22 октября 1929 года родился Лев Иванович Яшин – лучший вратарь в истории мирового футбола. Предлагаем вашему вниманию воспоминания журналиста Николая Вуколова, посвящённые великому игроку.
День Победы. Звоню из Стокгольма в Хельсинки поприветствовать в этот по-особому близкий каждому из нас день доброго товарища и коллегу — тассовца Александра Горбунова. Трубку снимает Яшин. «С победой вас, Лев Иванович», – обрадованно восклицаю я. «А кто выиграл, Коленька?» – тотчас реагирует знаменитый вратарь…
Лев Иванович Яшин
Родился 22 октября 1929 г. в Москве. Умер 20 марта 1990 г.
Вратарь. Заслуженный мастер спорта. Лучший вратарь XX века по версии ФИФА.
Карьера игрока: «Динамо» Москва (1949–1971). Провел в «Динамо» 326 матчей. В сборной СССР в период с 1954 по 1967 г. провел 74 матча.
Достижения: обладатель «Золотого мяча» – приза лучшему футболисту Европы (1963); вратарь года в СССР (1960,1963, 1966); чемпион Олимпийских игр (1956); чемпион Европы (1960); вице-чемпион Европы (1964); чемпион СССР (1954, 1955, 1957, 1959, 1963); серебряный призер чемпионата СССР (1956, 1958, 1962, 1967, 1970); бронзовый призер чемпионата СССР (1960); обладатель Кубка СССР (1953, 1967, 1970).
Кроме того, стал обладателем Кубка СССР по хоккею с шайбой (1953) и бронзовым призером чемпионата СССР по хоккею с шайбой.
Именем Л. И. Яшина назван символический клуб, в который вошли вратари, сохранившие ворота «сухими» в 100 и более матчах. Показатель Яшина — 207 матчей без голов.
Награды и звания: Герой Социалистического Труда (1990), орден Ленина (1967, 1990), орден Трудового Красного Знамени (1957, 1971), Олимпийский орден (1986), Золотой орден за заслуги, ФИФА (1988).
Помню, мне стало неловко. Как если бы я взял, да невпопад пошутил. Как-то не пришло в голову, что Яшин может воспринять слово «победа» буквально, в близком ему футбольном смысле. «Да нет, Лев Иванович, – смущённо пробормотал я. – День Победы сегодня...». «А ведь и правда, – по-детски вроде как удивился на том конце провода Яшин. – И вас тогда с победой. Хороший это праздник».
Короткий этот диалог я нет-нет, да вспоминаю: мягкие интонации яшинского голоса, в котором даже на расстоянии слышалась улыбка, его приветливый тон. А больше всего я оценил, как он почувствовал мою неловкость и тотчас же легко и свободно, как он выбрасывал мяч своей мощной рукой далеко в поле, сбросил эту неловкость, этот случайный груз с моей души.
В Хельсинки знаменитый вратарь находился по приглашению финнов, которые приняли его в своей столице для изготовления протеза после того, как у Льва Ивановича отняли ногу. Пригласили полностью за свой счёт, из уважения. А Горбунов, уже в те годы известный в футбольных кругах обозреватель, забрал Яшина из финской больницы к себе домой. И три недели проводил вечера в беседах с легендой мирового футбола. Можно только представить себе, что это были за беседы двух людей, отлично понимавших, несмотря на разницу в возрасте, друг друга! Впрочем, Саша, насколько я знаю, намерен воспроизвести их на бумаге, и пусть его перо будет лёгким и остроумным, каким был и Лев Иванович.
А он действительно таким быть. Когда финны, вспоминал как-то в разговоре со мной Горбунов, в больнице сняли с ноги Яшина наш кургузый отечественный протез, чтобы сделать мерку с культи, Яшин вдруг назвал его «кадушкой». «Я, честно говоря, и не вспомнил сразу, как будет на финском это такое русское, да и не часто употребляемое слово», – признался Саша. «А почему кадушка?» – заинтересовались финны. «А потому что в нём огурцы можно солить», – резонно разъяснил Лев Иванович, вызвав всеобщий смех…
Но мог быть Яшин и иным – жёстким, колючим. Впервые я в этом убедился во время матча на стадионе «Динамо» где-то в середине 1950-х. На футбол меня, совсем тогда сопливого пацана, взял отец. Играли «Динамо» и ЦДКА. И был это матч важный, даже, быть может, финал Кубка СССР. В нападении армейцев очень напористым был их правый край. Армейская «семёрка» то и дело врывался на большой скорости в штрафную динамовцев и доставлял немало хлопот стоявшему в динамовских воротах верзиле во всём чёрном, включая и кепочку. Наконец, верзиле эта настырность надоела, и в один из моментов он поддал наскочившему на него армейцу, который тут же повалился на траву, картинно схватившись за живот.
Трибуны засвистали, заулюлюкали, рассыпались сочными и звонкими русскими идиомами, и тогда-то впервые я услышал эту короткую фамилию – Яшин. Мне было, конечно, по-детски жалко армейца. И поэтому я воспринял своим ребячьим сердцем как справедливую кару удаление верзилы с поля. Это было моё первое, самое первое видение знаменитого Лёвы, как его называли любя, а порой и негодуя трибуны.
Видение второе. В Риме сборная СССР играет против сборной Италии. В ворота советской команды назначен пенальти. Бьёт знаменитый Маццола. Яшин намертво накрывает этот мяч, уверенно пущенный итальянской суперзвездой. Результат встречи – 1:1.
