Последний спектакль
Когда вечером 13 мая 2002 года портреты Валерия Васильевича Лобановского появились в теленовостях в черном обрамлении, разум отказывался поверить в случившееся. Даже несмотря на то, что на протяжении шести предыдущих дней из запорожского Центра экстремальной медицины и скорой помощи регулярно приходили новые и новые сводки:
"… У главного тренера «Динамо» развилось острое нарушение мозгового кровообращения на фоне гипертонического криза. В настоящий момент состояние Валерия Лобановского стабилизировалось. Необходимые лечебные и диагностические мероприятия проводятся в полном объеме. Из Киева приехали ведущие специалисты института нейрохирургии, ведущие кардиологи и невропатолог страны" (8 мая).
«Наставнику чемпионов Украины проведена операция. Поводом для оперативного вмешательства послужило повторное кровоизлияние в мозг. Состояние Валерия Васильевича стабильно и соответствует тяжести и времени проведения операции» (11 мая).
Состояние Валерия Васильевича стабильно и соответствует тяжести и времени проведения операции" (11 мая). 13-го числа, в понедельник, состояние пациента, находившегося в реанимационном отделении центра, резко ухудшилось. Лучшие специалисты страны прилагали максимальные усилия для спасения Валерия Лобановского, но болезнь оказалась сильнее. В 20.35 по киевскому времени сердце великого тренера остановилось…
Из многих сотен и даже тысяч неподражаемых спектаклей в исполнении Маэстро и руководимых им коллективов «Команда» решила остановиться на последнем. Валерий Васильевич и здесь не сделал исключения и доиграл его до самой последней минуты.
7 мая чемпион Украины и лидер очередного первенства киевское «Динамо» проводило поединок на выезде с занимающим пятую строчку в таблице запорожским «Металлургом». Наша газета пять лет назад не зря назвала данную встречу «Матчем тура» — противостояние действительно получилось интересным, хотя счет на табло в какой-то мере поубавил ажиотаж трибун стадиона «АвтоЗАЗ».
В первые 45 минут хозяева смогли потрепать нервы более искушенному сопернику, ответив голом Демченко на быстрый мяч в исполнении Черната. Однако во втором тайме сказался значительно более высокий класс динамовцев — меткие удары Гавранчича и Белькевича установили, как оказалось, окончательный счёт — 1:3. С финальным свистком зрители устроили овацию… главному тренеру киевлян Валерию Лобановскому, к которому неожиданно подъехала машина скорой помощи, и врачи помогли ему зайти в салон.
— Лобановский руководил командой, как и всегда. Ничто не предвещало какой-то неприятной ситуации, — вспоминает администратор «Динамо» Александр Чубаров, много лет работавший бок о бок с мэтром. — Хорошо помню, как за две-три минуты до конца встречи Васильич распорядился поменять Дмитрулина на Несмачного — ещё и прокомментировал в свойственной ему манере, дескать, в футбол так не играют.
Ещё вот что в памяти отложилось. Погода в тот день была ясной, 20 градусов в тени. И вдруг, в последние минуты матча, неожиданно начало темнеть небо. Поднялся ураганный ветер, взметая в воздух белый цвет с деревьев. Все выглядело так, будто началась настоящая метель посреди жаркого майского дня. Такое резкое изменение погоды, думаю, в первую очередь сказалось на Валерии Васильевиче.
— Когда вы поняли, что с Лобановским что-то случилось?
— Первым заметил неладное Анатолий Демьяненко, сидевший рядом с ним, и крикнул: «Васильич, что с вами?» Смотрю, а Лобановский откинулся на спинку скамейки, побледнел, глаза закатываются… Подбежал доктор Малюта и первым делом освободил запавший язык — обычно такое происходит во время гипертонического криза. Лобановский резко выдохнул.
— Как он держался, когда подъехала «скорая»?
— Хорошо запомнилось, как он успел съязвить: «Ну, что твой Гавранчич?» Я говорю: «Ничего. Вот гол забил...» — «Ну ладно-ладно. Это ещё не показатель».
— Уже в машине Васильич заявил, что едет домой, в Киев, вместе с командой, — вспоминает Чубаров. — Еле уговорили его съездить в больницу, сделать электрокардиограмму. Давление оказалось сумасшедшее — 230 на 180. Главный врач области сказала, что об авиаперелёте не может быть и речи. Валерию Васильевичу дали успокоительное, и он заснул.
На следующее утро из Киева прилетели крупнейшие специалисты в области медицины, прибыла и Аделаида Панкратьевна Лобановская. Меня же на «боевом посту» сменил другой администратор — Виктор Кашпур. Нам с Игорем Михайловичем Суркисом пришлось лететь в Киев.
