Игорь Ледяхов - о карьере тренера и "Спартаке"

В 1993 году один из самых эстетичных полузащитников «Спартака» российских времён Игорь Ледяхов навечно вошёл в историю клуба. Он стал единственным по сей день красно-белым – включая советские времена! – кто сделал хет-трик в матче против ЦСКА. Ту игру команда Олега Романцева выиграла с невероятным сегодня для матча этих соперников счётом 6:0. Притом что «армейцы» менее чем за год до того прошли в предварительном раунде Лиги чемпионов не кого-нибудь, а «Барселону» Йохана Кройфа, шокировав всю Европу…

«МАСЛАЧЕНКО ПРИШЁЛ ИЗВИНИТЬСЯ В РАЗДЕВАЛКУ»

— Единственный в истории?! – изумился помощник Валерия Карпина, которому я об этом сообщил, предварительно проконсультировавшись в пресс-службе «Спартака». – Не знал. Вот до чего доигрался! Но хвастать этим перед нынешними игроками не буду – тренер этим заниматься не должен. Теперь у меня другая работа…

— А голы-то в том матче помните?
— Помню. Один головой забил, а самым красивым получился третий, когда я двух соперников в штрафной обыграл. Эти голы сохранились у меня в записи на видеокассете – на диск бы переписать надо, да всё никак не соберусь.

Но самое сильное воспоминание о том матче – то, что Владимир Никитович Маслаченко, царствие небесное, весь матч называл меня в эфире… Гашкиным. То ли в протоколе для журналистов ошиблись, то ли ещё какая-то путаница произошла – и лишь в конце игры он это понял. Так у Маслаченко, представьте, хватило мужества прийти после матча в нашу раздевалку и передо мной извиниться! А я вообще не мог в толк взять, о чём речь. Только потом объяснили.

А год спустя мы обыграли ЦСКА в финале Кубка, в серии пенальти. Тогда удалось забить и с игры, и в послематчевой серии. И было это в мой день рождения, сразу после которого мы всей командой отправились отмечать это дело в грузинский ресторанчик. Только Олег Иванович Романцев почему-то не смог, а остальные были все до единого!

На этом воспоминания о славных для «Спартака» 90-х, которые должны вдохновить сегодняшних спартаковцев и их болельщиков – всё в этой жизни было и будет! – мы приостановили и перешли к дню сегодняшнему.

«ХОЧУ БЫТЬ ГЛАВНЫМ ТРЕНЕРОМ В ПРЕМЬЕР-ЛИГЕ»

— После возвращения из Испании вы перепробовали себя на всевозможных должностях в футболе – начальником команды в «Ростове», главным тренером в «Шиннике», спортивным директором в «Роторе». В «Спартаке» и возглавляли дубль, и были и.о. главного тренера первой команды, и ассистировали сразу трём специалистам – Микаэлю Лаудрупу, Валерию Карпину и Унаи Эмери. Так кто всё-таки Игорь Ледяхов в послеигровой карьере?

— Естественно, в дальнейших планах – работать главным тренером клуба Премьер-Лиги. Сейчас ситуация складывается так, что работаю помощником в «Спартаке», и меня это устраивает. Тем более что возглавлять клубы не мог из-за отсутствия соответствующей лицензии. Сейчас решил эту недоработку исправить и начал учиться на категорию Pro. Из-за этого чуть припозднился на сбор «Спартака» в Эмиратах.

— Учитесь там, слышал, вместе с Олегом Веретенниковым?
— Да, а также Мирославом Ромащенко и многими другими.С нами сейчас в Турции встречались, в частности, Валерий Газзаев и Курбан Бердыев. Это огромный тренерский опыт. Газзаев – единственный тренер страны, выигравший Еврокубок. Бердыев – двукратный чемпион России, который уже больше 10 лет возглавляет один и тот же клуб. Интересный был разговор – подчеркну, не монолог, поскольку шёл диалог, мы задавали множество вопросов.

— Насколько, по вашему ощущению, они были откровенны, учитывая, что это ваши потенциальные конкуренты?
— Достаточно откровенны. С одной стороны, сейчас в футболе что-то принципиально новое изобрести невозможно, информационное пространство открыто, все друг друга знают. С другой — у каждого личный опыт успеха, и им они с нами делились. Какие-то нюансы методики, тактики, управления коллективом – обе беседы продолжались больше часа.

