Никогда не наблюдали за тем, как курит Романцев? Олег Иванович курит
эмоционально, творчески и необычайно красноречиво — по-романцевски. Порой по
одним только жестам, направлению дыма и частоте затяжек можно определить
состояние прославленного тренера. И сигареты он выбрасывает тоже показательно.
Когда делает это резко, отрывисто, с замахом руки и швыряет подальше, значит,
что-то очень близко Олег Иванович принимает к сердцу. Во время нашей часовой
беседы подобные манипуляции прославленный наставник проделывал трижды. В двух
случаях разговор шел о легионерах, которые наш футбол «душат».
Романцев сегодня очень глобален. Такое впечатление, что Олег Иванович, признав
современные тенденции, решил сделать многое, чтобы их изменить. Он создает свой
мир, в котором ему уютно. Возвращаться в джунгли, где над всем и всеми висит
жуткий циник — его величество результат, пока не собирается. Но когда-нибудь
Романцев обязательно вернется. Вернется, чтобы побеждать, как в те годы, которые
остались в памяти болельщиков, да и в его — романцевской памяти тоже.
СЕГОДНЯ ЦЕЛЬ — СОЗДАТЬ КОМАНДУ, ГДЕ НЕ БУДЕТ ЛЕГИОНЕРОВ
— Олег Иванович, помнится, в 99-м году вы как-то сказали: вот закончу с
футболом, брошу все и уеду в деревню. Устроюсь пастухом, буду наслаждаться
спокойной жизнью.
— Да, неплохая картина, но с футболом я еще не закончил. У меня сейчас далеко
идущие планы, в которые деревня никак не вписывается. А что до отдыха, то
отдыхаю. Душевно. Периодически уезжаю на 2-3 недели на рыбалку. Получаю огромное
удовольствие и от самого процесса, и от общения с людьми из глубинки.
— Далеко идущие планы, случайно, не с «Никой» связаны?
— Да, я здесь главный тренер всех команд от 10-летнего возраста до второй лиги.
Сейчас вот создали интернат. Обучение бесплатное. Тренеры у нас высокого по
российским меркам уровня. Хотим из доморощенных мальчишек собрать команду для
первой лиги. В течение 5-7 лет вывести ее в премьер-лигу. Кому-то задача
покажется утопической. Но мы все реально просчитали и верим, что своего
добьемся. Главное, что здесь все зависит только от нас.
— У вас всегда были большие цели: выиграть чемпионат страны, попасть на
первенство мира и так далее. А теперь, получается, — мальчишки?
— На мой взгляд, это тоже большая цель. Глобальная! Двумстам детишкам,
отобранным со всей страны, мы предоставим идеальные условия для роста. И если
нам удастся создать из них команду хотя бы первой лиги — это, поверьте, будет
большой вклад в развитие российского футбола. Нередко нас спрашивают: что вы с
этого имеете? Да ничего! Пока одни затраты, но если парочка наших воспитанников
доберётся до национальной сборной, то отдача, безусловно, будет.
— Понимаете, что этим заявлением вы изначально высоко поднимаете планку?
— А что в этом такого? Мы видим, сборная едет на одних и тех же игроках, притока
новых футболистов, за исключением двух-трех, не ожидается. Сейчас в нашем спорте
засилье легионеров — и это наша общая беда. Какие-то локальные задачи,
безусловно, решаются, но об истинных перспективах российского футбола думают
немногие. Давайте говорить откровенно, такие иностранцы, как Жо, Вагнер с
Карвалью, — это здорово, они, кстати, и зрителей дополнительных привлекают, но
таких же единицы. В большинстве же своем в Россию приезжают игроки средней руки.
Мало того, что зачастую они не оправдывают надежд, так они еще и отбирают место
у наших ребят. И простой русский парень, зная, что на его позиции будет
выступать варяг, за которого заплачен миллион долларов, теряет мотивацию. Вот мы
в «Нике» и хотим обойтись без легионеров, создать сугубо российскую команду и
дать шансы на честную конкуренцию всем, кто того заслуживает.
