Бесчастных: я потерял в Испании лучшие годы жизни

К своим 36 годам Владимир Бесчастных многое в жизни успел: четырежды выиграл чемпионат страны; побывал на первенствах мира (два раза) и Европы; отведал легионерского хлебушка в Германии, Испании, Турции и Казахстане; наконец, наколотил почти полторы сотни мячей в зачёт клуба прославленного бомбардира Григория Федотова.

Как футболист он состоялся. Теперь надеется проявить себя и на более «взрослой» стезе – тренерской. Здесь свободных мест меньше, и конкуренция – гораздо жёстче. Тут всё сложнее, чем на зелёном поле: одного голевого чутья мало. Но тем, наверное, и интереснее.

ФУТБОЛ, ХОККЕЙ…

— Как поживаете, Володя, чем занимаетесь?
— По большому счёту, ничем. Далеко от футбола не отхожу, но хотелось бы быть к нему ближе. Ищу работу. Тренерскую. А так гоняю мяч со знакомыми. В хоккей играю – за любительскую команду «Еврохим».

— Ваше состояние можно назвать активным творческим поиском?
— Можно. Хотя объявлений в газету «Из рук в руки» я не даю (усмехается). Желание работать тренером у меня как было, так и есть. Лицензия на руках. Осталось дождаться соответствующего предложения.

— Менеджер, агент, судья – эти профессии вам неинтересны?
— Нет. Хочу работать в той сфере, в которой считаю себя специалистом.

— Вы и Высшую школу тренеров оканчивали?
— Да, год назад. Получил категорию «Б». В принципе, её можно и повысить, это не проблема. Проблема – найти применение этой лицензии.

— Среди однокурсников в ВШТ много известных людей было?
— Порядочно. Володя Маминов, Радимов, Булатов, Сирхаев, Пятницкий. Димка Парфёнов начинал учиться, а потом решил ещё поиграть. Хорошая группа подобралась, представительная.

— Много нового в процессе обучения узнали?
— Учиться всегда надо. Это дисциплинирует. В ВШТ не переучивают людей, а предлагают на выбор те или иные варианты, чтобы ты потом сам мог определиться, как дальше работать.

ВТОРОЙ ГОД БЕЗРАБОТНЫЙ

— Некоторые ваши коллеги после завершения карьеры ушли в бизнес. Не ваш вариант?
— Точно не мой. Я не бизнесмен. Думаю, у этих людей, о которых вы говорите, и раньше были какие-то предпринимательские намётки. После окончания карьеры они просто стали уделять коммерции больше внимания, а не резко изменили образ жизни.

— Вы себя в этой ипостаси даже не пробовали?
— Пробовал. Неудачно. Больше не хочу.

— Насколько сложно сегодня молодому тренеру в России попасть, скажем так, в струю?
— Очень тяжело. Оттого я и безработный уже, считайте, два года.

— Одни и те же специалисты по кругу ходят?
— И это тоже. Наверное, у них есть какие-то выходы на «нужных» людей. У меня их нет – я ведь только недавно закончил играть в футбол. Мне вообще весь этот процесс поиска команды представляется одной сплошной загадкой. Я вот, честно, не знаю, как это делается.

— Может быть, есть смысл начать с самого низа – взять детскую команду и расти вместе с ней?
— Сначала я всё-таки склонялся к работе с командой мастеров. Но теперь и такого варианта не исключаю. Не век же без дела сидеть.

— Не находите работу с детьми зазорной для себя?
— Ни в коем случае. На самом деле, с малышнёй, как мне кажется, заниматься даже сложнее, чем с профессионалами. Их нужно абсолютно всему учить, фактически с нуля. Это трудно, но интересно. Желательно только, чтобы условия для работы были нормальные.

Бесчастных

ЗАЧЕМ УБИВАТЬ В СЕБЕ ФУТБОЛИСТА?

— Бытует стереотип: прежде чем стать тренером, нужно убить в себе футболиста. Согласитесь с этим утверждением?
— Не соглашусь. По-моему, так говорят люди, которые сами никогда в футбол не играли.

— А Андрей Тихонов, например, с этим тезисом согласился.
— Ну, не знаю. Так или иначе, он же будет использовать в тренерской практике свой опыт игрока, ориентироваться на методы специалистов, под началом которых выступал. По крайней мере – поначалу. Со временем, возможно, ты посмотришь на этот процесс другими глазами, «тренерскими». Но поначалу всё равно будешь опираться на собственный багаж знаний. Будучи игроком, ты примерно представляешь, что может твориться в голове у подопечного в той или иной ситуации. Зачем же тогда убивать в себе футболиста?

— И что же, у вас никогда не возникает желания выскочить на поле и забить пару-тройку мячей?
— Такое желание у меня возникало, когда я играл в футбол. Правда, не всегда оно совпадало с возможностями или тренерскими планами. Теперь такого нет. Сегодня, смотря матч со стороны, чаще ловлю себя на мысли, что в этом эпизоде нужно было так сыграть, а в этом – этак.

