Футбольные судьи не любят давать интервью. В течение сезона их закрытости от
прессы способствуют гласные и негласные правила: формально арбитры не имеют
права комментировать события собственных матчей по горячим следам, а фактически
не делают этого даже по прошествии времени. Однако судьи высшего ранга, те,
которым доверено в том числе представлять Россию на международном уровне,
привыкают к публичной роли и более охотно идут на контакт с журналистами. Во
всяком случае, Юрий Баскаков, потомственный арбитр, сменивший Валентина Иванова
в роли флагмана российского судейского корпуса в Европе, готов к общению.
Особенно в межсезонье. В рамках программы «2:1» с Юрием Баскаковым беседуют
Александр Шмурнов и Константин Генич.
— Для вас важно, что думают зрители и игроки о вашей работе на поле?
— Я перед началом игры отключаюсь и реагирую на эпизод. Можно сказать, что я не
вижу ни зрителей, ни игроков, я вижу нарушение правил.
— В «Газете» было интервью с аргентинцем Орасио Элисондо, который,
рассказывая о ключевом эпизоде финала чемпионата мира, сказал, что резервный
судья говорил ему, комментируя эпизод Зидан — Матерацци: «Номер 10 белых ударил
23 номер синих». Правильно ли это — совсем не учитывать личности Зидана и
Матерацци при вынесении решения?
— Я полностью согласен с коллегой. Необходимо абстрагироваться от имен,
иначе можно допустить гораздо больше ошибок.
— Должен ли арбитр общаться с прессой после матча, разъясняя свои решения?
— По горячим следам очень тяжело оценивать свои действия. Для того чтобы
высказать мнение, которое будешь отстаивать, и перед прессой в том числе,
необходимо посмотреть видеозапись матча, то есть нужно время. На следующий день,
может быть, можно пообщаться, но сразу после матча не вижу смысла. Эмоции —
плохая штука.
— Как вы относитесь к ситуации, когда футболисты высказываются по поводу
работы судей?
— Мы с игроками находимся в неравных условиях и где-то немного завидуем
футболистам. Игрок на поле может высказать весь свой негатив, даже в резкой
форме. А судья должен все эмоции держать в себе. Я несу ответственность за
каждое сказанное мной слово.
— Вам приходится выстраивать отношения с публикой, с прессой и на поле, и за
его пределами?
— Конечно. Молодым судьям я всегда говорю, что наша профессия — публичная и
нужно держать марку. В нашем деле нет мелочей. Для судьи важно не только его
умение, но и прическа, внешний вид, даже запах. Я прилетаю в другой город, и моя
работа начинается, как только я ступил на трап самолета, и заканчивается, когда
самолет взлетел.
— В американском футболе судья свое решение объявляет на весь стадион,
объясняя детали. Нужна ли такая практика соккеру?
— Я думаю, это неплохая мысль. Я, например, готов. Сейчас мы опробуем судейский
пояс. Новшество, на мой взгляд, очень нужное. Я уже три игры судил с ним в
европейских кубках, и недавно в российских условиях удалось его испробовать,
хотя это сложно в наших условиях. Например, на морозе пока пропадает звук. Еще
из технических новшеств я ввел бы право техники решать, пересек мяч линию или
нет. А вот выяснение, было ли положение вне игры или назначение пенальти, не
стал бы отдавать технике. В этих вопросах очень важен человеческий фактор.
— А видеоповторы, о которых давно идет речь? Что вы о них думаете?
— Они могут убить футбол. Матч будет длиться не 90 минут, а минимум два часа. Да
и потом, бывают такие моменты, когда экспертная комиссия смотрит видеоповтор с
семи камер и не может разобраться. Мы такие моменты называем «пятьдесят на
пятьдесят». Нововведения, на мой взгляд, только увеличат количество споров. Еще
один немаловажный момент — качество съемки матчей. В некоторых городах съемку
осуществляет всего одна камера. И такой видеоповтор откуда-то сверху ничего
нового судье не даст. Кстати, многие судьи принимают решение, исходя из вида на
момент именно с той позиции, на которой стоит единственная просмотровая и
трансляционная камера.