— Олег Иванович, вы в своем духе — на острие. Чувствуете, что в премьер-лиге
вас не хватает?
— Нет. Не чувствую. И не думаю, что меня кому-то не хватает. На курсах по
лицензированию на категорию Pro пообщался с тренерами, со многими познакомился
поближе — очень позитивные впечатления. Так вот, считаю, в России сильный
тренерский состав, и потерю любого специалиста вполне можно компенсировать.
Также убежден, что приглашенные тренеры вряд ли сработают лучше, чем
отечественные. У нас есть многообещающая молодежь, которой нужно побольше
доверять. Немцы дали шанс Клинсманну, и никого не смущало, что человек раньше не
работал на серьезном уровне. Я бы тоже не держался за пресловутый опыт, о
необходимости которого у нас принято писать, а посоветовал владельцам наших
команд обратить внимание на развитие отечественного футбола. Хватит уже
зацикливаться на достижении сиюминутного результата.
ЗА «СПАРТАК» СТАЛ БОЛЕТЬ ПОСЛЕ ПРИХОДА ФЕДОТОВА
— Вас сегодня привлекает российский чемпионат?
— К сожалению, нет. Может быть, оттого, что я еще не совсем отдохнул от большого
футбола. Мне сейчас с детишками очень интересно возиться, наблюдать, как они
растут. Интересно осознавать, что они смотрят на тебя по-спортивному голодными
глазами — глазами людей, которые хотят учиться и расти. В этих глазах пока не
видно отблеска денежных знаков. Там — чистый футбол.
— Значит, вы ни капельки не истосковались по той кухне, в которой варились
почти два десятка лет?
— Пока не соскучился. К своему стыду, нечасто смотрю матчи внутреннего
первенства, даже если представляется для этого возможность. Да, обязательно
слежу за «Лучом», где трудится мой друг Сергей Павлов. С тех пор как
замечательный человек и тренер Григорьич Федотов возглавил «Спартак», стал
болеть еще и за красно-белых. Раньше-то я переживал за отдельных игроков, вроде
Титова и Аленичева, а теперь еще и за всю команду. Я считаю, что мне повезло:
сколько тренеров со мной вместе трудилось, все оставили и в моей душе, и в
футболе след. Естественно, не обхожу вниманием и то, как работают Слава Грозный
и Саша Тарханов. А вот на клубы, где нет близких мне людей, внимания почти не
обращаю. Даже о результатах не любопытствую. Я в своей жизни столько футбола
насмотрелся — полагаю, не одну тысячу матчей видел, — что тратить время на игры,
которые мне безразличны, нет смысла.
— Когда-то я вас спрашивал: «Олег Иванович, можно устать от футбола?», а вы
отрицательно качали головой. Выходит, все-таки можно?
— Знаете, я ведь не от самого футбола устал, а пожалуй, от околофутбольной
обстановки, которая в последние годы стала… мягко говоря, неискренней. А
абстрагироваться от нее и сосредоточиться на одном творчестве сегодня,
оказывается, нельзя.
— На вас долгое время давили и околофутбольщина, и результат, и пресса. Когда
вы ощутили, что весь этот тяжкий груз вам удалось со своих плеч скинуть?
— В тот момент, когда твердо решил уйти из «Динамо». Помню, сказал себе: ну все,
вот теперь точно ни на какие уговоры больше не поддамся. Минимум год поживу как
нормальный человек и буду делать то, что хочу, то, что мне нравится.
— Получается?
— Да. Я доволен.
— Наверняка же новые заботы добавились?
— Да какие там заботы? В «Нике» я ведь занимаюсь только спортивной составляющей.
Работаю без давления и ажиотажа. Смотрю, подсказываю и терпеливо жду.
ДАЖЕ ТЕ, С КЕМ ПЛОХО РАССТАЛИСЬ, ТЕПЕРЬ МОИ МЛАДШИЕ ДРУЗЬЯ
— Если парень не прибавляет, вы будете ратовать за то, чтобы его не выгонять?
