Он прекрасный вратарь и замечательный человек – поэтому и не оставался без работы в российском футболе. Но 24 апреля случилась беда: рядовой стык с нападающим «Терека» Зауром Садаевым отправил сербского голкипера в госпиталь, где удалили почку. Футбольный мир охнул, узнав.
Деян не разучился улыбаться и надеется вернуться в ворота «Ростова». Даже несчастье – возможность посмотреть мир и познакомиться с новыми людьми. Съездил в Германию, подружился с актёром Евгением Мироновым. Выяснил, как играл с отказавшими почками Иван Класнич. В Москве встретился и поговорил с Валерием Минько. Заказал себе карбоновый жилет.
Жизнь продолжается.
***
— Как идёт восстановление, Деян?
– Всё по плану. В середине июля вернулся из Германии, где проходил курс реабилитации.
Самое трудное в моей ситуации – психология. Борьба с самим собой. Стараюсь себя не накручивать. Едва оклемался от наркоза, сразу начал гнать дурные мысли. Говорил себе – не надо отчаиваться. Есть люди, у которых проблемы со здоровьем намного серьёзнее, чем у меня.
С этого момента на базе «Ростова» тренируюсь по индивидуальной программе. Всё под наблюдением врачей. Какие-то анализы сдаю раз в неделю, какие-то – раз в месяц. До нагрузки, после – и доктора смотрят, как реагирует организм.
— От их постоянного внимания, наверное, устаёте больше, чем от тренировок?
– Есть такое. Но что делать? Надо потерпеть. Надеюсь, дальше будет легче. Честно говоря, за это время в Германии узнал столько новых слов и медицинских терминов, что до сих пор перевариваю. От обилия информации голова кругом.
— За эти три с лишним месяца – самый тяжёлый день?
– Выделить какой-то один не получится. Да, в момент удара или после операции была сильная боль, но назвать нестерпимой её не могу. Самое трудное в моей ситуации – психология. Борьба с самим собой. Стараюсь себя не накручивать. Едва оклемался от наркоза, сразу начал гнать дурные мысли. Говорил себе: не надо отчаиваться. Есть люди, у которых проблемы со здоровьем намного серьёзнее, чем у меня.
— Значит, даже сейчас не познакомились со словом «депрессия»?
– Нет! Что такое депрессия? Ты проиграл или пропустил обидный гол – и вот, пожалуйста, тоже депрессия! Время от времени такое случается с каждым. Я не исключение. Но больших спадов не припомню. Да я и не позволю, чтоб они у меня были. И сегодня справляюсь. Правильно говорят: все проблемы – от головы. Если твердишь себе, что ты болен, – так и будешь лечиться, пока не помрёшь. Конечно, здоровье на первом месте, за ним необходимо следить. Но экономить себя не собираюсь. Жизнь всё равно рано или поздно заканчивается.
— Хорватский нападающий Иван Класнич, у которого отказали почки, но он смог вернуться в футбол, дал какие-то рекомендации?
– С Класничем постоянно на связи. Он посоветовал великолепного врача в Бремене. Рассказал, в каком ортопедическом центре заказать специальный карбоновый жилет, который будет полностью закрывать здоровую почку. И Ивана, и Валеру Минько я много расспрашивал на эту тему. У Класнича ведь и родители теперь живут с одной почкой. Сначала донором выступила мать, но её почку организм Ивана отторг. Тогда пересадили почку отца – и всё прошло успешно. Никто из них на здоровье не жалуется. Вообще тут всё индивидуально. Мне говорили, что только в России живёт миллион человек с единственной почкой! Но у каждого – своя история. Слава богу, у меня после операции не возникло осложнений. Поэтому верю, что всё будет хорошо.
— Просто нужно время.
– Золотые слова. Главное, не загружать голову тем, что будет через полгода, через год. Нужно шаг за шагом двигаться вперёд. А организм сам подскажет, что делать дальше.
