— Если сравнить программы, с которыми шли кандидаты, что бы вы выделили у каждого?
— Они все были чётко продуманы. У каждого своя изюминка – у Аминова футбольные центры, у Кузьмина массовый футбол, у Фурсенко максимальные цели для сборной и реорганизация управления РФС.
— Считаете победу Фурсенко закономерной?
Мне только жаль, что снял свою кандидатуру Кузьмин – у него была дельная программа, там были идеи, касающиеся работы с регионами, массового футбола. Допускаю, что если бы он не выключился из борьбы, мы могли бы стать свидетелями проведения второго тура выборов.
— У него была интересная программа, неудивительно, что его поддержали. Он ведь не новый в футболе человек, работал в «Зените», знает ситуацию изнутри. Мне только жаль, что снял свою кандидатуру Кузьмин – у него была дельная программа, там были идеи, касающиеся работы с регионами, массового футбола. Допускаю, что если бы он не выключился из борьбы, мы могли бы стать свидетелями проведения второго тура выборов.
— Фурсенко шёл на выборы с идеей победы на чемпионате мира 2018 года. ФИФА не обидится на такие громкие заявления?
— Таких заявлений по всему миру делается немало – так что им всё равно.
— А с вашей точки зрения – стоит ли ставить такие трудновыполнимые цели?
— Может, это и правильно. Надо ведь к чему-то стремиться. А за время, которое пройдёт до 2018 года, можно многое изменить в нашем футболе. Но для того, чтобы оценить реальность выполнения плана Фурсенко, нужно знать, какие шаги предполагается предпринимать для решения этой задачи. Пока же нам такая программа действий не представлена.
— Но ведь по уровню футболистов сборная ещё явно не созрела до выигрыша чемпионата мира. Думаете, что-то изменится в ближайшие восемь лет.
— Сложно оценивать. Нужно присмотреться к 15–16-летним мальчишкам, к самым младшим нашим сборным. Есть ли там потенциал, чтобы ставить такие большие задачи? Вот на основе чего надо делать прогноз. Для того чтобы стать чемпионом мира, нужно, чтобы были объективные для этого предпосылки. Главное – наличие выдающихся футболистов, способных решить эту задачу. Если у нас действительно есть ребята, способные через 8 лет стать лучшими в мире, значит, надо по этому направлению работать – следить за их прогрессом, возможно, отправлять в ведущие футбольные школы.
— 2022 год был бы более реален? Ведь он тоже значится в заявке на проведение чемпионата мира в России.
— Если нам и дадут провести чемпионат мира, то это будет в 2018 году. Потому что в 2022 году турнир будет уже не в Европе, а на другом континенте. Конечно, успех на чемпионате мира не сильно зависит от места проведения, но всё же дома всегда немного легче. Так что параллельно будут решаться две задачи.
— Насколько реально, что будет выполнена хотя бы одна из них – мы получим чемпионат мира?
— Реально всё (смеётся). Пока шансов мало. Есть объективные фавориты, которые уже целый год работают по этому направлению, мы же только разворачиваемся.
Если нам и дадут провести чемпионат мира, то это будет в 2018 году. Потому что в 2022 году турнир будет уже не в Европе, а на другом континенте. Конечно, успех на чемпионате мира не сильно зависит от места проведения, но всё же дома всегда немного легче.
— Решение будет приниматься в конце этого года, так что и времени развернуться у нас немного.
— Да, мало. Всё будет зависеть от интенсивности работы. Ну и оттого, что мы покажем комиссии. Если просто картинки, то мы ничего не добьёмся. Если котлован, проект, план финансирования, инфраструктуру – это уже другое дело, наши шансы возрастут.
— Вам не кажется, что легче было бы получить чемпионат Европы?
— Сейчас будет турнир в Польше и Украине. Вокруг него уже столько проблем было. Пройдёт он удачно – наши шансы получить крупный турнир возрастут. А если организация будет слабой – мы практически всех шансов лишимся, потому что после негативного опыта ставка была бы сделана на проверенные страны. Так что, пожалуй, выбор чемпионата мира 2018 года оправдан – его хозяин ведь определится раньше проведения Евро в соседних странах.