— На днях разговаривал с вашим коллегой по спартаковскому штабу Дмитрием Гунько, и он сказал: «Мне повезло, что не стал футболистом». В том смысле, что сейчас он не испытывает иллюзий, что футболист и тренер – это одно и то же. А вы как человек, участник чемпионата мира, как к этому вопросу относитесь?
— Да, это две разные профессии, но – в какой-то степени. Потому что как бывший футболист очень хорошо понимаю психологию игрока, его ощущения. Поскольку сам им был, сам всё проходил. Человек, который не играл на определённом уровне, методически может быть подкован великолепно. Но, считаю, не обойтись без людей, которые знают нутро футболиста. Это не говорит о том, что я всегда буду прав. Но это знание, уверен, мне ещё поможет.

— У меня есть ощущение, что сейчас Валерий Карпин не всё хочет делать сам, а стремится создать вокруг себя разноплановую и сильную команду.
— Да, полагаю, у нас собралась неплохая тренерская команда. Как это в советские времена принято было говорить – коллектив единомышленников. Есть и отличное знание методологии тем же Гунько, и опыт – например, Хуанхо Вила за долгие

годы в профессии работал и в «Валенсии» с Унаи Эмери, и в «Депортиво», и во многих других клубах испанской Примеры. Тот же Карпин, между прочим, уже далеко не новичок в профессии, дважды из трёх попыток занимал второе место в чемпионате России и доходил до четвертьфинала Лиги Европы. Думаю, у нас должно получиться.

— Не забудем о тренере вратарей Валерии Клеймёнове, которому вы когда-то, знаю, с 35 метров забили...
— Было такое. Но мы не любим это вспоминать.

— Он, правда, говорил, что вы регулярно его тем голом «травите».
– (Улыбается.) Не при всех. При футболистах этого лучше не делать. Кстати, роль Клеймёнова в том, что у нас среди голкиперов царит отличная и человеческая, и профессиональная обстановка, очень большая. Причём он так с ними держится, что, такое впечатление, сам ещё играет! И они к нему с большой теплотой относятся. Вообще, вратари – это не футболисты. У них своя, отдельная компания…

«СПАРТАК» — НЕ РЕЗИНОВЫЙ, И, УХОДЯ, Я ЭТО ЗНАЛ"

— Как бы определили свою нишу в штабе?
— Какой-то постоянной, непосредственной зоны ответственности у меня нет. Есть главный тренер – а остальные выполняют его пожелания. Сегодня они касаются одного участка работы, завтра – другого.

— В самом Карпине на этом сборе абсолютно не чувствуется взвинченности, которую нередко отмечали в предыдущие годы. Не в том ли дело, что главный тренер, избавившись от груза обязанностей гендиректора, почувствовал себя намного комфортнее?
— Естественно. Во-первых, там был двойной груз ответственности. А во-вторых, сейчас он занят только одним – командой. Ему не нужно разрываться, и он думает только о ней. И, в-третьих, появился опыт. Карпин стал спокойнее и опытнее.

— Слышал, за неделю до первого сбора Карпин собрал всех тренеров в Тарасовке и дал задание каждому, после чего был сформирован тщательнейший план всех сборов вплоть до направленности упражнений в каждый отдельный день.
— Такое было. Только меня в это время не было, поскольку был в Турции, учился на Pro. Уехал туда уже 14 января, а «Спартак» собрался в Москве 20-го. Так что поучаствовать в этом процессе не успел.

— Вам главным также довелось побывать. После Испании испытали культурный шок от общения с экстравагантным гендиректором «Шинника» Александром Рожновым?
— Первый дивизион – это совсем другое. Можете себе представить, что за руководители клубов порой там встречаются. Они, может, неплохие бизнесмены. На рынке. Но чем-то торговать и руководить футбольным клубом – разные вещи. В этом плане мне не повезло.

Как и в том, что в клубе не было денег. Игроки четыре месяца зарплату не получали. Как ты их можешь мотивировать – объяснять, что мы должны за эмблему, за футболку играть? А у человека семья, ему детей кормить нечем. Он мне это и отвечает. Как работать в таких условиях?

