Предполагал, что это интервью появится в конце года — как подводящее итоги
пятилетки Николая Левникова, чей уход с поста президента Коллегии футбольных
арбитров, как говорится, «просчитывался». Но отставка случилась раньше, и вот
уверенный в себе профессионал с долей обиды рассуждает о сделанном и
несвершившихся планах. А, кажется, еще вчера — в январе 2002-го — на трибуне
«Олимпийского» только назначенный руководитель КФА несколько сбивчиво отвечал на
вопросы корреспондента «СЭ» и с тоской смотрел на футбольное поле, на котором он
мог работать еще года три.
ПИСЬМА «ШИННИКА», ПИСЬМА «ТЕРЕКА»
— Какая запись сделана в вашей трудовой книжке?
— Ее еще нет. Но знаю, что упомянут решение исполкома РФС прервать со мной
трудовое соглашение.
— Какие претензии вам предъявлялись?
— Говорилось, что участились жалобы клубов, что в КФА обстановка стала нервной.
— Это действительно так?
— Обстановка была нормальной. А вот претензии на страницах прессы стали
высказываться чаще обычного для этого промежутка времени. Письмо «Шинника»,
заявление «Спартака», приход руководителя «Луча» в РФС…
— Но в том году тоже были письма «Терека».
— Так случается, когда ставятся одни цели и задачи, а потом руководители клубов
понимают, что они невыполнимы. Объяснения идут за счет качества судейства,
^далось спокойно и аргументированно доказать, что претензии «Терека» были
надуманными. Нас вызвали к помощнику Вячеслава Фетисова, мы принесли кассеты,
показали все моменты, рассказали, что никакого заговора не было, ошибок — тоже,
за исключением одной — у Гвардиса. Все успокоилось, и концовка сезона прошла
нормально. Думаю, и в этом году было бы так же.
— Не смог найти другую страну в мире, где клубы пишут открытые письма по
поводу судейства в адрес футбольной федерации и даже первых лиц государства.
— Это ненормально и присутствует, может, только в бывших странах соцлагеря.
А мне приходилось также в открытую через интернет-сайт коллегии на эти обращения
отвечать. Особенно, когда выпады в наш адрес были незаслуженные. Обмен письмами
не приветствую. Судейство, футбол — вещи корпоративные. Профессиональные вопросы
должны решаться спокойно, в тех организациях, которым дано на это право. В свое
время было принято наше предложение, и за неэтичные высказывания в адрес судей
стали штрафовать. Однако это начинание быстро похоронили. Наказания арбитров
тоже должны быть внутренним делом РФС и КФА, а информация о них должна
доводиться до сведения лиг, но не выноситься на суд общественности. Такова
позиция ФИФА и УЕФА. Поэтому мы сделали «закрытыми» решения экспертно-судейской
комиссии.
— Но их стали делать всеобщим достоянием сами клубы на своих сайтах.
— Это неправильно. Тут должна быть выработана единая позиция РФС и лиг.
ПРАВИЛА СОХРАНЯЮТ БАЛАНС МЕЖДУ АТАКОЙ И ОБОРОНОЙ
— К вопросу о корпоративности и закрытости. На послематчевых пресс-конференциях
и в смешанных зонах тренеры и игроки оценивают качество судейства. У арбитров
нет таких прав и возможностей. Нет, допустим, их представителя, который
оперативно на следующий день давал бы объяснения и пояснения через СМИ.
Получается, что оценка дается односторонняя, критика высказывается, а со стороны
судейского корпуса — тишина. А все тонкости правил игры большинству неизвестны.
Почему бы не разрешить арбитрам «выходить в народ»?
— Давным-давно говорил всем тележурналистам, что готов приходить и давать
пояснения. Бывало, приглашали, но не меня. Должен быть человек, официальный
представитель коллегии, выражающий официальную точку зрения, которую на
семинарах доводят до судей. Но, поверьте мне, редкий арбитр согласится признать
свою ошибку. Он в первую очередь будет объяснять эпизод так, как видел его на
футбольном поле. А мы на телеэкране зачастую будем видеть совершенно другое.
Подчеркну оценку можно давать не по горячим следам, а два-три дня спустя, когда
проведен тщательный анализ.