— На Садаева зла не держите?
– Абсолютно. Просмотрев эпизод на видео, лишний раз убедился, что умысла в его действиях не было. Игровой момент. Мне просто не повезло – удар пришёлся именно в то место, где находится почка. Хотя в карьере были стыки гораздо опаснее.
— Например?
– Ещё играя за «Аланию», столкнулся с чёрным нападающим «Сатурна»… Как же его?
— Гьян?
– Точно! Уже лежал с мячом, а он подкатился и засадил в колено. Я чудом избежал серьёзной травмы.
— За Гьяном, кстати, такие фокусы водились. Вам не показалось, что ударил он нарочно?
– Трудно сказать. Но то, что ноги он и не думал убирать, – это факт. Вот и Веллитон в похожих моментах вратарей не бережёт. Даже во вратарской всегда идёт до конца. Из-за этого Габулову травму нанёс, потом Акинфеева чуть не сломал.
— Александр Филимонов рассказывал нам, что однажды в матче с «Интером» защитник Бергоми схватил его за яйца. Какие грязные приёмы использовали против вас?
– До такого, слава богу, не доходило. Но блокировки при подаче углового – обычное дело. В России несколько команд этим отличаются. Например, «Рубин». Там на угловых один игрок обязан либо блокировать голкипера на выходе, либо закрыть ему обзор. К сожалению, о том, как защитить вратарей, никто не задумывается. Судьи почему-то закрывают глаза на такие моменты. А что в итоге?
— Что?
– Посмотрите, сколько травм у вратарей за последнее время! Если в этом смысле ничего не изменится, лет через десять игроки начнут выходить в такой же амуниции, как в американском футболе.
***
— В немецком реабилитационном центре вы познакомились с Евгением Мироновым. Он лечил там колено, которое травмировал во время спектакля. Чем-то удивил?
– Я не смотрю русское кино и понятия не имел, что он знаменитый актёр. Мне уже потом рассказали. Но я бы, наверное, сам догадался. Миронов и в жизни невероятно артистичен. Это бросается в глаза. Плюс культурный, образованный – сразу стало понятно, что он не футболист (смеётся).
— Миронова даже болельщиком не назовёшь.
– Да, совершенно далёк от футбола. Так что я – один мир, он – совсем другой. Но было очень интересно. Все эти дни в Германии тепло общались. Женя оставил свои телефоны, приглашал на спектакли. Надеюсь, мы ещё встретимся.
— Вы обмолвились в интервью, что после травмы у вас было по 200–300 звонков в день. Самый неожиданный?
– Я удивился, когда в трубке услышал голос бывшего спортивного директора «Спартака» из Нальчика Александра Заруцкого. Не скажу, что мы ссорились, но отношения были довольно прохладные. И вдруг он звонит, произносит тёплые слова, желает здоровья. Этот поступок многое говорит о человеке. Спасибо Александру за поддержку.
— Поразились, когда на второй день после операции увидели в палате Юрия Красножана?
– Никак не ожидал, что он из Краснодара, где играл с «Локомотивом», специально приедет в Ростов. Я ещё в реанимации лежал. Очень приятно было его повидать. Юрий Анатольевич – прекрасный человек, я многому у него научился.
— Чему, например?
– Отношению к людям. Умению контролировать эмоции. Красножан никогда не кричит, не ругается матом. Игроки его безмерно уважают. К счастью, заканчивается эра тренеров, которые орут на футболистов и держат по нескольку дней на базе перед игрой.
— Звонили Красножану после его скандальной отставки из «Локомотива»?
– Да. В такой ситуации трудно подобрать слова. Расспрашивать про «кипеж» я, разумеется, не стал. Эти вопросы ему наверняка задали уже без меня человек триста. Поэтому сказал так: «Я знаю, какой вы тренер. И всем, уверен, всё докажете». Не сомневаюсь, что так оно и будет. «Локомотив» допустил огромную ошибку.