— Когда уходили туда из «Спартака», просто хотели попробовать себя главным?
— Да. Хорошее предложение, первый дивизион. Вот и решил попробовать. Проработал пять месяцев. Сезон начали неудачно, но там были очень большие проблемы. Договаривались с руководством об одном, на деле вышло совсем другое. Долги были огромные, команда вся разбежалась. Первое время нужно было заниматься не своими обязанностями, а искать футболистов где попало. Даже сборы нормальные не могли себе позволить провести – просто ужас. А чудес не бывает.

— Оттуда вы ушли, но в «Спартак» не вернулись. Позже устроились спортивным директором «Ротора» — и лишь затем вновь оказались в Тарасовке. И ходили разговоры о том, что между Карпиным и вами пробежала чёрная кошка...
— Это не так. Просто в момент, когда я ушёл в «Шинник», на моё место взяли людей. «Спартак» не резиновый. Всем его бывшим футболистам работу в клубе не найдёшь. Поэтому разговор о возможном возвращении, когда я уходил, не шёл. Место под меня никто держать не стал бы, и это нормально.

— А как вернулись?
— Работал в «Роторе». Карпин позвонил, начался второй круг 2011 года. «Приезжай, поговорим». Тогда как раз из тренерского штаба по каким-то причинам ушёл Борис Поздняков. Встретились – и я вернулся.

— Сразу согласились?
— Естественно. А что тут было думать?

— В «Роторе» как к этому отнеслись? Каково вообще для вас быть спортивным директором?
— Попробовать себя нужно во всех ипостасях. Долго простаивать в спортивной жизни нельзя. «Ротор» ставил перед собой задачу выйти из второго дивизиона в первый, которую в итоге выполнил. На должности этой я поработал немного, но почувствовал, что для меня самое важное – каждый день быть в команде, с коллективом.

А у меня с Волгоградом – особые отношения, я сам там играл. И, главное, там работают люди, с которыми мы близки. Рохус Шох, один из тех, кто создавал памятный всем «Ротор» 90-х, — вице-президент клуба и руководитель федерации футбола Волгоградской области. Мы близкие друзья, он меня туда и позвал.

Поработали немножко. А когда позвонил Карпин, я всё Рохусу Рохусовичу объяснил, и он сказал: «Спартак» — это «Спартак». Никаких вопросов не возникло.

— По-вашему, есть шансы у «Ротора» вернуться на те позиции, которые были у него в 90-е годы?
— Там делают для этого многое. И то, что позвали Шоха руководить областной федерацией, — важный показатель.

«ИСПАНСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ У НАС НЕ РАБОТАЕТ»

— Годом ранее, в 2008-м, в «Спартак» вас позвал Карпин?
— Нет. Меня пригласили в «Спартак» главным тренером дубля месяца на два раньше, чем он стал генеральным директором. Тогда главным тренером был Станислав Черчесов, а техническим директором – Евгений Смоленцев. Он мне и позвонил, потом я встречался с Черчесовым.

— Как считаете, если бы в момент, когда вы стали и.о., удалось хотя бы в отдельном ответном матче Лиги чемпионов обыграть киевское «Динамо», а также одержать пару побед в чемпионате – был бы шанс «зацепиться» за должность главного тренера первой команды?
— Не думаю. Поиск тренеров после отставки Черчесова начался сразу, и просто нужно было, чтобы небольшой отрезок времени командой управлял тот, кто в ней уже был. Уверен, даже если бы мы выиграли все эти матчи – шансов остаться во главе «Спартака» у меня бы не было.

— Вы были ассистентом Лаудрупа, Карпина, Эмери. При ком чувствовали, что ваша роль более важна, кто к вам больше прислушивался, а не только задания давал?
— Естественно, при Карпине. С ним мы ближе, поскольку знаем друг друга не первый день, играли вместе в «Спартаке» и сборной, одновременно – много лет в Испании. А Лаудруп и Эмери – иностранцы. У Унаи вообще было четыре помощника, он был ближе с ними. Лаудруп привёз одного ассистента, но общался в основном именно с ним. А мы чётко выполняли свои функции, которые были для нас расписаны. Дальше этого не шло.

