Длинный путь Андрея Гусина от Лобановского до Гаджиева.
— Стереотип заставляет думать, что в
киевском «Динамо» какие-то гладиаторы — слишком уж устойчив образ жестких и
упорных игроков. Иначе просто нельзя
задержаться в клубе. Между тем Андрей
Гусин производит впечатление человека
веселого, даже беззаботного.
— Сейчас может быть… Но когда в Киев
вернулся Валерий Васильевич Лобановский,
я был другим. У команды тогда были большие
проблемы, не хватало мотивации для побед, и
все ждали, что с приходом Лобановского все
изменится. Каждому хотелось отличиться, и
на протяжении многих лет это было
достаточным основанием для саморазвития.
Все бились за одно и то же: за тренера, за
клуб, за страну как единое целое. И это
приносило результаты. Конечно же, была
дисциплина. Думаю, мне бы было сейчас
тяжело работать в том графике. А на тот
момент все, и я в том числе, считали
нормальными двух- или трехразовые
тренировки на сборах, постоянные
взвешивания. Конечно, это изматывало, как
изматывала нас, защитников, игра на
тренировках против Шевченко и Реброва. Но
мы чувствовали отдачу. Мы, конечно, не были
роботами, просто были заряжены тренером,
который смог до всех достучаться и
добиться нужного результата от каждого.
— Андрей, сейчас, когда Лобановского
уже нет с нами, приходит ощущение, что он
был явлением, глыбой…
— Да, для меня он был и останется великим
тренером. Он открыл многие мои возможности,
можно сказать, открыл меня как игрока. Он
всегда находил нужные слова для всех. В
команде ему бесконечно все доверяли.
— Говорят, что Лобановский был
жестким человеком. Каждому из нас довелось
с ним общаться, кому-то больше, кому-то
меньше. Однако ощущения неприступности,
закрытости не возникало.
— У меня тоже. Но, скажу вам, достаточно
было одного взгляда Валерия Васильевича,
чтобы футболист понял, что он был не прав, и
даже в чем именно. Может быть, в каких-то
ситуациях личность игрока страдала.
Лобановский всегда имел свое мнение и при
нем всегда оставался, в отличие от многих
сегодняшних тренеров. Он мог побеседовать
с футболистом, но в конце разговора игрок
понимал, что доказать ничего невозможно и
все доводы бесполезны.
— Сейчас вышел журнал, посвященный
Лиге чемпионов, с большой статьей о
Лобановском под заглавием: «Игрок не
должен думать, за него думаю я». Это всегда
было принципом Лобановского или он все-таки
отступал от него?
— Да, когда я разговаривал с нынешними
наставниками «Динамо», много
тренировавшимися еще в советское время у
Лобановского, они подтверждали, что тогда
он был еще жестче и требовательнее. А с
нами он уже был помягче, уменьшалась и
нагрузка на тренировках, хотя работы было
много. Причина перемен еще и в том, что
появились легионеры, которые относились к
его словам не так, как мы, и ему пришлось
перестраиваться.
— Есть легенда: Буряк сыграл пяткой,
ему выговаривает Лобановский. Буряк
отвечает: «Валерий Васильевич, я же для
зрителя». «Так, — говорит Лобановский. — Зрителя отменить. Пятку тоже». В ваше время
такое могло быть? Или вольностей все-таки
стало больше? Может быть, благодаря тем же
легионерам?
— Из легионеров в то время, когда я играл в
«Динамо», был только Каладзе. Но я вам
скажу, что Валерий Васильевич не запрещал
творить. У Шевченко, Реброва и других
игроков атаки было намного больше свободы,
чем, скажем, у защиты и опорных. Да, от
игроков оборонительного плана
требовалось четко выполнять все ранее
оговоренные требования. А у нападающих
многое зависело от их индивидуальных
возможностей и решений.
— Андрей, расшифруйте для нас одно из
основных правил Лобановского, которое
было начертано на стене в учебном классе
тренировочной базы в Конче-Заспе: «Игрок
должен уметь переключиться с ведения игры
на достижение конкретного результата».
— Для Лобановского всегда важнейшим в
игре было достижение результата. И ради
этого многим можно было пожертвовать.
Сейчас, вспоминая многие матчи, нельзя не
признать, что мы не всегда играли красиво.
Матч мог быть никакой, кислый, но одним
моментом в атаке решался исход игры.
— Мы сейчас много хвалим «Лион» как
одну из самых ярких и быстро
прогрессирующих команд в Европе. В
недавнем матче «Лиона» с «Сошо» у чемпиона
Франции никакой игры не было, в том числе и
потому, что был проливной дождь. Однако
Жерар Улье сделал несколько замен, в
результате один из вышедших на поле
игроков забил гол, который казался
случайным. То есть сработало правило
Лобановского: тренер выпустил на поле тех
игроков, которые смогли добиться нужного
результата, не обращая особого внимания на
ведение игры. И все же в современном
футболе это правило работает только в том
случае, если игра есть, если она поставлена.
