Однажды классик написал: «Не для того нам сего дня светит солнце, чтобы мы
вспоминали день вчерашний». Но 31-летний Владислав Ващук вряд ли забудет день,
когда три с лишним года назад не просто принял решение расстаться с киевским
«Динамо», но, по общему мнению, сжег все мосты, ведущие к возвращению в родной
клуб.
А ведь Ващук был тогда уже «не мальчик». Но, похоже, в его выборе именно
мальчишеская эмоциональность, замешенная на личной обиде, взяла верх над
рассудительностью взрослого человека с устоявшимся бескомпромиссным характером
истинного спортсмена. Между тем наши недостатки — не что иное, как продолжение
наших достоинств. Вероятно, поэтому компромисс в той нестандартной ситуации он
для себя исключил и принялся доказывать свою правоту выступлениями в московском
«Спартаке». И хотя сам Ващук убежден, что играл он в популярнейшей российской
команде как минимум не хуже других, руководители красно-белых посчитали иначе. А
поскольку последнее слово было за ними, Ващук вынужден был расстаться с Москвой,
вопреки собственному желанию, еще до окончания дебютного сезона.
Возможно, в нынешнем, предшествующем футбольному празднику разговоре с Ващуком
не стоило сыпать соль на старые раны, вспоминая те непростые для него времена.
Во-первых, раны, похоже, успели затянуться, а во-вторых, уверен, черная полоса в
его достаточно яркой и разноцветной карьере осталась далеко позади. И все же…
ЗА «СПАРТАК» ПО-ПРЕЖНЕМУ ПЕРЕЖИВАЮ
— Черная полоса в моей жизни действительно началась, когда мне сказали, что я по
своему уровню не подхожу «Спартаку», — признается Ващук. — Я не разделял эту
точку зрения и вообще считал, что в московском клубе ко мне относятся предвзято:
малейшие оплошности возводили в ранг грубейших ошибок. Из мухи делали слона.
— С тех пор вы «Спартаку», по всей вероятности, не симпатизируете?
— Почему же?! Я за «Спартак» переживаю. Ведь там остались мои друзья: и среди
игроков, и среди болельщиков.
— После «Спартака» был западный период вашей карьеры. Как оцените его?
— Да уж, «покружил» я по Западной Европе: Майнц, Ганновер, Роттердам…
Кое-какой опыт успел там приобрести, но в целом это турне превратилось еще в
одно тяжелое психологическое испытание.
ОДЕССА ПОМОГЛА ВЫБРАТЬСЯ ИЗ КРИЗИСА
— А когда наступили светлые дни?
— Когда перешел в одесский «Черноморец». Решение это давалось тяжело.
Во-первых, привык играть в командах по-класснее, а во-вторых… Для футболиста,
чья карьера исчисляется обычно десятком с небольшим лет, финансовая сторона дела
имеет немаловажное значение. Но в данном случае деньги меня абсолютно не
волновали: за «Черноморец» готов был играть, по сути, бесплатно. Гораздо важнее
было вернуться в большой футбол и обрести прежние оптимальные кондиции. Вот этот
фактор перевесил все остальное. Приехав в Одессу, сразу с головой окунулся в
любимую работу. При этом постоянно ощущал поддержку главного тренера Семена
Альтмана, одноклубников, болельщиков. Никогда не забуду радость, которую ощутил
после первого матча за «Черноморец», когда мы выиграли у «Таврии». Меня
переполняли такие же эмоции, которые я в свое время испытал в «Динамо». С той
только разницей, что стал постарше.
— Как игрок с психологией победителя чувствовал себя в команде, которая в
отличие от киевского «Динамо» на громкие титулы претендовать не могла?
— Я, переходя в «Черноморец», об этом не задумывался. Даже не знал, что иду
в команду, которая расположилась в таблице на 14-м месте. Не стану переоценивать
свою роль, но постепенно мы начали подниматься по турнирной лестнице и закончили
чемпионат шестыми. «Черноморец» выдавал даже победные серии при достаточно
качественной игре. А я быстро нашел общий язык с Альтманом, ныне одним из
помощников Блохина в сборной, и старался быть на поле проводником его идей.
— То есть, отправившись в Одессу, вы не прогадали?
— Безусловно. Я воспользовался шансом, который предоставила судьба. И заодно
понял, что далеко не всегда стоит идти ей наперекор. Порой есть смысл плыть в
лодке по течению, лишь изредка прибегая к помощи весел.
— И, набравшись терпения, ждать, куда это течение вынесет?
— Точно. И оно вынесло сначала в сборную, а потом — в «Динамо». Причем и первому
и второму событию предшествовали два непростых разговора с Григорием
Михайловичем и Игорем Михайловичем Суркисами. Непростых для меня и, полагаю, для
них тоже. Тогда ведь о возвращении в сборную даже мечтать не приходилось,
настолько это выглядело нереальным. Когда в «Черноморец» пришел вызов, я жене об
этом решил не говорить: думал, а вдруг какая-то ошибка. В Киев отправился на
машине и в дороге пытался убедить себя в обратном, но ничего не получалось. И
только после беседы с Суркисами сомнения развеялись.
ЖЕНА НЕ ПОВЕРИЛА В ВОЗВРАЩЕНИЕ В «ДИНАМО»
— А кто был инициатором вашего возвращения в «Динамо»?