— Самый странный тренер в вашей жизни – француз Ролан Курбис?
– Курбис – не странный. Он особенный. Курбис относился одинаково к пацану из дубля, повару на базе, капитану команды и президенту клуба. Ко всем! Ох, с ним связано столько историй…
— Рассказывайте.
– Да вот случай – отрабатываем угловой. Футболист стоит у штанги. Вдруг к нему подбегает массажист и протягивает телефон.
Бывало, футболисты вместе с Курбисом играли в казино. На его деньги! До трёх ночи!!! Прямо накануне матча!!! А в три он поднимался со словами: «Ладно, ребята, пора спать. Всё-таки завтра игра….»
Тот как раз ждал важного SMS-сообщения. Курбис заметил это, остановил тренировку, спросил: «Всё в порядке?» Игрок прочитал SMS, кивнул – и мы продолжили занятие. Я был потрясён. Ведь есть тренеры, которые штрафуют уже за то, что увидят тебя на базе с мобильником. А тут в разгар тренировки! Курбис мог нацепить на голову оранжевый конус и в таком виде бродить вокруг поля. Мог на сборах дать футболистам денег, чтобы те сняли яхту и порыбачили. Или после победы достать на базе свои премиальные и сказать: «Разделите между всеми сотрудниками».
— Долларов по сто каждому?
– Больше! На моих глазах он кинул на стол кучу денег: «Раздайте…» Бывало, футболисты вместе с Курбисом играли в казино. На его деньги! До трёх ночи!!! Прямо накануне матча!!! А в три он поднимался со словами: «Ладно, ребята, пора спать. Всё-таки завтра игра….»
— В голове не укладывается.
– У меня тоже. Смотрел на это и думал: «Куда я попал?!» Не представляю, кто ещё из тренеров на такое способен. А взять историю с Кристианом Тудором? Это, кстати, один из лучших нападающих, которых я встречал. Очень одарённый, на поле от него никогда не знаешь, чего ожидать. На тренировках много забивал. Но в «Алании» на Тудора уже не рассчитывали. У него был лишний вес, погулять любил. К тому же, как все румыны, парень с гонором, пижонистый, выкрасился в блондина. При Курбисе поначалу он даже в заявку на матч не проходил. Но как-то выпустили его против «Москвы» – Тудор забил, и мы выиграли 1:0. Курбис объявляет в раздевалке: «На базе всех жду в понедельник. А Тудора – в среду». Потом выезд в Краснодар. Побеждаем 3:2, Тудор забивает два. Курбис говорит: «Собираемся в понедельник. Тудор – в четверг».
— Смешно.
– Это не всё. Опять дома у кого-то выигрываем, Тудор забивает. И слышит от Курбиса: «Все в понедельник, а ты приходи только на предыгровую тренировку». Румын выдал такую серию ярких матчей, что его в конце сезона купила «Москва».
— Наверное, игроки Курбиса любили.
– Ещё бы! Он умеет наладить атмосферу в команде. У Курбиса недовольных футболистов не бывает. Например, он никогда не запирал футболистов на базе. На сборах требовал, чтоб команду селили в центре города. Помню, в Дубае жили в гостинице, где десять ночных клубов. Футболисты могли его там встретить в пять утра. Но Курбис и слова не скажет. Если, конечно, на тренировке не будешь валять дурака. Можешь совмещать работу и походы по ночным клубам – ради бога. Игроков Курбис чувствовал как никто. При этом никому не позволял садиться на голову. Если на поле человек не тянет, Курбис церемониться не будет. Через пять минут отправит в раздевалку. А в следующий раз ему скажет: «Не обижайся, но я на тебя не рассчитываю. Ищи другой клуб».
— Тренер-то он хороший?
