Жозе Моуриньо называет его лучшим защитником в мире, и мало кто не разделяет это мнение уважаемого тренера. Возьмем, к примеру, тренера английской национальной сборной: капитанская повязка – чем не признание заслуг 25-летнего футболиста? Еще десять лет тому назад Джон Терри играл на позиции полузащитника, шесть лет назад его будущее в стане «аристократов» выглядело более чем туманным, а четыре года тому назад он вообще чуть не загремел за решетку за нарушение общественного порядка… Когда же наступил переломный момент? Что заставило его измениться и что осталось неизменным? Новоиспеченный капитан сборной и бессменный вот уже третий сезон кряду капитан «Челси» Джон Джордж Терри о себе, конечно же, о футболе.
— Сколько тебе было, когда футбол вошел в твою жизнь?
— Два или три года. Точно не помню. К этому времени относятся мои первые осознанные воспоминания, связанные с футболом. Мой папа играл на приличном уровне по воскресеньям, а я наблюдал за ним из-за боковой линии, получая иногда возможность тоже ударить по мячу. Затем папа отправлялся в паб, а мы с Полом (старшим братом) оставались еще поиграть. Обычно игра нас настолько затягивала, что приходили домой затемно, совершенно грязные. Знаете, эти воспоминания занимают особое место в моем сердце…
— А когда ты решил заняться футболом всерьез?
— Мне было девять или десять, когда на меня впервые всерьез обратили внимание как на возможного футболиста в будущем. Тогда поступило предложение сразу от двух футбольных школ — «Вест Хэма» и «Миллуолла». Четыре года я провел в «Вест Хэме». Когда мне исполнилось четырнадцать, меня пригласили в футбольную школу «Челси»: я тренировался дважды в неделю, а по воскресеньям выступал за школьную команду клуба в матчах с другими футбольными школами.
— Ты начинал на позиции полузащитника...
— Да, центрального полузащитника. Несмотря на то, что отец был защитником, нам с братом больше нравилось играть в полузащите. Начинал я в команде под названием «Комета». Мы тогда выигрывали в своей лиге. И тут, откуда ни возьмись, появляется команда «Сенраб», которая с легкостью нас оттесняет. Через два года я перешел в ту команду и стал играть вместе с Ледли Кингом, Бобби Замора и Полом Кончески. Кстати, с Полом Кончески, который сейчас играет в «Вест Хэме», мы стали родней: моя сестра ему жена, а мой брат женат на его сестре — вот такие запутанные родственные связи. Но я отвлекся. Мы выигрывали везде, где принимали участие, а на наших матчах всегда было полно скаутов. Когда в 16 я окончил школу, попал в молодежную команду «Челси». К тому времени мой брат уже два года как играл в молодежной команде «Чарльтона». Как сейчас помню его наставления — он так серьезно мне сказал, мол, футбол перестал быть просто развлечением, теперь пришло время доказать, что я действительно чего-то стою, а для этого надо очень много работать. И вот, буквально через год, я подписываю свой первый профессиональный контракт. На тот момент мне было всего семнадцать.
— «Челси» стал твоим клубом, хотя всю жизнь до этого ты поддерживал...
— «МЮ»! Знаешь, когда ты мальчишка, тебе хочется болеть за клуб, который все время выигрывает, всегда побеждает… Да и отец с дедом поддерживали «Ман Юнайтед». Но с первого дня моего пребывания в «Челси» я понял, что это мой клуб. Кстати, все могло обернуться совсем по-другому. Ведь мне приходилось встречаться с Алексом Фергюссоном — необыкновенный человек! И то была необыкновенная встреча, которая могла привести меня в стан «красных дьяволов»! Еще будучи школьником, во время летних каникул я поехал в Манчестер потренироваться две недели с моими ровесниками из «МЮ». Мне хотелось попробовать себя, я собирался просто сыграть пару матчей и вернуться домой. Но Алекс Фергюссон заметил меня, пригласил на матч своей команды, а затем и на ужин с игроками. Я был с мамой, папой и братом, при этом ощущал себя на вершине блаженства — куча автографов, возможность сфотографироваться с Кубком Премьер-Лиги в руках! Тяжелее всех мое решение стать одним из «аристократов» далось моему папе. Но я был твердо уверен, что поступаю правильно. И до сих пор не жалею о принятом мною решении. Хотя тот день с «МЮ» — один из самых важных в моей жизни.