— Конечно! Но только при условии, что замечу у этого парня огромное желание
учиться. Я сторонник работать с игроком, менее талантливым, менее технически и
тактически оснащенным, но с горящими глазами, нежели с теми, кому все дано и кто
ничего при этом не хочет. Одному надо сто раз подсказать, а другой с первого
раза все схватывает на лету. Но, уверяю вас, через полгода все может поменяться.
Характер все-таки играет колоссальную роль.
— Карпин и Шалимов — подходящий пример? Родились в один день, Шалимова щедро
наградила природа, все у него получалось, а Карпин — каждый день вытягивал на
жилах и добился в итоге больших высот.
— Быть может. Да, пример удачный, хотя оба они доросли до приличного уровня,
играли в сборной. Такие исполнители, как Валерка, — для тренера награда.
— Как вы подбираете игроков: чутьем или на основе специально разработанной
системы?
— Скорее, я их чувствую. Конечно, по каким-то критериям оцениваешь, но это
второстепенно. Кстати, когда больше опираешься на разум, а не на сердце, тогда и
ошибаешься чаще. Сколько было случаев, видишь игрока, восторгаешься его
талантом, возишься с ним, а у парня внутри — пустота. И все! Как об стенку
горох.
— Зато когда и глаза горят, и талант есть, наверное, можно лет на десять
вперед будущее игрока предсказать?
— У меня в команде второй лиги «Красная Пресня» играли два пацана, которые дошли
до сборной Советского Союза, — Кульков и Мостовой. Я с первого же года работы
знал, что Васька с Сашкой смогут взлететь до самого высокого уровня. А поскольку
они действительно до сборной добрались, то можно сказать, что я — счастливый
тренер.
— Олег Иванович, часто назад оглядываетесь?
— Нет, потому что философски настроен. Давно себе внушил, что ни о чем жалеть не
стоит. Хорошее ли, плохое ли, но все это было в моей жизни, а следовательно, это
часть меня, которая в любом случае что-то мне дала. Те поправки, которые нужно
было сделать, — я их делал сразу, не откладывая на потом. Оглядываться назад я
не вижу смысла еще и потому, что жизнь не стоит на месте. Уж лучше смотреть
вперед.
— И все же, как мне кажется, позитивные воспоминания вас часто атакуют. Ну не
могут не атаковать. Выходит, вы с ними боретесь?
— Не борюсь, я просто в них не погружаюсь. Ну, допустим, видишь что-то или
слышишь, и в сознании тут же всплывает эпизод из прошлого. Но мои теплые
ассоциации и воспоминания связаны не столько с достижениями, хотя и их было
немало, сколько с игроками. Отношения наши, общение — вот что самое главное. У
меня было примерно четыре поколения футболистов, наверное, я представляю, какое
было самым сильным, но вот какое было мне особенно дорогим — я не знаю. Потому
что все, с кем мы что-то выигрывали, были мне… ну, как дети. В каждого я вложил
частичку своей души и выделить кого-то не смогу. Горжусь тем, что со всеми
остался в хороших отношениях. При встречах мы рады друг другу и говорим подолгу.
Хотя, чего уж скрывать, всякое случалось. Были и конфликты, и недопонимания, и
даже страшные обиды, но время все расставило по своим местам, и сегодня даже те,
с кем прощались мы не очень хорошо, стали моими младшими друзьями. Когда тренер
ругает и предъявляет претензии, это не значит, что он хочет унизить кого-то или
оскорбить, это значит, что он ратует за интересы дела. Да, наверное, случались
ошибки, но куда же без них…
ТАКИХ, КАК ТИХОНОВ, НАДО БЫЛО СИЛЬНО РУГАТЬ
— Андрюша Тихонов рассказывал, что когда он в «Спартак» попал, вы с него по семь
шкур за тренировку спускали. Ему от вас доставалось абсолютно за все и за всех.
И только потом ему ребята подсказали: если Иваныч ругает — значит, всерьез
верит.
