Российский полузащитник Динияр Билялетдинов в конце матча с испанцами боролся
уже не только с соперниками, но и с самим собой – силы покидали полузащитника
буквально на глазах.
– По вашему виду все ясно без слов, но все-таки спрошу: устали?
– Да, сил много ушло. Не очень хорошо себя чувствую.
– С чем это связано?
– Думаю, с тем, что игра была поздней. Все-таки непривычно играть в такое время.
Спал, можно сказать, весь день. После завтрака прогулялись по городу, вернулись
в отель – я на час отрубился. После обеда еще два часа спал. И сейчас уже хочу в
кровать.
– Что на установке говорил Бородюк?
– Что на нас смотрит вся страна и нужно делать то, что мы умеем. Обычные слова.
– Не было задания играть с испанцами пожестче? Все-таки у них на носу
чемпионат мира, а лезть в стыки в такое время – не лучшее дело…
– Да я бы не сказал, что испанцы ноги убирали. Они сейчас друг с другом за место
в составе спорят, поэтому себя не жалеют. У них всего два товарищеских матча
осталось – сейчас все и решается, кто в основе будет играть, кто на скамейке
сидеть.
– Есть удовлетворение от того, как сыграла сборная России?
– В обороне мне наши действия понравились. В атаке же почти ничего не
получилось.
– Как считаете, удалось вам с Лоськовым наладить взаимопонимание с
зенитовской связкой Кержаков – Аршавин?
– Наверное, нет. И ведь претензий к ребятам не предъявишь – они двигались,
открывались, но связи с ними не было.
– С вашим участием случился самый опасный момент в матче: после навеса с
левого фланга Анюков попал в Касильяса. Когда навешивали, видели партнера?
Честно – не видел. Решил подать на дальнюю штангу, поскольку заметил,
что всех защитников наши форварды увели на ближнюю. Я скорее чувствовал, что там
должен быть наш игрок, но не видел.
– Почему команда так долго не выходила из раздевалки? Отмечали ничью?
– Да нет, ждали, пока все душ примут, чтобы вместе выйти. Отмечать нечего.
Во-первых, ничья – не победа, во-вторых, матч-то товарищеский.
– Почему не взяли себе на память футболку кого-нибудь из испанских игроков?
– Почему не взял? Взял. С кем-то я поменялся, но с кем именно, уже забыл
(смеется).
– Сколько уже в вашей коллекции футболок набралось?
– Около тридцати. Но самая ценная – моя собственная, из «Локомотива».
Чемпионская.