Обозреватель «Спорт-Экспресса» Игорь Рабинер объясняет, почему репортеры иногда не видят происходящего на поле, и просит установить на российских стадионах мониторы.
…Остается час до матча Франция — Италия. Сижу в пресс-центре берлинского «Олимпиаштадиона» в глубокой тоске. Мне достался билет в ложу прессы без стола и монитора — при том, что надо писать отчет. И тут выясняется, что собкору «Спорт-Экспресса» в Германии Ефиму Шаинскому повезло куда больше. Потупив взор, тихо бормочу: «Ефим, мне же в номер работать, а вам — нет. Мы не могли бы поменяться билетами?» Сколько раз я благодарил себя за проявленную в отношении коллеги беспардонность!
Как вы думаете, видел ли хотя бы один человек на «Олимпиаштадионе» конфликт Зидана и Матерацци вживую? Готов спорить на что угодно — нет. Главная драма ЧМ-2006 разворачивалась вдали от мяча, а именно на мяче был сфокусирован взгляд каждого зрителя. Помню, как журналисты, увидев распластавшегося на траве Матерацци, начали спрашивать друг у друга: «А что случилось?» Пока на мониторы не вывели повтор, никто ничего не мог понять.
И что бы увидели на следующий день в газете читатели? Времени с кем-то созвониться не было – матч поздний, и отчет надо сбросить в редакцию с финальным свистком. Любая игра — это один большой спорный эпизод. Многие норовят добиться цели любыми средствами — а значит, прав ли судья, рассмотреть можно только на повторе. Только так я увидел, что пенальти на Малуда был назначен не за нарушение, а за нырок. Только так углядел, что Матерацци, выпрыгивая, чтобы сравнять счет, придержал француза за плечо.
Когда жалуешься на неудобства оперативной работы журналистов в России, это вызывает нервную реакцию. Мол, с жиру беситесь — ходите на футбол на халяву, так еще и телевизоры вам подавай! Да, подавай. Не для себя. Для вас же. Чтобы не ввести в заблуждение, чтобы не дать повод обвинить нас в ангажированности. Ведь если, оценив ситуацию «на глазок», мы выносим неверный вердикт, страсти накаляются тут же.
Помните скандальнейший матч ЦСКА — «Зенит»? После которого питерский клуб потребовал переигровки и вручил игрокам премиальные будто за победу? Для того чтобы выполнить редакционное задание и написать комментарий, хоть ты тресни, надо было точно знать, оказывался ли дважды в офсайдах Аршавин, треснул ли Вагнер кулаком по лицу Риксена, откуда взялся решающий пенальти.
Как вы думаете, есть ли в ложе прессы стадиона в Петровском парке (как и любого другого стадиона России) хоть один монитор? Хорошо, что матч был ранний и можно было поехать в редакцию, включить DVD и со стоп-кадрами просмотреть каждый из спорных эпизодов. А если бы матч начинался не в два, а в семь?
Как ни странно, в Англии один раз я попал в схожую ситуацию. Осенью 2004 года играли «МЮ» и «Арсенал». Исход матча решил сомнительный пенальти, а потом в подтрибунном помещении состоялась драка, увенчавшаяся метким броском куска пиццы в Алекса Фергюсона. Это мы в любом случае не увидели бы — зато рассмотреть, за что прогневался весь «Арсенал» на судью Райли, хотелось очень. Но притом, что в ложе прессы «Олд Траффорд» были постелены красные ковры, мониторов не обнаружилось. Зная, с какой ревностью болельщики там относятся к печатному слову, испытываю за своих английских коллег тихий ужас.
«Лужникам» даровали финал Лиги чемпионов. Не оснастить арену мониторами будет стыдно, да и вряд ли УЕФА позволит. А вот что произойдет дальше? «Кукол снимут с нитки длинной и, засыпав нафталином, в виде тряпок сложат в сундуках»? И мы вынуждены будем так же, как и раньше, наугад, трактовать моменты, из-за которых миллионы помешанных на футболе людей готовы друг другу глотки перегрызть?
А еще хотелось бы, чтобы такими же возможностями, как журналисты в цивилизованных странах, обладали арбитры. Но это уже тема другой колонки.
Автор: Игорь Рабинер