Футболисты «Крыльев Советов» приступили к тренировкам после очередного отпуска,
а их камерунский партнер — после вынужденного. Нашумевший конфликт с прежним
главным тренером Гаджи Гаджиевым на четыре месяца прервал игровую карьеру
защитника Сержа Бранко. Не многие верили, что экспансивный камерунец с
французским паспортом вернется в «Крылья». Однако новый рулевой самарцев Сергей
Оборин предоставил ему такой шанс. И Бранко старается, полон желания им
воспользоваться.
Говорили, что о прошлом в «Крыльях» его лучше не спрашивать, может завестись с
полоборота. Поэтому беседу пришлось начать издалека, постепенно подводя
футболиста к командным и его собственным проблемам. Однако по ходу разговора
Бранко сам не раз возвращался к прошлогоднему конфликту причем без эмоций и не
повышая тона.
В ГЕРМАНИИ МНЕ ВРЯД ЛИ ПЛАТИЛИ БЫ СТОЛЬКО, СКОЛЬКО В РОССИИ
— Серж, чем вы занимались в промежутке между уходом из «Крыльев» и возвращением?
— Я уехал домой, во Франкфурт, где живу с семьей. Радовался даже, что могу
уделить много внимания жене, детям. По утрам тренировался с франкфуртским «Айнтрахтом»,
вернувшимся в бундеслигу, по вечерам — в тренажерном зале. Раньше я играл за «Айнтрахт»,
и отношения с клубом у меня остались очень хорошие. В свое время его руководство
помогло мне купить дом, в котором сейчас живу. Даже не пришлось напрашиваться к
ним на занятия. Узнав о моих проблемах, они сами предложили мне поддерживать
форму с командой. Все это время почти ежедневно следил в интернете за
происходившим в «Крыльях».
— А вам не предлагали вернуться в «Айнтрахт»?
— У клуба есть финансовые проблемы, одолевают долги, и его руководители делают
ставку на молодежь. Они хотели бы меня вернуть, но мой контракт с «Крыльями»
будет действовать еще три года, а оплатить мой трансфер «Айнтрахт» сейчас не в
силах. Но если бы даже и выкупил его, то вряд ли смог бы положить мне такую же
зарплату, как в Самаре. И хотя во Франкфурте мне очень нравится, к такому
«жертвоприношению» я не готов.
— Тренируясь в Германии, вы были уверены, что вернетесь в «Крылья»?
— Во-первых, я заключил контракт с самарским клубом на четыре года. А во-вторых,
ни с президентом клуба Барановским, ни с командой у меня не возникало никаких
трений. Конфликт случился только с одним человеком — с главным тренером. Хотя
нет, правильнее сказать, что проблемы были не у меня с ним, а у него со мной. Но
прежнего тренера в команде уже нет, поэтому не вижу причин, помешавших бы мне
продолжить карьеру в Самаре.
— Причины могут быть ведь еще и в несложившихся отношениях с ведущими
игроками команды?
— Вы так считаете?
— Нет, я спрашиваю.
— С одними игроками у меня очень хорошие отношения, с другими нормальные. Мы все
разные по характерам, и ясно, что все вместе близко дружить не можем. Поверьте
мне, ситуация в «Крыльях» типична для европейских команд. Я ведь выступал, кроме
германских «Айнтрахта» и «Штутгарта», за английские «Лидс» и «Куинз Парк
Рейнджерс». Однако кто бы ни играл в команде — русские, латиноамериканцы,
балканцы, африканцы, когда она выходит на поле, у всех одна цель — добиться
победы.
— Это правда, что вы говорите на нескольких языках?
— Да.
— Как и зачем вы этому выучились?
— По своему происхождению, менталитету и образу жизни я гражданин мира. Моя мать
родом из Камеруна, отец — из Французской Гвианы, колонии Франции в Южной
Америке. Совсем маленьким я попал с родителями в Германию, где и вырос, стал
футболистом. Потом играл в Англии. И сейчас говорю на французском, английском,
немецком языках и на хауса — это язык, на котором общаются в Камеруне, Нигерии и
других странах. Очередным для меня станет русский.
— Способности к обучению иностранным языкам у вас от родителей?
— Вряд ли. Моя мама прожила 25 лет во Франции, владела в Париже салоном красоты,
в котором делают модные африканские прически, заплетают мелкие косички. Когда я
стал профессиональным футболистом, начал хорошо зарабатывать, она вернулась в
Африку стала домохозяйкой. Мой отец недавно женился во второй раз, у него пятеро
детей. По профессии он почтовый инспектор. Ни мать, ни отец не владеют столькими
языками, сколькими я.
В САМАРУ ВОЗВРАЩАЛСЯ С РЕВАНШИСТСКИМ НАСТРОЕНИЕМ
— С какими чувствами вы возвращались в Самару?
