В «Анжи» сейчас не так много местных воспитанников. Один из них – Расим Тагирбеков, левый защитник, бывший капитан. Человек, для которого имя его команды значит больше, чем для многих других. В интервью «Чемпионат.com» Расим рассказывает, почему он стал заниматься футболом, что радует и огорчает его в нынешней карьере, почему с футбольной дороги свернул его брат и за что он до сих пор благодарен спортивному директору «Динамо» Дмитрию Галямину.
— Вы в «Анжи» больше 10 лет. Как начали играть в родной команде, так и не меняли её. В наши времена подобная стабильность – редкость.
— Был момент, когда я мог покинуть клуб. Это было ещё до новой истории. Наша команда завязла в первом дивизионе, а мне поступило предложение из Премьер-Лиги. Любой профессионал на моём месте захотел бы пойти на повышение. Но клубы тогда не договорились по цене. И я остался в «Анжи». О чём сейчас, естественно, не жалею.
— В новом «Анжи» много побед, денег и сильных легионеров. Мало только дагестанцев. Вас это не тревожит?
— Нас на самом деле осталось двое местных в «Анжи» — я и Али Гаджибеков. Есть ещё Шариф Мухаммад, но играет он редко. Становится грустно оттого, что дагестанцев мало. Надеюсь, что со временем «Анжи» пополнит свои ряды воспитанниками местного футбола. И, условно говоря, завтра дагестанцев в команде станет больше. Мне кажется, что мы с Гаджибековым не портили картины в прошлом сезоне. Вместе с тем мне обидно, что дагестанские болельщики не ценят своих игроков. В каждом клубе своих воспитанников, наоборот, поддерживают. А у нас…
— Что? Обратная картина?
— Есть люди, которые кричат, свистят с трибун в наш адрес. Я не говорю обо всех болельщиках, но одна часть трибуны этим определённо выделяется. Обидно – нам и так достаётся от чужих фанатов на гостевых матчах. Хочется хотя бы дома чувствовать всестороннюю поддержку.
— Годы в футболе не приучили вас к толстокожести?
— Я стараюсь не реагировать. Но это не всегда получается.
— Вы и в ситуации с Рондоном, который спровоцировал вас в недавнем матче с «Рубином», терпеть не стали. Пошли наказывать обидчика.
— Я не мог не обратить на это внимание. Со стороны соперника это было настоящее хамство. Я его не трогал, а он подошёл и ни с того ни с сего ударил меня локтем. Разве можно не реагировать на такую наглость? Мне кажется, нет…
Расим Тагирбеков на тренировке
И разве можно всё время пропускать мимо ушей гадости в свой адрес, которые летят с трибун? У меня на домашние матчи постоянно ходят отец, брат, друзья. Думаете, им приятно слышать обо мне такое?
Футбол — вообще особенный вид спорта. Вот на борцов, например, никто не кричит, если по ходу схватки что-то не получается. А в футболе можно… Но мы же живые люди.
— Для вас заиграть именно в «Анжи», выиграть конкуренцию – вопрос чести?
— Так и есть. Я на протяжении 10 лет доказывал каждому тренеру, что достоин играть в основном составе. За это время у нас сменилось много наставников. И каждому я доказывал. Сейчас собираюсь делать то же самое. Хотят меня ставить или нет, но всё равно я буду доказывать работой, что заслуживаю места в стартовом составе. Я никогда не играл по блату, не был любимчиком. Залогом тренерского доверия была работа.
— Вы сказали: «Разве наша вина, что команда заняла третье место?» Вы недовольны этим результатом, огорчены?
— И да, и нет. С одной стороны, мы впервые в истории «Анжи» выиграли медали. Во второй раз играли в финале национального Кубка. Кроме этого, здорово, я считаю, выступили в Европе. Это первые шаги, начало пути.
Но по ходу сезона, не стану скрывать, мы рассчитывали на большее. На зимний перерыв мы ушли вторыми, обыграли ЦСКА, не дали себя обыграть «Зениту» в Санкт-Петербурге. Разница с «армейцами» была всего в два очка! Но начало весеннего отрезка сложилось крайне неудачно.
— В чём причина? Стороннее мнение – команда оказалась не готова физически. В пользу этой версии говорит и расставание с физиотерапевтом Арно Филипсом и тренером по физической подготовке Чимой Онюэйке.
— Я думаю, причина в том, что команда постоянно тренировалась на искусственном поле в «Лужниках», а играла при этом на естественных газонах. Из-за этого у игроков стали болеть колени, кто-то начал выбывать из строя, повреждая мышцы задней поверхности бедра, приводящие. Регулярная смена покрытия не могла пройти безболезненно.
— Не могу не вернуться к истории с Рондоном. Вы не жалели потом, что вспылили?
— Если меня не трогать, я сам в бутылку не полезу. Я по жизни спокойный. Но здесь был возмущён до глубины души. И ладно бы у хамства Рондона были предпосылки. Бывает же, что защитник и нападающий толкаются при подаче углового. Но здесь всё было не так. Прошла подача, мяч пролетел над нами, ситуация отыграна. Я расслабился. И в этот самый момент он меня ударил. Я думал: может, судья это заметит, применит санкции? Но он вскоре свистнул по другой причине – дал сигнал об окончании игры. Рондон за это время успел отбежать метров на 20 от меня. Я никак не мог сдержаться. Даже зная, что у меня три жёлтые карточки и четвёртая приведёт к автоматическому пропуску следующей игры.