— Почему, по-вашему, у них не получилось?
— Всё определяет результат. А его не было ни у одного, ни у другого. Наверное, они оба – хорошие тренеры. Но для обоих это был первый опыт работы в чемпионате России, а для Эмери – вообще за границей. А российское первенство – турнир весьма специфический, и автоматически переносить сюда испанский подход нельзя. Они либо не смогли, либо не захотели перестроиться.

— Вас Эмери оставил в помощниках, Андрея Тихонова – убрал. Из-за языковых причин?
— Не в курсе, всё решалось в клубе. Но мы с ним разговаривали по телефону, обозначили своё видение вопросов. И пришли к общему знаменателю.

— Сейчас доводится слышать множество историй о необязательности самого Эмери и о том, что он не обращал внимания на хронические опоздания игроков. Это тоже влияло на обстановку в команде?
— Сто процентов. Российский чемпионат отличается от испанского. Но демократия, которая была у него в Испании, не имела негативных последствий. А у нас эта демократия не работала.

— Вы это ещё и как игрок знаете?
— Конечно. Моё время было давно, но я это тоже прочувствовал.

— То есть у нас нужно быть Олегом Ивановичем?
— Ну, Олег Иванович не до такой уж степени был монстром. С удовольствием, кстати, общались с ним, когда он был консультантом. Романцев постоянно на базу приезжал. Но когда Унаи взяли, получилось так, что он от клуба отошёл.

Россия и Испания — два разных менталитета. Один – Испания, где царят отдых, солнце и вода, где люди спят по три часа в обеденное время, — и Россия.

— Эмери тоже спал по три часа?
— Нет, работал Эмери много. Весь тренерский штаб при нём жил на базе, в том числе и я.

— А как ваша семья к этому относилась?
— А мои жена и трое детей живут под Барселоной. Так что я тоже, можно сказать, был тренером-иностранцем (улыбается). Дочки родились в Испании, сын – в Японии. Они испанские граждане. Дома разговариваем по-русски, и дети им владеют хорошо, но говорят с небольшим акцентом.

— Согласны с Дмитрием Поповым, что Испания – самая необязательная страна в мире?
— Полностью. У меня был агент, его все называли – Хуан Маньяна. «Маньяна» — это по-испански «завтра». У него всё и всё время было завтра. Сегодня не было вообще ничего.

— В Испанию, кроме семьи, что-нибудь тянет?
— Нет. Тянет, только когда семью долго не вижу. А летом они приезжают в Москву. Сам вырываюсь к родным, когда играют сборные и команде дают три дня выходных.

— Язык помните?
— Ну, я его никогда хорошо не помнил (смеётся). Но – нормально. Владею.

— А как поживает ваш отец, который долгие годы руководил стадионом в Кудепсте, где многие наши клубы проводили предсезонные сборы?
— На пенсии, живёт по-прежнему в Сочи. Стадионов и полей на этом месте уже нет, на этом месте построили дома.

— Заезжаете туда часто?
— Два года не был. Многое изменилось – аэропорт, например, новый… А где Кудепста – всё так же, как было 40 лет назад. И транспортные проблемы не решены. Там же две параллельные улицы, которые тянутся через весь город. На одной авария или пробка – и всё.

— На Олимпиаду есть желание съездить?
— Да. Как отделали Красную Поляну, столько слышал! И на хоккей хочу сходить – дворец очень красивый построили. Из хоккеистов, правда, пересекался только с Алексеем Яшиным, который только что закончил карьеру.

«С ПОПОВЫМ РЕГУЛЯРНО ВСТРЕЧАЛИ В ИСПАНИИ НОВЫЙ ГОД»

— С Карпиным и Поповым, бывает, садитесь, испанские времена вспоминаете? Или живёте сегодняшним днём?
— Сегодняшним. Потому уехали оттуда уже достаточно давно. Когда жили – с Поповым общались очень часто, поскольку наши города, Хихон и Сантандер, находились рядом, в 150 километрах. С ним и Радченко регулярно собирались на Новый год. А Карпин жил немного дальше, и с ним возможности так часто встречаться не было.

— Так вышло, что вы с Карпиным и Поповым вернулись в «Спартак», а Радченко нынче – в «Зените», а Онопко – в ЦСКА. В клубах – принципиальных оппонентах.
— Мы люди уже в достаточно зрелом возрасте. Какими мы можем быть врагами? Остаёмся друзьями, и когда перед игрой встречаемся, всё время обнимаемся и желаем удачи. Но не в матчах с нами. Так получилось, что тот же Онопко работает в ЦСКА. Это жизнь.