– Конечно! Если б не беда с деньгами, которая случилась у «Алании» после потери главного спонсора – «Истока», Курбис мог многого добиться с командой. Он же раньше возглавлял «Марсель», «Бордо», «Ланс» – и успешно! Курбис отлично разбирается в тактике. Я вижу, что некоторые упражнения, которые он давал нам семь лет назад, в командах делают до сих пор. Сгубили же его нефутбольные моменты.
— Да уж. В 2008-м Курбиса приговорили к тюремному сроку за махинации с налогами и трансферами игроков во французских клубах.
– Кажется, он быстро вышел на свободу. Все эти проблемы у Курбиса начались ещё во Владикавказе. Он часами говорил по телефону с юристами, адвокатами. Даже во время тренировки не расставался с трубкой.
— После его отъезда из «Алании» общались?
– Нет. Я же не знаю французский. Зато созваниваюсь с его помощником Драганом Цветковичем. Через него передаём друг другу приветы.
***
— Вы восьмой год в России. Есть что-то, к чему так и не привыкли?
– Восемь лет – слишком большой срок, привыкнуть можно к чему угодно. Но мне как иностранцу легче смотреть со стороны. Пожалуй, не привык к большим расстояниям и контрастам. От Владивостока до Калининграда сколько километров?
— Страшно представить.
– В нашей Югославии всё намного меньше – но люди в республиках разные. Национальность, вера… А у вас – тем более. Я долго играл на Кавказе, очень хорошо это почувствовал.
— «Ростов» – ваша третья команда в России. Почему уходили из «Алании» и Нальчика?
– У «Алании» возникли финансовые проблемы. Кончилось тем, что клуб признали банкротом и отправили во второй дивизион. Я вернулся в Сербию, поиграл за «Войводину», а в 2007-м пригласили в Нальчик. Там провёл три прекрасных года. Познакомился с хорошими людьми и сегодня с ними поддерживаю связь. Но появился вариант с «Ростовом» – и решил что-то поменять в судьбе. Долго в одном клубе футболист задерживаться не должен. Новый клуб – новая мотивация, новые знакомства. Чем больше команд поменяешь, тем больше впечатлений…
— Говорят, в жизни каждого человека есть упущенные предложения. Какие были у вас?
– В молодости были хорошие варианты – пока я не попал в Россию. Я играл за юношескую сборную Сербии, за молодёжную. Предложения в 1999-м шли одно за другим. Например, от «Бордо», «Брюгге». Но за меня требовали большие деньги. Не вышло. И в 2004 году я оказался в «Алании». А потом в России ввели лимит на легионеров – и это тут же отразилось на вратарях. Стало трудно находиться в команде – даже если ты играешь. И играешь неплохо. Сегодня русский и иностранный вратари одинакового уровня стоят разные деньги, и разница — будь здоров.
— Во сколько раз?
– В три.
— Есть матч, к которому больно возвращаться памятью?
– Кроме того, в котором получил травму? Был один матч. Я в Сербии играл за «Рад», и в 2002-м мы вылетели из высшей лиги. В решающем матче надо было побеждать, мы вели 2:1 – и на последней минуте пропустили. На трибунах начались беспорядки, даже до перестрелки дошло.
— Вас не коснулось?
– Обошлось…
— Игорь Акинфеев нам рассказывал, как в Порту в метре от него приземлился бильярдный шар. Вошёл в газон сантиметров на двадцать.
– Рядом со мной падали только петарды. Но это ерунда по сравнению с бильярдным шаром.
— Кстати, что тот же Акинфеев умеет такого, чего не умеете вы?
– Он раньше, чем я, созрел как вратарь. Это важно – созреть вовремя. Кто-то в 25 – хороший вратарь, а кто-то – в 30. Плюс Акинфеев великолепно играет ногами.
— Вас удивляет, что его до сих пор не купил европейский топ-клуб?