— Почему?
— Чтобы не быть наказанным. Нас довели до этого в российском чемпионате. Такой
практики нет нигде, чтобы в течение двух дней после матча инспектор мог
выставить оценку судье, основываясь на видеозаписи игры. Первоначально эксперт
должен был выставлять оценку за технику арбитража — управление игрой, контроль
за дисциплиной — по первоначальному впечатлению, сразу после окончания матча. А
у нас все это превратилось в наказание за провинности, даже в сведение счетов с
судьями.
— В чем, на ваш взгляд, причина такого отношения?
— Я думаю, причину нужно искать не столько в футболе, сколько в обществе.
Зачастую команда, приезжая играть, просит судью-иностранца, тем самым выражая
недоверие не столько судьям, сколько соперникам. Вообще, у нас никто никому не
доверяет. Футбольные судьи часто становятся заложниками общей ситуации.
— Как вы относитесь к приглашению судей-иностранцев на российский чемпионат?
— Резко отрицательно. И вовсе не из ревности. У меня сейчас 150 игр в
премьер-лиге, и 47 из них — московские дерби. Я за счет этих игр рос как
профессионал. Если судья пару раз отсудил игру, например ЦСКА — «Спартак», он
уже спокойно может судить «Бавария» — «Милан»: по накалу страстей московское
дерби не уступит матчам Лиги чемпионов. А отсутствие серьезных игр может быть
серьезным тормозом в карьере молодых судей. Где им еще расти, где набираться
опыта для международных матчей, если в России мы будем приглашать на главные
игры иностранцев, которые якобы объективны, в отличие от наших? В прошлом
сезоне, к слову, мы приглашали судей из Польши, Германии, Италии, то есть стран,
в которых разразились громкие коррупционные судейские скандалы. Им, однако, у
нас доверяют, а своим — нет. При том, что у нас не заведено ни одного дела по
поводу нечестного судейства. Это парадокс.
— Не заведено ни одного дела — это еще не доказательство честности. Возможно,
доказательство слабости системы контроля. И вы же не будете отрицать тот факт,
что проблемы арбитража существуют. Вспомните матч «Зенит» — ЦСКА, когда судья
Владимир Петтай просто поломал игру и, как следствие, повлиял на результат.
Видимо, после таких историй и принимаются решения приглашать иностранных
арбитров?
— За неделю до этого матча он прекрасно отсудил «Зенит» — «Спартак», так что
раз на раз не приходится. Володя, наверное, перегорел. И потом, с ним обошлись
очень сурово. Он сейчас лишен возможности обслуживать даже вторую лигу. Встает
вопрос: правомерно ли лишать человека, даже за такие ошибки, права на профессию?
Я просматривал этот матч, и совершенно очевидно, что Петтай ошибался одинаково в
сторону и одной, и другой команды. Я считаю, что в его случае наказанием могло
быть право работать только во второй лиге какое-то время.
— У вас существует корпоративная этика и практика заступаться в подобных
спорных случаях за коллег?
— Да, конечно. Но пока ситуация складывается следующим образом. Любой судья
в своей карьере прошел через грубые ошибки в матче, нет ни одного, кто хоть
однажды не получил бы «двойку». Будем надеяться, что в истории с Петтаем все
уляжется и ему не придется бросать судейство.
— Почему уже два сезона подряд вы не судите игры ЦСКА?
— Надо спросить у руководства клуба. Возможно, меня считают воспитанником ЦСКА,
как бы своим человеком, и не хотят ставить в компрометирующее положение.
Действительно, я учился в армейском клубе, прошел путь до дублирующего состава.
В ЦСКА, наверное, опасаются обвинений в моем предвзятом отношении к ним.