— Возможно, с моим утверждением вы не согласитесь, но мне кажется, что
правила игры постоянно усложняются, затрудняется работа судей. Непросто
разбираться с офсайдами, понимать в каких случаях, когда находят друг друга мяч
и рука, нужно назначать 11-метровые удары, что такое серьезное нарушение правил,
заслуживающее удаления… Все споры возникают вокруг одного и того же.
— Но ведь и на этом в том числе держится футбол. Правила не усложняются.
Понимаете, в чем дело. Футбол не стоит на месте. Вслед за его развитием вносятся
изменения и уточнения в правила. Созидать гораздо тяжелее, чем разрушать.
Разрушительная тактика в один момент привела к тому, что игра перестала быть
интересной, футбол получался пресным и скучным, во всем мире упала посещаемость.
Тогда новые решения Международного совета по правилам сделали игру зрелищнее,
увеличилась результативность. Всего сейчас не расскажу — это целая лекция. Мы те
изменения в правилах воспринимали как конец футбола. Например, думали, что
введение понятия фол «последней надежды» повлечет массовые удаления. Что
произошло? Футболисты стали играть намного чище. Борьба с затягиванием времени
игры — огромный шаг вперед. Но сегодня опять появляются новые тактические уловки
тренеров. Например, намеренно игрока «ставят» в положение «вне игры», которое
считается пассивным. Уверен, в течение нескольких лет опять последуют изменения
в правилах для борьбы с такой тактикой. И они вновь будут призваны сохранить
баланс между атакующими и оборонительными действиями. Всегда будут приниматься
поправки в пользу атакующего футбола.
— Люди все разные и по-разному трактуют удар локтем или игру рукой. Не утопия
ли попытки добиться единой интерпретации правил?
— Невозможно использовать и двух главных арбитров в поле, как это время от
времени предлагают. Нужно смириться с тем, что полностью единой интерпретации
никогда не будет, но стремиться к ней нужно. Необходимо постоянно учить судей,
обсуждать с ними вопросы правил игры, заставлять арбитров мыслить. Вы упомянули
игру рукой. Есть четкие указания, когда назначать 11-метровый удар. Валентин
Иванов не дает пенальти в матче Франция — Швейцария — и судейский комитет ФИФА,
и арбитры говорят, что он прав. Не было умышленной игры рукой.
— Но когда был наказан пенальти португалец Абел Шавьер тоже говорили, что
судья был прав, назначив пенальти.
— Очень похожие моменты. Но нельзя забывать человеческий фактор, угол зрения.
Нужно тонко чувствовать эпизод. Всегда будут споры, будут довольные и
недовольные. Но в таких ситуациях, за исключением очевидных, решения нужно
отдавать на откуп судье.
А ПРЕМЬЕР-ЛИГА ВЫРАЖАЛА ДОВЕРИЕ
— Возвращаясь к претензиям в ваш адрес, вы их приняли?
— Было очевидно, что руководитель РФС принял окончательное решение, что
большинство членов исполкома его поддержали. Что тут объяснять, возражать,
доказывать? Сказал, что готов работать, что есть силы, подчеркнул, что для
улучшения качества судейства нужен комплекс мер. Говорил об этих мерах и раньше
— на встрече с Виталием Леонтьевичем Мутко. Но понял, что при моем руководстве,
если останусь, ничего сделано не будет. Очень удивила позиция президента ПФЛ
Николая Толстых. В первый год моей работы наши отношения действительно строились
тяжело. У совета и администрации ПФЛ, наверное, были серьезные претензии к
предыдущим руководителям судейского корпуса. Недоверие было страшное! Затем мы
доказали, что идем по правильному пути. И на всех заседаниях совета лиги
заявлялось, что с КФА установились тесные рабочие отношения, что есть
взаимопонимание.
На этот раз Толстых вдруг промолчал и проголосовал против меня. Его поведение
было обидным. А вот представители РФПЛ от голосования воздержались. За что им
большое спасибо. Кстати, на собрании руководителей клубов премьер-лиги за месяц
до исполкома мне было выражено доверие, было сказано, пусть Левников работает.