— Когда снова будете играть с «Рубином», не окажетесь в плену у чувства мести?
— Верю, что нет. Понимаю: если меня удалят, я подведу команду. Если Рондон снова устроит провокацию, постараюсь сдержаться. Лучше дождусь окончания игры и поговорю с ним по-мужски.
— У вас очень мощный удар с левой. Роберто Карлос не делал вам комплиментов?
— Делал (смеётся). Он, кстати, и помогал мне совершенствовать удар. Говорил: сначала научись как следует попадать по мячу. Если просто будешь бить что есть силы – толку не будет. Мяч может уйти куда угодно – вверх, влево, вправо. И когда после этих уроков я забил «Ростову» со штрафного, Роберто Карлос подошёл ко мне и персонально поздравил. Было приятно.
— Грустно, что весельчака Карлоса больше нет рядом?
— Напротив, я рад, что он начал свою собственную карьеру. Каждый человек должен развиваться. Роберто Карлос хотел получить самостоятельную работу, и он её получил. Удачи ему в новой команде.
— Предположу, что главное огорчение сезона – проигранный финал Кубка России. Я прав?
— Да, мы очень сильно настраивались на эту игру. Но в этот день всё было против нас. Сначала пропустили ранний необязательный гол, вынуждены были отыгрываться. Потом ЦСКА раз за разом спасал Акинфеев. Вы вспомните, сколько моментов было у Это’О? Но мяч, будто заколдованный, летел куда угодно – только не в сетку. В итоге сравняли счёт. Но дожать ЦСКА не получилось. А по пенальти проиграли. Грустно, но это жизнь. Надо идти дальше.
— Останься вы на поле, били бы послематчевый пенальти?
— Обязательно! И уверен, что забил бы!
— Жусилею, совершившему решающий промах, сильно досталось в раздевалке?
— Нет. У нас в команде не принято спускать всех собак на игрока, который допускает ошибку. Наоборот – мы всегда поддержим человека, чтобы он не расстраивался.
— «Анжи» по-прежнему не разрешают играть матчи Еврокубков у себя дома. Вам грустно?
— Я этого вообще не понимаю. Футболисты российских клубов приезжают в Махачкалу – и ничего с ними не происходит. У нас в «Анжи» играют настоящие звёзды мирового футбола – Это’О, Диарра — и чувствуют себя предельно комфортно. В чём проблема – приехать в Махачкалу на два дня? Речь идёт всего о двух днях – не о неделе, не о месяце! Разве приезжающие гостевые команды у нас держат в лесу? Очень хочется играть домашние матчи дома. Огромное спасибо руководству стадионов в Раменском и в Черкизово за то, что приютили нас, но там мы совершенно не чувствовали той энергетики от трибун, которую можем получить в Махачкале.
— Вы за карьеру играли и в центре обороны, и слева. Где комфортней?
— Без разницы. Единственное отличие – слева приходится больше бегать вперёд.
— Вы сказали, что на ваши матчи регулярно ходят отец и брат. Никто из них серьёзно футболом не увлекался?
— Брат занимался. Причём он был в одной группе с Шамилем Лахияловым. Но в итоге брат стал лентяйничать и бросил футбол. А Шамиль пробился. Знаете, почему мы вообще с братом стали заниматься футболом?
— Нет.
— У нас футбольная школа была буквально через дорогу от дома. Другого выбора не было. У нас весь двор в секцию записался. Школа называлась «Сокол».
— Вы с самого начала были защитником?
— Нет, поначалу выступал на месте левого полузащитника. И только потом опустился глубже.
— Кого из прежних тренеров вспоминаете с особенной теплотой?
— Дмитрия Александровича Галямина. Он дал мне дорогу в большой футбол, увидел во мне игрока, доверял мне. И благодаря этого я начал расти.
— Сейчас Галямин трудится в «Динамо». Не звал вас в столицу?
— Не звал. Хотя мы иногда созваниваемся.
— Другой ваш тренер – Омари Тетрадзе – как-то сказал: «Тагирбеков станет настоящей звездой». Помните эти слова?
— Конечно, помню. Омари Тетрадзе – замечательный человек и тренер. Я почерпнул от работы с ним много пользы. Он сам играл в защите, и много внимания уделял именно оборонительным действиям. Нельзя забывать о том, что именно он вывел команду в Премьер-Лигу. Я лично считаю Омари Михайловича лучшим из тренеров, кто был в «Анжи» до этого.
— Возвращаясь к его словам: что помешало стать настоящей звездой? Например, попасть в сборную.
— Ох, сборная… Если честно, на эту тему мне говорить не хочется.
— Но вы считаете себя звездой? Хотя бы в Дагестане?
— Нет, я никогда так себя не воспринимал. Настоящие звёзды – это Это’О, Роберто Карлос.
— Спрошу иначе: вы довольны тем, чего добились в футболе за эти годы?
— Прежде всего я рад, что могу помогать своим родным. Уже когда мне было 23-24 года, я сказал отцу: «Хватит работать, сиди дома и отдыхай. Всё делать буду я». В первую очередь я горжусь этим.
— У вас есть чувство, что болельщики ждут от вас большего?
— Есть.
— Это давит?
— В какой-то степени да.
— О чём сами мечтаете в футболе?
— Ну, если помечтать… Хочется, конечно, выиграть золото. А потом выйти на поле под гимн Лиги чемпионов. После этого, думаю, можно будет смело завершать карьеру (смеётся).