— Это закон жизни! Кому больше дано, с того и больше требуешь. Когда я видел,
что на меня кто-то обижался (бывало, игрок говорил: Олег Иванович, ну что, я
один, что ли, плохо сыграл, что вы только мне пихаете), я подзывал его к себе:
ты не бойся, когда я на тебя ругаюсь, ты опасайся, если я перестану на тебя
ругаться. Вот тогда соберешь чемодан, поулыбаемся друг другу и закончим
совместное сотрудничество. А пока я в тебя верю, я и спрашивать с тебя буду по
полной программе.
— При всех своих недовольствах игроки в вас верили безгранично. Это очень
важно?
— На сто процентов. Даже на двести! Ну куда без этого?! Если футболист хотя бы
частично начнет сомневаться в правильности решений тренера, он перестанет
приносить максимальную пользу.
— Ответственность перед игроками ко многому обязывала. Вы каждый день должны
были доказывать своим подопечным, что у них самый лучший тренер. Это тяжело?
— Тяжело — не тяжело, просто без этого никак нельзя. Точно так же, как они
доказывали мне, так и я — им. Я никогда этого не стеснялся, на предматчевой
установке команде говорил: ребята, я сделал все, что мог, теперь ваша очередь. Я
«просветил» соперника, десяток раз его игру посмотрел, каждого исполнителя
изучил вплоть до того, с какой ноги он на газон ступает. Я все это своим
подопечным по полочкам разложил. Так вот, говорил я: «Ребята, вы идите и
докажите, что я свою работу сделал не напрасно, что не зря не спал ночами. Мы
единое целое». И ребята, как правило, выходили и не подводили.
НАКОНЕЦ-ТО НАУЧИЛСЯ СПАТЬ
— Бессонные ночи… Раньше это действительно было для вас серьезной проблемой. Как
теперь?
— (Смеется.) Даже сказать стыдно, да мне в этом плане и не верит никто: я в
одиннадцать вечера ложусь и сразу засыпаю. Можете себе это представить? Другое
дело, что подъем у меня по-прежнему ранний — где-то в шесть утра.
— Раньше вам вроде бы двух-трёх часов хватало?
— То-то и оно. Не то что хватало, по-другому не получалось. За двое суток до
игры организм отказывался спать. Ляжешь, закроешь глаза, вздремнешь чуть-чуть,
через час встанешь, походишь минут тридцать по комнате, пару сигарет выкуришь,
чашку кофе выпьешь и вновь ложишься, чтобы через час подняться. И так по
несколько раз. Недосып всегда сказывался, просто я был очень собранным и умел
держать себя в руках. Все это изматывало жутко, но по-другому не получалось. Я и
снотворное пробовал, и уколы специальные — ничего не помогало.
— Такие нагрузки на протяжении многих лет не могут не сказаться на здоровье.
— Я достаточно уравновешенный человек. Поэтому многолетнее давление, максимализм
этот запредельный не наложили отпечаток на мое психологическое состояние: нет ни
срывов, ни психических отклонений. А вот физически, конечно, пострадал. Спорт —
вещь жестокая. Сейчас бегаем с ребятами, имеется в виду с ребятами, такими же,
как и я: Тархановым, Самохиным, Папаевым, Петросяном, и где-то минут через
двадцать начинает хватать спину, затем «загораются» голеностопы и так далее.
Впрочем, думаю, это всем футбольным людям присуще.
— Сегодня, выходя на поле, вы смотрите на игровые ситуации иначе, чем в
молодости. Думаете, ну как же оказывается все просто: получил здесь, отдал туда,
открылся там…
— Никуда от этого не денешься. Око видит, да зуб неймет. Соображаешь-то лучше на
порядок. Все знаешь: как готовиться, как тренироваться, как поступать в той или
иной ситуации. Сейчас к этой бы голове да то мое здоровье, я бы был игроком
совсем другого уровня.
Я ТОЖЕ ВНЕС ВКЛАД В РАЗВИТИЕ ФУТБОЛА
— В вашем возрасте есть куда прибавлять в плане понимания футбола?