Что касается руководителей региональных федераций, я понимал, что от них мне
поддержки ждать не стоит. За пять лет конфликтных ситуаций хватало. В 2002 году
число судей превышало 500, в списках нам предложили даже больше — 650. Хотя
необходимо было иметь максимум 350 человек, чтобы судьи получали нормальную
загрузку Уменьшать число арбитров — мера непопулярная, но шаг был правильным и
своевременным. А каждая из федераций старалась дать больше своих арбитров. Но мы
лимит ни разу не превысили, не изменили своему принципу — 330 плюс 20 резервных.
Это многим не нравилось. Не нравилась наша жесткая позиция, что 2-3 раза в год
судьи должны сдавать тесты по физической подготовке. В присутствии
представителей КФА. В первый год работы, когда мы приезжали на семинары в
регионы, обнаруживали, что дистанция уменьшена (с 400 метров до 330), что вместо
50 метров судьи бежали 45. Были случаи, когда люди падали на беговые дорожки и
приходилось вызывать врачей. Мне ставят в упрек проведение семинаров, но я
ничего не изобретал — это путь, по которому идут судейские комитеты ФИФА и УЕФА.
Ничего не придумывал — взял только то, что уже применяется. И сегодня в школе
судейства нет тех ужасающих образовательных пробелов.
Владимир Алешин мне сказал, что тренировки арбитров — это хорошо и важно. Но
самое главное — чтобы судьи были честными и принципиальными, а в этом плане
работы проводилось мало. Не стал ему отвечать, решил, что не то место. Сейчас
же, пользуясь случаем, скажу. Для меня как для руководителя основными всегда
были нравственные качества, хотя в душу каждому не заглянешь. На всех совещаниях
говорил судьям о нравственных началах. Руководители КФА за эти годы не сказали
ни одному судье, никому не намекнули, что нужно тому-то помочь, того-то
вытащить. Раньше это случалось. Разве это не борьба за нравственность? Когда мы
видели случаи предвзятого судейства, когда судьи переступали черту дозволенного,
вели себя аморально, мы говорили об этом открыто на нашем интернет-сайте и
расставались с такими арбитрами, как бы за них ни ходатайствовали. Мы проводили
собеседования с начинающими арбитрами, стремящимися в профессиональный футбол.
Некоторых не брали чувствовалось, что они приходили в судейство не потому, что
им оно нравится, а чтобы заработать деньги.
— С вас ли нужно начинать, вам ли предъявлять подобного рода претензии?
— От руководителя много зависит. Мы судьям всегда говорили, если есть давление,
если что-то предлагают, звоните и сообщайте. Такие случаи были — с Зуевым,
Лапочкиным. Проблемы порой приходилось решать оперативно — перед игрой.
Возможно, уже подзабыли, что был момент, когда после избиения Колобаева арбитры
собирались выйти на матчи с желтыми повязками. Только просьба прежнего
руководителя РФС (дабы избежать резонанса за рубежом) и заверения, что будут
предприняты меры по обеспечению безопасности судей, привели к отмене акции.
Инцидент с Валентином Ивановым. Как только он позвонил, тут же были поставлены в
известность президент РФС, служба безопасности Союза. Когда предложили на всякий
случай заменить Иванова, я отказался.
— А кто предлагал?
— Предлагали. Предлагали заменить на любого иностранца. Но долго об этом сейчас
говорить не хочу. Ну а начинать, конечно, нужно снизу В списки судей порой
попадают такие личности… Нужно что-то делать с тем, что творится на местах.
Есть хорошие судьи, но изза конфликта с местным руководителем, им не дают
работать. Пример — Кузьминых из Ярославля. Отличный парень. Но непонятно по
какой причине его рекомендацию отзывают. Видимо, чтобы другим неповадно было,
чтобы все боялись и подстраивались. В итоге пропадает перспективный арбитр. Так
же и в Южном федеральном округе. Есть судья Усачев. Отлично готов физически,
чувствуется, честен и принципиален. По непонятным причинам нет рекомендации,
которая раньше давалась. Мы предлагали изменить систему предлагали создать
отделения КФА на местах. Понимаю, что очень сложно на это решиться, но
когда-нибудь к этому придут.