Видение третье. Яшин с футбольной золочёной статуэткой над головой. 1963 год. «Лужники». Впервые приз лучшего футболиста Европы «Золотой мяч» получает голкипер. Советский голкипер.
Видение четвёртое. Четвертьфинальная игра со сборной ФРГ на английском мировом первенстве 1966 года. Я смотрел матч по телевизору вместе со своими однополчанами, когда проходил срочную службу на территории не существующей уже ГДР.
День Победы. Звоню из Стокгольма в Хельсинки поприветствовать в этот по особому близкий каждому из нас день доброго товарища и коллегу — тассовца Александра Горбунова.Трубку снимает Яшин. «С победой Вас, Лев Иванович», – обрадованно восклицаю я. «А кто выиграл, Коленька?», – тотчас «реагирует» знаменитый вратарь.
И помню, что мои товарищи с Урала, Брянщины, Запорожья, с Иссык-Куля веселым рёвом восхищения встречали игру Яшина, без которого немцы накидали бы в наши ворота куда больше мячей.
Видение пятое. Лев Иванович уступает место в воротах Владимиру Пильгую. 1972 год. Великая страна прощается с великим футболистом, проводить которого из большого футбола съехались многие мировые футбольные знаменитости. Идея того матча и её реализация от начала до конца принадлежали знаменитому футбольному обозревателю Борису Федосову, который в своё время даже играл за дубль московского «Торпедо».
Видение шестое. Председатель Совета национальностей Верховного совета СССР Рафик Нишанович Нишанов, которого ещё называли «личный Рафик» Горбачёва, вручает Яшину у него на квартире Орден Ленина и «Золотую звезду» Героя Социалистического труда. 1990 год.
Помню, на телеэкране бросилась в глаза худоба Яшина, заострённость плечей под рубашкой. Я позвонил Горбунову. «А ты что, не в курсе? У него же рак», – мрачно бросил в трубку приятель. В душе моей разлилась горечь. Я вдруг почувствовал, как заканчивается эпоха. Я вспомнил, как «полоскали» Яшина и журналисты, и публика после неудачного выступления сборной Союза в 1962-м в Чили. Когда в игре с Колумбией наши уверенно вели 4:0, а матч, уже выигранный по сути, завершился вничью – 4:4. Та игра психологически дорого обошлась сборной СССР и её вратарю…
В те годы прямых репортажей из такой дали заморской, как Чили, не велось. И болельщики полагались на статьи журналистов. А журналисты расстарались. Похоже, они задались тогда целью изничтожить вратаря, как будто хотели за что-то отомстить. Ну а болельщики… Болеющая публика всегда рада ниспровержению кумиров, ею же самой возведённых на высокие пьедесталы. И в этом есть, быть может, один из самых больших парадоксов футбола. И самая, быть может, его привлекательная черта. «Нигде не сотвори себе кумира», – правильный по сути своей, этот постулат мало где столь ярко проявляется, как в спорте в незамысловатой формуле: «С поля, „на мыло“. Жестоко всё это. Но жизнь и вообще-то штука жестокая.
Мне думается, Лев Иванович, прозорливо-мудрый, отлично разбирался, кто есть кто в этом мире. И он, безусловно, воздавал
должное и хулителям, и хвалителям, и знал себе цену. Как знал ему цену и отдавал должное весь футбольный мир.
Но Яшин тогда, после той травли, выстоял. И поехал в Англию. И всем показал, что такое вратарь в футболе. И все свистуны, все „загонщики“, трубившие в позорные свои „рожки“, приутихли. А многие, как ни в чём не бывало, переставили, как на патефоне, пластинку другой стороной и запели хвалебную оду Яшину.
Мне думается, Лев Иванович, прозорливо-мудрый, отлично разбирался, кто есть кто в этом мире. И он, безусловно, воздавал должное и хулителям, и хвалителям, и знал себе цену. Как знал ему цену и отдавал должное весь футбольный мир. Я смотрел по шведскому телевидению документальный фильм о знаменитом шведском голкипере К. Свенссоне. Прошли кадры с мирового первенства 1958 года в Швеции. И это было очередное моё видение Яшина. И вдруг я подумал: а ведь то был первый чемпионат мира для сборной СССР, то был дебют нашего футбола на первенствах мира.
И, как правильно было замечено в этом фильме, тот 1958 год был поворотным годом в развитии всего мирового футбола, его эпохальной вехой. Непревзойдённые бразильцы, в рядах которых именно в Швеции дебютировал Король Футбола Пеле, перевернули тогда все представления о великой игре, поразив мир тактическим построением 4-2-4 и произведя революцию в футбольном деле. Сопоставимую, скажем, с открытием человеком полупроводников.
Посмотрев фильм, я в свою очередь подумал, что тогдашняя сборная СССР была отличной командой, в которой играло немало знаменитостей мирового уровня. А самым-то знаменитым был всё же Яшин. Я побежал в Шведскую королевскую библиотеку и засел в зале для просмотра микрофильмов. И просмотрел ведущие шведские газеты за июнь-июль 1958 года. И неожиданно для себя изумился: шведские журналисты с начала чемпионата все как один предсказывали, что в его финале встретятся сборные Бразилии и СССР! Вот такой авторитет был тогда у советского футбола! И это всего каких-то 13 лет спустя после опустошительной войны, обескровившей страну.