— Это же прописная истина: нет предела совершенству. Да, последний чемпионат
мира никаких новшеств футболу не принес. Я это связываю с тем, что за сто с
лишним лет существования нашего вида спорта в нем все уже придумали. Главное в
XXI веке — уметь выбрать лучшее из уже известного и адаптировать непосредственно
к тем условиям, в которых находишься. Так вот, на поиск лучшего может не хватить
и всей жизни. Кстати, полагаю, что футбол еще не забрел в тупик, и новшества
обязательно будут. И я к ним готов. Сейчас как никогда я открыт для
совершенствования. На курсах по получению лицензии Pro активно общался с
коллегами. Еще раз повторюсь, интересные у нас тренеры, все со своими взглядами,
системами. Раньше многие просто воспринимались как соперники, теперь я посмотрел
на них другими глазами. Познавательно, как они живут, чем дышат. По тактическим
вопросам с некоторыми из них согласен, в большинстве же случаев есть место
диспуту. И это абсолютно нормально!
— Раз уж затронули чемпионат мира, то грех не развить тему. В Германии
большинство европейских команд проповедовали схему 4-5-1. Вы еще в прошлом веке
активно использовали ее в сборной, и вас тогда за это жутко ругали…
— Да меня за все ругали. Сейчас говорят, новшества: треугольник, трапеция! А
Георгий Саныч Ярцев вспомнил: Олег Иваныч лет пятнадцать назад все эти
треугольники и трапеции вовсю уже использовал. Так что в свое время я тоже
что-то принес в футбол. Только не запатентовал свои открытия (улыбается).
— Еще в большинстве сборных крайние защитники активное участие и в
созидательных, и в атакующих действиях принимали. А ведь ваш «Спартак» тоже за
это критиковали. Кстати, не обратили внимания, одно из главных открытий
чемпионата немец Лам на Диму Парфенова очень похож?
— Конечно, обратил! Лам по всем параметрам, как Димка. Того же росточка, тоже
почти в каждой атаке играет. Для такой активности нужно хорошее взаимопонимание.
Парфёша смело шел вперед, потому что знал: ребята подстрахуют. При этом Димка
очень серьезно себя готовил функционально и всегда успевал вернуться сам, даже
если видел, что кто-то из партнеров его фланг закрыл. Подключения крайних
защитников — естественная составляющая футбола. И здорово, что теперь и у нас
это вроде бы уже все осознали.
— Вы сказали, что не сможете определить, «Спартак» какого созыва вам ближе,
зато знаете, какой из ваших «Спартаков» был сильнее.
— Наверное, образца осени 1995 года, когда мы шесть побед в шести матчах
группового турнира Лиги чемпионов одержали. К глубочайшему сожалению, тот состав
мы не смогли сберечь по объективным причинам. Время было такое. Нам нужно было
на что-то содержать команду, а наши игроки были востребованы на Западе. Вот за
счет их продажи клуб и жил. К тому же футболисты, которые по несколько раз
становились чемпионами, уже не видели стимулов, они подходили и говорили: Олег
Иванович, ну станем мы здесь по шесть раз чемпионами, и что дальше? В стране
царил разгул бандитизма, и ребятам хотелось быть спокойными за свои семьи, жить
в нормальной обстановке. Ведь можно по пальцам пересчитать игроков «Спартака», у
кого в тот период не угоняли машины. Мы уезжали на выезд и предупреждали жен: не
высовывайтесь на улицы.
ЗАБРАТЬСЯ НА ВЕРШИНУ ПОМЕШАЛО СМУТНОЕ ВРЕМЯ
— Есть ощущение, что вам не повезло со временем?
— Да, не повезло! Уходили-то от нас ребята, с которыми еще работать и работать,
потенциал был огромный. У меня складывалось впечатление, что мы без передышки
штурмовали снежную гору. Лезешь-лезешь наверх, еще одно усилие — и ты царь горы,
но вместо этого кто-то выбивает у тебя опору из под ног, и ты летишь вниз.
Поднимаешься и идешь на новый штурм. Трижды я оказывался в полуфиналах
еврокубков, и каждый раз вместо того, чтобы подняться наверх, скатывался к
подножию. Был период, когда «Спартак» по рейтингу ФИФА входил в тройку
сильнейших клубов мира, и тут же в межсезонье наши лидеры раскупались. Нас
спасала хорошая преемственность, которая помогала держать марку на внутренней
арене, но международных трофеев с такой кадровой текучкой не выиграешь.
