С новой силой разгораются страсти вокруг спартаковца Максима Калиниченко,
которого «Спартак» не хочет продавать, несмотря на то что большую часть сезона
четвертьфиналист чемпионата мира провел на скамейке запасных.
С Федотовым рабочие отношения
– Максим, о чем у вас был разговор с генеральным директором Сергеем Шавло летом,
сразу после чемпионата мира, когда встал вопрос о вашем возможном уходе из
«Спартака»?
– На самом деле – что тогда, что сейчас – такие вопросы решаю не я. От меня
мало что зависит, ведь у меня с клубом действующий контракт. Летом же
поговорили, можно сказать, ни о чем. В дальнейшем были еще разговоры, но уже не
с Федотовым и не с Шавло, а с другими людьми из руковод-ства. Мне дали понять,
что в команде очень на меня рассчитывают и что продавать меня, скорее всего, не
будут. Ну чтобы я особо не рыпался и не искал никаких вариантов. И я людям
поверил: раз так говорят, значит, действительно, наверное, нужен. Оказалось на
поверку – нужен, но только в другом каком-то качестве, нежели футболист
«Спартака».
– Была стопроцентная уверенность, что все будет хорошо, когда вы соглашались
остаться?
– Когда тебе люди говорят: мол, Максим, мы на тебя рассчитываем, ты будешь чуть
ли не счастлив в «Спартаке», то, наверное, какая-то уверенность должна
появиться. Но пять игр или шесть прошло – и все. На этом вся моя «лафа»
закончилась.
– Были разговоры на тему, почему перестали попадать в состав?
– Да я понял, что это бессмысленно. О чем еще спрашивать? Каким еще способом
доказывать свою состоятельность, как не игрой? Ну а если ты не играешь,
соответственно, ты несостоятелен.
– То есть с Владимиром Федотовым вы не общаетесь?
– Почему, есть нормальный рабочий контакт. Да тут, наверное, и не в Федотове
дело. Хотя, может, в определенной степени и в нем, он ведь главный тренер. Не
знаю я, честно говоря. И не задумываюсь уже давно об этом. Стараюсь просто
тренироваться. Сезон прошел, и сейчас, видимо, будет новый виток разговоров с
руководством клуба, потому что я, может быть, чего-то не понимаю.
Я человек подневольный
– Можете ли вы сейчас раскрыть карты: какие предложения были у вас тогда,
сразу после чемпионата мира?
– Нет, я этого сделать не могу. Просто потому, что сам я этими предложениями не
занимался. Если они и были, то проходили через клуб, и мне ничего не говорили.
Да и к тому же дали понять, что никто их рассматривать не будет.
– Летом ходили разговоры о том, что вами интересуются донецкий «Шахтер» и
лично его президент Ринат Ахметов. Знакомы ли вы с Ринатом Леонидовичем и какова
была перспектива оказаться в Донецке?
– Лично с Ахметовым я не знаком. Но знаю от ребят из «Шахтера», с которыми
общался в сборной, что такой президент – мечта любого футболиста. По поводу
моего гипотетического перехода в «Шахтер», тут можно сколько угодно говорить о
том, что я хочу в «Шахтер», в «Милан» или в «Динамо» (Тбилиси). Все зависит не
от меня. У меня контракт. Я, можно сказать, подневольный человек. Бывают,
наверное, предложения, от которых нельзя отказываться. Но эти предложения должны
прийти в клуб, а не ко мне.
– Но где же логика? Да, у вас контракт, и вы человек подневольный. Но, с
другой стороны, ты не проходишь в состав и сидишь на лавке. И в то же время
руководство твердит, что ты им нужен. Отпустили бы тебя – получили бы деньги. И
ты доволен, и они довольны. А так…
– Я тоже не вижу здесь логики. И уже не пытаюсь ее найти. Потому что
получается сплошной парадокс. Все знают, что я умею играть, но я не играю. Ходит
множество слухов о том, что меня хотят продать, но меня не продают. Сейчас я бы
сравнил свою ситуацию с такой: злой и голодной собаке кинули кость. Мол, поиграй
немного в конце сезона и успокойся. И я действительно успокоился, потому что
очень хочу играть. А тут получается, что мне опять надо что-то доказывать. В сто
пятидесятый раз доказывать, что я умею играть. А об этом, наверное, никто не
знает? Об этом знает весь мир, только не в «Спартаке».
– Вы обижены?
– Да нет никакой обиды. Я действительно не вижу логики. То, чего я не понимаю,
меня раздражает. В том, что футболист хочет играть, нет ничего
предосудительного.
– А есть ли у вас более близкий контакт с кем-то из руководства? Скажем так,
возможен ли разговор по душам, чтобы вас поняли?
– Да, я разговаривал с некоторыми людьми из руководства. Опять же, ко мне
нормальное отношение, все меня пытаются переубедить: «Максим, ты ошибаешься». Я
говорю: «Я же здоров, я рвусь в бой, но не играю, – почему так? Чем я хуже
двадцати остальных футболистов „Спартака“, которые более-менее играют?» Но мне
говорят, что я не так все понимаю. Что у меня гипертрофированное чувство то ли
обиды, то ли самомнения… Мне 28 лет будет в начале следующего года. И что, я
буду опять сидеть «на банке»?
Буду здесь сидеть, пока не продадут
– А с кем-то из футболистов обсуждаете эту проблему?
– Да, конечно, мы говорим на эту тему. И удивляются все – и футболисты, и
болельщики. Почему, Максим? Почему ты не играешь? Я не знаю, действительно не
знаю. Ну что можно сказать? Я еду в сборную, опять играю, и играю нормально.
Даже не имея игровой практики в клубе. Наверное, я только в сборной могу играть,
а в «Спартаке», видимо, ноги отказывают…
– В межсезонье вопрос вашего будущего будет поставлен ребром?
– Да. Но ни я, ни мой агент не можем повлиять на решение руководства «Спартака».
Я же не могу сесть посреди футбольного поля и сказать: «Вот я буду здесь сидеть,
пока меня не продадут». Это будет скандал, и это никому не пойдет на пользу. Я
лишь хочу играть в футбол.
– При Александре Старкове ваше положение в команде было пусть и не идеальным,
но вы все же чаще появлялись на поле. При Владимире Федотове ситуация для вас
ухудшилась. Чем отличаются два этих тренера?
– Они отличаются друг от друга. А что касается себя лично… не знаю.
Любимчиков ни у того, ни у другого нет. Это по ощущениям. Говорить они могут
все, что угодно.
– Вы не боитесь в «Спартаке» повторить судьбу Кавенаги, Пьяновича, Родригеса,
которые играли-играли и вдруг перестали подходить под спартаковский стиль.
– Да вопросов нет! И нет проблемы, если ко мне кто-то подойдет и скажет: ты,
мол, не подходишь под спартаковский стиль, мы тебя продадим. Это будет честный
прямой ответ. Но когда я не играю, но… подхожу под спартаковскую игру, то это
уже парадокс. Зачем тогда я нужен? Микроклимат в команде создавать или
разрушать?
– Трудно освободиться от этих мыслей?
– Я не вижу смысла лишний раз размышлять о том, чего просто не понимаю. Когда
есть логика построения вещей, то все идет одно за одним. А тут из цепочки не то
что одно звено выпадает, а просто все звенья стоят абы как. Тут хоть голову
сломай. Все равно там кто-то решает, наверное. Не Федотов, так кто-то другой. И
что мне, нанимать детектива, искать, кто там что решает? Или кто там меня любит
или не любит? Это уже детский сад какой-то получается…