— Расскажите о нашумевшей истории с шотландским «Хартсом» в квалификационном
раунде Лиги чемпионов.
— Первый матч «Хартс» проиграл дома 1:2. Причем шотландцы сильно уступали
сопернику. Я видел этот матч. После матча тренер «Хартса» обвинил в проигрыше
немецкого арбитра. На сайте клуба болельщики отчаянно защищали судью и указывали
на ошибки команды. Тогда меня вся эта история насторожила. В ответном матче на
20-й минуте французский легионер, выступающий за «Хартс», получает травму. Я к
нему подхожу с вопросом, нужен ли доктор, и вижу, что у него на пальце кольцо и
бриллиантовая серьга в ухе. После его возвращения на поле я предъявляю ему
желтую карточку за нарушение правил в одежде. Игрок безропотно все украшения
снимает. Затем в течение матча получает еще одну желтую карточку и уходит с
поля. Потом следует еще одно удаление игрока «Хартса» за грубую и опасную игру,
и шотландцы проигрывают 0:3. Потом всплывает непонятная история, дескать, перед
матчем я подходил к одному из работников «Хартса» и угрожал. В общем, история
ничем особенно не примечательная.
— В этом матче вы оцениваете свою работу как удовлетворительную?
— Нет, как хорошую.
— Какую оценку вы поставили себе после матча «Спартак» — ФК «Москва»?
— Мне было стыдно. «Спартак» вел 3:0, я был раскрепощен, уже было назначено два
пенальти в пользу «Спартака», и я спокойно назначил тот злосчастный
одиннадцатиметровый. Уже дома, посмотрев запись, увидел и ошибочно отмененный
гол «Спартака», и неверно назначенный пенальти в его ворота. А учитывая, что
игра закончилась вничью 3:3, «Спартак» был сильно недоволен. И я принимаю
упреки, хотя не все ошибки были лично моими. Ответственность я всегда беру на
себя. И считаю, что это неправильно — перекладывать вину на боковых судей.
— Вы сказали, что счет был 3:0 и вы были раскрепощены. Зависит ли решение
судьи от обстановки на поле?
— В идеале решения судей должны быть абсолютно объективны, но на практике так
получается не всегда. Есть буква правил, а есть их дух. Честно говоря, по
правилам никто не судит. Все судят по справедливости. Во время матча хочется
судить ровно.
— Как вы думаете, это только российская традиция — судить по понятиям
сердобольности?
— Мне кажется, что это общемировая тенденция.
— В прошлом сезоне было много шума по поводу договорных матчей. Скажите,
находясь на поле, вы можете определить, что игра договорная?
— В процессе игры это очень трудно сделать. После матча, отсматривая повтор
игры, можно увидеть сговор, да и то не всегда. Зачастую футболисты достигают
таких высот в имитации борьбы, что и с повторами не разберешься. И, скажу вам,
для судей такие матчи очень опасны. Ведь если в договорном матче ошибешься, все
могут списать именно на тебя.
— Что нам нужно перенимать у иностранных судей, чему учиться?
— Сейчас и ФИФА и УЕФА работают над выработкой универсальных принципов и
трактовки судейства. Границы между судейскими национальными школами стираются.
Нам нужно поучиться бескомпромиссной борьбе с грубостью на поле, которая на
Западе ведется строже. Вообще, дисциплинарные санкции у нас разработаны, на мой
взгляд, очень слабо. Речь, прежде всего, о понимании сути единоборства. А вот по
технике судейства наши арбитры выше. Мы пока проигрываем в управлении игрой.
Этому надо учиться, и это доступно благодаря хорошо налаженным связям с УЕФА,
откуда приходят все материалы с различных семинаров.
— Вам международные матчи судить легче?
— Конечно. Уровень ответственности гораздо ниже: отсудил и уехал.
— Как вы готовитесь к игре? Например, к матчу во Владивостоке.