— Вы волновались по поводу очередного российского чемпионства или знали, что
никуда оно не денется?
— Не очень, но волновались. Всякое случалось. Результат-то меня беспокоил чуть
меньше, чем игра. Когда на поле что-то не клеилось, а победы шли — это меня
сильно настораживало. Лучше уж наоборот. Потому что если игра проклюнулась,
закрепилась на определенном уровне, то и поражения не столь страшны, свои очки
мы обязательно наберем.
— Ваши подопечные рассказывали истории, как после золотых матчей они боялись
идти в раздевалку, потому что не сомневались: Олег Иванович устроит разнос за
неубедительную игру. Теперь, если вернетесь в большой спорт, будете так же
категоричны?
— Естественно! Результат — это хорошо. Но представьте: матч выигран, медали
завоеваны, а дальше-то что? А дальше нужно расти, иначе эта твоя победа станет
пирровой. И вот для того, чтобы расти, необходимо исключить эти глупые матчи,
непростительные ошибки. Футболистов легче воспитывать на таких примерах: «Не
надо почивать на лаврах, чемпион ты наш. Да, ты — чемпион, но с этого момента у
тебя ответственность перед болельщиками еще выше. Соответствуй!»
ВЕСТИ ПУБЛИЧНУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ДЛЯ МЕНЯ — ПЫТКА
— Мне всегда казалось, что вы не позволяли себе радоваться победам. Не жалеете,
что сдерживали свои эмоции, когда, казалось бы, следовало ими наслаждаться?
— Я много радовался, порой больше всех. Просто на публике показывать свои
чувства — это не по мне. Я человек закрытый, и никуда от этого не денешься. В
обществе близких людей я веду себя иначе, там я могу расслабиться. Видимо,
строгое воспитание сказывается. У меня в жизни было много ограничений. Мать и
отец всегда приучали к сдержанности и скромности, и в поведении в том числе.
Хотя, наверное, это неправильно. По крайней мере, по сегодняшним временам. Как
бы то ни было, меня уже не переделать.
— Насколько трудно быть публичным человеком, когда натура для этого абсолютно
не приспособлена?
— Этот вопрос мне никогда не задавали даже самые близкие друзья. Тяжело.
Катастрофически! Я очень не люблю пресс-конференций, направленных на меня фото-
и видеокамер. Не люблю читать о себе в газетах. Не люблю давать интервью.
— Тем не менее вы не даете банальных интервью, не прячетесь за штампами,
зачастую говорите довольно резкие вещи. Зачем вам нужно вызывать огонь на себя?
— Говорить то, что не думаю, — утопия! Штампы? Тоже не приемлю. Лучше вообще
молчать. Нет смысла скрывать, что у меня со многими журналистами отношения не
складываются. А все потому, что я в любом деле не признаю непрофессионализм.
Если человек ко мне приходит только потому, что интервью с Романцевым — это
модно, не представляя, о чем он, собственно, собирается спрашивать, и откровенно
плавает, зачем я буду тратить на него свое время? В итоге человек уходит
обиженным, затем выдергивает фразу из моего интервью, которое я дал
профессиональному журналисту, и вокруг этой фразы строит свой материал,
естественно, далекий от объективности. Однако с направлениями ударов многие
ошибаются. Так, особо обиженные норовят меня преподнести малограмотным
человеком, но у меня три высших образования. Я не стану под таких людей
подстраиваться и что-то там придумывать.
— Чувствуете, многие журналисты вас боятся?
— Нет. А почему?
— Потому что не имеют права на ошибку.
— Не согласен. Я за здоровую критику! Пожалуйста! Просто хорошее писать сложно,
да и не очень-то, наверное, востребовано. В век жесткой конкуренции негатив
приветствуется куда больше. Поверьте, очень много ошибок делал тренер Романцев,
и есть за что меня ругать: да, не тот состав поставил, не тех игроков взял, но
критика все же должна быть конструктивной, а не уничтожающей, переходящей на
личности. Никогда не смирюсь с тем, что в меня кидают грязью, приписывая мне то,
чего нет. Не приемлю критиканство! 3:0 — почему так мало? 5:0 — результат
хороший, но игра плохая! И все же, несмотря ни на что, большинство журналистов,
если они мастера своего дела, я уважаю. Быть может, некоторые из них об этом
даже не подозревают, но это так. Я рад, что сегодня о футболе пишут очень много.