— Когда ты попал в «Челси», там еще играл Деннис Вайз...
— Ага. И одной из моих обязанностей было начищать ему бутсы. Я чистил бутсы ему, Эдди Ньютону и Дэвиду Ли. Тогда в обязанности молодых, вновь прибывших игроков входило начищать бутсы профессионалам и пылесосить комнаты. Сейчас такого уже нет. Теперь молодежь приходит, тренируется и едет домой. Им сейчас куда легче, чем было нам, когда мы начинали. Я, наверное, словно старик какой, когда так говорю (смеется). Когда я попал в молодежную команду, нам приходилось вставать в восемь утра, чтобы к тому времени, когда основа к десяти соберется тренироваться, их форма была в полном порядке. Знаете, я думаю, это во многом дисциплинирует и этого теперь немного не хватает. Думаю, если бы традицию с чисткой бутс вернули, было бы неплохо.
— Многие из тех, кто начинал в молодежной команде, «в люди» так и не выбились...
— Это правда. На самом деле из того состава, который был, когда я начинал, в большой футбол попали только я и Йон Харли — очень скоростной игрок. Мы тогда дружили. На самом деле мне необычайно повезло, что по истечении двух лет мне предложили профессиональный контракт. Обычно для этого необходимо гораздо больше времени. Знаете, сколько моих товарищей за те два года приходили в мою комнату в слезах, и все потому, что по тем или иным причинам они не подходили клубу? И каждый раз я думал: ну все, я следующий! Ведь многие из них были ничем не хуже меня! Просто, может, у них не было того, что называют «драйвом», не хватало амбиций…
— Кто, на твой взгляд, помог тебе сформироваться как футболисту больше всего?
— Думаю, тренер молодежной команды «Челси» Боб Дейл. Именно он переставил меня из полузащиты в защиту. Перед одной из наших игр пара наших защитников заболели, и он попросил меня оттянуться назад, чтобы закрыть брешь. Тогда мы выиграли всухую 3:0 неслучайно: меня признали лучшим игроком матча. Больше в полузащиту я уже не возвращался. И я очень благодарен Бобу за то, что он вот так определил мою судьбу. Когда ты еще пацан, у тебя не возникает желание играть в обороне — хочется нестись вперед, забивать, и если бы не он, едва ли я бы по собственной воле от этой идеи отказался…
— Ну, сложно сказать, что ты от нее отказался — голы-то нередко забиваешь!
— Ну, могу сказать, что, по крайней мере, я научился ощущать схожие эмоции от того, что моя команда не пропустила ни одного гола, как и от того, что забила. Это тоже не пустяк!
— А идолы в футболе у тебя есть?
— Тони Адаме, Пол Инс и Пол Гаскойн.
— Десять лет назад ты мог расстаться с мечтой стать профессиональным футболистом...
— Когда мне было четырнадцать, я был ниже всех в команде. Более того, у меня, согласно стандартам, был избыточный вес. Многие тогда говорили, что мне лучше не надеяться на будущее в футболе. Но неожиданно я в рекордно короткий срок не только догнал сверстников в росте, но даже перегнал многих из них.
— Десять лет тому назад в Англии никто не говорил о специальной диете для футболистов. Кажется, Арсен Венгер стал первым, кто начал следить за рационом своих подопечных...
— Да, в Премьер-Лиге именно он стал законодателем диетическим мод (смеется). Когда я только начинал, мы могли есть все, что душе угодно! Во время обеда даже игроки основы вовсю жевали чипсы, пиццу и бифштексы. Теперь у каждого клуба свой повар, но все они готовят макароны и курицу, много овощных блюд и лишь «правильные» напитки — соки и энергетические коктейли, никаких там газированных напитков и такого прочего. Самое интересное то, что даже дома, по привычке, ты исключаешь из рациона то, что «не полезно». В «Челси», кажется, именно Лука Виалли стал первым, кто начал следить за нашим питанием. Тогда у нас появился итальянский повар, которого мы прозвали, на английский лад, Ником. Помню, тогда все жаловались на то, что просто не могут уже есть эти его макароны, а теперь я себе свой рацион без них не представляю. Знаешь, прихожу порой в ресторан, изучаю меню, а заказываю все равно курицу и макароны (смеется).