ХОТЕЛ БЫ ВИДЕТЬ СВОИМ ПРЕЕМНИКОМ ДРУГОГО
— КФА должна сохраниться?
— Везде есть судейские ассоциации. Только функции разнятся. Для нашей
огромнейшей страны очень важно, чтобы коллегия осталась. Не будет КФА которая бы
комплексно занималась всеми проблемами развития судейства, сделаем большой шаг
назад. Слышал обвинения в свой адрес, как я, мол, мог сказать о Сергее Зуеве как
о неприемлемом кандидате на пост президента. К Зуеву как человеку нет никаких
претензий. Он действительно интеллигентный, приятный в общении человек. Но он
был рядом со мной три года. Как к подчиненному у меня к нему было много
вопросов, связанных с методическим обеспечением коллегии. Зуев очень сильно
проигрывает Будогосскому. Не раз говорил ему, что нужно выпускать методическую
литературу, готовить семинары. Зуев отвечал, что привык к тому, чтобы ему давали
конкретные задания. На мой же взгляд, второй человек в КФА должен быть
инициативным. И я хотел бы видеть в качестве своего преемника человека
инициативного, который всю ответственность брал бы на себя, который отстаивал бы
все то лучшее, что сделала коллегия, который сохранил бы самостоятельность
организации в спортивном плане.
Владимир Федотов в прессе сказал, что КФА, не дожидаясь жалоб от клубов, должна
сама решать, ошибся ли арбитр или нет. В самом начале моей работы была попытка
создать ядро из серьезных специалистов в области судейства и поступать таким
образом — определять что-либо до появления жалобы. Нам тогда указали на место.
Очень жестко.
Юрий Баскаков в матче «Торпедо» с «Локомотивом» допустил две ошибки, не назначив
по одному 11-метровому удару в обе стороны. Инспектор поставил ему хорошую
оценку. Жалоб от клубов не было. КФА коллегиально решила отстранить Баскакова на
определенное время. Юра пошел к руководителю премьер-лиги, а тот при всех судьях
заявил, что такого, как у нас, самоуправства быть не может. Судей, мол, в обиду
не дадим, защитим их! Арбитры тогда, наверное, впервые поняли, что президент КФА
Левников не на все может влиять и не за все отвечает. Те полномочия, которые
были сначала даны КФА уставом и договором с РФС, потихоньку стали
ограничиваться. Была экспертно-судейская комиссия КФА, потом появилась ЭСК РФС,
была комиссия назначения КФА, потом туда вошли представители лиг.
— Что, кстати, запрещается УЕФА и ФИФА.
— Да. И поначалу мы действовали в соответствии с их требованиями. Получили
прекрасное заключение от аудиторов УЕФА Они только отметили, что инспекторский
комитет существует отдельно от судей. Еще на тот момент не было четко
выстроенной системы обучения судей. Но эту проблему мы впоследствии решили,
нашли взаимопонимание с Будогосским и создали общую программу подготовки судей
всех уровней.
— А какие отношения у вас с Московской коллегией, почему она так радостно
отреагировала на вашу отставку?
— Странный момент. За четыре с половиной года судьи-москвичи получили
(заслуженно) столько мест во всех дивизионах! Пришли молодые перспективные
арбитры, выпускники центра подготовки. Появилось около 30 новых имен. А ушли те,
кто не должен был представлять столицу, судьи, наносившие ущерб имиджу Кто-то не
прошел на более высокий уровень. Конфликт, наверное, возник из-за нескольких
персоналий. Но это нормально. Нужно обладать соответствующими качествами, чтобы
судить в высшем и первом дивизионах. Пробились же наверх Николаев, Сергеев,
Карасев, Трушин, Попов, Лаюшкин, Харламов. Но не может в судейском корпусе быть
представлена одна Москва!
— Вы уже передали все дела Зуеву?
— Это прошло очень легко. Ничего не осталось спрятанным в чемодане у Левникова.
У ПРЕЗИДЕНТА РФС СВОЯ ПРАВДА
— Человек с вашим опытом не может быть невостребованным. После отставки из КФА
вас не приглашали в близлежащие страны, например, в роли консультанта?
