— Как у вас дела, Александр Николаевич? Давно о вас болельщики ничего не слышали.
— Без работы я уже год нахожусь, с тех пор как покинул петербургское «Динамо». Но я никогда не оставлял надежды вернуться в элиту, в Премьер-Лигу. Когда я был в так называемой тренерской обойме, постоянно возникали какие-то предложения.
После работы в «Факеле» много стали писать, что я исключительно «тренер-спасатель», способный дать результат только на короткой дистанции, но не построить команду. Меня это очень раздражало.
Но после работы в «Факеле» много стали писать, что я исключительно «тренер-спасатель», способный дать результат только на короткой дистанции, но не построить команду. Меня это очень раздражало. Я ведь работал по пять лет с «Океаном» из Находки, с самарскими «Крыльями». Сейчас, может быть, я бы на эти разговоры не обращал внимания, ведь главное – быть востребованным. Но тогда по-другому к некоторым вещам относился. И я решил не просто вернуться в высший дивизион, а сделать это, пройдя путь с самых низов, со второго дивизиона. Принял предложение оренбургского «Газовика-Газпрома», руководители которого ставили такую же амбициозную задачу. Кстати, при встрече один авторитетный человек мне сказал: «Вряд ли у тебя получится эту задачу решить, так как „Газпром“ вкладывает деньги только в один клуб – „Зенит“. Но я все равно верил, что решу задачу. Составил тогда программу развития на четыре года…
— Почему же не получилось сказку сделать былью?
— Три раза мы занимали второе место и дважды получали право выступать в первом дивизионе. Но руководители от него отказывались. Почему? Были проблемы с деньгами. Главной задачей на тот момент было сохранить команду на плаву. Такая постановка вопроса меня не устроила, и я вынужден был уйти. А команда у меня была играющая, талантливая. Двадцать пять человек из неё сейчас выступают в первой лиге, в том числе пять центральных защитников: Мирошниченко — капитан в „Химках“, Зимулька играет в „Енисее“, Осипов – в „Жемчужине“, Рыков – в „КАМАЗе“, Калешин – в „Черноморце“.
— В „Динамо“ ваша командировка получилась совсем короткой. Почему?
— Там не так просто было работать. Игроков я мог взять только тех, которых мне предлагал директор клуба – бывший агент. Мне на стол положили список из семидесяти питерских футболистов. Директор прямо говорил: „Я понимаю, что они тебе не подойдут, но, может быть, своим опытным взглядом ты в ком-то что-то увидишь“. Но разглядеть в этой горе руды кусок золота было почти нереально. Несмотря на все препятствия, команда постепенно создавалась, мы проводили неплохие матчи на сборах. Короче говоря, всё шло неплохо, пока руководство было в Питере, а мы сидели на сборах за границей. Как только мы воссоединились, боссы начали вмешиваться в мою работу. А за неделю до старта чемпионата мне привезли четырёх новых футболистов, и всех под основной состав! В конце концов моё терпение
Отношение в Питере к „Динамо“ никакое, и у клуба ничего нет. Что команда есть, что ее нет.
лопнуло и я прямо сказал: „Руководите сами командой, вы ведь знаете, кого ставить в состав, а кого нет, по какой схеме играть. Не понимаю, зачем вам вообще тренер!“ О чём вообще можно говорить, если мне даже не давали взять помощника.
— Почувствовали на собственной шкуре, что в Санкт-Петербурге есть только одна команда – „Зенит“?
— Отношение в Питере к „Динамо“ никакое, и у клуба ничего нет. Что команда есть, что её нет. Хорошо, что был Леонид Цапу – президент „Динамо“, владелец крупного строительного холдинга. Он любит футбол. Какие-то деньги на команду давал и город. Но этого было недостаточно, чтобы быть в восьмёрке-десятке. Мы всё равно ставили максимальные задачи, точнее, я сам ставил. Потому что какую задачу поставишь, так к ней и будут относиться футболисты. Жалею, что мне не удалось довести дело до конца. Если бы мне не мешали, уверен, „Динамо“ в том сезоне не вылетело бы.