Вы ведь сказали: «Мы не всегда играли
красиво», значит, когда-то играли и красиво?
— Да, конечно. Просто акценты делались на
оборонительных действиях. При этом мы
всегда знали, что моменты будут и мы сможем
их реализовать. Мы верили в своих
нападающих.
— Андрей, вы для того «Динамо» — уникальная фигура. И Шевченко, и Ребров, и
Белькевич, и Косовский были известны и до
прихода Лобановского. А Гусин играл за «Динамо-2»,
причем играл нападающим. Лобановский
приехал на игру дубля, посмотрел и сказал:
так вот же готовый опорный полузащитник.
— В том памятном матче за «Динамо-2» я
забил, наверное, свой главный гол в карьере.
Принял мяч в своей штрафной, дотащил до
чужой и сумасшедшим ударом забил в самую
девятку. Тот гол определил всю мою судьбу.
И тогда Лобановский сказал эту фразу.
-Очень интересная история. Ведь,
казалось бы, Лобановский должен ратовать
за то, чтобы каждый футболист играл на
своем месте: опорный не должен переходить
центральную линию. А он, разбирая игру,
порадовался удачному проходу через все
поле и голу опорного полузащитника. Все
это раскрывает истинный характер Валерия
Васильевича. Кстати, в своем последнем
телеинтервью он подробно остановился на
вашей игре: в своей штрафной площади, по
словам Лобановского, вы — защитник, в
центре поля — занимаетесь отбором мяча, то
есть организацией своей собственной атаки,
а в чужой штрафной выступаете в качестве
нападающего. Перед нами универсальный
игрок!
— Да, Лобановский использовал сильные
качества каждого игрока, и у нас в команде
забивали все. Часто со стандартов, но не
только с них, забивали и полузащитники, и
защитники.
-Сейчас в «Крыльях Советов» Андрей
Гусин — это игрок, способный сыграть на
любой позиции?
— Бесспорно.
— Такую роль в команде обсуждали
заранее или она сложилась по
обстоятельствам?
— Придя в «Крылья», я сразу сказал, что
хочу попробовать себя в разных качествах.
И время показало, что я действительно могу
играть на многих позициях. Это касается и
сборной Украины. Например, на чемпионате
мира в матче со Швейцарией я играл на месте
центрального защитника.
— Каков ваш нынешний клубный тренер — Гаджи Гаджиев? В чем его сильные стороны?
Похож ли он на Лобановского? И за счет чего
«Крылья», которые однажды почти сгорели,
сейчас остаются в игре, сохраняя
самобытность стиля?
— Он во многом похож на Лобановского.
Рассудительность, лежащая в основе
характера, — вот, наверное, главная черта,
их объединяющая. Другие общие качества:
умение сдерживать эмоции, уважительное
отношение к подопечным. Есть, конечно, и
существенные различия. Лобановский своим
футболистам не позволял много рассуждать.
Он любил повторять: «Если игрок начал
рассуждать, значит, ему пора переходить на
тренерскую работу». Гаджиев, наоборот, не
просто приветствует диалог, но даже
требует, чтобы мы высказывали свое мнение.
Возможно, в этом и залог успеха его команд.
Мне, к слову, в последнее время все чаще
доводится делиться с тренерами
соображениями по поводу игры очередного
соперника и участвовать в составлении
плана на игру. Конечно, я пока не готов
тренировать, мне даже думать об этом рано,
хочется еще поиграть. Но я всегда рад
поделиться с тренерами своими
наблюдениями, мыслями.
— Свобода, которую Гаджиев допускает
в отношениях с футболистами (редкая,
кстати, вещь для нашего футбола, поскольку
тренеры сами почти никогда не идут на
сокращение дистанции с футболистами), не
оборачивается ли порой против команды?
Вспомнить хотя бы недавний конфликт с
камерунцем Сержем Бранко, который повел
себя, скажем так, не совсем адекватно.
— Думаю, игрок просто неправильно
распорядился этой свободой и этой
дистанцией. Нельзя злоупотреблять
доверием. Ничьим. Ни президента клуба, ни
тренера, ни партнеров. Надо в любой
ситуации понимать, кто ты и в какой
обстановке находишься, что делаешь и что
говоришь.
— Как вы оценили эпизод, когда Бранко
сел на мяч перед Даниэлем Карвальо в матче
с ЦСКА и получил за это красную карточку?
— Если игрока удалили и это повлияло на
результат, значит, он не прав. «Нельзя
злоупотреблять ничьим доверием. Ни
президента клуба, ни тренера, ни партнеров.