— Меня и раньше просили приехать и провести семинар. В качестве инструктора
ФИФА (эту должность я тоже занимаю, являясь единственным представителем всего
бывшего СССР и восточноевропейских стран), конечно, буду востребован и дальше.
Зовут уже в Литву, Белоруссию и на Украину Хотя мне сейчас необходимо время для
отдыха и осмысления того, что произошло.
— Могут ли вас теперь «попросить» из судейского комитета УЕФА?
— Когда состав комитетов меняется, от руководителей федераций могут поступать
обращения об отзыве тех или иных людей. Как, например, было с Мишелем Вотро. Но
когда состав утвержден, человек остается на весь срок, который определяет
исполком УЕФА Мои полномочия будут действовать еще три года. Хотя я знаю, что
какие-то попытки могут предприниматься. Однако в судейском комитете УЕФА
сказали, что не видят иной кандидатуры от России. В противном случае наша страна
может остаться вообще без представительства в этом комитете.
— Складывалось впечатление, что в этом году вы были готовы в любой момент
покинуть КФА. Вы чувствовали, что отставка не за горами?
— Чувствовал. Понимал, что становится все тяжелее работать. Тот коллектив,
который я первоначально создал, был по разным причинам разрушен. Хотел
объединить всех самых передовых и сильных людей. Предлагал ввести в руководство
КФА братьев Бутенко, Шкловского, Будогосского, Хусаинова, Спирина, Савченко,
Липатова. Но попал в жесткие рамки — мне сказали, что обоих Бутенко использовать
нельзя, что Хусаинова нельзя и близко подпускать к КФА, Будогосский и Спирин
тогда сами отказались. Будогосского впоследствии я долго уговаривал: на
сегодняшний день он сильнейший методист.
Затем произошел конфликт после прихода Татевоса Суринова в качестве генерального
директора РФПЛ. Андрея Бутенко и Шкловского обвинили в том, что они имеют
какие-то особые отношения с судьями. На заседании исполкома жестко был поставлен
вопрос о невозможности их пребывания в КФА. С Валерием Бутенко у нас случился
разлад. Практик он великий, но после матча ЦСКА со «Спартаком», в котором
Валентин Иванов назначил пенальти, он заявил, что не надо ничего смотреть, мол,
все ясно видно. После этого он перестал работать в ЭСК, что тоже было шагом
назад — Бутенко очень большой специалист, его не сравнить с Пышкиным, Соколовым
или кем-то другим.
Убежден, что в комиссиях, определяющих судьбы судей, должны быть очень
авторитетные люди. Равно как и инспекторами должны быть те, кто сам судил на
таком уровне. К слову, одну из проблем, связанных с инспекторами, нам решить не
удалось. Судья может расти от игры к игре, одних сборов не хватает. Поэтому
необходимо, чтобы после каждого матча вместе с инспектором проводился подробный
анализ. Нельзя просто указать, что ты на такой-то минуте допустил ошибку.
Потом пошли высказывания против моего заместителя — исполнительного директора
КФА Александра Штернгеля. Когда ему пришлось покинуть коллегию, я понял, что в
этой ситуации в одиночку мне что-либо сделать будет невозможно. Какой бы ты
силой и авторитетом ни обладал, если нет команды единомышленников, ты обречен.
Самое важное состоит в том, что с момента прихода Мутко мы с ним так серьезно и
не поговорили о проблемах судейства. Когда же встречались, когда в коротких
беседах я ему о чем-то говорил, все выслушивалось, но никаких шагов не
предпринималось. Я чувствовал, что он получал другую информацию, от других людей
и, наверное, был убежден в их правоте, а не в правоте руководителя КФА. Обидно,
но руководитель РФС, естественно, имеет право на свою точку зрения, на свою
правду.
В последний момент хотел быть услышанным, написал открытое письмо, где рассказал
о существующих проблемах. В ответ получил совершенно не ту реакцию, что ожидал.
Понял, что это еще один шаг к завершению моей работы в коллегии. После четырех
лет я иногда намекал, что мне необходимо жилье в Москве. Но ответа не получал.