— В 2000-м ты был в аренде в «Ноттингем Форесте», а затем вернулся в свой клуб и как-то сразу стал любимцем фанатов...
— Йон Харли был отдан в аренду, Джоди Моррис и Марк Николлс ушли. Конечно, в клуб пришли великие игроки, такие как Дзола, Виалли, Лебеф, Десайи… Но, по-моему, фанатам хотелось видеть именно воспитанников своего клуба. Очень мне тогда помог Дюберри. Даже не представляешь, как я тогда был на самом деле каждому из них благодарен за то, что они находили 10 минут для меня, чтобы просто сказать, делай так-то и проследить, как у меня это выходит. Так за год у меня накопилось 60-70 экстра 5-10-минутных мастер-классов. Ничего особенного? Как сказать… И сейчас иногда, в каких-то ситуациях у меня проскальзывает мысль: «Стоп, Марсель говорил тебе так не делать»! Тогда мне очень хотелось быть хорошим защитником, я пытался искоренить в себе навыки полузащитника. Помню, Марсель тогда сказал: «Гениальность — в умеренности». Великие слова! На поле очень важна интуиция, и если ты ощущаешь, что можешь пойти и забить, не надо себя останавливать только потому, что это не твоя роль.
— Помнишь, когда ты стал зарабатывать всерьез?
— Когда начал играть в молодежной команде — получал 46 фунтов в неделю. Контракт увеличил эту сумму до 250 фунтов в неделю. При том в контракте оговаривалось, что когда я сыграю за основу 20 матчей, причем неважно, с первой минуты до последней или выходя на замену, в силу вступит новый контракт, согласно которому заработок вновь вырастет. Суммы были незначительные, что-то от 250 до 1000 фунтов в неделю. Тогда все это для меня не имело значения. Я был так счастлив, что могу играть, что на финансовую сторону дела и внимания-то не обратил. Только когда закрепился в основе, ощутил, что пришло время сесть за переговоры и получить такой же заработок, как и у моих партнеров.
— И тут у тебя появились «крутая тачка» и «модный прикид»?
— В первую очередь у меня появилась возможность помогать семье. Что я и делаю по сей день. А также выплачивать по закладной — это мой шанс выразить благодарность моим родителям. Мой папа вставал в шесть утра, а домой приходил в шесть вечера, вместо того чтобы отдохнуть, он брал меня и вез в футбольную школу. Ужинать же он садился в 10 вечера… Он работал водителем вилочного погрузчика в лесном угодье. Мы жили более чем скромно. Когда я подписал свой первый серьезный контракт, старшие товарищи по команде, в числе которых был и Деннис Вайз, мне так и сказали, что пока не время для дорогих автомобилей и дорогой одежды. Необходимо было выкупить дом. И я очень благодарен им за то, что они не дали мне потерять голову.
— Так ли это? Ведь как раз на это время пришелся тот инцидент в ночном клубе, после которого ты чуть не угодил за решетку… (В начале 2002 года наш герой, Джоди Моррис и защитник «Уимблдона» Дезмонд Бирн проходили по делу о хулиганстве в ночном клубе «Найтсбридж». Во время судебного слушания Терри утверждал, что избил вышибалу в целях самообороны и при этом вовсе не нападал на него с бутылкой в руках. Восемь месяцев спустя после инцидента игрока оправдали).
— Тогда только и говорили о том, что я постоянно зависаю в клубах и являюсь домой под утро. Но, пожалуй, пройти через это необходимо каждому. Своеобразное испытание деньгами. Ведь деньги открывают перед человеком новые возможности. Я очень сожалею о той истории, но, с другой стороны, если бы не она, едва ли я задумался бы над тем, какой образ жизни веду… Помню, дома мне тогда сказали: «Знаешь, кое-что в твоей жизни изменилось — по тому пути, по которому ты идешь, возможности двигаться вперед больше нет...» То, что заставило задуматься меня, это тот факт, что я был абсолютно невиновен, но к тому моменту, когда вся эта каша заварилась, у людей сложилось стойкое обо мне мнение как о гулящем звездном мальчике. И все это заставило меня переосмыслить свои поступки…
— В клубе учат, как обращаться с представителями прессы?