Наш вид спорта надо популяризировать еще сильней. Другое дело, что было бы
неплохо некоторые направления в современных СМИ поменять. Вот сказал это и
понимаю, что вновь даю повод для того, чтобы запустить в себя стрелы злословия.
— Олег Иванович, у вас статус такой, что независимо от того, что вы скажете,
всегда найдутся люди, которые это интерпретируют по-другому.
— Да я знаю. Так вот, я бы на месте журналистов перестал так восхвалять «наших
спасителей» иностранцев. Я не против них, приехали — пусть достойно работают, но
уважать нашу страну они обязаны. Вот на днях мы общались с Игорем Колывановым, и
он сказал: если бы я, выступая в Италии, проявил бы какое-то недовольство этой
страной, то меня на следующий же день оттуда попросили. Про Россию почему-то
отдельные легионеры позволяют высказываться негативно. Пускай в своих СМИ, а не
в наших, но сути это не меняет. Мне куда больше по душе позиция тех игроков,
которые отказываются к нам ехать. По крайней мере, это честно, а гнаться за
длинным долларом и жаловаться на тяжкие условия, которые здесь поджидают, — это
не по-мужски. Мы не должны это проглатывать. Менталитет советский такой,
смотреть с открытым ртом на Запад. Но мне непонятно, чем эти приезжие лучше нас,
лучше наших ребят? Почему они решили, что могут себе позволить неуважительно к
нам относиться?
СОБРАТЬ НАС ВМЕСТЕ, МЫ БЫ И СЕЙЧАС СТАЛИ ЧЕМПИОНАМИ
— Георгий Ярцев как-то сказал: Романцев был защитником высокого мирового уровня
и вполне мог бы играть в ведущих европейских клубах…
— …Я догадался, о чем вы хотите спросить. Никогда бы я там не оказался. И как
тренер я не раз имел предложения уехать на все готовое. Но я — русский человек.
Я ни разу не лебезил, ни разу не восхищался чем-то иностранным. Конечно, у нас
многое еще не так хорошо, как там. К сожалению! Значит, мы должны сделать так,
чтобы у нас все нормализовалось. А если мы будем кричать: «Ах, какие иностранцы
все гениальные», у нас ничего толкового не получится. Пока еще эти приезжие наш
российский футбол не подняли. Да, ЦСКА они помогли выиграть Кубок УЕФА, но
таких, как Карвалью, совсем немного. Я буду рад увидеть новых Жо и Вагнеров,
только вот возвеличивать остальных — рано!
— Володя Бесчастных, один из ваших любимых учеников, с присущей ему
убежденностью часто повторяет: Эх, собрать бы «Спартак» образца начала-середины
90-х годов, мы бы — ветераны — и сейчас чемпионами стали.
— Опять же повод оппонентам посмеяться, но я бы с Володькой согласился. Мы бы с
ребятами сели перед началом сезона и решили: будем первыми. Мы бы на каждой
тренировке, в каждом матче выкладывались по максимуму. С таким настроением, с
такой победной психологией мы бы достигли своей цели, как достигали ее не один
раз. Да, это не бесспорно, однако если бы случилось чудо и нам довелось
собраться всем вместе, я бы, не задумываясь, поставил на нашу команду.
— В России вообще принято перед началом сезона замахиваться на золото. Всегда
целая группа команд такие цели себе ставила…
— Ставила, и все равно все знали, что чемпионом будет «Спартак». Потому что
ставить цель — это одно, а верить в реальность ее осуществления — это другое.
— На золото-2006 тоже шесть команд замахивалось. И уже с самого начала было
ясно, что большинство из них сами понимают нереальность осуществления намеченных
планов.