В любой ситуации надо понимать, кто ты, в
какой находишься обстановке, что делаешь и
что говоришь»
Думаю, этот эпизод прямо или косвенно
подтверждает то, что Бранко не всегда
осознавал, что он делает. Только, честное
слово, Бранко — не та фигура, которой стоит
посвящать так много времени в нашем
разговоре.
— Тогда посвятим его сборной Украины.
И чемпионату мира.
— Чемпионат мира — то событие, ради
которого можно многим пожертвовать. Я
никогда не скрывал, что с детства мечтал
сыграть на мундиале или на чемпионате
Европы. Пять отборочных циклов прошел со
сборной Украины и сейчас счастлив, что
стал участником чемпионата мира.
Признаюсь, что в свое время я ушел из
киевского «Динамо» именно для того, чтобы
играть в какой-нибудь хорошей команде,
иметь практику и быть на виду у тренеров
сборной. И очень рад, что так получилось:
мне удалось помочь «Крыльям», а «Крылья»
помогли мне.
— Но была ведь опасность, что в Самаре
Андрей Гусин окажется вне поля зрения
сборной Украины. Не лучше ли было перейти в
«Днепр», допустим, или в одесский «Черноморец»?
— Во-первых, в киевском «Динамо», которое
тренировал тогда Йожеф Сабо, я остаться
точно не мог. Слишком глубокими были
противоречия. А вариант с Самарой возник
даже чуть раньше, и реальное приглашение
от тогдашнего президента «Крыльев Советов»
Германа Ткаченко не стало неожиданностью.
Конечно, я хотел уехать в Англию. Были и
другие предложения, но самарское
оказалось самым конкретным и
подготовленным.
— Вернемся все же к сборной Украины.
Вообще в мире немного национальных команд,
которые живут коллективом. Чаще всего
сборная — это только сборная. Собрались на
несколько дней — разъехались как ни в чем
не бывало.
— Очень многое зависит от тренера. Он
должен не только просмотреть игроков и
объявить список, но и сделать их единым
целым, коллективом. Нам повезло: когда мы
со скрипом, но удачно начали отборочный
турнир, сначала пришло ощущение
ответственности за результат, а потом и
уверенность в своих силах. Атмосферу в
команде создают тренеры и игроки, но она
должна быть естественной, а не
искусственно созданной. В этом смысле у
нас все было хорошо, атмосфера напоминала
наши лучшие динамовские годы, когда все
были единомышленниками.
— Но ведь в те самые динамовские
времена команда была еще более сплоченной.
— Наверное, тогда нам не хватало на все
эмоций. В среду «Динамо» громило в Лиге
чемпионов «Барселону», а через три дня те
же игроки выходили опустошенными на матч
за сборную против хорватов.
— Получается, если команда почти одна
и та же — и сборная, и клуб, — люди словно
варятся в одном соку, их работа становится
монотонной, и добиться результата на
нескольких фронтах тяжело. На этот же раз у
вас в сборной были Шевченко — человек,
добившийся почти всего на клубном уровне,
но мечтавший сыграть на чемпионате мира,
Ребров — почти на закате карьеры, но
почувствовавший новый всплеск, футболисты
из разных чемпионатов, даже на Украине
играющие в разных клубах и в разных
условиях. И этот сплав игроков с разными
амбициями, но объединенных общей идеей,
дал лучший результат.
— Согласен. Было важно, что все мечтали о
мундиале и каждый мог привнести что-то
свое как в игру, так и в атмосферу
коллектива.
— Стартовый матч с Испанией вы, по
сути, провалили, но затем мы увидели другую
сборную Украины. Что происходило после
первой игры, как Блохин возвращал команде
веру в собственные силы?
— Думаю, подсознательно он был готов к
поражению от испанцев, а потому действовал
без паники. Сделал несколько логичных, на
мой взгляд, замен и вообще вел себя так,
будто ничего не произошло. Он в общем-то и
до чемпионата говорил, что все решится в
матчах с Саудовской Аравией и Тунисом. Так
и получилось. А к матчу со Швейцарией в
плей-офф все уже подошли в нормальном,
боевом состоянии.
— Ваш партнер по сборной Максим
Калиниченко рассказывал, что игра с
Испанией, несмотря на 0:4, парадоксальным
образом успокоила команду. Что все поняли:
лучшие футболисты мира — такие же люди о
двух руках и двух ногах и с ними можно
играть… И на четвертьфинал с итальянцами
вы выходили уже совсем в ином состоянии,
нежели на первый матч чемпионата.
— Наверное, это так. Психологически мы
были готовы к игре с Италией. Тем более что
перед самым мундиалем сыграли с ней вничью
в товарищеском матче. Жаль, что пропустили
быстрый гол, он спутал все карты. Но опыт,
который мы получили, сыграв, по сути, в свой
футбол с будущими чемпионами мира, очень
многое значит. И для каждого игрока той
команды, и для всего украинского футбола в
целом.