— Сейчас уже да. А когда я только пришел, приходилось учиться на собственных ошибках или на примере телеинтервью с другими футболистами.
— А как ты реагируешь на разного рода сообщения, далекие от истины, касающиеся тебя?
— Раньше немного раздражался. Сейчас стараюсь никак не реагировать. В любом случае, если, к примеру, кто-то решит меня подписать, я узнаю об этом раньше, чем какой-то таблоид!
— А есть вообще вероятность того, что ты сменишь клуб?
— Не-а. Знаешь, ощущения, когда ты идешь сквозь живой коридор из болельщиков, поющих твое имя, мало с чем можно сравнить… Я безумно им благодарен! В современном футболе фактически не встречается игроков, которые начали бы и закончили свою карьеру в одном клубе, а вот мне хотелось бы стать таким! Но, все-таки, воздержусь от громких заявлений. Тренер недвусмысленно дал мне понять, что если потеряю форму, то он не посмотрит на то, что я капитан — мигом вылечу из основы. Когда прихожу на предматчевые сборы и вижу свое имя в заявке, чувствую глубокое облегчение. Кроме шуток!
— Как защитнику, тебе частенько приходится идти в жесткий стык, не страшно получить травму?
— Папа всегда учил меня не трусить. Говорит, как только начнешь трястись за свою шкуру, играть вполсилы, избегать травмоопасных ситуаций — сразу же сломаешься!
— Во время игры ты частенько выставляешь в стороны руки. Откуда такая привычка?
— Даже не знаю. Стараюсь с ней бороться. Тренер часто акцентирует на этом внимание. К счастью, конфликтных ситуаций в связи с эти не было. Я ведь действую так не с целью сыграть рукой. Уж лучше пусть мяч мне в лицо попадет, нос разобьет, чем в руку в собственной штрафной!
— У тебя тихий голос, мягкие манеры. Ты не производишь впечатление человека, способного дискутировать на поле с арбитром...
— О, это обманчивое впечатление. Когда приходит время выходить на поле, во мне просыпается другой человек! Я сделаю все от меня зависящее, чтобы я и моя команда победили. И если считаю, что на решение судьи я могу повлиять, поверь, отмалчиваться не буду!
— А правда, что твои денежные траты контролирует агент?
— Не вижу в этом ничего плохого. Если я собираюсь совершить необдуманную, но чертовски дорогую покупку этот человек может стать последним рубежом. Но, кстати, он первый, кто говорит: «Парень, пойди и погуляй хорошенько!» Мне повезло — меня окружают правильные люди — те, которые всегда говорят все искренне и прямо. Аарон (футбольный агент Терри) спокойно может сказать, что я отвратно отыграл, если так оно и было.
— Максимальная сумма, которую ты готов выложить, скажем, за футболку?
— Немного. Я не фанат одежды.
— Но ведь должны же быть какие-то слабости. Вещи, против приобретения которых просто не можешь устоять, хотя и знаешь, что особо в них не нуждаешься?
— Часы! Вот, к примеру (поднимает руку с серебряными часами на ней) Rolex Daytona.
— А как ты относишься к автомобилям?
— Ровно дышу. У меня близнецы, если вы не в курсе. 18 мая у меня родилась двойня: сын Джорджи Джон и дочь Саммер Роуз. С таким «багажом» спортивные машины как-то ни к чему, скорее семейные мини-вэны.
— Расскажи о своей второй половине.
— Ее зовут Тони Пул. Мы вместе еще с тех времен, когда я играл в молодежной команде. У меня в карманах тогда было 46 фунтов в неделю, а у нее — 250. Она меня в рестораны водила, а не я ее. Так что я точно знаю, что она рядом со мной исходя из правильных побуждений — из-за меня самого.
— Много глупостей она тебе прощала?
— Если ты имеешь в виду измены, то я могу посмотреть тебе в глаза и от души сказать — такого не бывало! Что бы там ни писали газеты, я никогда не изменял Тони! Я люблю ее до умопомрачения. И вообще, я очень преданный человек. Это касается как Тони, так и «Челси».
