Слова «Спасибо, Липпи!» постоянно звучали в Италии после победы ее сборной на
чемпионате мира-2006 в Германии. А в начале нового года в Риме состоялась
официальная церемония чествования победителей мундиаля. Они получили заслуженные
призы и награды и были приняты президентом Итальянской Республики Джорджо
Наполитано. Одним из самых желанных гостей на этом футбольном празднике был
Марчелло Липпи, под руководством которого «скуадра адзурра» завоевала свой
четвертый титул сильнейшей команды планеты. Ниже следует интервью Энрико Курро с
ее бывшим наставником, опубликованное в газете «Репубблика».
— Скажите, насколько изменилась ваша жизнь после чемпионата мира?
— Намного. Меня приглашают различные футбольные федерации Европы, я выступаю с
лекциями перед тренерами, участвую в симпозиумах, получаю разные премии. В то же
время я остаюсь единственным из числа чемпионов мира, кто пока не работает. Хотя
это был мой выбор, но теперь я охотно рассматриваю поступающие предложения. Ведь
за границей итальянский футбол котируется весьма высоко, да и у нас в Италии
команда — чемпион мира вызывает повышенный интерес.
— Вы уверены в этом?
— Более чем. Я сужу по тому, как воспринимают ее молодежь, студенты. Но меня
особенно трогает то, как непосредственно относятся к этому дети, например
ровесники моего внука. Ему пять лет, и он меня растрогал одним своим вопросом.
— Каким?
— Подошел ко мне и спросил: «Ты — Липпи, дедушка Лелло?» (Лелло — уменьшительное
от Марчелло). А месяц назад он нарисовал фломастером что-то наподобие приза и
попросил свою маму, то есть мою дочь, сделать такую надпись: «Моему дедушке
Лелло. Ты всегда в моем сердце. Этот кубок — он твой, чемпион мира».
— А для взрослых в стране, которая живет футболом, тренер, выигравший
чемпионат мира, это, наверное, как Нобелевский лауреат…
— Давайте не будем делать каких-то сравнений. Ясно, что футбол у нас часто
ставят превыше всего, хотя иногда это происходит вопреки здравому смыслу.
Приведу такой пример: если бы по улице прошел человек, сделавший какое-нибудь
важное открытие для человечества, его бы, возможно, никто и не заметил. А наши
физиономии словно врезались в сознание людей.
— Поэтому Липпи, так же как, например, Коппи, Меацца, Томба (соответственно
велосипедист, футболист, горнолыжник), и вошел в галерею бессмертных
итальянского спорта…
— Может быть, но я не думаю об этом. Вспоминаю прежде всего о той великой
радости, которую я испытал после нашей победы в Берлине и которую мы подарили
итальянцам. Даже у наших эмигрантов, живущих в Германии, сияли глаза от счастья.
До сих пор из разных уголков земли от наших соотечественников продолжают
поступать письма с выражением благодарности в адрес сборной.
— О ней уже написано столько статей, репортажей, книг, и в этих публикациях
преобладает тема единства и сплоченности команды…
— Да, все поняли великое значение морально-волевого духа коллектива, но нельзя
при этом забывать и о прекрасной тактико-технической подготовке наших игроков.
После того как по непонятным для нас причинам выбыла из турнира сборная Бразилии
— а ведь футболисты, даже бразильские, — не роботы, — на первый план стала
выходить наша команда, более сплоченная и более нацеленная на победу.
— А каков ваш личный вклад в эту победу?
— Не выношу ложной скромности: я сделал свое дело. Я был отчасти психологом,
отчасти тренером: распоряжался предоставленными мне людскими ресурсами, не
забывая при этом о тактике. Но на пути к победе у нас были и весьма непростые
моменты, когда, например, мы играли вдесятером против команды Австралии. Большое
удовлетворение принесло также то, что удалось задействовать в играх чемпионата
21 игрока из 23, имевшихся в составе. Это позволило всем почувствовать себя в
полной мере сопричастными победе.
— Каково главное различие между вашей командой и той, которая под
руководством Энцо Беарзота выиграла чемпионат мира в 1982 году?
— Есть не только разница, но и аналогия. Тогда она удачно использовала запрет на
общение с прессой, наложенный тренером, ибо он сам стал своего рода
громоотводом. У нас же не было этих проблем. Было очень важно, что мы приехали в
Германию с уверенностью и готовностью играть на равных с любым соперником, ведь
с октября 2004 года мы не проиграли ни единого матча. Что же касается аналогии,
то команды-победительницы, которые разделяют 24 года, связывает нечто общее —
моральная сплоченность коллектива (или gruppo — слово, которое используют
итальянские специалисты).
— Игроки сборной вспоминают теперь, что решающим стал тот момент, когда вы
перед матчем против Австралии жестко предупредили их, чтобы с базы не
просочилось ни звука относительно предстоящего состава команды…
— Да, это был особый момент. Ведь мы провели вместе столько времени, и
нельзя было расслабиться ни на миг. Я же хотел только ясности в отношениях между
нами, все должно быть абсолютно прозрачно.
— Какие уроки вынес итальянский футбол из чемпионата мира?