— Да, Владивосток — это непросто. В прошлом году я отсудил там три игры. В
самолете стараюсь не спать. Прилетаю и укладываюсь до пяти часов поспать
обязательно, потом еда, прогулка к океану, затем две таблетки снотворного и
наутро встаю абсолютно готовый к игре. Непосредственно перед матчем настраиваюсь
с помощью музыки, например Pink Floyd.
— Что вы читаете, что слушаете вне работы?
— Сейчас закончил роман Бернарда Вербера «Империя ангела». Авдотью Смирнову
читаю с удовольствием, Татьяну Толстую. Из музыки предпочитаю тяжелый металл.
Кроме того, музыка, книги, шахматы, то есть обычный набор.
— Как вы восстанавливаетесь после игры?
— Если вы имеете в виду горячительные напитки, но это не мой случай. В течение
сезона я не пью даже пива.
— Должна ли судейская коллегия быть отделена от Российского футбольного
союза?
— Нет, это нереально. Мы являемся частью организации. А вот отделение от
премьер-лиги было просто необходимо. Мы провели вне лиги уже второй сезон, но
экспертный совет остался, и это неправильно. Получается, что волки сторожат
овец. Во всех странах существует экспертно-судейский комитет как одна
организация, a у нас все не так. Отсюда и возникают проблемы с двухдневной
оценкой матча экспертом. Он может собрать специалистов, просмотреть повторы. А
судья должен принимать решение в доли секунды.
— Может быть, следует разделить обязанности: один оценивает судей, а другой —
уровень проведения и организации игры?
— Еще предыдущий глава судейского корпуса Николай Левников предлагал разделить
функции комиссаров, как это происходит в Европе. Необходим эксперт, который
полностью занимается судейством: разбор после матча, анализ ситуаций. Как
правило, экспертами становятся заслуженные судьи, бывшие арбитры ФИФА, иначе не
будет должного уважения к их оценкам. Сейчас, например, иногда бывает, что
инспектором матча премьер-лиги назначают бывшего судью второй лиги.
— Вам никогда не было страшно? Ведь был период, когда судей били, угрожали.
— Страшно на поле выходить, а когда свистнешь — уже не страшно. С годами
ощущение огромной ответственности становится все тяжелее. Сейчас очевидна
тенденция, становится все меньше хороших арбитров не только у нас, но и во всем
мире. Хорошие, перспективные ребята идут в ассистенты, не хотят идти в главные
судьи, боятся ответственности за принятие решения. Я по жизни пессимист, и мне
рисуется достаточно мрачное будущее мирового реферинга.
— Как вы выбрали такую непростую профессию? Только ли благодаря отцу, тоже
известному арбитру?
— Я закончил футбольную карьеру из-за серьезной травмы. Пример отца-судьи был
всегда перед глазами. Играя еще в детско-юношеской школе, я не отказывался,
когда меня просили старшие ребята посудить. В те годы мне это дело доставляло
огромное удовольствие, судил, как говорится, для души. Сейчас с каждым годом
радости и удовольствия все меньше.
— Кроме того, судьи обязаны поддерживать физическую форму, а с годами это
становится делать все сложнее.
— Сейчас официально отменен знаменитый «убийственный» тест Купера, но каждый
арбитр должен пройти «бип-тест»: 150 метров бежишь за 30 секунд и 50 метров
проходишь за 40 секунд (европейская норма — 35 секунд), и надо пробежать таким
образом 12 кругов. Этот норматив ближе к игровой модели, то есть прекрасно
выявляется умение восстанавливаться.
— Эти тесты — абсолютно серьезный экзамен, или судьи проходят их для галочки?
— Абсолютно серьезный. Кто не сдает — пропускает сезон. Накануне нового сезона
мне хотелось бы пожелать всем своим коллегам удачи. Если пенальти — то
чистейший, а если вне игры — то 5 метров. И пусть в 2007 году никто не усомнится
в нашей квалификации.