— С реваншистскими. После отъезда из Самары обо мне писали много
негативного. Например, что везде, где мне приходилось играть, у меня возникали
проблемы -в «Айнтрахте», «Штутгарте», в Англии. Когда я все это читал, казалось,
что написано не обо мне, а о каком-то другом человеке. И решил: надо вернуться,
чтобы все это опровергнуть на поле не только игрой, но и дисциплинированностью.
Даю себе год на то, чтобы подтвердить в «Крыльях» свой настоящий имидж. В каком
бы клубе я ни играл, везде мною были довольны. Если бы, например, у меня не
сложились отношения в «Аинтрахте», кто бы пустил меня потом на его тренировки?
— Изменилось ли отношение к вам игроков «Крыльев»? Чувствуете ли, что нужны
команде?
— Любую команду создает тренер. Если он косо смотрит на какого-то футболиста,
такое отношение частично передается и остальным игрокам. Если тренер держит
эмоции при себе, ведет себя в команде корректно, то порядок в ней обеспечен. В
прошлом сезоне у нас образовалась небольшая группа привилегированных игроков,
считавших, что им все позволено, что они могут вести себя и тренироваться, как
им нравится. Они были на короткой ноге с тренером, порой выказывая пренебрежение
по отношению к товарищам по команде. Можете себе представить, каково приходилось
остальным.
В команде не было единства. А я человек прямой и стал об этом говорить открыто,
в том числе на публике. И сразу попал в немилость к тренеру. Но я делал это для
общего блага: когда в команде нет единства, у меня пропадает интерес к игре, к
работе. Даже если имею действующий контракт с такой командой, сделаю все, чтобы
уйти из нее. Но если руководство будет против и приведет в ответ разумные
доводы, как в начале этого года в Самаре, могу согласиться с ним и остаться.
Руководителям, тренеру необходимо общаться с футболистами. А не так, как было:
чувствую, что мною недовольны, но ничего не говорят, а просто не ставят в
состав. Проще ведь предъявить претензии и прийти к какому-то обоюдному решению.
— Нынешняя обстановка в команде вас устраивает?
— Вполне, и желание играть, добиться с «Крыльями» больших результатов у меня
огромное. Вижу, что все игроки хотят показать себя новому тренеру с лучшей
стороны. Надеюсь, это желание не пройдет у нас до конца сезона. Недовольных, как
в прошлом сезоне, нет, и те, кто пользовался покровительством прежнего тренера,
думаю, постараются сохранить место в составе.
С ПРОЯВЛЕНИЯМИ РАСИЗМА В РОССИИ СТОЛКНУЛСЯ ТОЛЬКО РАЗ
— Если отбросить субъективные обстоятельства и оценивать только игровой уровень
«Крыльев Советов», какое место вы отдаете команде в российской премьер-лиге?
— Думаю, наша команда — следующая после ЦСКА, «Спартака», «Локомотива»,
«Зенита» и «Рубина». А если бы немного повезло, была бы и впереди «Рубина».
Надеюсь, в новом сезоне нам удастся попасть в пятерку-шестерку лучших команд
России.
— С проявлениями расизма в Самаре, вообще в России вам приходилось
сталкиваться?
— В Германии, других странах, куда бы ни поехал, журналисты задают мне подобный
вопрос. Всегда отвечаю: расизм присутствует везде, но в России его больше,
поскольку эта страна по территории и населению намного превосходит, например,
Германию. В Европе тоже приходится сталкиваться с проявлениями расизма. Месяца
два назад одного африканского студента, например, бросили под мчавшийся поезд.
Лично мне в России довелось столкнуться с расистскими выходками лишь однажды, в
Петербурге, когда играл еще за ярославский «Шинник». Когда я получал мяч,
публика начинала возмущенно гудеть, свистеть. Но обучающиеся в России
африканские студенты не раз сообщали на мой сайт о неприятных случаях с ними в
университете, на улицах, в кафе.
— Собираетесь ли вы и в дальнейшем на поле использовать мяч в качестве стула,
как в прошлогоднем матче с ЦСКА?
— (Хохочет.) Понимаю вашу иронию. Но я уселся на мяч в ответ на заносчивость
некоторых игроков ЦСКА, для которой, на мой взгляд, в тот момент не было
оснований. Уважаю ЦСКА, считаю его лучшей командой в России. Там собраны лучшие
игроки и тренер. Но как бы ты ни был велик в жизни или в спорте, надо уважать и
тех, кто рядом с тобой.
А тогда мы играли с ЦСКА на равных, и повода для проявления снобизма не давали.
Вот мне и пришло в голову подразнить соперника, посмеяться над ним, сбить с него
спесь. Кончилось же все красной карточкой, а наш тренер неправильно понял мой
жест. Оставалось лишь сожалеть, что мой поступок пошел во вред команде. Тот
эпизод стал мне наукой. Теперь буду использовать мяч только по прямому
назначению.