— Не было ощущения, что прощаетесь с Лобановским навсегда?
— Никто, и я в том числе, не верил, что произойдет самое худшее. Я сам задолго до этого пережил инсульт — половина тела у меня была парализована — и, честно говоря, не мог предположить, что Васильич не выкарабкается. У него много лет прожила мама, и, несмотря ни на что, я надеялся, что «закваска долгожителя» должна и на сей раз сработать.
— В последние год-два перед этим частенько бывало, что на гостевые встречи наставник «Динамо» не выезжал...
— Ну, всякие причины были. Лобановский страдал аритмией, иногда задерживала дома и простуда с осложнениями. Врачи, к слову, отговаривали его от поездки и на этот злополучный поединок в Запорожье, но он настоял на своём, полетел вместе с командой.
— Александр Федорович, в профессиональной деятельности вы были одним из самых близких людей для Лобановского. Что могли бы вспомнить сегодня об этой неординарной и разносторонней личности?
— Подчеркну: Лобановский был высокообразованным человеком. И он был не замкнутым, как многие считают, а словоохотливым с теми, кто его понимал. Обладал величайшей эрудицией. Его интересовало все! Прочитывал в день два десятка газет, причём, спроси его о чём-то, и он мог без труда сослаться на тот или иной материал двухлетней давности — цитировал его чуть ли не с точностью до знаков препинания.
Помню, в то время, когда я работал администратором сборной СССР, а Лобановский — главным тренером, к нам на базу в Новогорск приезжали артисты, ударники коммунистического труда… Как-то раз лекцию футболистам читали даже… ученые-ракетостроители. Тема была что-то вроде — «Многоступенчатые ракеты — крупнейшее открытие советской космонавтики 1970-х годов».
Во время лекции я несколько раз невзначай замечал странную ухмылку на лице Лобановского. А по окончании этого «симпозиума» кто-то из учёных-новаторов не выдержал и спросил: Валерий Васильевич, мол, вы хотели что-то уточнить? На что тот ответил: «Извините мою нескромность. Виновата моя плохая привычка все запоминать. Помнится, в молодости довелось листать подшивку „Известий“, и я ознакомился со статьей перспективного учёного Циолковского за ноябрь 1904 года, точную дату подзабыл. Так вот, там предлагаются те же идеи взаимодействия многоступенчатых ракет, что и у вас».
В общем, одной этой фразой Васильич этих академиков просто убил.
— В другой раз, — продолжает Александр Чубаров, — на встрече в правительстве с Лобановским познакомился один из первых людей государства, член политбюро Егор Лигачёв. На общение им было отведено 18 минут, а они проговорили два с половиной часа, не могли разойтись. Лигачёв говорил позже своему помощнику: «Да это глыба ума! Лобановский владеет огромным багажом информации во всех сферах деятельности- экономике, политике… Кроме того, имеет свою собственную точку зрения».
А тогда, повернувшись к Валерию Васильевичу, заявил: «Что, вы до сих пор тренируете? Бросайте! Нам с Михаилом Сергеевичем Горбачёвым нужен советник по спорту, который бы учитывал при этом и другие направления в жизни страны. Только вы можете справиться с такой задачей! Что, вы не хотите? Чемпионат Европы, говорите? Но мы вас всё равно рано или поздно заберём!»
— С Валерием Васильевичем вы затрагивали когда-нибудь тему смерти?
— Нет, таких разговоров не было. Если у кого-то случалась беда, он надолго затихал, внешне не выражая никаких эмоций. Как будто пропускал через себя все эти переживания. А если кому-то из футболистов или просто знакомых требовалась помощь, тут же хлопотал об этом. О себе гораздо меньше заботился…
— На ваш взгляд, такой гений, как Лобановский, успел оставить футбольное завещание?
— (После паузы). Он оставил то, что, может быть, не смогли оставить многие зарубежные тренеры, имевшие даже больше международных титулов. Мы с коллегами недавно подсчитали, что 37 человек, в былые годы игравших у Лобановского, по окончании карьеры стали тренерами. И хотя в чемпионате Союза всегда хватало харизматичных наставников — взять тех же Бескова, Зонина и других, — ни один не мог похвастаться таким количеством учеников.
Несмотря на распространенное в советское время мнение, что тренировочный процесс в киевском «Динамо» — это гонки на выживание, работа на износ, заметьте, никто из воспитанников после этого не возненавидел футбол. Скорее наоборот… В том-то и заключалось величие Лобановского, что футболисты для него не были толпой игроков, которая должна пройти естественный отбор. К каждому он находил свой подход. Воспитание целого ряда талантливых учеников — это и есть завещание Лобановского.