– Не особо. Там огромная конкуренция – а ЦСКА наверняка просит большую сумму. Но у Акинфеева время есть – может, ещё попадёт куда-то. Вообще не секрет, что русские футболисты крайне неохотно срываются за границу. Потому что здесь сильный чемпионат и хорошо платят. Эх, если б так было в Сербии! Тогда бы тоже никуда не поехал. Играл бы дома и радовался жизни! Другое дело, когда приглашает команда уровня «Челси», «Арсенала», «Тоттенхэма». Такими предложениями не разбрасываются. Полагаю, Жирков, Аршавин, Павлюченко отправились в Англию не за деньгами. Им просто интересно проверить себя на новом уровне. Если Акинфеева всё-таки пригласит топ-клуб из Западной Европы, вряд ли он откажется.
— Самый фантастический по задаткам вратарь, с которым близко сводила жизнь?
– Владимир Дишленкович. Когда-то в Сербии он считался очень талантливым. Но давно осел на Украине. Сначала в донецком «Металлурге», теперь – в «Металлисте». Хотя, на мой взгляд, такой голкипер заслуживает большего.
— Кто из нападающих за восемь лет доставил особенно много неприятностей в чемпионате России?
– Жо. Я играл в «Алании», в Нальчике – он забивал чуть ли не в каждом матче. С облегчением вздохнул, когда его продали в Англию.
— А у кого самый сильный удар?
– Пожалуй, у Джамбулада Базаева.
— А в «Ростове»?
– Надо подумать, я уже три с лишним месяца не тренируюсь… У Блатняка, наверное.
***
— В России много сербских футболистов. Кто из них ваш лучший друг?
– Из тех, кто здесь играет, – Миодраг Джудович. Наш Джуда уже легенда Нальчика. Хорошие отношения у меня и с Драганом Блатняком. Он, правда, хорват – но для меня это никакого значения не имеет. Мы один народ. А мой самый близкий друг – Никола Йолович. Помните такого защитника «Торпедо»?
— Помним. Торпедовские фанаты его обожали и однажды подарили бутылку водки. Йолович был настолько растроган, что сказал: «Когда-нибудь с этой бутылкой я попрошу меня похоронить…»
– Узнаю Николу. Парень он весёлый, общительный. Правда, бутылку эту никогда мне не показывал. Приеду в Белград, спрошу, сохранилась ли. Мы знакомы уже лет двадцать. Дом Николы расположен в 500 метрах от моего.
— Он ещё играет?
– Закончил года три назад. Сейчас у нас совместный бизнес. Решили сделать в Белграде небольшой спортивный центр – крытое искусственное поле, два теннисных корта, тренажёрный зал, бассейн, кафешка. Там и дети могут тренироваться, и любители. К концу года должны открыться.
— У вас изумительно красивая жена. Сколько лет вы уже вместе?
– Двенадцать. Познакомились на Новый год. В последних числах 1998-го проходил мини-футбольный турнир в её городке Инджия, что в 50 километрах от Белграда. Меня пригласили поучаствовать. А потом увидел Драгану в кафешке – и влюбился.
— Не боялись подойти к такой интересной барышне?
– Что вы! В молодости о таких вещах не задумываешься. Вот сейчас это сделать было бы намного труднее.
— У вас два сына. Но, кажется, скоро в семье ожидается пополнение?
– Да, в октябре Драгана должна родить девочку.
— Имя придумали?
– Мария.
— Вы говорите с едва заметным акцентом. Жена так же хорошо знает язык?
– Чуть хуже. У нас двое детей, она рожала дома – и в России была реже, чем я. Но всё понимает.
— Что её удивило на Кавказе?
– Сейчас спрошу… Драгана, что тебя удивило? Отвечает – горы. Эльбрус. Природа.
— Какие-то кавказские традиции вас поражали?
– Осетинская – надо высидеть за столом 49 тостов. Первый раз с этим столкнулся – был в шоке. Если не пьёшь – на тебя смотрят довольно странно. Пришлось привыкать…
— Сколько тостов выдерживали?
