футбольного клуба с видимым удовольствием говорил мне в приватной беседе о «жалких зарплатах» в голландской лиге. А прошлым межсезоньем хозяева самых богатых российских клубов дружно рапортовали о том, что наша лига практически сравнялась с французской и немецкой. Они имели в виду деньги. Когда ЦСКА выиграл Кубок УЕФА, к ним пришла уверенность, что уже по всем статьям сравнялись. Отрезвление наступило моментально. Попытки ЦСКА и «Локо» усилиться прошлым летом закончились ничем.
Русские футбольные купцы, открывавшие и познававшие мир при помощи кошелька и в какой-то момент предельно в силу этого кошелька уверовавшие, сделали для себя изумительное открытие. В мире футбола, где на игроков, что на золотые часы или пиджаки, вешаются ценники, не все продается. Есть порода спортсменов, которых никаким калачом не заманишь на наши просторы. И эта порода как раз приписана к тем самым пяти ведущим лигам мира — пяти китам мирового клубного футбола — или сосредоточенно смотрит в сторону пяти китов. Нам, как ни тужься, как ни звони набатом, отлитым из самого чистого золота, купленным на нефтедоллары, шестым китом не стать.
Факт, изумляющий даже больше, чем четырехкратное увеличение оборота денег в премьер-лиге за пятилетку: в прошлом сезоне российские клубы сильнейшего дивизиона едва израсходовали две трети от заявленных 400 миллионов. И это лучшее, что случилось с нашим футболом за последнее пятилетие. Большая европейская пятерка не превратится в большую шестерку. Прорыв невозможен, если в этом прорыве нет ума и труда. Есть все основания думать, что наш футбол наконец начнет жить умом и трудом. Строить поля, стадионы, учить детей играть в футбол и учиться у голландцев учить детей, а не хихикать над «жалкими зарплатами». Неспешно создавать цивилизацию, вне которой не хотят существовать европейские звезды, какие бы «северные надбавки» им ни сулили.