— Что наш футбол очень силен, несмотря на изобилие иностранных игроков. На
чемпионате мира проявили себя с самой лучшей стороны футболисты, которых прежде
плохо знали за рубежом, такие, к примеру, как Гроссо, Бардзальи, Дзаккардо,
Якинта, Бароне. Истинная сила национального футбола выражается не в матчах
отдельных клубов, при всем уважении к ним, а в игре сборной.
— Теперь вы отдыхаете у себя во Виареджо. Действительно надо было несколько
отойти от всего?
— Я не хочу говорить о причинах моего расставания со сборной, о чем уже все
знают. Когда вспыхнул тот самый скандал, я попытался направить все свои усилия
на то, чтобы сохранить в стане сборной спокойствие и порядок. Но еще до начала
чемпионата мира я сообщил руководству федерации футбола, что покину сборную,
каким бы ни был результат ее выступления в Германии. И сейчас считаю, что я
сделал правильный выбор.
— А игроки пытались отговорить вас?
— Мы с большим уважением относимся друг к другу, и связь между нами никогда не
прерывается. Мы часто перезваниваемся. Я, например, звоню тем, у кого нынче не
очень хорошо складываются дела в чемпионате или тем, у кого в семье родился
ребенок. Мы были едины с самого начала, с тех самых пор, когда в Италии говорили
и писали, что меня надо уволить, что Буффона не следует брать на чемпионат мира,
что Каннаваро должен быть лишен капитанской повязки. А посмотрите, на какую
высоту теперь взобрался Фабио Каннаваро.
— Гвидо Росси (бывший чрезвычайный комиссар федерации футбола) приезжал к вам
на базу в Коверчано, чтобы успокоить вас?
— Он сказал тогда, что приехал, чтобы выказать свое уважение ко мне, и он также
пояснил, что в деле по расследованию футбольного скандала не было обнаружено
даже намека на меня.
— Что вы чувствуете, когда смотрите игру нынешней сборной по телевидению?
— Интерес и уважение к этой команде, которая, уверен, начнет опять выигрывать.
Конечно, сборная должна была перевести дух. Я чень уважаю Роберто Донадони
(нынешний тренер сборной. — Ред.). Он грамотный специалист, и его любит команда,
у которой впереди еще столько побед.
— Но ему, возможно, не хватает опыта?
— Мы провели вместе три дня в Берлине. Я убедился, что он рассудителен и хорошо
подготовлен. Возраст сам по себе еще ничего не значит, и у многих сборных теперь
молодые тренеры.
— «Золотой мяч» и звание лучшего игрока мира по версии ФИФА для Каннаваро —
не является ли это символом неповторимого сезона?
— Да, награды Каннаваро символичны, и он действительно чудо-капитан чудо-команды.
И самое удивительное то, что семь ее игроков попали в число кандидатов на звание
лучшего футболиста. Не это ли лучшее подтверждение того, что сборная Италии —
это прежде всего единый коллектив?
— Однако Тотти и Неста думают о расставании со сборной…
— Я предпочел бы не комментировать это.
— Вас не раздражает, когда говорят, что победа итальянцев на чемпионате мира
стала возможной лишь благодаря удару головой, который Зидан нанес Матерацци?
— Чемпионат мы выиграли, конечно, не благодаря тому эпизоду. А в Матерацци я
был уверен с того самого момента, когда он впервые появился в Коверчано.
Поражает его исключительная заряженность на борьбу, и только недалекие люди
могут сводить нашу победу к тому столкновению с Зиданом.
— На ваш взгляд, чем было «кальчополи»: лопнувшим мыльным пузырем или
междусобойчиком, завершившимся дружеским фуршетом?
— Хорош дружеский фуршет! Одна команда оказывается в серии В, у других
отнимают очки, кое-кого дисквалифицируют, и получается странный чемпионат страны.
К счастью, скандал уже позади, и было бы хорошо, чтобы такое не повторилось.
— Какие мысли приходят вам в голову, когда вы слышите фамилию Моджи?
— Это человек, с которым я работал на протяжении восьми лет, и я вспоминаю его
так же, как и Беттегу (бывший вице-президент «Ювентуса»), игроков команды,
массажистов и всех других работников клуба, причем того периода, от которого у
меня сохранились самые лучшие воспоминания.
— У вас уже заканчиваются долгие каникулы?
— Весной мне исполнится 59 лет, и я чувствую, что смогу еще несколько лет
поработать тренером, поскольку меня влекут сильные эмоции. Но мне не хочется
возвращаться к тренерской работе сейчас, в разгар сезона, а в апреле—мае я начну
думать о поступивших предложениях. Не важно, будет ли это какой-то клуб или
какая-то сборная, работа в Италии или за рубежом. Я не зацикливаюсь на этом.
— Но есть какие-то критерии…
— Это должна быть серьезная программа, желательно — работа с людьми, которых я
уже знаю, и важно также качество жизни там, где работаешь. Но это не значит, что
я обязательно должен оказаться в команде, обреченной на успех.
— Вы могли бы работать в Милане?
— Почему? Разве там открыли новый завод?
Прошел, однако, слух, что Марчелло Липпи может оказаться в «Милане» или в
испанской «Валенсии». Кто-то сватает его в Англию, в «МЮ», но сам Липпи сказал,
что ему «нужен непосредственный контакт с командой» и что «представляется
трудным работать через переводчика». Другие же видят его в клубе «Наполи»,
который полон желания вернуться в серию А.