— Сейчас вы востребованы на тренерском рынке или о вас уже подзабыли?
— Пауза в работе затянулась. Но в межсезонье у меня было предложение в начале года поработать во втором дивизионе. Но я не спешил с ответом, надеялся, что позовут из первого дивизиона… Хочу сказать спасибо нашему „Объединению“, которое всегда помогало мне чем могло.
— Заканчивать не собираетесь?
— Рано ещё. Я не чувствую своего возраста (Александру Аверьянову 62 года. — Прим. ред.). Я всегда в движении, готов, могу и хочу работать.
— А как вы относитесь к идее перейти на преподавательскую работу? Сейчас у нас есть определённый кадровый голод в этом направлении.
— У меня огромный опыт, есть материал, пошагово расписывающий каждый день моей многолетней работы, который, правда, надо систематизировать. Посмотрим, как всё будет в итоге. Я ни от чего не зарекаюсь.
— Можете назвать ваш самый яркий этап в карьере? Находка, Самара, Элиста, Владикавказ…
— Надеюсь, что он будет ещё впереди и в Премьер-Лиге. Честно говоря, думал, что после ухода Тарханова в Самаре будут рассматривать и мою кандидатуру. Я надеялся на это. Если посмотреть результаты выступления „Крыльев“, то у меня они одни из лучших по соотношению „цена-качество“ в истории клуба.
Но, если помните, начинал я свою тренерскую деятельность в Узбекистане с команды КФК, в которой был играющим тренером. Там я проработал пять лет и прошёл весь путь, начиная с самых низов. Я не белоручка и никогда не чурался никакой работы. Работа на периферии помогла мне в плане приобретения опыта.
— Но нынешнему поколению болельщиков вы памятны прежде всего по работе с „Крыльями“.
— Кстати, в Самару я попал не после Находки, а после Анапы, где тренировал местную команду. Ох, интересное было время! Говоря о „Крыльях“, команда и клуб были в завале, когда я туда пришёл. Клуб тогда принадлежал заводу, находящемуся на грани банкротства. Его директор Тюхтин попросил Францкевича Михаила Ивановича, главу „Авиабанка“, помочь команде, проплатить зарплату за один квартал. И тот согласился и в итоге помогал нам целый год. Он был влюблён в „Крылья“. Мы с ним до сих пор дружим…
Несмотря на то что в следующем сезоне мы чуть не вылетели, мне дали работать. В нынешнее время никто такой роскоши тренеру не даст. Тарханов в том году совершил подвиг, команда была в развале, а он её спас. Но сегодня он чуть-чуть оступился — и всё, его попросили на выход! Ну дайте же человеку поработать, ещё два круга впереди. Он знает что делает!
— Как вы считаете, вы реализовали себя как тренер?
— Скорее всего нет. Процентов на
Я не чувствую своего возраста. Я всегда в движении, готов, могу и хочу работать.
70 только реализовал.
— Жалеете о чём-то?
— Всё время хотел пробиться в Москву. Здесь легче работать: условия, деньги. А что самое главное для достижения результата? Состав. Кто бы сейчас не пришёл в топ-клуб, у него будет результат. В этой команде есть материал, есть с кем работать, над чем думать, размышлять. Мастера могут осуществить твои задумки, свои задумки. Ты сам у них параллельно учишься. А когда у тебя ограниченные возможности в выборе состава, ты ограничен как тренер.
— Сейчас тренеру сложнее работать, чем раньше?
— Всё зависит от человека, от его желания совершенствоваться, искать новое. Но в то же время произошёл другой крен: в футбол пришло много дилетантов… Им нужен сиюминутный результат, и они не дают возможности тренеру нормально, плодотворно работать.
— А как вы относитесь к тренерам-иностранцам в нашем футболе?
— С одной стороны, я как патриот страны, патриот отечественного тренерского цеха — против иностранцев. Наши специалисты ничем не хуже. У нас хорошая тренерская школа: учебная, методическая части. Хорошо работала и ВШТ, правда, когда надо было учиться два года, а не два семестра. Но с другой стороны, некоторые иностранцы принесли в наш футбол и много хорошего.