— Это вы правильно подметили. Раньше боялись «Спартака», сегодня — ЦСКА. По всем
показателям, в том числе и по игре, армейцы — явные фавориты, и соперники себе в
этом отдают отчет еще до выхода на поле. Они, соперники, психологически не
готовы с командой Газзаева тягаться, но обещать же что-то надо, иначе спонсоры
не будут выделять деньги. Я очень отчетливо вижу моральную уязвимость армейских
конкурентов. Только наберут обороты, все получаться начнет, так тут же
испугаются и посыплются. «Рубин», «Томь» — хорошие коллективы, но близость
первого места влияет на них негативно. Бывает, непосредственно во встрече с ЦСКА
какая-нибудь команда забьет, завладеет преимуществом, кажется, вот прибавь еще —
и дожмешь чемпиона, так вместо того чтобы прибавить, игроки скукоживаются,
трястись начинают от того, как же они себе подобную дерзость позволили, и
армейцы их тут же за это наказывают.
ПРЕКРАСНО ЗНАЮ, КАК ДЕРЕТСЯ ЗИДАН
— На мой взгляд, психологическое состояние команды в первую очередь зависит от
тренера, а не от исполнителей. Возражать, полагаю, не станете?
— Не стану. Но и не любого игрока наставник сможет поднять на подвиги. Поэтому
недооценивать роль футболистов в этом плане тоже нельзя… 1998-й год. Чемпионы
мира — французы. Играем у них на выезде, а они не знают, что такое поражение
дома. Нам же нужна только победа. Можно, конечно, потешаться, но мы выходили
выигрывать! Мы не думали о какой-то там ничьей, которая сохраняла бы наше лицо,
нам было нужно или все, или ничего. Я не скрывал от ребят, что французы,
возможно, сильнее нас, но это ничего не значило: мы должны были победить, и мы в
итоге своего добились. Благодаря вере в конечный успех каждого из нас. Правильно
сказал Тюрам: футбол не та игра, где побеждает обязательно сильнейший. И любой,
выходя на поле, должен об этом помнить!
— Раз коснулись французов, столь хорошо вам знакомых, не удержусь — спрошу:
вы шок случайно не испытали, когда в финале ЧМ-2006 Зидан вломил головой
Матерацци?
— Нет! Я прекрасно знаю, что Зидан — человек, и человек больше, чем многие. Я
помню, как в 2002-м по окончании товарищеского матча сборных России и Франции в
подтрибунном помещении он подрался с кем-то из наших ребят. То ли с Валеркой
(Карпиным — прим. ред.), то ли с Витькой (Онопко — прим. ред.). На поле была
мужская борьба, прозвучал свисток, зашли в подтрибунное помещение и без лишних
слов начали колошматить друг друга. В итоге все переросло в потасовку стенка на
стенку. Никто не хотел уступать! Зидан — гениальный футболист, но у него есть
человеческие слабости, как и у каждого из нас. Полагаю, Матерацци об этих
слабостях знал и подло ими воспользовался. Я всегда повторяю своим футболистам:
ребятки, терпите, наказывайте игрой. Часто, когда говорил своим подопечным
подобные слова, ловил себя на мысли: ну как можно терпеть, окажись я на их
месте, точно обидчику по морде съездил бы. Вот Зидан и съездил. Конечно,
безобразие то, что француз устроил, но я его понимаю, и я на его стороне!..
P.S. На этой фразе Олег Иванович в третий раз бросил сигарету от досады.
От досады за великого футболиста Зидана и за то, что далеко не все в любимом
виде спорта справедливо. А потом мы обходили футбольное поле, Олег Иванович не
для печати говорил о своих человеческих принципах, ветер подхватывал те слова и
уносил на газон. Пацаны, гоняющие мяч, в те слова вслушивались и украдкой
смотрели вслед человеку, давшему путевку в жизнь десяткам, а то и сотням
любителей народной игры. А затем… затем Романцев увидел катящийся за лицевую
линию мяч, шустро поддел его стопой и вернул на поле. Видели бы вы в тот момент
глаза юных футболистов. Я видел, и потому матерого тренера теперь прекрасно
понимаю…