— Слышали, что фанаты ЦСКА заставили его поцеловать красно-синий шарф? Как восприняли?
— Слышал, но не видел, как это происходило. Может, ему деваться некуда было? Не собираюсь его осуждать. Знаю, что к своей работе он всегда относился в высшей степени профессионально. Где бы ею ни занимался.

— С Юрием Никифоровым и Ильей Цымбаларём отношения поддерживаете?
— Да. Никифоров остался жить в Хихоне, занимается бизнесом, не имеющим отношения к футболу. Цымбаларь ездил со мной вторым тренером в Ярославль, а сейчас – в родной Одессе. Пока без работы.
— У вас она есть. Но, в отличие от большинства футболистов и тренеров, вы, слышал, нередко садитесь на метро.
— Да. Удобно! По Москве с её пробками ездить очень сложно.

— Узнают?
— Приятно удивлён. Сколько лет назад уехал играть в Испанию, вернулся уже тренером – а всё равно узнают. Сказывается то, что «Спартак» — народная команда, и, по-моему, 50 % населения болеют за красно-белых.

— Сейчас ваш дом – под Барселоной. А ведь в «Барсу», говорят, вы в какой-то момент могли и перейти?
— У Круиффа был второй тренер Карлес Рексач. В 1998 году он пригласил меня в Йокогаму, где я играл в японской J-лиге. Рексач и рассказал, что были контакты, но «Барселона» и «Спортинг» не пришли к общему знаменателю. В местных газетах об этом писалось – но ничем не закончилось.

«КАК ИГРОКУ МНЕ НЕ ХВАТИЛО АМБИЦИЙ»

— И, наконец, вернёмся к былому «Спартаку». Не сказала прекрасная команда 90-х своего главного слова?
— Не до конца. И отдельные футболисты не полностью раскрылись. Если бы те же Пятницкий, Цымбаларь, Хлестов уехали – может, играли бы в больших клубах. Команда-то была – великолепная!

— А сами довольны, что уехали?
— Доволен. Попал в сильный чемпионат. А вот с выбором команды… Поехал туда, куда поехал. Сейчас была бы возможность вернуть – вряд ли отправился бы в хихонский «Спортинг». Столько было и агентов всяких, и других причин…

— На сколько процентов вы в футболе себя реализовали?
— Не больше чем на 70. И если бы команда была другая, и если бы сам был другой. Не хватило амбиций. На тот момент всё было – и хорошо. Это понимаешь, уже получив какой-то жизненный опыт. Я объясняю это нынешним ребятам, мне – мои тренеры. А я думал: «Да что ты мне рассказываешь!»

— Кто похож на вас по характеру из нынешнего поколения игроков?
— Сравнивать нельзя, потому что совсем другая жизнь. И мы другие. Иное отношение к своей работе. Поэтому сейчас люди более профессионально относятся к делу.

— Тем не менее именно ваше поколение было ближе всего к финалу Еврокубка для «Спартака».
— До сих пор вспоминаю эту игру с «Антверпеном» в Бельгии – до сих пор перед глазами стоит. Такой был шанс попасть в финал и сыграть против «Пармы»! Тогда я не знал, но потом в Испании мне рассказали, что очень многие там следили за нами. Одна из самых перспективных команд в Европе! Судьи (португалец Коррадо) нас тогда просто «убили».

— Но и сами вы, поведя в счёте на выезде 1:0 после победы с тем же счётом дома, резко успокоились.
— Может быть. Это – наш менталитет. Когда Радченко забил мяч, ну как «Антверпен» забьёт три мяча? Успокоились – и получили. Ну и судья для этого сделал всё. Назначил пенальти, когда мяч был в центре поля, и удалил Онопко, а не Иванова, у которого был контакт с Чернятински. Убрал нашего системообразующего игрока и выдумал 11-метровый. Это и называется – сплав. И вскоре все разъехались, как потом и в Лиге чемпионов — 1995/96.

— Могли ту «Парму» обыграть? Команда-то была очень сильная.
— Процентов на 80 уверен, что мы дали бы бой. И, может, сумели бы его выиграть.