— Ну хоть попытки-то были?
— Ну, у каждого мужчины в жизни бывают ситуации… В общем, скажу так: возможность была, но я ее не использовал. А после этого пришел к Тони и покаялся, — рассказал о том, что было, и заверил, что дальше определенной черты дело не зашло.
— А вот в прессе нередко появляются разного рода слухи...
— И они безумно меня расстраивают. Хотя очень часто информация касается времени, которое я провел с Тони. Такое было много раз, и, думаю, это помогло нам — продемонстрировало, насколько все ложно.
— У тебя есть две автобиографические книги, а сам-то книги читаешь?
-Я никогда не был особым фанатом чтения. Поначалу читал автобиографии других футболистов. Просто было интересно, что пришлось пройти другим на этом, знакомом мне, в сущности, пути. Обычно читаю перед сном и частенько просыпаюсь утром с книжкой на груди. Тони пыталась меня «подсадить» на Гарри Поттера. Не поддался. Вот книжку Фрэнка Лампарда прочел. Забавно было. Проводишь много времени рядом с человеком, но ситуации-то оцениваешь «со своей колокольни», а тут, так сказать, другой взгляд.
— Было много публикаций, темой которых стало твое пристрастие к азартным играм...
— У футболистов очень много свободного времени и много возможностей. Отсюда все эти проблемы с алкоголем, ночными клубами и азартными играми. Но если говорить конкретно обо мне, то слухи были явно преувеличены. Я могу поставить до сотни фунтов стерлингов, не более того. Я говорил уже, что все мои траты под контролем у агента. В случае чего сразу звонок, а то и несколько — и, ко всему прочему, неприятный разговор с мамой, папой, братом, а то и со всеми вместе!
— То есть к казино ты равнодушен?
— Сознаюсь, иногда хожу. Там еда бесплатная! В Лондоне есть парочка казино, кухня которых мне очень нравится. Но это точно не то место, где можно найти футболистов каждую неделю.
— И что, идешь в казино только для того чтобы поесть любимые курицу и макароны?
— Ну, поесть и кое-что еще (смеется).
— Сразу после того как стало известно, что Свен-Йоран Эрикссон уходит со своего поста, в одном из интервью ты сказал, что следующим тренером сборной должен стать непременно англичанин. Чувствовал, что при нем ты станешь капитаном?
— Еще скажи, готовил почву! В том, что Бекхэм станет лидером в Германии, никто не сомневался, и меньше всех — я. Считаю, у Дэвида мне есть чему поучиться и сейчас. Когда его не вызвали на матч против Греции, я был удивлен не менее других, поверь. Даже когда вопрос о новом капитане стал ребром, я был уверен, что в лице Стивена и Фрэнка (Джеррарда и Лампарда) у меня достаточно сильные конкуренты на повязку. Но поверили именно в меня. И я постараюсь оправдать оказанное мне доверие.
— Об Украине слыхал?
— Ну конечно! В Германии украинская сборная показала очень пристойный футбол. Не буду врать, до этого момента вообще ничего не знал о стране. Собственно, об этой стране и сейчас мало что знаю. Но пробел в знаниях, думаю, восполню. С приходом Андрея в «Челси» эта задача упростится.
— Шевченко пришел в «Милан» многообещающим игроком, а ушел из клуба фактически капитаном. Не боишься, что он потеснит тебя в твоем же клубе? К тому же, к вам он пришел уже звездой.
— Ну, во-первых, у нас все равны — и те, что приходит за миллионы, и те, кто приходит из молодежной команды. Слыхал, у нас даже ритуал посвящения есть — каждый вновь прибывший песню должен спеть. Это в некоторой мере уравнивает всех нас. А, во-вторых, если Шевченко сможет играть и вести себя так, что заслужит звание капитана, думаю, «Челси» это только на пользу пойдет. Я уже говорил, что никто из нас не является «неприкосновенным» для Моуриньо. Теряешь форму — вылетаешь из основы. Так что все мы в равных условиях.
— Если бы ты не стал футболистом, тогда кем стал бы?
— Профессиональным игроком в гольф! Это вторая моя страсть после футбола!