— В принципе встречи с президентами Федерации футбола Украины и киевского
«Динамо» я сам искал. Нет, не звонил в их приемные: дескать, говорит Ващук,
соедините меня, пожалуйста, с вашими начальниками. Но у нас с Суркисами есть
общие знакомые, которым я признавался, что мечтал бы вернуться. Скорее всего,
именно через них в Киеве узнали о моих сокровенных и казавшихся несбыточными
желаниях. После бесед с президентами я разговаривал и с Анатолием Демьяненко.
Главный тренер «Динамо» видел мои игры за «Черноморец» и сборную. Судя по тому
что он не возражал против моего возвращения в клуб, уровень моей готовности
соответствовал его требованиям. Теперь уже жена не верила в реальность
происходящего. А Альтман, с одной стороны, порадовался за меня, с другой —
огорчился. Видимо, мой уход был для главного тренера «Черноморца» существенной
потерей. Как бы то ни было, после относительно долгих странствий я рискнул во
второй раз войти в ту же реку. И счастлив, что мне это удалось.
— Насколько отличалось «Динамо», из которого вы уходили, от того, в которое
пришли?
— Дух и дисциплина остались прежними. И цели, понятно, тоже. А изменения в
составе выглядели вполне естественными — жизнь не стоит на месте.
— Не так уж давно вы довольно долго пребывали в роли свободного агента, или,
иными словами, безработного. А сейчас готовитесь в составе сборной к финальной
части чемпионата мира. Не воспринимаете это как своего рода сон?
— В последние годы мне снились разные сны: и кошмарные — черно-белые, и
приятные — цветные. Их содержание зависело от ситуаций, в которых я оказывался в
тот или иной период. Жизнь — штука полосатая. Я об этом слышал, а потом убедился
на собственной шкуре. Но, похоже, мрачная полоса в моей карьере действительно
позади. Я снова почувствовал себя своим в «Динамо». И, надеюсь, не окажусь
лишним в сборной, смогу как прежде, принести ей немало пользы. Причем не во сне,
а наяву на поле в ответственнейших встречах. Иных в Германии не будет.
КАЖДЫЙ МАТЧ — КАК ФИНАЛЬНЫЙ
— Прежде вы были одним из лидеров сборной, чье место в стартовом составе не
подлежало обсуждению. А сейчас?
— Пока я не играл за сборную, другие достойно представили Украину в
отборочном цикле, доказав, что в них тренерский штаб не ошибся. Но и тем, кто
завоевывал путевку в Германию, придется выдержать конкуренцию, чтобы получить
право выходить на поле в стартовом составе. В том, что это пойдет команде на
пользу, нет сомнений. Ну а я чувствую себя равным среди равных. Стремление быть
сильнее конкурентов за место в составе меня только подхлестывает.
— Как оцените шансы сборной Украины в Германии?
— Оценивать шансы не берусь. Но гарантирую, что будем биться, не жалея ни себя,
ни соперника. В каждом матче будем играть, как в финале.
— Почти такой же ответ я получил недавно от Александра Шовковского.
— Да то же самое вам скажет любой наш игрок. Во-первых, украинские футболисты
всегда отличались неуступчивым характером и бойцовскими качествами. А во-вторых,
в современном футболе без них и шага вперед не сделаешь. Особенно на чемпионате
мира.
— Что бы вы посчитали успехом команды в Германии, а что — неудачей?
— Успех — победа в каждой игре. Неудача — поражение в любой из игр.
— Даже в финале?
— Для меня это значения не имеет. Футбол — игра. Она приносит радость, когда
побеждаешь. И огорчение — если терпишь поражение. На каком бы турнире ты ни
выступал. В Германии хочется как можно чаще радоваться самому и радовать всех,
кто желает добра нашей команде и переживает за нее.
— Среди них, безусловно, супруги футболистов. Кстати, ваша жена едет на
чемпионат?
— Едет.
РЕСТОРАН С АВТОРСКОЙ КУХНЕЙ
— А на кого оставите ваш ресторан «Тампопо» с его замечательной кухней? И,
кстати, что означает его название?
— «Одуванчик» на японском языке. Но там есть и европейские блюда. Причем,
как правило, уникальные по содержанию и приготовлению. Наш «Тампопо» по праву
считается рестораном с авторской кухней.
— И кто же автор?
— Один украинский повар, который колесит по свету и изучает опыт коллег, в том
числе из России. Потом придумывает что-то свое. А Маргариту, мою жену, технолога
по специальности, я бы, без преувеличения, назвал соавтором. Кстати, на лето она
еще раскинула во дворе великолепный шатер — уж больно много желающих попасть в
ресторан. Надеюсь, во время чемпионата посетителей станет еще больше. И дай бог,
чтобы мы в Германии дали повод соотечественникам собраться в «Тампопо» и за
бутылочкой хорошего вина отметить удачу родной сборной.
— Нам в России с отмечаниями приходится подождать. Но если наша сборная
завоюет путевку на Еurо-2008, я непременно приглашу на ужин в «Тампопо» и вас, и
Гуса Хиддинка. Как полагаете, это реально?
— Голландец, бесспорно, признанный в мире специалист своего дела. И он
непременно внесет свежую струю в жизнь и игру российской сборной, сделает ее
более слаженной, продуманной, современной. А еще Хиддинк знает секрет, как
объединить игроков разных клубов в одну честолюбивую команду. Выбирать ему к
счастью, есть из кого.