– Я в это время вообще не пил. Ни грамма. Больше смотрел – хоть люди обижались. Нальчик от Владикавказа недалеко, там тоже хватало традиций вроде этой. Хотя одни православные, а другие мусульмане.
— Жена футболиста Шешукова сообщила, что у мужа на тумбочке лежит Конфуций. Какая книжка лежит у вас?
– Никакая. Я книжек не читаю.
— Одному из нас так когда-то ответил Владимир Быстров. И добавил: «От них глаза болят». Почему у вас с книгами не сложилось?
– Не знаю. Я больше люблю посидеть, поговорить, кино посмотреть… А книгу возьму, увижу, что там страниц пятьсот, – так сразу и заканчиваю.
— Когда это было последний раз?
– Да вот как-то решил прочитать про Пабло Эскобара. Слыхали о таком?
— Колумбийский наркобарон. Прежде чем его застрелили, он что же – мемуары написал?
– Нет, эта книга о его жизни. О том, как основал
Осетинская традиция – надо высидеть за столом 49 тостов. Первый раз с этим столкнулся – был в шоке. Если не пьёшь – на тебя смотрят довольно странно. Пришлось привыкать…
Медельинский кокаиновый картель, какой террор в конце 80-х устроил в Колумбии, как много лет скрывался от полиции. В 1989-м журнал Forbes оценивал состояние Эскобара в 47 млрд долларов, представляете?! Правда, до конца его биографию я всё же не осилил.
— Вы любите рыбалку. На Дон выбирались?
– Несколько раз, но не всерьёз. А рыбалку действительно люблю. Я в этом деле профессионал. У меня дома 100 удочек, своя лодка.
— Сколько стоит самая дорогая удочка в вашей коллекции?
– Полторы тысячи евро.
— Что в ней особенного?
– Дорогая марка – Daiwa. Покупал отцу, который умер год назад. Царство небесное. Удочка специально под ловлю сазана, очень чувствительная, отличная катушка. Я готов рассказывать об этом целый день…
— У этой удочки сложилась история? Что-то на неё поймали?
– Самая большая рыба – 12 кг. Отец успел поймать. А я в Ростов её не привёз, тяжело через два самолета таскать такой багаж. Покупаю здесь обычные.
— Ваш рекордный улов?
– В Нальчике поймал амура – 15 кг.
— Кошкам скормили?
– Всей командой слопали. На сборах в Кисловодске я постоянно ловил рыбу – и команда ела.
— Руслан Нигматуллин тоже видный рыбак. А сам рыбу не ест.
– Я ем. Просто готовить не умею.
— Как вам донские раки?
– Знаю-знаю. Хорошая штука. Но надо привыкнуть, в Сербии никто раков не ест. В Нальчик ребята из Ростова пару раз привозили, там научился.
— Бывший тренер «Ростова» Сергей Андреев нас учил правильно есть рака – должны оставаться на тарелке только глаза.
– Да вы что?! Он ест даже клешни и все, что под панцирем? Жутко представить.
— Почему вратари так любят рыбалку – у вас есть объяснение? Яшин, Нигматуллин, Дикань…
– Первая моя мысль – здесь что-то в психологии. Нам надо успокаиваться. Рыбалка – лучшее средство. Вся негативная энергия у меня на рыбалке действительно уходит. А может, это все ерунда – потому что среди обычных футболистов тоже много рыбаков. Правда, в России я почему-то профессиональных рыбаков в клубах не встречал. Больше любителей поехать на природу, забросить пару удочек, сварганить шашлык… Но это не рыбалка, а пикник.
— У вас есть бытовая мечта? Допустим, проехать на машине от Нью-Йорка до Калифорнии…
– Мои мечты проще. Чтоб родные были здоровы. Чтоб семье мог обеспечить нормальный уровень жизни. Чтоб реализовал себя как человек. А самое главное – чтоб поскорее восстановился и вернулся в футбол!
Football Magazine