— Вот! Разве это не тренерский взгляд на игру?
— Скорее футбольный. Любой профессионал разбирается в тонкостях игры лучше любого любителя.

УНИКУМ ХЛЕСТОВ

— Знаю, что в прошлом году вы выступали в любительской лиге за команду под грозным названием «Интер». За деньги играли или ради удовольствия?
— За деньги. Но и моральное удовлетворение присутствовало. Наша с Хлестовым команда постоянно боролась за первые места, регулярно выигрывала. Можно сказать, совмещал приятное с полезным (улыбается).

— Теперь это в прошлом?
— Да, я закончил.

— А Хлестов?
— Димка продолжает. Он вообще какой-то уникальный человек. И восемь на восемь играет, и за ветеранов, и на КФК. Дай бог ему здоровья.

— Не наигрался?
— Что значит – не наигрался? Образ жизни такой. Когда с семи лет серьёзно занимаешься футболом, как от него можно отказаться? Возможно, если бы у Димы было другое доходное дело, он бы играл исключительно в своё удовольствие, на досуге. Но пока это его основная работа. Надо же как-то семью кормить.

Бесчастных

— Дай вам сегодня месяц-другой на подготовку, смогли бы ещё на профессиональном уровне показать класс?
— Конечно, я могу вам сказать, что запросто сыграю, но зачем? Не хочу быть голословным. Я же не знаю, как отреагирует на прежние нагрузки организм. Могу об этом только догадываться.

ОТ ВЕЛИКОГО ДО МАЛОГО

— После Астаны вы, помнится, сначала завершили карьеру игрока, потом неожиданно решили её возобновить. Почему вариант с «Нижним Новгородом» заглох ещё на стадии переговоров?
— Этот клуб непонятно себя повёл. Мы даже по условиям контракта с ним договорились, а потом выяснилось, что меня приглашают только на просмотр. Я сразу подумал: что-то здесь нечисто. Какой может быть просмотр, если до этого я играл в Казахстане и не имел большого перерыва в выступлениях? Чего на меня смотреть?

— Это бывший одноклубник Цымбаларь вас просматривать хотел?
— Нет-нет, Илью и самого потом оттуда убрали. Кто-то другой, кто – не знаю. В общем, подумал я и отказался.

— Других предложений не поступало?
— Нет.

— Вашим последним серьёзным клубом стало «Динамо». Потом были исключительно «маленькие» команды – «Орёл», «Химки», «Истра», «Тверь». Нет ощущения, что после 30 лет карьера пошла куда-то не туда?
— Вы знаете, тут дело-то не в годах. Просто после «Спартака» и четырёх золотых медалей любой переход – это, по сути дела, понижение. С «Динамо», к примеру, я боролся за выживание в высшей лиге. Хотя с приходом Романцева ситуация потихоньку выправилась, игра стала просматриваться. Я связывал с этой командой большие надежды, видел у неё перспективы. Но потом всё опять пошло не так…

— Почему?
— Не знаю. Возраст точно не при чём. Если бы я до 30 лет играл в «Химках», а потом перешёл в «Спартак», это был бы подъём в карьере. Как у Диканя сейчас. Человек в 33 года на повышение рванул. У меня получилось наоборот. Бывает и так.

Бесчастных

КОГДА ФИНАНСЫ ПОЮТ РОМАНСЫ

— От Казахстана у вас, вероятно, не лучшие воспоминания остались?
— Да нет, нормальные. Неприятна была денежная волокита. Но от этого страдал не только я. С местными ребятами клуб тоже рассчитался далеко не полностью. Команда оказалась никому не нужной, и чемпионат мы доигрывали на голом энтузиазме.

— Хоть что-то вам заплатили?
— То, что суд присудил, выплатили, пускай и с существенной задержкой. Это мне ещё повезло. Клуб-то потом обанкротился.

— У вас и в Турции подобные проблемы возникали?
— То же самое. В итоге долг передо мной «Фенербахче» вычел из моей трансферной стоимости. Иначе говоря, «Кубани» я достался дешевле, чем мог бы.

— «Расинг» платил исправно?
— Испанцы – да, как и немцы.

— В Испании вы столкнулись с другой неприятностью – дефицитом игрового времени?
— Точно. Русские подпадали в чемпионате Испании под лимит на легионеров, которых можно было одновременно выпускать на поле только троих. А тренеры, которые приходили в «Расинг», приводили с собой своих иностранцев. А нас, соответственно, задвигали в запас. Когда дела у команды складывались совсем скверно, место для меня в составе высвобождалось. Но такая проблема существовала, вы правы.

— А в целом какие остались воспоминания о пиренейском периоде жизни?
— Чего там говорить: свои лучшие годы провёл в команде, которая ни на что не претендовала…

— Осталось чувство неудовлетворённости?
— Ощущение потерянных лет – так будет правильнее сказать.

Продолжение следует.