Спартаковский полузащитник вернулся в сборную после долгого перерыва. И то
обстоятельство, что возвращение на поле в футболке первой команды страны может
состояться в его родном городе, делает ситуацию символичной.
— То, что вы опять можете выйти на «Петровский» в своей команде, а не в
составе противника, добавляет желания сыграть?
— Честно говоря, не думал об этом. Желание сыграть и без того очень велико —
ведь я уже давненько не выходил на поле в составе сборной.
— И «Петровский» не добавит никаких эмоций? Не верю!
— Добавит, конечно. Я всегда говорил, что люблю Питер и питерских болельщиков,
поэтому их поддержка не может быть безразличной для меня.
— Но для того чтобы появиться перед ними, вам нужно будет вытеснить из
состава отлично сыгравшего в субботу...
— (Перебивая.) Вы хотите задать бессмысленный, с моей точки зрения, вопрос.
Во-первых, кто кого может вытеснить из состава нужно спрашивать не у меня, а у
главного тренера. Во-вторых, вы весь вчерашний день были рядом со сборной и
лишний раз могли убедиться, что у нас с Сашей Анюковым самые дружеские
отношения, поэтому поднимать тему о каком-то противостоянии между нами абсурдно.
Ну и, в-третьих, наши позиции на поле не совпадают.
— Но он играет в сборной правого «бровочника»…
— А я не «бровочник», а правый полузащитник. Так что, думаю, при желании нам
обоим вполне можно найти место на поле. Но, повторю, обсуждать, кто должен выйти
в составе, а кто не должен — совершенно не мое дело.
— Хорошо, тогда поговорим об общем впечатлении от игры сборной. Чего ей не
хватило в матче с Израилем?
— Только одного — забитых мячей. Первый тайм провели очень хорошо. А во втором
начали в какой-то момент играть на удержание счета и получили обидный гол в
самом конце матча.
— Зачем же нужно было менять рисунок игры?
— Знаете, когда ведешь с разностью в один мяч, а три очка нужны кровь из носу,
подсознательно начинаешь думать о том, как удержать преимущество, причем чем
меньше времени остается, тем больше желание сыграть осторожнее, чтобы, не дай
бог, не пропустить.
— В таком случае необходимо было снимать все вопросы еще до перерыва. В чем,
по-вашему, причина такой слабой реализации созданных моментов?
— Если бы я знал ответ на ваш вопрос, мы бы в каждой игре забивали по
три-четыре мяча — минимум.
— Вы впервые на сборе у Хиддинка. Многое поменялось в сборной?
— Многое — и в содержании тренировочного процесса, и во внутренних правилах, да
и в самой атмосфере в команде.
— Как оцениваете эти перемены? Они в лучшую сторону?
— Для меня — безусловно. За всех остальных судить не берусь — спросите у них.
— Две домашние ничьи сильно осложнили турнирную ситуацию сборной России?
— Если мы выиграем все остальные матчи, никаких проблем не возникнет.
— А такое возможно?
— В футболе все возможно. Могу уверить вас, что в каждом матче мы играем только
на победу.
— Но если вы не обыграли тех же хорватов дома, то вряд ли в гостях это будет
сделать легче.
— Легче, конечно, не будет. Но победить-то мы можем — почему нет? Особенно, если
повезет — хотя бы немного больше, чем в Москве.
— Давайте вернемся в Санкт-Петербург. Вы понимаете, что еще одну ничью
болельщики команде не простят?
— А никто о ничьей и не думает. Все настроены исключительно на победу.
— Вы уверены в ней?
— Перед матчем на такие вопросы лучше не отвечать. Тем более что могут обвинить
в недооценке соперника. Поэтому сформулирую так: мы будем играть только на
победу и сделаем все возможное для ее достижения.
— Важно ли при этом, с каким счетом она будет одержана?
— Это уже второстепенно. Самое главное — заработать три очка.