Смерть на взлёте

11 августа 1979 года в небе над украинским городом Днепродзержинском столкнулись два самолёта. Все 178 пассажиров погибли. В том числе футбольная команда «Пахтакор» практически в полном составе…

Они летели в Минск на календарный матч с местным «Динамо». Они – это тренер Идгай Тазетдинов, 14 игроков основного состава, врач и администратор команды. Это сейчас футболисты путешествуют чартерами – в то время подобная роскошь была доступна только верхушке партийной номенклатуры. Попутчиками ташкентских спортсменов на борту 65816, выполнявшем рейс по маршруту Ташкент-Гурьев-Донецк-Минск, были, как тогда говорили, рядовые советские граждане – рабочие, пенсионеры, дети.

Другой Ту-134 на той же высоте 8400 м направлялся из Челябинска в Кишинёв. В какой-то момент траектории движения лайнеров пересеклись. Чтобы разминуться в бескрайнем небе, двум махинам не хватило полсекунды! В 13 часов 35 минут 38 секунд один самолёт зацепил крылом хвост другого – и оба рухнули в бездну…

Не выжил никто.

ЧП долго замалчивали. Но как народу объяснишь бесследное исчезновение целой футбольной команды высшей лиги? Сделать вид, что ничего чрезвычайного не произошло, на сей раз партийным вождям не удалось. Спустя неделю после трагедии в «Советском спорте» появилась-таки заметка о похоронах в Ташкенте.

А ещё через девять месяцев общественности были предъявлены и якобы главные виновники авиакатастрофы – диспетчеры Харьковского центра управления Владимир Сумской и Николай Жуковский. Обоим дали по 15 лет, и дело перекочевало в архив.

Подробности стали известны много позже. А тогда, летом 1979-го, до горбачёвской перестройки и гласности было ещё очень далеко…

На суде говорили о том, что диспетчерам не удалось развести два самолёта по разным высотам. Но, разумеется, ни полслова не было сказано о недопустимой перегруженности воздушного пространства на данном направлении. И об одном из трёх свободных коридоров, с самого утра зарезервированном для правительственного борта, – тоже. В гости к председателю президиума Верховного Совета СССР Леониду Брежневу, который отдыхал в Крыму, собирался член политбюро Константин Черненко. Вот и пришлось остальные рейсы «уплотнить»…

Всё это вкупе с неблагоприятными погодными условиями (Днепропетровскую область, по свидетельствам очевидцев, в тот роковой день накрыл густой туман) и пресловутым человеческим фактором и привело к непоправимым последствиям.

Как следует из материалов дела, 20-летний диспетчер Жуковский в критический момент элементарно растерялся. А его более опытный коллега Сумской, дав команду кишинёвской «тушке» занять высоту 9000 м, за её выполнением не проследил. Из-за «засоренности» радиоэфира часть указаний с земли до штурмана этого лайнера не дошла. А часть принял на свой счёт экипаж ИЛ-62, которому предыдущим сообщением предписывалось подняться выше и освободить эшелон для идущего 600 метрами ниже молдавского борта. В итоге оба Ту-134 остались в одном коридоре.

А спустя минуту с небольшим в центр управления поступило донесение от командира пролетавшего поблизости Ан-2: «В районе Куриловки (деревня в Днепропетровской области. – Прим. „Чемпионат.ру“.) наблюдаю падение частей самолёта. По-моему, Ту-134…»

Эти части ещё долго находили в окрестных сёлах. А ещё обрывки одежды. Личные вещи. Детские игрушки. Фрагменты тел…

О том, что произошло горе, родственникам погибших сообщили не сразу. На все вопросы они долго слышали механически-равнодушное: «Рейс задерживается». Одним из первых «простых смертных» о несчастье узнал старший тренер «Пахтакора» Олег Базилевич. Ему позвонили, чтобы уточнить, не было ли… его самого среди пассажиров рокового рейса 65816. Он мог быть там, но какая-то высшая сила будто отвела беду от Олега Петровича…

«После серии игр в июле-августе 1979 года я планировал хотя бы сутки побыть с семьёй, — вспоминал Базилевич. – Заранее взял билет в Сочи, где отдыхали мои близкие, и улетел раньше команды. В Минске рассчитывал быть в день игры дубля. На следующий день вечером меня вызвали в Сочи к телефону. Я был ошарашен… Когда жена спросила, что произошло, с трудом пробормотал: „Сегодня разбилась команда. Все погибли… Представляешь, все! Фёдоров, Ан, Аширов, Макаров, Ишбутаев…“ И заплакал…»

Хоронить «Пахтакор» вышли тысячи и тысячи ташкентцев. Люди стояли вдоль всего пути следования траурного кортежа – от аэропорта до Боткинского кладбища. Бросали цветы на дорогу, не прятали слёз…

С чемпионата СССР команда не снялась. Желающих протянуть коллективу руку помощи в скорбный для него час оказалось немало – игроки по зову сердца ехали в Узбекистан из «Спартака», «Локомотива», ЦСКА, «Черноморца», «Памира». Ехали, чтобы возродить «Пахтакор». А союзный спорткомитет издал постановление, исключающее вылет ташкентцев из класса сильнейших в течение пяти лет.

Впоследствии нашлись деятели, пытавшиеся погреть руки на «неприкосновенности» «Пахтакора». В семье не без урода. Но это уже другая история, ворошить которую сегодня нет ни малейшего желания. Бог им судья.

А на месте гибели «Пахтакора»-79, в той самой Куриловке, спустя 30 лет появился памятник. Не бездушно-помпезный, а довольно простой и оттого трогательный. Чёрная гранитная стела с выгравированными на ней 17 фамилиями, футбольный мяч и белый журавль. Как символ молодой команды, злым роком сбитой на взлёте…