Это лишний раз говорило о том, что со мной дальше сотрудничать не намерены.
При нашем последнем разговоре Мутко меня внимательно выслушал. Я сказал, что,
может, и впрямь мне нужно уходить. Но отметил, что готов работать, если такие-то
вещи будут выполнены. Также высказал президенту РФС свое мнение, кто мог бы
вместо меня возглавить КФА, сохранив коллегию и улучшить ее работу
— Можете назвать имена этих людей?
— Могу Говорил о Хусаинове и Валентине Иванове. В тандеме с какой-либо сильной
личностью Иванов мог бы справиться.
УГРОЗ НЕ БЫЛО, ПЫТАЛИСЬ ПОДРУЖИТЬСЯ
— Как теперь будут приглашаться иностранные арбитры?
— Если нужны мои личные контакты, могу помочь. В то же время все судьи ФИФА
знают, что Наташа Годик — мой секретарь-референт. Все знают, что ее звонок —
знак того, что все условия будут выполнены. Многие судьи — мои бывшие коллеги,
матчи многих из них я инспектировал. У нас с ними замечательные отношения, и,
полагаю, у новых руководителей трудностей возникнуть не должно. Есть только одна
сложность. Существует правило, что о назначениях на матчи группового турнира
Лиги чемпионов и игры Кубка УЕФА судьи узнают за три дня. Нельзя заранее
выяснить, свободен ли арбитр. Я, будучи членом судейского комитета, имел
информацию и приглашал тех, кто не был задействован. Если руководство РФС
обратится, никаких отказов с моей стороны, конечно, не будет помогу.
— Вас в прокуратуру еще не вызывали?
— Был — только не в прокуратуре, а в Управлении по борьбе с экономическими
преступлениями, в одном из районов Москвы. Связано это с матчем «Томь» —
«Спартак» и процедурой назначения Павла Кулалаева.
— Проводилось собеседование?
— Да, около часа.
— Вы впервые оказались в УБЭП?
— Нет. Приходил и по делу Валентина Иванова в прошлом году, когда ему угрожали
перед матчем «Спартака» с «Локомотивом».
— Дело Кулалаева, на ваш взгляд, — кампанейщина или некий психоз?
— И то и другое. Были игры, когда судейские ошибки могли вызвать гораздо большее
неприятие одной из команд. Гол, отмененный боковым судьей Лагуном, — чрезвычайно
сложный момент. Смотрел этот эпизод на большом экране. До сих пор не могу со
стопроцентной уверенностью утверждать, что судья ошибся. Хотя
экспертно-судейская комиссия решила, что была ошибка. А засчитай судьи этот
третий гол «Спартака»? Выиграли бы спартаковцы. Случилось бы то, что случилось
потом? Не подними Лагун флажок незадолго до финального свистка, было бы дело
Кулалаева?
— В течение пяти лет, когда вы возглавляли КФА, в ваш адрес поступали угрозы,
были попытки давления?
— Чего не было, того не было. В свое время, будучи судьей, я такое давление
выдержал — то, что называется угрозами и посулами. Наверное, это сыграло роль.
Знаю, что в одном из интервью Алексей Спирин пояснил свой отказ возглавить КФА
тем, что опасался угроз. В мой адрес, повторюсь, угроз и шантажа не было. Были
попытки подружиться. Но убежден, как у судьи, так и у руководителя КФА друзей
среди руководителей клубов, тренеров, футболистов быть не должно. Должны быть
нормальные отношения, равноудаленные, хотя держать дистанцию очень тяжело.
— Были ли случаи, когда по негласному устному указанию руководителя РФС или
РФПЛ заменялся арбитр, назначенный на тот или иной матч?
— Сегодня это узаконено и прописано в регламенте, что по решению одного из
руководителей РФС (за его подписью) могут производиться замены. По какой-то
причине. Такие замены были. До того, как это положение появилось, буду честен,
один раз я заменил арбитра.
— В матче между «Рубином» и «Зенитом» в одном из предыдущих сезонов?
— Не буду уточнять. Сделал тогда это не по своей инициативе, а по инициативе
одного из руководителей футбола. Возможно, замена была правильной, а может, и
ошибочной.